Охотники за плотью 1-5

***

Эмбер едва мог говорить. Удар Данте оказался настолько сильным, что парень с трудом смог доползти до второго этажа. Доковыляв до ванной, Эм выплюнул кровь в раковину, посмотрел в зеркало на заплывшую скулу и постарался внушить себе: он это заслужил. Молодой человек промыл раны. Наколдовав несколько кубиков льда, он приложил их к скуле. Мысли, одна за другой, вновь влетали в его голову, как осы в свой родной улей. Не сказать, что после сегодняшней вылазки сильно полегчало; мерзкие кошки все равно скреблись на душе, да еще и Данте метался по нижнему этажу, громыхая чем-то тяжелым. По этому бешенству Эм знал, что на это раз сильно перегнул палку. Наверное, стоило сказать спасибо, что он огреб всего лишь подачу в челюсть, а не получил целый набор переломанных ребер. Волчье ворчание внизу смолкло только через пару часов. Звуки старого дома перестали выдавать настроение хозяина, даже скрип шагов больше не доносился снизу. Тогда Эм аккуратно зажал безумно болящие скулы рукой и на цыпочках вышел на лестницу, чтобы посмотреть, что делал Дан. Ворлок сидел в кресле, отвернувшись к окну, и потреблял спиртное. Его суставы побелели от напряжения. Эм опасался даже предполагать, какие сумасбродные мысли метались в черной голове, потому, постояв немного, он вздохнул и снова поднялся в комнату, которую Данте разрешил ему занять. Там Эм улегся на кровать и отвернулся к стене. Как же больно. Кулаки ворлока были будто каменные. Эмбер перевернулся на другой бок. Он хотел бы прогнать звезды перед глазами, но беспокойные размышления не давали ему заснуть. Стоило ему ненадолго погрузиться в себя, как в воображении вспыхивала картина: поляна, устланная телами, и кровь, везде и всюду, разбрызганная будто из баллончика. Парень с трудом сглотнул и крепче прижал лед к щеке. Понимая, что заснуть не получится, Эм повертелся еще немного, а затем принялся размышлять о том, что станет со всеми ними в этом осажденном озлобленными охотниками месте. Что будет с Мики? Как хантеры поступят теперь, когда они нашли деревню? Они ведь не уйдут просто так и найдут способ, как пробраться внутрь. Это займет у них немного времени. А когда это случится — что дальше? Новая война? Силы будут совершенно не равны. Ворлоки будут на своей территории, а охотники могут рассчитывать только на антимагические амулеты. Разве что их фанатичная вера в свои силы могла сойти за бонус... Эм промаялся довольно долго перед тем, как на короткое время провалиться в забытье; он очнулся оттого, что его кровать немного просела. Парень резко открыл глаза и посмотрел на фигуру, очертания которой виднелись в сумерках. Данте сидел молчаливый, как мыслитель Родена, и созерцал собственные сцепленные на коленях руки. Начиналось. — Так какого Аримана ты создаешь мне столько проблем? Просто скажи мне, Эм, и закончим на этом, — устало произнес ворлок и протер рукой лицо. Эмбер не мог говорить, потому что его челюсть, кажется, начала распухать. Он пошевелил ее рукой, ощущая, что его создатель напряжен, как стальной прут. «Я уже тебе объяснял, — произнес парень, не открывая рта. — Я не отступаю от своих друзей, когда они в опасности…» «Ты идиот. Маленький упертый идиот, который нихрена не знает о жизни». Эмбер отпрянул, увидев, что Данте поворачивается. Разные глаза ворлока блеснули в полумраке спальни. Мальчишка испугался, что тот снова захочет ударить, но этого не произошло. Вместо этого колдун перегнулся и заглянул ему прямо в лицо. «Хочешь я тебе покажу, что чувствовал я, думая, что могу потерять своего ученика и своего создателя одновременно? Ты должен это понять». Эмбер хотел отползти, но Дантаниэл поймал его за подбородок двумя пальцами, заставляя посмотреть на себя. Раздробленные кости челюсти мигом отозвались на это прикосновение, но еще больнее Эму стало, когда знакомый кровавый омут оказался близко. Кривая усмешка Данте была всем, что Эм успел рассмотреть перед путешествием. Алый зрачок ворлока казался темнее граната, а в лице его отражались несвойственное спокойствие и ледяная твердость. А затем Эм поплыл в бездну его памяти. Он увидел воспоминания своего создателя, увидел, как тот мечется вдоль невидимого ограждения и пытается найти хоть что-нибудь, хоть кого-нибудь, кто мог ему помочь. Данте задыхался от бессилия, гнева и обреченного беспокойства за тех, кто покинул деревню. За своего создателя и своего ученика… Ворлок подождал, пока эмоции захлестнут Эмбера с новой силой и разобьют его ледяную уверенность в том, что у бессмертных каменные нервы, на струнах которых можно отыграть целый рок-концерт. Эм брыкался, дергаясь в поймавших его руках, но ворлочья сила Данте оказалась намного мощнее его рывков. Бывший преподобный был исполнен суровой решимости не отпускать мальчишку. Губы его чуть приоткрылись от усердия. Эм задрожал, охваченный агонией, удесятеренной силой мысли телепатического колдуна. Он терял. Сотни, десятки раз в своих мыслях Эмбер понимал, чтó такое боль от отсутствия того, с кем ты связан кровью и особым видом магии. С кем ты связан душой и телом. Он ощутил то же, что ощущал и Данте. Немыслимое беспокойство кололо разум, словно момент опасности не проходил. Данте помогал сознанию мальчишки удержать в себе все образы до единого. Пусть Эмбер выпьет тоску и боль до последней капли. Иногда нужно было его встряхивать, чтобы он не забывал свое место. Он до сих пор был всего лишь маленьким несмышленым ребенком, даже отдаленно не напоминающим взрослого человека. Разум Эма бурлил и сопротивлялся, но Данте не отпускал, пока мальчик не начал конвульсивно дергаться. Затем Эм тихо всхлипнул, и с его влажных искусанных губ сорвалось: — Отпусти меня… Тогда очень медленно Данте убрал свое влияние. Он притянул взмокшее лицо парня к себе и прошептал: — Это то, что чувствуем все мы, когда наша кровь в опасности. Эмбер дрожал. Он вытер тыльной стороной руки слезу, бегущую по его виску. Данте чуть сильнее сжал плечи парня, наклоняясь к нему еще ближе. — Я волновался за тебя. Неужели это так сложно, просто хотя бы во что-то ставить мое мнение? Дан изучал поставленный собственным кулаком синяк, немного придавливая это место пальцем, а светловолосый парень терялся в собственных страхах и в догадках о том, что станет делать его ворлок. Дан обнял мальчишку за шею, крепко сжимая ее. Эм хотел что-то сказать, но Дан не дал ему сделать этого. Все же сменив гнев на некое подобие милости, он пододвинул Эмбера к себе, так что парню ничего не оставалось, кроме как уткнуться в воротник ворлока и вдохнуть такой привычный запах с примесью человеческого тепла и волчьей шерсти. Пальцы колдуна закопались в светлые волосы. Эм с удивлением обнаружил, что Данте тоже немного трясется. Непредсказуемость этого парня вселяла в душу страх. Эмбер старался сейчас думать не о том, что разделяло их с Данте, когда они кусались, как два диких животных, ведь даже в его суровых жестах, во всей его злобе Эм больше не видел угрозы. Сейчас ему было проще думать о Данте, который заботился о нем, который старался защитить и предостеречь его, горячо обнимал его в моменты близости; о том Данте, который появлялся все чаще в последнее время. Подумав о нем так, Эмбер несмело отодвинулся и взглянул на него. Ровно с секунду они с ворлоком хмуро поедали друг друга взглядом, все еще оставаясь каждый на своей территории. А затем Дан сдвинулся на миллиметр… Дыхание светловолосого парня, теплое и близкое, обдало его губы. — Я не хочу остаться без тебя. Может быть, я теряю Мэла… Но меня доводит до сумасшествия мысль, что я могу бродить совершенно один в темноте. Пожалуйста, Эм. Не делай больше так, как ты сделал сегодня. — Твердо попросил ворлок. От его слов молодой человек тяжело выдохнул. — Я же не нарочно, Дан. Я поступаю так, как велит мне сердце. — Может, иногда тебе послушать свой разум? — Я слушаю его сейчас. Дантаниэл отвел со лба светлую прядь волос парня. — И что он говорит? — Чтобы я принял твое прощение... — Кто сказал тебе, что я собираюсь его просить? Вместо ответа Эм протянул руку и погладил его по щеке, перешел на его жесткие волосы. Данте замер от его прикосновения. Он проводил пальцы Эмбера взглядом, ощутив усиливающееся умиротворение. Прекратив злиться и немного собрав мысли, он почувствовал себя совершенно изможденным, и единственное его желание сейчас было лишь в том, чтобы его человек просто побыл рядом. Глаза светловолосого парня окинули острое лицо колдуна — такое близкое. Эм коснулся пальцем щеки ворлока, словно проверяя реакцию хищника. Тот не нападал, и потому Эм осмелел. Приоткрыв рот, он коснулся губ Данте. Темноволосый ворлок сделал ответное движение. Он мягко отвечал на поцелуй. В его зрачках все еще сохранились отголоски видений. В них плясала боязнь потерять. Боязнь отпустить. Боязнь сделать что-нибудь не так, от чего теплота снова ускользнет из-под ладоней, как это было много столетий назад. Данте обхватил Эма, решительно наваливаясь на него всем телом. Небольшое волнение охватило светловолосого парня, как и всегда, когда его создатель оказывался близко. Он давно привык к нему и к его замашкам и больше не сердился на вспышку его волчьего бешенства. Он остро в нем нуждался, зная, что только Дан способен подарить ему истинное спокойствие. Ладони на спине и животе оставляли горячие дорожки. Эм почувствовал перемену, мягкую трансформацию губ ворлока, чувствовал, как тот ему поддавался с ответной отчаянной лаской. Крупная дрожь прошла по телу обоих парней. Эмбер сжал лицо брюнета в своих ладонях. Поцелуй становился все глубже, хотя челюсть Эма безумно болела, и отвечать полноценно он мог с трудом. — Ты не заслужил моих поцелуев сегодня, — ворлок оттянул волосы мальчишки, заглядывая ему в лицо. — Тогда для чего ты пришел? — упрямо произнес Эм. Прикрытые веки Дантаниэла немного дергались. Стресс, нервы последних дней брали в ворлоке и его ученике свое. Оба парня остыли достаточно для того, чтобы загореться вновь с новой силой. Данте слушал биение горячего человеческого сердца. Руки создателя поползли по груди мальчишки, расстегивая пуговицы на его рубашке одну за другой. Данте принялся делать это медленно, но постепенно к его движениям добавлялась резкость, а вскоре он забил на аккуратность и где-то к концу разорвал ткань жесткими движениями, заваливая Эмбера на спину. Нить его терпения истончалась с каждой минутой. Руки мальчика так же поспешно стягивали с Данте футболку. Смертный парень не успел осознать, как эта их демоническая разборка так быстро перешла в горизонтальную плоскость, но его тело реагировало на прикосновения ворлока вполне предсказуемо. Данте провел руками по животу Эма. Мысли и страхи мальчишки утекали, как утекает сквозь пальцы вода. Он погружался в волны нескрываемой теплоты и страсти, которая, нарастая, просилась наружу рваными выдохами. Глаза волка были близко, его горячее дыхание опаляло кожу, влажно танцевало на губах. Эмбер спустил до колен его джинсы. Он ловил ладонями движения мышц Данте. Под его пальцами ворлок ни на секунду не замедлялся, он тоже избавлялся от собственной одежды. Жаркое тело лишало Эма возможности двигаться. Руки Данте жадно трогали его, сминая его кожу и волосы. Глаза в глаза на одну секунду. Эм сжал задницу Данте так, что все внутренние органы ворлока натянулись от желания повалить блондина на постель и толкаться в него, пока у мальчишки не сорвется голос. Ворлок сдавил бедра Эма своими. Обнаженная кожа под пальцами казалась мягкой на ощупь. Дан навалился на парня всем весом, позволяя Эмберу притянуть к себе его черную голову. Поцелуи опускались все ниже. Дан вылизывал плоский живот и соски мальчишки. От его действий кровь приливала к паху, заставляя Эмбера нервничать: возбудись его тело немного сильнее, он мог бы просто перегореть, как лопнувшая лампочка. Данте настойчиво нажал бедрами, разводя в стороны чуть согнутые в коленях ноги парня. Эм в этот момент мысленно прощался со светлым миром. Пульсирующими, горячими волнами предвкушение растеклось по всему телу. Сдавленный стон вырвался из открытого рта, когда Данте вошел безо всякой подготовки. Эм по-кошачьи выгнул спину. Его ладони скользнули по смуглой коже Дантаниэла. Прилив крови вызывал приятные покалывания в оголившемся кончике головки. Темноволосый парень двигался очень чувствительно. Эмбер боролся с бредовыми мыслями о том, как он хотел Данте, о том, как это было хорошо – ощущать его твердость в себе, чувствовать разливающееся сладкое возбуждение во всех конечностях. С его губ сорвался короткий вздох, когда он испытал движения напрягшейся плоти. Данте ускорялся с каждой секундой, он вцепился Эму в ягодицы, разводя ноги парня шире. Его хаотичные касания охватывали грудную клетку мальчишки, разглаживали шрамы от собственных когтей, которые уже давно покрылись нежно-розовой кожицей. Дан улыбнулся Эму и мягко провел пальцами по его шее. Парень потянулся, словно кошка, и шутливо прикусил Дана за ухо. Ворлок поправил его волосы, касаясь скулы. — Ты такой горячий, — прошептал Дан, наклоняясь прямо к губам мальчика. — Это ты виноват, ты так заводишь меня, — Эмбер крепко обвил его ногами и руками. — И почему я все тебе позволяю? Данте стиснул челюсти от возбуждения. — Потому что ты и секунды без меня не проживешь. Не крутись. Я так сдамся быстрее тебя, — умоляющий шепот в полумраке. — Извини, я не нарочно. Оно само получается. Эм ощущал поцелуи и страсть, плещущуюся через край. Черноволосый колдун находился на грани проклятого блаженства. Губы на его губах, неуемные, двигающие его тело руки были всем, что он чувствовал. Он хотел себя остановить, сдержать от падения, но, к сожалению, оказалось уже слишком поздно. Слизнув капельку пота с верхней губы ворлока, Эмбер толкнулся навстречу. Данте перехватил его запястья и скрестил их за головой парня, то плавно, то снова резко проталкиваясь в его извивающееся тело. Сейчас он мог сделать что угодно, лишь бы синие глаза мальчишки закатывались только от кайфа. Жаль, что физические возможности не позволяли выдержать долгих пыток. Эм смотрел на живот Данте. Он наблюдал за красивой игрой мышц под кожей, за его прессом. Данте толкнулся еще раз, и это стало последней каплей. Эмбер, который сладко выгибался и бился под ним от резких движений, зашипел и кончил себе на живот, продолжая двигаться, как змея в движении. Это было невероятно возбуждающее зрелище. Дан медленно провел пальцем по головке члена парня и начал осторожно массировать его, чтобы усилить ощущение. Было сложно представить что-то более прекрасное, чем эти захлопывающиеся от удовольствия светлые ресницы и стекающий с губ сладкий стон. Дан коснулся светлых ресниц пальцем и подождал, пока Эмбер прекратит закатываться в конвульсиях. Мальчишка обнимал его все еще напряженный торс. Затем его ладонь настойчиво столкнула волка в сторону. Послушавшись, Данте лег на лопатки. Эмбер довольно быстро оказался сверху. Заглядывая в глаза Данте, он обхватил ствол парня и в несколько резких движений заставил его выгнуться от долгожданной разрядки. Дан не смог выдохнуть тихо, его финальный стон перешел в слышимый утробный волчий скулеж. Эмбер ткнулся носом в его живот. Он вдыхал его запах, слизывал с мягкого пресса капли его удовольствия. Оба едва дышали. Данте затих. Его опустошенные глаза застыли, уставившись в потолок. — Ну вот и поговорили, — заметил Эмбер, ложась рядом. — Считай, мы заключили перемирие? — Не говори ничего, хорошо? Я сейчас слишком плохо соображаю, — буркнул в ответ волк. — Как скажешь, — Эм коснулся его губ. — Извини, что я заставил тебя нервничать. Я правда… не хотел. Дан лениво погладил своего мальчишку. Боль и бешенство почти мгновенно угасли от его поцелуев и ласки. Их сменило сильнейшее чувство спокойствия и мягкости, от которого Данте не хотел избавляться. Эм забирал его темноту и заменял ее на тепло и свет. Данте мягко гладил по спине парня, спускаясь чуть ниже, проводя пальцами по коже в том месте, где он только что безостановочно работал бедрами. Почувствовав влагу, Дан удивленно отстранился и увидел на руке немного крови. — Черт… Почему молчал, дуралей? — он недовольно стиснул Эмбера за плечи. — Не важно. Это все уже не важно, Дан… — блондин снова потянулся и поцеловал его в губы. — Мне не было больно. Совсем… Текучая нега наполняла оба их тела, постепенно распространяясь по комнате. Данте шептал какие-то слова, чтобы немного снять физический дискомфорт своего мальчишки, но Эм не особенно запоминал, что Данте ему говорил. Они помирились. И это было все, чего ему хотелось…