Охотники за плотью 1-5

      У Эма осталась пара минут до полного саморазрушения. Парень схватил подушку и запустил ее в стену, вслед за ней полетели ваза и рама от картины, далее последовало еще что-то бьющееся. Эм не разбирал, что он крушил вокруг себя. Он был на грани отчаяния: бешенство и безысходность клокотали и бурлили в душе нескончаемым потоком, они накатывали волнами и размывали внутренние органы, а слова Элая вертелись в этом вихре как заевшая пленка. «Нам приходилось подавлять тебя, чтобы ты не дурил».       Телохранители хреновы. Конечно, они просто не могли показать свой нос неподалеку; это же так трудно — физически поддержать того, кого они могли бы назвать своим собратом!       Перебирая в голове события прошедших лет без ворлоков, те серые дни, которые Эм едва мог припомнить теперь, он начинал осознавать, что это время действительно прошло для него впустую в эмоциональном плане. Ни вспышек злости и раздражения, ни всполохов магии — ничего этого он не замечал за собой. Вокруг него сгущались непроглядный мрак и полнейшее ничто. Разумеется, ему помогли контролировать ворлочью сущность. Как он мог не понять очевидного?       Сейчас силы вроде бы вернулись, по крайней мере, Эмбер мог чувствовать их пульсацию намного отчетливее, а это значило, что его руки больше никто не держал связанными. Вот только легче от этого не становилось. Наоборот, Эмберу сильнее хотелось разорвать все, что он видел, уничтожить мысли, которые наводняли его голову. Уничтожить все вокруг…       В стену полетел старый анатомический манекен Эмили — на нем мать когда-то тренировалась и изучала строение тела. К черту это все.       Эм ощущал себя загнанной жертвой, лишенной свободы выбора. В изнеможении опустившись на вывороченный и лишенный подушек диван, парень закрыл лицо руками. Что теперь нужно делать, теперь, когда обнаружилось, что ворлоки не покидали город? Самым разумным казалось просто собрать вещи и уйти самому, бежать прочь из этого хаоса. Эм не мог больше стоять и смотреть, как темное облако плывет в его сторону, неся смерть и разрушения. Как Элаю вообще хватило храбрости стоять и спокойно толкать речи про спасение? После всего, что они сделали.       После того, как они убили Лиз.       Эм понимал, что внять советам Элая и сбежать значило бы дать ненужную слабину и встать на одну ступень с колдунами, пуститься во все тяжкие, как они. Стать как они.       Этого не могло случиться. Эмбер обещал себе сделать все возможное, чтобы не походить на Данте. Чтобы ничто больше не напоминало о нем.       От водоворота мыслей раскалывалась голова, и чем больше Эмбер думал, как ему лучше поступить, тем становилось труднее принять верное решение. Он снова вскочил и принялся метаться по развороченному коттеджу, переворачивая новые и новые предметы.       Вокруг стояла мертвая тишина, нарушаемая лишь скрежетом бьющихся предметов. И тут внезапно мороз пробежал по коже, потому что у двери раздался скрип — как будто половица треснула под мощным сапогом. Морриган остановился, давая себе небольшую передышку, вытер вспотевшее лицо и бросил взгляд на вход. На секунду ему показалось, что там кто-то стоит, но это не могло быть правдой. Кому придет в голову слоняться у чужого порога глубокой ночью?       Эмбер только собирался сделать шаг по направлению к окну, чтобы убедиться, что это разыгравшееся воображение подшучивало над ним, как вдруг дверь слетела с петель, а стекло лопнуло и с треском брызнуло осколками, похожими на капли воды. Мальчишка тряпичной куклой отлетел к стене, сползая по ней рядом с манекеном. В его легких от удара не осталось воздуха, в голове стоял невообразимый шум, и все гудело, но сквозь пелену Эм заметил, как прихожую наводняют то ли тени, то ли люди, чьи лица прикрыты капюшоном. Все они носили темные одежды и смахивали на того парня, с которым Дагон разделался на кладбище.       А затем опять последовал какой-то всплеск движения. Эмбер ощутил, что его схватили сильные руки. Он начал бешено отбиваться, изо всех сил стараясь высвободиться, но эти руки держали стальной хваткой.       — Ну привет, ворлочье отродье, — раздался над ухом хриплый голос. — Вот мы и встретились, мальчик.       — Кто ты? Что тебе надо от меня? — Эмбер ожесточенно взмахнул кулаком, стараясь попасть незнакомцу в уязвимое место или в центр капюшона. Ничего хорошего это не принесло: его тело тут же оказалось прижато, словно булыжник навалили сверху. Эм оказался беспомощен, как кролик в когтях охотника.       — От тебя ничего. Скорее, — в голосе прозвучали задумчивые нотки, — мы устали ждать. Твой создатель так и не пришел за тобой, хотя мы надеялись, ты выведешь нас к нему. Я думаю, пора ускорить этот процесс.       На мгновение Эм обмяк, словно подчинившись, а затем попытался напрячь мышцы, чтобы вырваться на свободу и нанести удар. Жестокие руки только еще сильней его сжали, делая всю борьбу жалкой и бесполезной.       — Не будь таким упрямым, мальчик. Тебе сейчас некому помочь. Где те двое, которые были с тобой на кладбище? — прорычала тень ему в лицо, опаляя кожу смрадным дыханием.       — Я понятия не имею, о ком вы. Я даже не знаю их имен… — Эм постарался отвернуться от противной рожи.       Мужчина глянул через плечо, туда, где стояли трое его напарников.       — Врешь. Это те две твари, что шарятся с Мэлом Марлоу, я прекрасно знаю их запах. Я чую каждого до единого ворлока в этой дыре… Включая тебя.       Эмбер собрал последние силы.       — Тогда… Ты найдешь их и без меня, — Морриган посмотрел на тень под капюшоном, стараясь заглянуть в лицо своей смерти. Страха не было. Было безразличие, боль и пустота. А затем он почувствовал, как жесткие пальцы хватают его за волосы, запрокидывая голову и обнажая горло.       — Ты хорошо подумал?       — Катись в задницу, — тихо прошептал Эм. — Лишь бы все кончилось быстрее!       По какой-то причине охотник молчал. Он словно принюхивался к своей жертве перед тем, как нанести решающий удар.       — Удивительно, как скоро вы перестаете напоминать людей, — с изрядным спокойствием констатировал он. — Впрочем, этого следовало ожидать: проходило время, а ты продолжал питаться кровью ворлока. Значит, эта дрянь уже пустила метастазы в твою систему… — шептал он ледяным голосом. — Думаю, нам действительно стоит тебя убрать. Нам нужно было это сделать сразу же, как мы поняли, кто ты такой.       Эм заледенел от этих слов. Напоследок охотник произнес, склонившись прямо к его уху:       — Жаль, что твоя мать умерла зря. Убивая ее, я полагал, что это принесет иные результаты. Впрочем, скажи нам спасибо — ей не пришлось видеть, каким уродом становится ее сын.       В глазах Эмбера полыхнуло ледяное пламя. Молодой человек бешено посмотрел в лицо скалящейся обезьяне. Улыбка, странная, парализованная на одну часть лица, — вот все, что он видел перед собой в это мгновение. А затем, как будто сказанные вчера, в памяти всплыли слова Данте: «Открою тебе секрет. Многое в этой жизни неожиданно. И враг, если нападет, письмо с уведомлением не вышлет. Когда тебе надо усилить заклинание, мысленно рисуй свою руну. Она поможет тебе» — шептал ворлок так близко, словно стоял над самым ухом.       Эм сосредоточился всего на одну секунду. В его воображении скрутилась улитка — его руна, запечатленная на подаренной Данте сережке. Ухо обожгло острой болью и жаром. Нападавший незнакомец вдруг очень громко закричал, а когда Эмбер раскрыл веки, чтобы проморгаться от вспышек перед глазами, он увидел, что сжимающие его кулаки полностью сковало льдом.       — Он заморозил меня! Заморозил! Как это получилось, ведь на мне талисман?! — визжал от боли охотник, силясь вырваться.       Теперь Эмбер повис в его хватке в буквальном смысле этого слова. Холодные пальцы крепко стискивали его одежду, мешая вырваться. И тогда на ум пришла другая мысль… Точнее, это даже была не мысль, а слово, Эм не слышал, чтобы заклинания всплывали в его сознании вот уже целых два года, но сейчас этот момент настал снова.       — Frangere!* — выкрикнул он прямо в лицо нападающему. ________________________ * Разбить       Послышался треск и хруст льда. Визг в голове стал нереальным, а может, он звучал снаружи?       — Мои руки! — кричал незнакомец. — Что вы стоите? Сделайте же что-нибудь!       Все снова произошло слишком быстро, чтобы понять. Лед тут же разлетелся на осколки, заставляя охотника завыть от боли. Его кисти теперь напоминали два обрубка, ошметка мяса, криво обрезанных магическим ледяным лезвием. Пока он визжал и корчился, трое оставшихся охотников попытались атаковать, но шлепнувшийся на пол Эмбер порывисто откатился в сторону. Он удвоил усилия, давая поистине бешеный отпор ворвавшимся в его дом уродам.       — Congelo*! — выкрикнул парень самое первое заклинание, которое навсегда сохранилось в его памяти, как спасительное. ________________________ * Застынь       Силы, дремавшие в глубине тела, вырывались наружу. Эм слишком долго сдерживал себя, подавляя магию внутри, и сейчас она била нескончаемым потоком, способным погружать в зиму целые города.       Под ногами хантеров образовалось ледяное поле. Атакующие растерялись, не поняв, куда вдруг подевалась твердая земля. Скользя и унизительно падая, они покатились в центр комнаты, крича грязные ругательства, Эмбер же не собирался останавливаться. Он вдруг вспомнил все — до последнего момента — уроки, которые давал Данте, все, что старший ворлок говорил о магии. Слова не имели и половины той силы, что несли в себе эмоции, и значит, нужно было просто захотеть, чтобы хантеры сгинули.       Непримиримая ярость застилала глаза. Отказавшись поддаться, Эмбер сделал собственную боль еще сильнее, и вместе с ней возникло ужасное чувство, как будто душу вырывают из тела подобно молодому деревцу; словно языки ледяного пламени лизали человеческую плоть теперь, когда Эм поддавался порыву. Отголоски этой боли возникли сначала в кисти и плече, а затем разбежались по груди. Эмбер почувствовал сильнейшее головокружение и понял, что комната в мгновение ока сковывается холодом. Дорожки льда с хрустом распространялись по полу и стенам, и вскоре все пространство: диваны и кресло, шторы, коврик у двери и скатерть — напоминало Северный полюс. Если бы не четыре застывшие фигуры, Эмбер не сразу сообразил бы, насколько его эмоции вышли из-под контроля. К сожалению, очевидное оказалось трудно игнорировать.       Эм кашлянул раз, другой. От холода и нервов его начало трясти, но вместе с тем в груди поднималось ненормальное, жестокое злорадство. Парень не мог вспомнить, как это получилось, как он позволил этому произойти. Вспышка силы пробудила в нем стремления, которые лучше было оставить в покое, и предопределила дальнейший ход событий. Жажда мщения, наслаждение запахом страха и свирепый триумф убийства — вот что в действительности кружило голову. Редко Эма обуревали настолько острые вспышки, он никогда не ощущал потребность убивать так сильно. Вены его словно наполнились жидким льдом. Все мысли сделались холодными: Эм не мог думать ни о чем, кроме желания получить кровь убийц его матери.       Они говорили, он не справится один? Элай и Дагон не верили в его силы? Черта с два. Ему никто не нужен, чтобы защитить себя.И они не нужны.       Медленно, как больной, парень поднялся на ноги. Он проскользил по полу к застывшим фигурам охотников, замечая, как перекосились от боли и удивления их жестокие лица подо льдом.       — Убивать говорите? Вы хотите убить колдунов, твари… Ну что же, интересно, как вам удастся это. Из другого мира! — зрачки мальчишки полыхнули ядовитым синим пламенем. Еще никогда Эмбер не чувствовал себя таким сильным, таким сорвавшимся с катушек.       Он с наслаждением схватил замороженный стул.       — Это тебе! За мою маму! — он с размаху ударил одного из охотников предметом мебели. Ледяная фигура треснула и захрустела, но не поддалась с первого удара. — Это тебе за то, что испортили прихожую! — еще один удар посыпался на головы безмолвных фигур. — А это… — Эм изо всех сил зажмурился. — За меня!       Он воздел руки в воздух, точно как показывал ему когда-то Дагон. Магия рванула с кончиков пальцев, заполняя дом кристальным дыханием. Острые и длинные ледяные сосульки вырвались из-под пола, корежа мебель и сохранившиеся половицы. Одна из застывших фигур издала вздох — по крайней мере, так послышалось Эмберу, когда ледяные пики пронзили тело нападавшего насквозь.       Брызги крови алой росой окропили лед. Эм ощутил ненормальное, животное удовлетворение оттого, что он видел перед собой. Наверное, это то, что чувствовали Данте, Мэл или Дагон, когда убивали своих жертв.       Что же. Не так это и сложно.       — Ну, а ты, — Эмбер отряхнул ладони и посмотрел на последнюю, лишенную рук фигуру. — Останешься. Не стану до конца уподобляться Данте.       Положив руку на лоб скорчившемуся от боли хантеру, Эм сосредоточился. Капли воды потекли по лицу и подбородку живой статуи, пока голова не оттаяла. Моргающие глаза болезненно уставились на мальчика, совершая слабые движения. Лицо мужчины казалось странным — половина его застыла, словно высеченная из камня, и была обезображена, похожа на морду животного. Это стало видно теперь, когда капюшон не прикрывал лицо урода.       — Твое имя? — тихо, но твердо прошипел Эм.       Мужчина силился повернуться и посмотреть на своих товарищей.       — Ах ты тварь, — он углядел нанизанные на ледяные пики тела. — Надо было не жалеть тебя! Не ждать, когда ты наберешься сил!       — Тебе не повезло, кажется, это уже произошло, — Эмбер сцепил зубы. — Имя!       — Я ничего не скажу тебе! — выплюнул незнакомец, снова переводя глаза на парня. — Для этого тебе придется меня убить!       Эмбера начала утомлять эта беседа. Не узнавая себя, он схватил с пола обломок льдины и полоснул мужчину по лицу.       — Имя! Я убью тебя, если это потребуется! — прокричал он в бешенстве и смахнул кровь с рук.       — Нет! Можешь делать со мной что хочешь! — суровые глаза оставались решительными.       — Ах так? — вкрадчиво осведомился Эмбер. — Знаешь. Убить тебя — это то, что следует сделать незамедлительно, после того, что сделал ты. Но еще я думаю, что мне стоит передать с тобой послание тем, на кого ты работаешь.       Эм криво улыбнулся. Все той же льдиной, изо всех сил вдавливая ее в кожу незнакомца, он нацарапал на его лбу: «Катитесь в Ад». Мужчина стонал от боли, но не разжимал зубы. Эмбер не закончил, пока не был удовлетворен плодами своих усилий.       — Когда они придут за тобой… Скажи им, чтобы они не пытались меня искать. А если, — Эмбер подправил написанное, поставив в конце жирный восклицательный знак, — они попробуют, я размозжу им бошки так же, как сделал это с твоими руками. Ты уяснил?       С этими словами он отбросил льдину.       — Ты труп, мальчик, — охотник выплюнул кровь, стекавшую по его лицу. — Я передам твои слова. Только учти, что для тебя они станут последними.       Эмбер сложил губы трубочкой и закивал, несомненно соглашаясь со всем сказанным. Он заморозил голову нападавшего обратно, чтобы она не болтала слишком много.       Все на этом. Эм не понимал себя, не понимал, как его сил хватило, чтобы сделать все эти вещи, но, осмотрев поле деятельности, он ощутил одно — отсутствие жалости. Пустота в душе, которая возникла в момент сильнейшей вспышки магии, как будто стала объемнее, хотя Эмбер и не почувствовал успокоения от своего поступка. В конце концов, это значило, что он действительно не отличается от Данте и ему подобных.       Оскальзываясь и спотыкаясь, парень на ощупь побрел в кухню. Все казалось ему неродным и странным. Наверное, он больше не имел права пребывать в этом доме, не мог осквернять его своим присутствием. Это место, где он родился и вырос, слишком часто напоминало ему о том, что он потерял. О том, что он уже не человек. О том, что он никогда не начнет нормальную жизнь. О том, что его родители не увидят, каким он стал. Даже работа в этом городе — и та была нужна лишь затем, чтобы занять свои мысли и заполнить черноту в душе. Сегодня эта чернота вырвалась наружу, и не было никакого спасения от ее ядовитых щупалец. Эм понял, что последнее время жил с шорами на глазах, теша себя надеждами на то, что все это каким-то мистическим образом исправится. Но это оказалось неправдой, а магия не работала так. Она работала только тогда, когда нужно было разрушать — жизни, людей, время…       Что же. Значит, выбора и правда не осталось.       Эм прислонился к кухонному стеклу, устало глядя на улицу. Вспышка магии оказалась настолько сильна, что слоем снега теперь покрылись дом, лужайка и подоконники снаружи, и даже забор превратился в сплошную ледяную глыбу. Такое точно не останется без внимания соседей.       — Вот такое хреновое лето, — безэмоционально прошептал парень и прикрыл глаза. Он уже знал, что будет делать дальше. Но ему хотелось хоть немного собраться с мыслями.