Контракт для Уилла

Хмурое утро сменилось не менее хмурым днем, нестройные сигналы и шум городских улиц складывались в неприятную симфонию. Рывком застегивая куртку, Уилл вышел из ворот штаба ФБР и пошел прочь, не глядя в сторону парковки. Чужие, омерзительно гадкие и при этом омерзительно правдивые слова все еще звучали в его голове, наслаиваясь на городской шум, и Уилл продолжал проигрывать реплики в голове, продолжал спорить и отвечать, хотя все это было бесполезно, разговор уже завершился. Прохожие задевали Уилла плечами, но он шел вперед, не оглядываясь, почти не замечая ничего вокруг. - Уилл, - раздался негромкий оклик позади, его догнали, и пальцы легли на плечо. - Что? - беспомощно выдохнул Уилл, развернувшись к Лектеру. - Мы приехали вместе, - невозмутимо заметил тот. - Я не могу! - выдохнул Уилл и закрыл лицо ладонями, - прекрати меня опекать и ходить следом повсюду, будто я недееспособный! - Быть может, обсудим это в машине. - Нет! - воскликнул Уилл, и на них обернулись люди, - хватит! - Тише. Пойдем со мной, - Ганнибал аккуратно взял его под руку, уводя с чужих глаз долой, но Уилл не сдержался и вырвался. - Твоя забота меня придушит, - выдохнул он, - отпусти. - Ты хочешь побыть один? - Да, - выдохнул Уилл, сглотнул и посмотрел на него внимательно и уже не зло, понимая, что сорвался. - Прости. - Это было грубо. - Знаю. Я не хотел кричать, просто... так вышло. Прости. Ганнибал молча кивнул, ожидая продолжения. Уилл, уже лучше контролируя собственные эмоции, погладил его по плечу, словно стряхнул снег. - Я должен справиться с этим сам, - сказал он тихо, - без чьей-либо помощи. Ганнибал посмотрел на него, склонив голову набок, будто изучая, и Уилл попытался улыбнуться. - Я сам вернусь домой. К тебе... к нам домой. Ты не возражаешь? Ганнибал смерил его внимательным взглядом, но потом кивнул. Достав несколько купюр, он протянул их Уиллу. - Насколько я помню, ты вышел из дома без бумажника. - Зачем мне бумажник, если мой альфа водит меня за ручку? - пошутил Уилл, даже не улыбнувшись. Развернулся и пошел по улице вниз, с хрустом запихнув деньги в карман. * Разговор с Джеком выдался предсказуемо неудачным. Уилл догадывался, что тот хранит на него злость и не преминет отыграться за выход из игры в ответственный момент. Джек так и поступил, равнодушно выслушав его и объявив о том, что в услугах Уилла он больше не нуждается. Уилл чувствовал, что это месть, что Джек не без удовольствия говорит все это, но при этом речь шла только о "пока что не нужен". Хитрый лис Джек оставлял себе лазейку на тот случай, если ему захочется вновь привязать Уилла к себе, если вдруг окажется, что Уилла все же нельзя заменить. Но сегодня Джек делал вид, что этот день никогда не настанет. Стараясь не упиваться реваншем чересчур открыто, он быстро подписал бумаги и отдал их Уиллу. Можно было спокойно возвращаться в академию. Уилл чувствовал себя сносно, несмотря полученный поворот от ворот. Он не так уж сильно рвался вновь работать на передовой, кафедра казалась куда более уютной и привлекательной. Но по пути в лекционный корпус это и произошло: Уилл наткнулся на высокое начальство и замер, словно кролик перед взглядом удава. - Добрый день, - сказала мисс Пернелл, отведя ладонью пряди со лба, - Уилл Грэм, верно? - Да, - хмуро ответил Уилл, попытался обойти ее, уставившись себе под ноги, но не тут-то было. - Давно не слышно вас, - произнесла она, смерив его подозрительным взглядом, - ранее агент Кроуфорд регулярно предоставлял рапорты о ваших успехах, мистер Грэм, почему в последнее время их нет? - Я болел, - Уилл посмотрел в сторону, стараясь не думать о холодном, внимательном взгляде начальницы Джека и ее едкой ухмылке. - В штабе ходит другая версия. Будто вы, мистер Грэм, чересчур увлечены личной жизнью. - Это мое дело. - Разумеется, - она сощурилась, - ваше. Но подобное поведение можно было бы ожидать от двадцатилетней стажерки, чем от мужчины вашего возраста. Уилл замер, стискивая зубы. В голове билась фраза, что это его право - быть омегой, но он молчал, не желая произносить это вслух. Потому что в бюро не было женщин, мужчин, альф и омег. Были стажеры, агенты, эксперты... Оказывается, Уилл забыл, что это за мир. И что когда-то он боролся за причастность к нему. - Послушайте, что я вам скажу, мистер Грэм, - убедительно проговорила мисс Пернелл, - в каждом рабочем коллективе сотрудники обсуждают друг друга, и сколько не запрещай, человеческий фактор отменить невозможно. Но вы должны приложить усилия, чтобы подобного не повторилось. - Подобного? - прохладно выдохнул Уилл, но эта холодность далась ему очень нелегко, в затылке возникло тепло, медленно растекаясь по всему телу. - Эта ваша истерия с попыткой полулегального аборта. Если вы несчастливы в браке - будьте так любезны разойтись с партнером, не посвящая общество в ваши проблемы. Уилл нервно сглотнул, не сразу поняв, что она имеет в виду. Откуда ей знать о его кошмарах и страхах? Значит, он чем-то выдал себя в клинике, и теперь... Его кадык болезненно вздрогнул, Уилл едва сглотнул густую слюну. Значит, в бюро были наслышаны о его метаниях? - Это никого не касается, - пробормотал Уилл, стараясь быть строгим и отстраненным, но вышло, похоже, плохо - мисс Пернелл даже взглянула на него с брезгливым сочувствием: - Мистер Грэм, - сказала она уже более человечно, стиснув его пальцы своими, больше похожими на птичьи. - Я изучала ваше досье, у вас это первые отношения. Это, конечно серьезный и важный шаг, но вы должны вести себя достойно. Уилл с тихим ужасом уставился на нее, не в силах представить себе, что все в самом деле трепались о нем, о том, что он спит со своим альфа-психотерапевтом. - Я понимаю ваши чувства. Вам хочется близости. Но карьера в ФБР - не для семейных. Поэтому... Уилл не дослушал. Тяжело и неровно дыша, он отступил на шаг, второй, быстро направился к воротам, стремясь оказаться как можно дальше от этого места. * День выдался невероятно тяжелым и длинным, лицо начальницы Джека то и дело появлялось перед его внутренним взглядом, и Уилл ярко ощущал ненависть. Все это показное сочувствие, эта мнимая расположенность, эта проклятая привычка лезть не в свое дело!.. Как же сильно в бюро любили лишать агентов человеческих страстей, обезличивать их, оставляя только функцию. И самым поразительным было то, что Уиллу это нравилось! Уилл стремился работать здесь, таким же винтиком большой и надежной системы, не раскрывая свою сущность, не потакая хорошо спрятанным, ненужным желаниям. Сейчас он уже не мог полностью понять себя прежнего: как можно было намеренно отказываться от своего тела? Как можно было безжалостно стерилизовать себя саппрессантами, притворяясь глухим, слепым и бесчувственным. Конечно, для бюро очень удобно было иметь таких служащих, что готовы в любую секунду примчаться на работу, бросив свою семью и близких. И Уилл был готов на такое, охотно соглашаясь на жесткие условия - потому что мощная правоохранительная система гарантировала стабильность, надежность, все то, к чему Уилл так стремился. Теперь у него был иной способ получить ощущение защищенности, но после злых слов Уилл не мог спокойно думать о Лектере, о его заботе и ласке, о его заверениях в том, что быть омегой - это естественно и приятно. Незаметно для самого себя щупая все еще болезненную метку на шее, Уилл запрещал себе думать о нем. Сейчас было проще всего – прижаться к своему альфе, промурчать ему на ухо все свои горести и потом радостно посмотреть, как Лектер расправится со всеми обидчиками. Это была приятная, но очень стыдная перспектива, вся сущность восставала против такого развития событий. Потому он и рявкнул на Лектера. После отвратительного разговора в штабе Уилл казался самому себе ужасно жалким, и продраться сквозь эту колкую неприязнь и стыд не было никакой возможности. Это было как в детстве: вначале ты радуешься тому, что родные ласково целуют тебя в лоб, но потом узнаешь, что это стыдно, сопливо и глупо. И ты не позволяешь себя целовать, ведь ты слишком взрослый и серьезный для нежностей. Бюро не нежничало, давало стабильность, но оно просило за нее слишком высокую цену. Уилл не мог не слышать в голове чужой голос, представлял, что говорят о нем за глаза. Быть мрачным, неприветливым и грубым типом это одно, а невостребованным синим чулком, который вдруг пустился во все тяжкие - совсем другое. Унизительно. Уилл многое хотел и мог сказать мисс Пернелл, выдать все, что он думает по этому поводу, но было уже поздно. * Деньги, оставленные ему Лектером, утекли сквозь пальцы, и точно так же утек день, а потом и вечер. В преддверии наступающей ночи Уилл обнаружил себя в Вулф Трап, дома, в привычном окружении собак. Знакомые запахи успокаивали его, неяркий свет прогонял дурные мысли. Собаки выглядели ухоженными и сытыми - похоже, что Лектер платил кому-то, чтобы за ними следили. - Из меня никчемный хозяин, - сообщил Уилл Уинстону, но тот думал иначе, довольно ластясь к нему. Он заскулил громко, радуясь встрече после разлуки, и Уилл тихо отозвался ему. Дома было так уютно, так тихо и приятно, что время как будто бы застыло в одной точке. Уилл не сразу вспомнил о своем обещании, но в ту минуту, когда он осознал, сколько сейчас времени, и что он в пятидесяти милях от Балтимора, у него пересохло во рту. Как будто он опять потерялся во времени и пространстве. Кошмарное ощущение. Невзирая на поздний час, он набрал домашний номер Лектера. И ничуть не удивился тому, что тот снял трубку через несколько гудков. - Добрый вечер, - сдавленно выдохнул Уилл, - у меня был паршивый день. Я не мог позвонить раньше. - Рад слышать, что с тобой все в порядке. - Ты злишься? - спросил он, вытягивая нитку из шва на футболке. Ганнибал не ответил, видимо, не считая нужным. - Я был в дурном состоянии, - признался Уилл, выдохнув отчетливо, - тебе не понравилось бы смотреть на то, как я психую. - Ты весьма преуспел в прогнозе моих реакций. - О, - он вновь шумно выдохнул, - я так и думал, что ты будешь злиться. Но лучше просто забери меня к себе. В трубке повисла тишина, и Уилл дернул нитку, распуская шов. Было не очень-то умно портить футболку, но сегодня весь день пошел наперекосяк, вот теперь еще и Ганнибал молчал, терзая его неизвестностью. - Уже достаточно поздно, - сообщил он со своим неповторимым акцентом, и Уилл плотнее прижал трубку к щеке, - советую лечь спать. - Но я хочу к тебе. Забери меня. Пожалуйста. - К сожалению, я не предусмотрел твои капризы и выпил пару бокалов вина. - Тогда вызови мне машину, - продолжал настаивать Уилл, зная, что этим он делает ему приятно. Что Ганнибал тоже хочет его увидеть, и не завтра, а именно сегодня. Что хочет спать вместе. А еще Уилл знал, что прекрасно уснет в одиночку, но завтра для попытки помириться может быть уже поздно. Лектер вновь умолк, раздумывая о чем-то, а потом негромко сказал: - Хорошо. Уилл улыбнулся и коротко прижался губами к теплому от его дыхания пластику трубки. * Ганнибал, вопреки его ожиданиям, был полностью одет, серьезен и сдержан. С гораздо большим удовольствием Уилл предпочел бы увидеть его сонным, в одном только спальном белье - и сразу нырнуть к нему под одеяло, прижаться к его обнаженному теплому плечу и уснуть. Но строгий костюм Ганнибала безоговорочно разрушил эти надежды. В эту минуту и поверить нельзя было, что тот способен быть нежным и горячим, кусать его за шею, ласково зализывая укус. - Итак, - церемонно проговорил Ганнибал, расплатившись с таксистом и впустив Уилла в дом, - что с тобой произошло? - А с тобой? - криво усмехнулся тот и чуть прикрыл глаза, - почему ты не спишь? Ганнибал проигнорировал его вопрос и направился в кабинет. Не в спальню, как рассчитывал Уилл, и не на кухню, что тоже было бы неплохо. - Я очень неудачно сходил сегодня в бюро, - признался он, войдя в кабинет вслед за Ганнибалом. - Догадываюсь, - тот указал ему на кресло, а сам сел у камина, взяв со столика папку с бумагами. - Узнал о себе... много нового. Ганнибал не спросил, чего именно, и Уилл не стал говорить. К тому же, признаваться в том, что его назвали чем-то вроде экзальтированной девственницы, было весьма обидно. - А Джек исключил меня из состава своей группы расследования. - Этого следовало ожидать. - Я чувствую себя странно. С одной стороны, я слишком привык к работе с серийными убийцами. С другой стороны, - Уилл выразительно смерил его взглядом, - мне периодически сбивают точку зрения. Ганнибал посмотрел на него в ответ, и Уилл вновь не мог ничего определенного сказать о его чувствах, не мог понять его. - Я не уверен до конца, мое ли это... все эти убийства… - выдохнул Уилл, прикасаясь кончиками пальцев к лицу, словно желая удостовериться - не изменились ли привычные черты. Ганнибал вновь промолчал, протягивая ему бумаги. - Что это? - выдохнул он, удерживая себя в руках, стараясь оставаться хладнокровным. - Контракт, который мы заключили. - О, - коротко выдохнул Уилл, взял оба экземпляра и мельком взглянул на них, - но зачем сейчас...? - Я желаю их аннулировать. - Но... - Уилл непонимающе уставился на него, не в силах понять - шутка ли это, или Лектер предельно серьезен. - Вчера ты сам искал способ разорвать его. - Вчера... - Уилл крепко стиснул зубы, в очередной раз ощущая, что Лектер выжимает из него эмоции, подставляя фужер под стекающие струйки. И совершенно не заботился о том, что чувствует Уилл в этот момент. Полное отсутствие сочувствия и эмпатии. Уилл сглотнул, но напряжение не ушло, он с удивлением ощутил, как беспомощный, жалкий страх охватывает сердце. - Вчера я хотел разобраться с контрактом, и это задело тебя? - тихо поинтересовался Уилл, - ты мстишь мне за это? Ганнибал не ответил, глядя ему в глаза, но уголок его губ едва заметно дрогнул, и Уилл понял, что прав. Он поднялся, чувствуя как страх медленно разжимает хватку. Уилл не мог жалеть только себя в этот момент, потому что слишком ярко понимал, что чувствует Ганнибал. - Я давно не хочу уходить, - выдохнул Уилл, встав рядом с его креслом. - Вернее, я не могу. Ты и сам знаешь, что разорвать связь куда сложнее, чем письменные доверенности. И, не дожидаясь ответа, Уилл стиснул его плечо, не позволяя себе фамильярную нежность. - Однако тебя заботит эта договоренность, - заметил Ганнибал после недолгой паузы и накрыл его пальцы своими. - Не настолько сильно, насколько ты. Я сплю с тобой. Ты важен мне... и твои желания тоже, - Уилл почувствовал, что челюсть слегка сводит, потому что сложно было признавать это вне постели, сложно было говорить об этом вслух. - Почему же ты хотел аннулировать контракт? - Формат отношений, предписанный в нем, унизителен для меня, - выдохнул Уилл, окончательно расслабился и уселся на подлокотник кресла, почти сразу оказавшись в привычных объятиях. - Ты сопротивлялся бы иному. - Откуда тебе знать, - тихо сказал Уилл, сдерживая судорожный трепет в горле. - Ты не был доволен, не так ли? - Потому что ты не тот партнер и друг, о котором можно мечтать, - Уилл закрыл глаза, прислушиваясь к чужому сердцебиению. - Ты крайне жесток. И часто. - Но при этом ты не можешь уйти. - Да, - сказал Уилл, - не могу. И, пожалуй, что уже не хочу. Он на пару мгновений замолк, прикоснулся губами к его щеке, поцеловал в уголок рта - осторожно и почти целомудренно. - Мне все равно, есть контракт или его нет. - Значит, стоит его расторгнуть. Чтоб ты не чувствовал унижения - Если ты захочешь, чтоб я ощутил унижение, тебе не нужен контракт. Ганнибал улыбнулся и провел ладонью по его спине. - Или, - Уилл чуть сощурил глаза, прижался виском к его щеке, - ты говоришь о возможном разрыве только потому, что желаешь услышать мою просьбу не делать этого? Ганнибал и на это ничего не ответил, его теплые пальцы касались его живота, и Уилл постарался не думать об этом. От деликатного прикосновения внутренности словно нанизывали на колючую проволоку, совсем не больно, но мучительно сладко, протяжно и красиво.