Охотники за плотью 1-5

      Для друзей что-то изменилось с того дня, и в результате непредвиденная и трагичная ночь после посещения клуба стала переломным моментом в их беззаботном существовании, однако Ким, Райли и Мики оставались единственными, кто думал об этом сутки напролет: каким бы удивительным это ни казалось, больше никто не придал жуткой истории значения, и она почти не наделала шума в маленьком городке, не попав даже в газеты и прочие СМИ. Люди были не в курсе о случае вопиющих и жестоких нападений или просто делали вид, будто ничего не произошло.       Начиная с самой жертвы нападения.       Мики в тот вечер проследил за Эмбером до самой двери, но ничего подозрительного не обнаружил. Он вернулся к дому Кима, который жил через пару улиц, абсолютно без новостей.       Сложность заключалась в другом. Эмбер, может, и не хотел ничего говорить, но отец Мики — мистер Ривьера, — работал в полиции. Он был давним другом Морриганов и по этой причине его сын сомневался, что у них получится долго скрывать от него подробности.       Но все же трое друзей посоветовались и пришли к умозаключению, что не станут больше поднимать эту тему. Что бы там ни произошло, Эмбер не хотел разговаривать, и они с уважением отнеслись к желанию друга, каким бы сумасбродным оно ни казалось.       Райли задумчиво смотрела на дорожку, по которой ушел Эм, и размышляла о чем-то своем. Вся эта ситуация выглядела до боли подозрительной, но для ясной картины явно недоставало каких-то кусочков, а отыскать их без помощи Эма их все равно не представлялось возможным.       Подозрения Райли только усиливались день ото дня.       Эмбер вернулся домой, не глядя в глаза своей матери. Она поняла, что с сыном произошло что-то плохое, по его разорванной одежде и чужой футболке. Конечно, ему удалось убедить ее в том, что произошло всего лишь пустяковое ограбление, он не стал отдавать ей двадцать долларов чаевых и изменил свое решение насчет того, куда их потратить. Ему были противны эти деньги, но выбора тут не оставалось: теперь покупка новых джинсов оказалась неизбежна, потому что старые Эм сжег в бочке с бензином на заднем дворе на следующий же день.       Миссис Морриган поначалу переполошилась и умоляла сына подать заявление в полицию, но Эмбер отказался наотрез, радуясь, что у него получилось скрыть под длинными рукавами следы порезов и побоев. Мать ругалась некоторое время на его легкомыслие, но в итоге не стала сильно на него давить, отложив эту мысль до ближайшей встречи с отцом Мики.       Эм отпросился с работы и колледжа на время, что дал самому себе на переосмысление своего будущего. Голова его оставалось абсолютно пустой, пока он стоял и смотрел на догорающую одежду и сжимал в руках сережку — единственное, что у него осталось материального как воспоминание о той страшной твари, которая своими когтями разделила его жизнь на «до» и «после».       Задумчиво повертев крошечный клык с загадочным узором, Эмбер размышлял о том, что тот ему напоминал. Он не выглядел простым украшением: сережка приятно теплела в ладони каждый раз, как к ней прикасались, и казалась будто бы живой. Как будто вещица отзывалась на действия человека, ей владеющего.       Мальчишка положил ее на стол и созерцал часами, сам не понимая, чего хотел добиться. У него возникло необъяснимое ощущение, что владелец украшения не оставит это так просто; Эмбер не пытался ни с кем говорить об этих опасениях и просто надеялся, что его страхи напрасны.       Он удивлялся сам себе. В его памяти, в его восприятии возможность переживать все то, что с ним произошло, будто заблокировалась. Он ходил замороженный и задумчивый, тихий, как тень, но тем не менее жизнь не остановилась для него. Каким-то образом он нашел убедительный способ делать вид, что все хорошо и довольно успешно следовал этой роли, сам для себя и для окружающих.       Вот так просто. Перечеркнуть тот день и постараться вытереть все мысли о нем.       В мутной темноте прошла суббота и воскресенье. А за ними наступил понедельник. Эмбер, чтобы как-то отвлечься, решил не пропускать работу в этот день.       К счастью, порезы затянулись быстро: поразительно для той степени тяжести, которую определил по себе сам будущий медик. Проинспектировав кожу через пару дней, Эм обнаружил, что его швы уже сошлись настолько, что можно было даже безбоязненно удалить нитку. Его руки больше не покрывали царапины, и он даже мог ходить нормально, почти не морщась от боли на каждом шагу. Осталась лишь небольшая хромота, но это удалось списать на «подвернутую ногу», так что хозяин ресторана не сказал ни слова, когда Морриган ввалился в понедельник с опозданием на полчаса.       Когда Эм зашел в кафе, он машинально посмотрел на десятый столик, и что-то мелькнуло в памяти, неприятно царапнув шершавым хвостом. Но парень сжал зубы, опустил голову и отправился за свою стойку разливать кофе и раскладывать бутерброды по тарелкам. Все стало как и обычно, а вскоре должно было вернуться в свою колею окончательно.       Вот только Ким, Мики и Райли продолжали беспокоиться. Райли настояла на том, чтобы присматривать за другом, чувствуя своим неповторимым женским чутьем, что тут что-то не так. Она провела некоторые наблюдения, и по тому, что у нее получилось, девушка очень надеялась, что Эм передумает и все же решит поговорить.       Ей довольно скоро представился шанс немного вразумить этого парня.       В понедельник они с Мики прикинулись независимой парочкой и зарулили в кафе, чтобы, как выразилась Райли, «не спускать глаз с объекта».       Эмбер заметил их присутствие и грустно опустил ресницы. Он не хотел видеть своих друзей, потому что общение с ними начинало напоминать ему о чем-то, что хотелось забыть, затолкать глубоко и далеко в недра памяти.       У него получалось. Почти получалось.       Райли печально следила за ним из-за своего меню. Сегодня по залу ходил другой официант, и Эмберу удавалось успешно делать вид, что он всего лишь декоративное приложение к стойке с сэндвичами. Он даже не подошел к их столику, прикинувшись «чересчур занятым».       — И все же, он далеко не в порядке, — заметила Райли, не отводя глаз от приятеля.       — С одной стороны — да, он выглядит, как покойник. Но что ты хочешь, ведь мало времени еще прошло. Он оклемается и станет нашим прежним Эмбером, веселым и притягивающим к себе все внимание, — Мики тоже обернулся через плечо, с сомнением изрекая эту фразу.       Эм не смотрел в их сторону, и у Мики появился шанс изучить его получше. Райли была права: в нем неуловимо изменилось что-то. Лицо его стало жестче и резче. Губы, сжатые в струнку, больше не улыбались каждому клиенту. Но самое странное было даже не это, а его глаза. Они будто бы стали светлее и чуть ярче, как будто Эмбер взял в привычку носить очень яркие контактные линзы. Это наблюдение тоже выдвинула Райли, но его, впрочем, поддержали все.       За своими размышлениями друзья не обратили внимания, как у стойки начали происходить некоторые непонятные вещи. Райли резко обернулась, услышав звон бьющейся посуды. Эмбер стоял и растерянно смотрел на кофейник, лежавший осколками на стойке, а под ним растекалась теперь большая темная лужа. Парень непонимающе хлопал ресницами и упорно пытался разобраться, как все это произошло. В горячем, пять минут назад вскипевшем кофе лежали три крупных кубика льда. Он удивленно взял один в руки. Лед был настоящий: его край сверкнул в свете ярких ламп, переливаясь, как чистый хрусталь.       Все выглядело бы не так уж подозрительно, но Эм совершенно точно помнил, что он не добавлял ничего такого в эспрессо. Главный менеджер, как демон, тут же образовался за его спиной и зашипел парню в ухо:       — Убрать все тут, Морриган. Немедленно.       Эм обернулся к нему, не трудясь даже посмотреть на старшего сотрудника.       — Сам вижу! Нет нужды об том говорить, Монтейт, я не слепой.       Оглушительная тишина накрыла всех присутствующих. Райли напряжено привстала из-за своего столика.       — Что ты сказал? — менеджер сложил руки на груди. — Повтори?       — Я сказал: «Отвали». Ненавижу, когда за моей спиной кто-то стоит и дышит в ухо!       — Ясно. Сдай свою табличку, Морриган. Ты отстранен от работы, придешь через пару дней, когда остынешь. И мы с тобой поговорим насчет нарушения субординации.       Эмбер, наконец, обернулся. Глаза его блеснули ненормальной стальной злобой.       — Да пожалуйста, — он сорвал бейджик. — Все равно нет никакого желания приходить в этот сральник.       Светловолосый официант бросил на столик полотенце, сорвал свою служебную рубашку, не заморачиваясь с пуговицами, и остался в одной футболке. Эм перемахнул через стойку, нарочно задев и сбив еще две тарелки. Далее он сдернул с вешалки свою куртку и вышел из кафе, громко хлопнув дверью.       Райли выразительно посмотрела на Мики.       — Ну что, прежний Эмбер, да? — серьезно сказала она.       — Пошли поймаем его. Это становится просто невозможно.       И уже вместе, бросив на столик пять баксов, они поспешно вышли из кафе вслед за другом.       Эм шел не оборачиваясь, удаляясь вверх по осенней улице. Шагать быстро не получалось, так как он все еще хромал, и потому Райли не составило большого труда догнать его.       — Эй. Халк, подожди! — она повисла на рукаве друга, и тот зло обернулся в ее сторону.       — Я же велел вам оставить меня в покое! — рыкнул Эм, пошевелив дыханием светлые волосы девушки.       Мики нагнал их и тоже встал рядом. Он сжал кулаки.       — По-твоему, это смешно, Эмбер? Ты только что, возможно, лишился единственной работы! На какие шиши ты собрался поддерживать семью, скажи на милость?       — Семья сама может себя поддержать. Я задолбался вкалывать в этой вонючей забегаловке, где платят гроши. Я лучше пойду в больницу мыть полы, — четко пояснил Эм и снова отвернулся, чтобы продолжать путь.       Но Райли настойчиво выросла на его пути.       — А я думаю, — она положила ладонь на его грудь, — нам надо поговорить. Причем срочно. Мне есть, что тебе сказать…       — Отстань, Райли. Я разобрался в себе. Со мной все в полном порядке.       — Действительно? — светлые глаза девушки прищурились. — Ты сам не свой. Рычишь на нас, как Цербер, и спасибо, что у тебя всего одна голова. Ты грубишь менеджеру. Все бьешь и крушишь. Ходишь, как тень, не принимаешь никакую помощь… Конечно, все в порядке! Поговори с нами, не загораживайся!       В ее тоне звучало отчаяние. Эмбер немного сбавил обороты при виде ее блестящих глаз.       — Райли, я… — на секунду девушке показалось, что Эм вот—вот готов расстаться с признанием, но потом он резко свернул в сторону. — Я должен идти. Пойду хотя бы в колледж. Не могу сегодня оставаться дома.       Мики посмотрел на свою девушку и помотал головой. В этой ситуации повлиять на решение упрямца было крайне сложно.       — Ладно, Эм. Послушай. Ты можешь сделать хотя бы одну вещь, которую я попрошу? — Райли решилась пойти на крайнюю меру.       Эмбер все еще хмурился и смотрел исподлобья. Он глянул поверх ее плеча на кружащиеся на дороге листья.       — Не знаю. Зависит от того, что это будет.       — Зайдем ко мне домой? Я не думала, что мне пригодится эта вещица, но я хочу кое-что подарить тебе… — задумчиво произнесла Райли. — На счастье, просто чтобы было. Это тебе не составит труда сделать?       Эм неопределенно повел головой. Он не знал, в чем тут подвох, но отказываться все—таки не стал. Он смахнул с лица золотистую челку и засунул руки в карманы.       — Ладно. По вынужденным обстоятельствам я сегодня не работаю. Так что … — он развернулся, чтобы идти в сторону дома Райли.       — Я не смогу пойти с вами, ребят, — Мики поддернул свой рюкзак. — Мне на тренировку пора. Без меня справитесь?       — Да иди уж. Спасибо, что подождал со мной, — Райли клюнула его в щеку и двинулась вслед за Эмбером, который уже достиг перекрестка.       Они свернули на одну из тихих улочек и всю дорогу до дома молчали. Райли не так хорошо знала этого светловолосого друга Кима и Мики, поскольку встречалась с последним всего несколько месяцев, но не нужны были экстрасенсорные способности, чтобы сопоставить два и два. Эм казался хорошим и светлым парнем, просто в этот темный период жизни было необходимо поставить на место его мозги.       Вечером в воскресенье Райли не удержалась. Она порылась в Интернете на темы случайных особо жестоких нападений. И то, что она откопала, привело ее в ужас. Она не могла оставить Эма одного и без абсолютной поддержки. Когда они попали к ней домой, молодой человек без интереса осмотрелся. Он никогда не заходил к Райли, и на первый взгляд тут оказалось довольно мило и обычно. Девушка жила со своими родителями и училась в школе. Она была довольно самостоятельной и милой, из всех предыдущих выборов Мики этот Эмбер одобрял больше всего.       Он пошевелил рукой какую-то фарфоровую фигурку на полке.       — Ну? О чем пойдет речь?       — Погоди секунду, я тебе принесу, — девушка показала ему указательный палец. Она зашла в свою комнату и через минуту вернулась оттуда с книгой, листами бумаги и чем-то зажатым в кулаке.       Эм сразу напрягся от ее виноватого вида.       — Только обещай мне, что не будешь орать и сразу же хлопать дверью, хорошо?       — У меня выбора нет, я уже согласился, — буркнул Эм.       Райли задумчиво кивнула. В руки парню опустился рисунок: два пересекающихся треугольника, один побольше, другой — поменьше. ____________________ (http://s017.radikal.ru/i444/1404/de/d8c244c676f0.png — картинка)       Эмбер машинально схватился рукой за шею. Он прекрасно узнал этот значок. Такая же метка осталась на его коже после нападения. Он битый час рассматривал ее в зеркало на выходных, пытаясь понять, как можно свести этот ужасный знак.       Райли внимательно смотрела на него. Затем в ход пошла следующая фотография, точнее, фотографии. Девушка. Парень. Еще одна девушка. Растерзанные настолько, что в них даже не сразу узнавались люди. На некоторых участках их тел были выделены области и даны более крупные планы. Треугольники. Два в одном, один меньше, другой больше.       Эм отбросил от себя картинки, как какую-то страшную гадость.       — Это что, Райли? — мертвым тоном спросил он, облокачиваясь лопатками о дверь. Ему внезапно стало очень сложно стоять.       — Это криминальная хроника. Говорят, что маньяк, говорят, что целая группа психопатов. Но я не особо верю в эти полицейские бредни, а знаешь почему?       Эмбер молчал и трясся. Ему стало страшно, очень страшно, но он не проронил ни звука, внимательно слушая то, что ему скажут дальше.       — Моя сестра, ну, не родная, конечно… Тоже стала их жертвой. Она живет… жила… в городке чуть южнее отсюда, примерно милях в двадцати. Ну, в общем, ей повезло намного меньше, чем тебе.       — Я… Райли, мне… Я хочу уйти. Мне пора.       — Я просто должна тебе сказать, моя тетя — медиум и специалист по всяким таким штукам, говорит, что это не был человек. Ты не разглядел нападавшего, Эмбер? В нем не нашлось чего-то… необычного?       Эм закрыл глаза. В его воображении, ринувшись разом, хаотично толкаясь и спеша, вспыхнули картины: страшная оскаленная волчья морда. Сверкающие когти. Болтающаяся перед носом серьга. Хриплое дыхание хищника.       — Райли, я хочу уйти, — повторил он мертвыми губами.       — Хорошо. Но просто возьми это, ладно? — девушка спешно разжала его ладонь и вложила в нее какой — то предмет. — Не хочу желать тебе, чтобы это пригодилось. Но, пожалуйста, надень его и не снимай. Он отпугивает злых духов и усиливает защиту.       Посмотрев на свою трясущуюся руку, Эмбер понял, что в ладони его был зажат серебристый кулон. Маленький кувшинчик, набитый какими—то травами сверкал в свете хмурого осеннего утра, проникающего своими лучами в комнату.       — Твои раны зажили слишком быстро… Ты же понимаешь это, Эм? — девушка мягко коснулась его плеча. — С тобой творится что-то странное.       — Я… Мне пора, — Эмбер еле выдохнул.       Он машинально сжал подарок в руке. Через несколько секунд духу его уже не было в квартире Райли, а девушка так и осталась грустно стоять и изучать мелко раскачивающуюся дверь.       Осталась одна надежда, что ее маленький, но жестокий урок все же будет воспринят Эмбером правильно. Райли рассчитывала, что в итоге он все же пойдет на контакт…