Охотники за плотью 1-5

I spent an hour focused on the clock but not the time Another hour arguing alone inside my mind Should I stay here and fall apart Or leave it all behind? No, the question is not how or when but why She walked along the ocean where the water meets the sand Just when I thought hope was lost, she laughed and took my hand There really is a cure for you, a grand and master plan There's a reason why you don't quite understand Even if it kills, even if it kills me I'll wait right here for you (Vaeda — Save Your Saviour) На секунду Эм потерял нить разговора. Он не думал, что Дан когда-нибудь скажет ему такое. Они с ворлоком словно поменялись местами, теперь Эм чувствовал себя заблудшим дитя тьмы, тогда как Дан тянул ему свою руку и предлагал помощь. Данте придвинулся к Эму, наклонился ближе и, понизив голос, продолжил: — Ты уже смог пройти через столько. Не бросай все на полпути. Я буду присматривать за тобой. Всегда. И тогда Эм понял, что его создатель сидит невероятно близко. Еще чуть-чуть, и они могли бы соприкоснуться губами. — Кто тебе это сказал? Никто не знает, что ждет нас за поворотом. Уже завтра мы можем быть не живее, чем Мики. — Никто этого не знает, даже я. Эмбер немного помолчал. Затем он выдал то, что так долго вертелось у него на языке: — Я хотел спросить у тебя кое-что. — Что? — Что бы ты ответил, если бы я попросил тебя дать мне немного времени на то, чтобы я подумал о своей дальнейшей жизни? Ты бы мог это понять? — В каком смысле? — В том смысле, что… Некоторое время я хочу пожить. Не как ворлок, а как обычный человек. Как делаешь ты, когда хочешь отдохнуть от суеты своих бесконечных дней. Ведь я так толком и не начал свою жизнь... Я не хочу магии и уроков, не хочу напоминания о том, кто я и что я сделал. Я хочу привыкнуть к этому и принять самого себя по новой. С твоей помощью. Дан прикрыл веки, слушая биение сердца парня. Он понимал смысл просьбы своего ученика и не винил Эма в том, что он никак не может определиться. Кто угодно сбился бы с пути на его месте. — У тебя впереди целая вечность, Эм. Ты волен прожить ее так, как считаешь нужным. — Я прошу вас с Мэлом повременить с магией, не упоминать ворлоков и хантеров. Просто оставаться... обычными парнями. Но я хочу, чтобы ты оставался рядом, потому что ты нужен мне, как никто другой. Как думаешь, Мэл сможет это принять? Данте тяжело вздохнул. Он уже знал, что разговор будет не из легких. — Я попробую с ним поговорить. Мы с тобой еще и под властью заклинания связи, про это ты не забыл? Если он упрется, нам обоим крышка, — ворлок потрепал своего мальчишку по плечу. — Но я сделаю все, что смогу. Я понял твою просьбу. — Спасибо тебе. — Не за что. Данте наклонился, касаясь губ парня мягким поцелуем. Этот поцелуй не был долгим, однако он оказался достаточно продолжительным, чтобы у Эма немного защипало в глазах. Дан отстранился от мальчишки, смахивая его слезинки. — Мики будет в лучшем мире. Я редко говорю такое о хантерах, но он хотя бы понял, что был не прав. Он не пропадет. — Нет никакого лучшего мира. Есть только этот. Тот, который мы создали сами, — Эм потерся о его руку. — И даже я уже не знаю, какой я есть. У меня ничего не осталось, ничего из того, что я знал раньше. Я сегодня… убил человека, Данте. Ворлок кивнул: — Он заслужил свою смерть. Ты справился с ним. Я так горжусь тобой, Эм. Эмбер обнял Данте двумя руками, прижимаясь к нему изо всех сил. Его тепло и поддержка были такими нужными сейчас. — Я ценю все, что ты делаешь для меня, — неразборчиво пробормотал блондин. — Спасибо тебе, Дан. Ты действительно хороший друг, и я понимаю, почему Мэл так любит тебя. Прости, что я чуть не забыл об этом в один момент. Дан гладил мальчика по спине и волосам. Эм хотел потянуться к ворлоку, но ощутил, что Данте сам влечет его. Эм покорно сполз и уткнулся лицом в грудь своего создателя. Пальцы Данте пробежались по его шее. Эм ощутил, что мысли его начинают комкаться и путаться, словно кто-то настойчиво проводил там уборку. Поняв, что Дан сейчас усыпит его, Эм попросил: — Дан, пожалуйста, не стирай мне память. — Я не буду. Я просто хочу, чтобы ты поспал недолго. Чтобы ты не мучился. Эм хотел сказать своему ворлоку еще какие-то важные слова, но не успел: Дан сделал, как обещал, погрузив мальчишку в темноту. Трехсотлетний колдун тяжело вздохнул и покачал человека в своих руках. Возможно, именно сейчас он ощутил, насколько сильно и действительно искренне он хотел бы помочь этому мальчишке, к которому он привязался всеми фибрами своей бессмертной души. Дан знал, что отвечал за него. И он не собирался отступать.

***

Небольшой костер на поляне полыхал. Мэлу все же удалось заставить свою магию произвести хотя бы одну крошечную искорку. Он развел огонь недалеко от деревьев и недовольно покосился в сторону, куда ушли Данте и Эм. — Еще немного, и они пропустят самое интересное, — проворчал он. Однако ворлоки показались со стороны реки, следуя на небольшом расстоянии друг от друга. Прошло около двух часов с того момента, как они высадились в лесу. Эм выглядел помятым и сонным. Мэл посмотрел на парней косо, однако не стал ничего комментировать. Вместо этого он сказал: — Я приготовил все что нужно. Осталось позвать главных гостей. По его команде Дагон и Элай открыли багажник. Мид и Торквемада уже пришли в себя. Увидев довольные лица ворлоков, они оба подались назад. — Марлоу! — завизжала Скайлер, когда Дагон довольно грубо помог ей выбраться из багажника. — Ты обещал! Ты обещал, что отпустишь меня! — В самом деле? — подняв с земли большую ветку, Мэл ткнул ее концом в занявшийся костер. — Я обещал, что не трону тебя. Но за своих друзей отвечать я не могу. Его оскал дал Скайлер понять, что она жестоко ошиблась, на секунду предположив, что старый враг не обманет ее. — Отпусти меня! Моя смерть ничего тебе не даст! — продолжала кричать она. — Напротив. Может, тогда я наконец хоть засну спокойно, — хладнокровно парировал Марлоу. Скайлер вырывалась и кричала, когда братья волокли ее к дереву. Они привязали ее к стволу веревками, которые обнаружились в багажнике броневика. Охотница не переставала нарушать тишину округи: — Ты предатель! Ты! Ты обещал отпустить меня! — Прости. Ты тоже много чего обещала мне. Но мне кажется, ты слишком надолго задержалась на этом свете не за свой счет. Элай подтащил к соседнему стволу Мида. Тот молчал. Он понял, что игра заведомо проиграна. Отсутствующими глазами капитан уставился в небо. Значит, такова расплата? За перемены, за желание лучшей жизни? Он мог только радоваться, что предусмотрительно сделал перед смертью одну вещь… — Отберите у него телефон. Он записывал все, что происходило на поляне, — напомнил Мэлу Эмбер. Марлоу посмотрел на полицейского, который лишь усмехнулся кривой улыбкой. — Сожалею, но ничем не могу вам помочь. Я уже загрузил видео в Сеть. У меня было немного времени подумать над тем, чего я хочу от остатка своей жизни. По крайней мере я сделаю так, чтобы о ваших зверствах узнал весь мир. Подойдя ближе, Марлоу быстро обшарил его карманы. Вытащив устройство, он включил экран. «Данные переданы» — гласила надпись на дисплее. Похоже, Мид не обманывал: первая же ссылка, открытая в браузере, вывела Мэла на канал ютуба, где на заглавной странице отобразилось десятиминутное видео со знакомым сюжетом. Ворлок с рычанием пододвинулся к капитану. — Ты… как заноза под шкурой носорога. Думаешь, ты что-то изменил? Нет. Этот мир стоял без тебя. И он будет стоять, когда тебя не станет. Ты даже не увидишь собственной смерти! Мид ничего не ответил. Он поднял голову и посмотрел на лучи заходящего солнца, светившие сквозь густые кроны елей. Это было последним, что он увидел. После этого Мэл схватил его за подбородок и молниеносным движением полоснул по глазам. Капитан не дернулся и не вскрикнул от адской боли, а Мэл не успокоился, пока на месте зрачков полицейского не остались два зияющих провала. Он видел, что капитан все еще человек. Его взгляд не выдавал ни капли магии. После этого Марлоу отошел на шаг. Эм отвернулся, не желая смотреть на отвратительное зрелище. — Не тронь меня! Не тронь! — кричала Торквемада, когда Марлоу подошел к ней с целью проделать то же самое. Женщина билась и извивалась в его руках, визжа от боли, но Марлоу не останавливался, пока ее глазные яблоки не оказались у него на ладони. С этой тварью все было куда сложнее. В ее венах теперь текла магическая кровь. — Вы будете вечно плутать во тьме без глаз. А когда ты сдохнешь… Я вырву и твое сердце, — Марлоу отряхнул руки, смахивая с них кровь. Телефон Мида полетел в кучу хвороста. Капитан с трудом выпрямился, глубоко вздохнул, слушая вопли боли, доносящиеся справа. Он больше не видел этот мир, как не видела его и та, что боролась за его чистоту до самого конца. От уверенной, властной охотницы не осталось и следа. Всем, что ворлоки видели перед собой, была лишь испуганная женщина, которая была намного старше, чем выглядела. Она кричала и изрыгала какие-то проклятия, но никто не слушал ее. Марлоу плюнул ей под ноги. — Получай то, что ты хотела, — вот и все, что он сказал. Закончив привязывать охотницу и капитана полиции к дереву, братья отошли на безопасное расстояние. Мэл перехватил поудобнее палку и тихо, но отчетливо бросил своей старой знакомой и ее ослепшему спутнику: — Ты узнаешь, что это такое — терять. Терять все. Свое тело и свой разум от боли, которая сжирает тебя целиком. — Ты думаешь, это конец? Это конец, Марлоу? — брызжа слюной, визжала охотница. — После меня придут другие! Они придут за тобой! И больше у тебя не будет второго шанса! Ты не очистишь свою душу! — Конечно. Но по крайней мере я буду знать, что ты гниешь в своей могиле. А, да. Я забыл. У тебя не будет могилы. От тебя останется лишь пепел. Хворост, который накидали братья, был сухой и довольно хороший. Марлоу подошел к пламени и кинул туда прут, который до этого сжимал в руке. — За мою семью! За Калеба! — громко сказал он. За ним последовали Элай и Дагон. Оба подняли с земли палки и, поджигая их, по одной забросили в костер. — За три сожженных деревни! Данте внес свой вклад. Его прут полетел в костер, сооруженный для Мида. — За предательство. За то, что думали, что можете уйти безнаказанными. Эм был последним. Он уже не задавался вопросом, сможет ли стать убийцей. Мид был другом отца, он был человеком, еще несколько лет назад Эм встал бы на его сторону в попытке обезвредить тварей, которые находились теперь по правую руку от него, но сейчас мысль об убийстве вызывала у него лишь чувство торжества. Убивая, Эм мстил. Может, это и значило, что у него не осталось ничего святого, что он окончательно превращался в беспощадное животное, но Эм не жалел. Когда-нибудь все они ответят за свои грехи. И Эм знал, что не станет исключением. Но сейчас… — За мою мать. За Мики! — уверенно произнес мальчишка. Его горящий прут тоже полетел в костер. Пятеро ворлоков сделали еще шаг назад. Нечеловеческая боль отразилась на лице Скайлер. Мысли о маниакальной вендетте, о мести всем ворлокам извергались изо рта охотницы бесконечным потоком, но их почти не было слышно из-за рева пламени, усиленного ментальной силой Данте и наполовину восстановившейся силой Марлоу. Черная душа Скайлер, полная злобы, сгорала в очищающем костре. Казалось, она тонет в этом ослепительном сиянии всех цветов и оттенков, утопает в собственном яде. Кровавые дорожки бежали по ее лицу, и казалось, что она рыдает алыми слезами. Эм медленно приблизился к Данте. Тот подал мальчишке руку, чтобы Эм не стоял один. Убийство всегда давало ворлокам настоящую радость и удовлетворение, но сейчас они молча смотрели на костер, потому что они хотели только одного: конца. Пламя блестело в глазах Мэла и Данте. Оно отражалось в капитанском значке Мида. Играло отблесками на щеках Элая и Дагона. Согревало Эмбера. Заканчивался небольшой отрезок истории, и на данном этапе каждый из ворлоков пересмотрел многие из своих жизненных принципов и интересов, впустив в душу что-то новое и отпустив старые страхи. Мэл в этот момент прощался со своей мечтой о мести. Он сделал все, как и хотел. Элай и Дагон радовались, что не потеряли друг друга в конце такой странной вереницы событий. А Эмбер… Эмбер крепче сжал руку своего создателя. Ужас смерти и ценность жизни прочно утвердились в его душе; ему пришлось увидеть и пройти через многое, чтобы прийти к принятию веса вечности, который теперь лег на его плечи неподъемным грузом. Он знал, что ему придется нести это бремя. Какой был выбор? Данте же... Он просто оставался рядом. Он знал, что будет стоять рядом со своим учеником и своим создателем до последнего. Адские крики и проклятия Торквемады смолкли в тишине ночного леса. Мид не проронил ни звука, сцепив зубы крепко, чтобы не доставить тварям ни капли наслаждения. Мэл видел, как капитан обмяк, но умер не сразу. Его тело еще долго корчилось в объятиях огня. Почти час Эм, братья, Дан и Мэл простояли перед полыхающим местом казни двух людей и смотрели, как их души расстаются с телом. Когда пламя утихло, на обугленных стволах дерева висели лишь жалкие останки. Марлоу и Данте смотрели туда. Каждый знал, что выполнил свою маленькую цель. Когда пламя стихло, Марлоу подошел и сделал, как хотел. Он вырвал сердце охотницы, на некоторое время задержав его в руке. После этого он бросил его под ноги и наступил сапогом. Лицо его не выражало ни капли эмоций, лишь злоба, ликование и чувство мести согревали его душу. — Мы всего лишь пыль на ветру, — задумчиво сказал Данте, рассматривая, как ветер уносит пепел. — Зато у нас впереди — вечность, — кивнув, как и всегда, отозвался ему Мэл. — И все мы ответим за свои поступки. Когда придет время.