Охотники за плотью 1-5

Начинался дождь. Увидев издали дом Мэла, волк понял, что его надежды не оправдались. Он опоздал. Руины. Там были только одни руины. Обломки коттеджа дымились и тлели под стекающими каплями, а Данте с ужасом осознал, что это значило. Он рванул вперед изо всех сил, не жалея своих лап и легких. Нельзя было терять ни секунды драгоценного времени. Он несся впереди ветра, рассекая густой и плотный туман. Краем глаза ворлок заметил мелькнувшее слева светлое пятно — знакомую белоснежную шкуру снежного барса. Не отставая, Эмбер следовал за своим создателем с решительным взглядом, даже не сомневаясь, что его помощь окажется необходима. Данте очень жалел, что не мог аппарировать сейчас, ведь после ночи сплошных нервов и абсолютного морального и физического истощения он все еще чувствовал себя слишком слабым. Ворлок внутренне молился, чтобы его страхи не сбылись, а Мэл не совершил непростительную, фатальную глупость. Он увидел знакомую фигуру издали. Марлоу стоял у пограничной заставы рядом с огромным великаном Рэмиром. Все происходило как в замедленной съемке. Мэл повернулся к стражу. Хлопнул его по плечу. Сделал шаг назад. Рэмир открыл перед ним ворота выхода из деревни. Мэл в последний раз обернулся на Поселок Чародеев. Увидев несущегося на него волка, он прищурился, грустно улыбаясь ему через пространство, разделяющее их. А затем он решительно шагнул за пределы силового поля. Занавес опустился, как погребальная вуаль, скрывая его из виду. Данте добежал до преграды, налетая на нее грудью, царапая ее лапами и когтями. Он хрипел, как загнанная собака, и задыхался в собственном бессилии. — Данте! Данте, стой! — Эмбер догнал его, тут же превращаясь в человека. Он хотел схватить ворлока за толстую шкуру, чтобы тот не разбился о преграду. — Мэл… — как не в себе рычал наполовину человек, наполовину волк. Он не мог поверить в то, что происходило, и потому барахтался в руках своего апрентиса, как беспомощный щенок, продолжая кидаться на барьер. — Дан, стой. Не нужно. Да перестань ты… Дантаниэл не хотел ничего слышать. Почему Мэл пошел сдаваться им в руки? Если Данте не испытал половины того испуга, когда Марлоу собирал свою разведывательную группу, то теперь страх накрывал тяжелой волной, и от него хотелось выть, хотелось царапать, хотелось рвать зубами небо, землю, что угодно, лишь бы только получить шанс задержать мгновение и вернуть Мэла обратно. Вельзевул бы его побрал. Данте ненавидел себя за то, что не догадался о его намерениях сразу. Эм развернул его к себе с потрясающей силой, фокусируя на себе обезумевший волчий взгляд. — Перестань… — тихо прошептал мальчишка и скрутил запястья бесконечно превращающегося парня. — Так ты не поможешь ему, Данте. — Отстань. Не держи меня! Данте столкнулся с Эмом и ударил его грудью, чтобы освободиться. Тот снова едва-едва не упал, отшатнулся назад и споткнулся о камень, чудом ухватившись за волшебную преграду. Найдя баланс, Эм снова метнулся вперед. Он обхватил Данте поперек корпуса обеими руками. Волк хрипел и рвался, его отчаянная ярость в любом случае пересилила бы все попытки Эмбера остановить обезумевшее создание, если бы только Данте не начал слабеть от ощущения безысходности. Движения ворлока стали тише через несколько минут. Он начал оседать на землю и повис в руках мальчишки, как старая ветошь. Некоторое время Эм не отпускал его, а когда уверился, что Данте уже не может вырываться, прижал к своей груди. — Тихо… Тихо… — он гладил вздрагивающие плечи обезумевшего парня. — Мэл сильный, они не смогут его схватить. — Черта с два, Эмбер! Он пришел со мной попрощаться. Он даже… Он даже дом свой сжег, потому что собрался сдаться в их поганые лапы! Ты это понимаешь? В глазах волка плескались физически ощутимые безнадега и боль. При одном представлении того, что переживает сейчас его создатель, Эмберу тоже хотелось завыть от тоски, ведь, поставив себя на его место, он осознал: он сам ни за что не пожелал бы увидеть, как его наставник с хладнокровной улыбкой идет на верную смерть. Сейчас чувства Данте для Эма стали острее, чем его собственные. Эм знал, что должен был помочь вернуть Мэла любым способом, но не мог разжать руки и выпустить бьющегося Дана за пределы территории. Таким образом эту проблему не решить. Уже не решить... Эм прикрыл глаза, справляясь с хаосом собственных эмоций. — Данте, пойдем к Элаю и Дагону. Вместе мы придумаем что-нибудь, слышишь? Мы придумаем, как вернуть Мэла! — Я пойду за ним. — Нет. Ты за ним не идешь. Ты нужен мне здесь… — Эм гладил его шею и плечи. Он коснулся губами макушки парня, стараясь передать ему хотя бы часть своего тепла. — Я не хочу тебя потерять. Данте дрожал. Он лихорадочно вцепился блондину в предплечья, содрогаясь под каплями дождя, которые стекали по их обнаженным спинам. Как исправить все это теперь? — Пойдем, — Эм потянул его на себя. — Пойдем к Элаю и Дагону. Мне кажется, у меня есть кое-какие мысли на этот счет. Данте не хотел уходить. Он хотел выйти за проклятую загородку, схватить Мэла и втащить его обратно, чтобы он был тут, рядом с ним, прямо сейчас, но Эмбер держал слишком настойчиво и сильно. Слушая на удивление спокойные, ледяные мысли мальчишки, ворлок отдался в его руки. Он позволил себя увести, хотя и передвигался с ужасающим трудом. Сейчас он почувствовал себя плохо, как будто расстался с частью собственной плоти. Он и понятия не имел, что в один день ему придется подумать о том, что он больше никогда не увидит Мэла. Но этот день пришел. И для Данте он стал чернее самой смерти…

Мы говорили, что пытаемся выиграть Или потеряем всё... Я оставил тебя в солнечном свете, Но скучал по тебе сильнее всего. И все эти мелочи Казались бесконечными. Когда я миллион раз говорил, что люблю тебя... Но лишь про себя. (Ghost — One Less Reason)

Оказавшись за барьером, Марлоу сжал кулаки. Он не думал ни о чем, не собирался жалеть о своем решении, не боялся неизбежного и даже не трудился над тем, чтобы стать невидимым, ведь теперь в этом уже не было никакой надобности. Он поставил перед собой всего лишь одну цель — дойти и поговорить с той женщиной, счеты с которой стоило свести уже давным-давно. — Ворлок! — закричали охотники, увидев на подходе темноволосого мужчину лет тридцати на вид, в кожаной жилетке и с ярко-зелеными глазами. — Скайлер! Ворлок! — кричали охотники. Суетясь и бегая по всей поляне, они принялись с опаской отступать назад. Конрад тоже заметил чужака. Мэл шел к ним, сжав кулаки и гордо подняв подбородок. Его поза, с достоинством выпрямленная спина — все это говорило о том, что он явился с твердыми намерениями. Ренье узнал этого парня. Скайлер не понравится, если хантеры растерзают его быстрее, чем она увидит Марлоу лично. — Держать собак! — рявкнул Ренье, давая собратьям знак оставаться на месте. Мэл улыбнулся тонкой, но ехидной улыбкой и перевел взгляд с одного испуганного лица на другое. Охотники настороженно целились в него из арбалетов и пистолетов, ожидая любого подвоха от дитя тьмы, за которым они гонялись столетиями. Марлоу привычно сунул руки в карманы штанов. Его сережка качнулась от легкого движения плеч. — О нет, — лениво протянул он. — Вы все меня не очень интересуете. Мне нужна Торквемада. — Черта с два ты получишь ее! Открыть огонь! — приказал Риджвуд, который держался напряженно, как стальная пружина. Он навел дуло на Марлоу. Щелкнул затвор. — Не стрелять! Это какая-то ловушка! — Конрад обернулся, кидая гневный взгляд на ослушавшегося хантера. Мэл поднял руки, показывая, что даже не собирается бороться. Каждый его жест сопровождался пристальным вниманием со стороны охотников, которые буквально поедали чужака глазами. — Здесь нет никакой ловушки. Поверьте, если бы она была, вы бы уже лежали на земле лицом вниз, захлебываясь в собственной крови. Марлоу перевел взгляд с дул пистолета на людей. — Позовите мне сюда эту женщину. У меня есть что ей сказать. Услышав шум, Торквемада подняла голову. Все это время она сидела на земле, привалившись к дереву и зажимая зубы от боли. Ее раны безумно саднили, но она старалась держаться из последних сил, чтобы не покидать отряд. Услышав голоса, Скайлер с трудом встала. Рана на ее животе была особо глубока и доставляла женщине немало проблем. Когда Торквемада вышла к собратьям, ее взгляд скользнул поверх их голов. При виде незваного гостя Скайлер едва не потеряла дар речи. Ей пришлось схватиться за ствол ближайшего дерева, чтобы не упасть от изумления и слабости. — Ты… — прошипела она, рассматривая Марлоу со смесью ненависти и сумасшедшего, нечеловеческого презрения. Охотники расступились, давая женщине дорогу. Скайлер молча смотрела на ворлока, не спеша подходить к нему близко. Те, кто находился рядом, видели, как изменилось ее лицо. Оно стало неподвижным и не выражало ничего, кроме злобы. Скайлер будто загипнотизировали. Ненависть в ее глазах обжигала, подобно раскаленным углям, и любой отвернулся бы, не выдержав такого, и только Мэл спокойно выстоял это испытание. Немая борьба взглядов охотницы и ворлока длилась с несколько минут, потом Скайлер прикрыла веки, справляясь с плещущимися в ее душе эмоциями. Мэл не двигался. Торквемада вся подобралась, словно была готова прыгнуть вперед и вцепиться оппоненту в лицо. Марлоу невесело усмехнулся. Все те годы, что он бегал, скрываясь от своей участи, сейчас показались ему лишь пустой тратой времени. Вот к чему он пришел в итоге. Просто выйти и заглянуть в лицо смерти, опустить руки и признать, что столетия скитаний не стоили ломаного гроша. Зачем нужно было так долго обманывать темноту? — Как ты постарела. Ужасные морщины, — сделал Мэл «комплимент» охотнице, прерывая свои невеселые размышления. — Кто-нибудь говорил тебе, что вечная жизнь не так уж и хороша, если неправильно питаться? — Заткнись! Ты… жалкий трус, который боится показать свое лицо… Мы схватим тебя в мгновение ока и вырвем тебе глаза и язык! Так что на твоем месте я бы была осторожна в своих действиях! Марлоу забавлялся ее гневу. Стыд за собственное поражение при их недавней встрече изводил Торквемаду сильнее физической боли, но ее вялые попытки выглядеть устрашающе вызывали лишь снисходительную улыбку. — Со мной и что похуже случалось. Твои угрозы не пугают меня. Скайлер сделала несколько шагов к злейшему врагу, заглядывая ему в лицо. Она презрительно сморщила нос, будто ей не нравился запах, который исходил от ее оппонента. — Ты насквозь пропах собственной сущностью, Марлоу, — женщина с отвращением сплюнула под ноги. — Прости. Я думал, это всего лишь смердит гора трупов твоих бывших дружков. Охотница отступила от него на шаг. — Ладно, достаточно! Я вижу, ты подумал о том, что я тебе сказала, и решил принять разумное решение, сдавшись нам в руки? Взгляд ее скользнул по потрепанной одежде Мэла. Чуткий слух охотницы ловил каждый шорох на поляне, Скайлер даже принюхивалась к воздуху, в надежде учуять неподалеку присутствие других колдунов. Она начала обходить Марлоу слева, рассматривая его как диковинную, очень древнюю скульптуру. Скайлер видела его именно таким при их памятной встрече несколько столетий назад. Он ничуть не менялся. Однако что же заставило его, одного из могущественнейших ворлоков, которых все еще носила земля, просто так прийти со склоненной головой? Торквемада напряженно остановилась в стороне, держась крайне настороженно. — Я решил, что предложу тебе кое-что, — отозвался Мэл, словно прочитав ее мысли. — Тебе следует над этим подумать. Надо полагать, твои силы так же ничтожны, как и раньше, иначе ты ни за что не стала бы трусливо прятать моего отца в подвале в надежде, что однажды я приду к тебе сам. — Я делала это не ради того, чтобы ты пришел. Точнее, не только. Мне просто доставляла радость мысль о том, что мы можем мучить его вечно. Я расскажу тебе, что мы делали с ним. Готова поспорить, тебе это понравится! — слова срывались с языка со змеиным шипением. Марлоу едва заметно моргнул. Кулак его инстинктивно сжался. — На самом деле, — он чуть склонил голову, — и я пришел к тебе не для того, чтобы убивать, хотя мне очень хочется сделать это. Я хочу предложить тебе... сделку. — Я не заключаю сделок с ворлоками. Я лишаю их жизни, как только могу дотянуться до их горла! — Давай представим, что не до всех ворлоков ты можешь дотянуться. Один щелчок моих пальцев, и я исчезну. А те колдуны, что стоят сейчас за моей спиной в невидимом обличье, прирежут твою хваленую армию, как котят. Услышав его слова, хантеры начали целиться в воздух, слепо тыкая пистолетами наугад. Марлоу рассмеялся при взгляде на их нелепые, ошалевшие лица. — Ты лжешь! — прошипела Торквемада, на всякий случай отходя еще на шаг назад. — А ты проверь меня. Они останутся тут, пока ты не примешь верное решение. После этого они уйдут. — Что ты предлагаешь? — глаза Торквемады тревожно метались. — Я иду с тобой. Взамен ты отводишь своих людей от этой границы и больше никогда не приходишь сюда. Я знаю, чего ради ты затеяла всю эту погоню. Тебе всегда хотелось получить меня. Я дам тебе то, что ты хочешь. Но ты должна уйти. И отпустить моего отца. — А не слишком ли ты много просишь, дорогуша? Одной твоей дешевой шкуры для этого маловато! Мэл поднял руку в воздух, делая вид, что собирается щелкнуть пальцами и тем самым подать знак своей невидимой армии. — Не хочешь? Ладно, — жизнерадостно оскалился он, демонстрируя белоснежные глазные зубы. Охотники снова наставили пистолеты на Мэла. — Подожди! Я не сказала тебе «нет»! Зрачки Скайлер загорелись огнем тревоги и любопытства. Она искала подвох в такого рода соглашении, но Мэл прекрасно знал ее тон. Скайлер всегда ослепляло только желание личной мести, она не могла не проглотить такую наживку. Женщина на секунду опустила взор. Она словно обдумывала какую-то идею. Но в следующую секунду произошло нечто неожиданное: она вдруг резко подскочила к Мэлу и вскинула руку в воздух. Миг — и лезвие сверкнувшего в ее руке кинжала вошло колдуну точно в живот. Марлоу поморщился от боли, качнувшись немного в сторону. Мики и другие хантеры вздрогнули от этой сцены. Все произошло настолько быстро, что они не успели сделать ни шагу в сторону Скайлер. На доли секунды на поляне воцарилась тишина. Никто не нападал. Армия невидимок, которых обещал им этот колдун, не спешила защищать своего предводителя. — Я так и знала… Блеф, — тихо сказала Скайлер, осторожно подходя к Мэлу и склоняясь очень близко к его лицу. — Трава за ним не была примята! За все эти годы я неплохо изучила тебя, Марлоу. Кто вообще пойдет защищать твою трусливую, насквозь пропахшую гнилью шкуру? Мэл дернулся, превозмогая боль, но Скайлер ловко провернула нож, прочно удерживая свою жертву на лезвии. — Ты пойдешь со мной. Но на моих условиях, — резко произнесла она, чувствуя, как по ее руке бежит теплая ворлочья кровь. — Ты испортила мне жилетку. Сука, — выдавил Мэл прежде, чем в его глазах сгустилась темнота. С этими словами он начал оползать на одну сторону. — Оцепить здесь все! Когда придет катапульта, начать атаку! — крикнула Скайлер, жадно хватая Марлоу за грудки. — А мне надо поговорить со своим старым другом.