Охотники за плотью 1-5

Приму удар в подбородок, сдеру кожу с колена, Приму миллион ударов, прежде чем уступлю. Крик — это все, что у тебя есть, а я истекаю кровью. Я всегда возвращаюсь, я никогда не исчезаю. Даже если здесь и сейчас сделаю последний вздох. Я нуждаюсь в тебе, не уходи от меня... Потому что я совершил ошибку. Кажется, я повернул не туда. Где-то на этом пути Я доверился судьбе. И все, что я знаю, — тебя нет. Я никогда не увижу тебя снова. (Wrong Turn — Blackout City Kids) Вот уже двадцать минут Данте метался по гостиной Элая и Дагона и не мог успокоиться даже на секунду. Он рычал от бессилия, как дикий лев, насильно посаженный в клетку и не обращал внимания на призывы друзей к здравому смыслу, а также их попытки унять его бешенство. По лицу было заметно, что Данте наполовину спятил от беспокойства. Максимум, на что Элай и Дагон смогли уговорить несчастного друга, — хотя бы намотать на бедра простыню, чтобы не шокировать окружающих сильными сторонами своей личности. Правда, для этого им пришлось приложить все свое умение убеждать и даже немного силы. Под глазом Элая начинал наливаться синевой большой расплывчатый фингал. Данте было не до приличий и вежливости. Он ненавидел время за то, что оно текло так болезненно быстро. Он уже устал задаваться бесконечными вопросами о том, что делать. Он рвал и метал, начиная то угрожать друзьям, то рваться в бой, то изрыгать проклятия. Сейчас у него наступил новый период — Данте замолчал, но вибрации его волнения от этого не прекратились. Наоборот, они резонировали, отскакивая от стен и передаваясь всем присутствующим. Элай и Дагон сочувственно следили за перемещениями друга по комнате. Как раз, когда Дагон в очередной раз хотел предложить ему присесть, тот вдруг прекратил скакать, а затем резко согнулся пополам и схватился за бок, начиная оползать на левое колено. Эмбер, до этого сидевший на диване, тут же вскочил со своего места и подлетел к ворлоку. — Данте, чего ты? — он заглянул в его лицо, но Дантаниэл только хрипел и не мог выразить ничего внятного. — Мэл… — бессмысленно повторял Дан, раскачиваясь, как сумасшедший. — Мэл... Отчаявшись помочь ему, Эм страдальчески посмотрел на братьев. Он искренне желал, чтобы те объяснили ему ситуацию. Терпению его медленно, но верно подходил конец. — Я думаю, это значит, что он чувствует все, что делают с его создателем, — негромко предположил стоящий у окна Дагон. Руки его немного подрагивали. Элай сидел за столом и бессознательно выдергивал перья. Он волнения он начал частично превращаться в птицу. Когда братья услышали новости, принесенные им Эмбером и Данте, они не поверили своим ушам. Они знали, что Мэл не мог просто так уйти и сдать себя в лапы этим тварям — это было так не похоже на него. Но теперь, при виде свалившегося на ковер и захлебывающегося в собственных ругательствах Данте, светловолосые ворлоки начали верить в то, что это не чья-то дурацкая шутка. В комнате воцарилась полная тишина — та тишина, что давит на барабанные перепонки и распирает стены. — Дан, пожалуйста, перестань, — шептал Эмбер, прижимая ворлока к себе. Он хотел успокоить его хотя бы немного, но какие слова ободрения могли бы сработать сейчас? — Мэл… — Данте не слышал ничего вокруг. — Ребят, я не могу на него смотреть, когда он такой. Нам нужно сделать что-нибудь, я вас очень прошу… — сказал парень еще через пару минут, окончательно сдавшись в своих попытках привести Данте в чувства. — Хочешь, отведем тебя в кухню? Там ты его действительно не увидишь… — глубокомысленно заметил Элай, продолжая вытаскивать перья и сбрасывать их на пол. — Это не смешно! Нам нельзя сидеть сложа руки. Если с Мэлом что-нибудь случится, вы же понимаете, Данте никогда себе этого не простит! — Эмбер, какие твои идеи? Чтобы ты знал, там, за преградой, сотни охотников. Что мы тебе рассказываем? Ты сам там был. Мы специально скрылись в деревне, чтобы избежать этих идиотов. А теперь мы по доброй воле должны идти обратно? — Я не знаю! Может, есть какое-то заклинание? Вам же виднее! Вы должны помочь своему другу! Элай и Дагон переглянулись. Против этого аргумента им было нечего возразить. В комнате снова наступило недолгое молчание. Братья раздумывали над тем, что можно сделать в такой ситуации. Вдруг Дан снова тихо застонал. Эм заглянул в его лицо, решив, что тот хочет что-то сказать. — Мэл еще жив… Я пойду за ним. Я пойду за ним, что бы ни случилось… — отчетливо и очень решительно произнес он. Дагон и Элай нахмурились. Эм обнял своего создателя крепче. — Вы же понимаете, парни… Нам придется сделать это, я все равно не удержу его долго. Я не могу бросить его… — заметил он, утыкаясь носом во взмокшую черную макушку. Данте до боли вцепился в его предплечья. Эмбер стиснул зубы и подтянул его к себе, чтобы тот не сполз на пол. Некоторое время братья переглядывались, словно обмениваясь безмолвным мнением на этот счет. Каждый из них осознавал, как это было рискованно; даже если они найдут Мэла живым, где гарантия, что им самим удастся выбраться невредимыми? Фиолетовые глаза Элая скользнули по линии плеч брата, по его лицу. Обхватив пальцами очередной пучок перьев, коршун вырвал его с корнем, даже не посмотрев, что по его руке ручейком бежит кровь. Дагон проводил взглядом алую каплю. Кулаки его были стиснуты, словно он собирался с последними силами. Ожидая решения братьев, Эм едва не спятил от беспокойства. А потом Дагон изрек: — Ладно. В конце концов, Мэл наши задницы тоже не раз вытаскивал. Хоть он и был занозой, от него живого больше пользы, чем если он вдруг скопытится, — лис со вздохом взглянул на Эмбера. — Но нам нужен план. Без плана мы и сами станем просто жалким пушечным мясом. Эм вздохнул, облегченно зажмурившись. Он не находил ответ на вопрос, почему так нервничал из-за Данте, но сидеть под защитой магии тогда, как его создатель завязывался в узел от нервов, он не мог. Эм понимал, каково ему, потому что помнил, как больно терять близких. — Мэл не говорил вам, ребят, куда собирается пойти? Хотя бы что-нибудь? — прищурившись, спросил Эм. Элай внимательно прислушался к себе. И у него, и у Дагона возникало смутное ощущение, что эта информация должна быть в их сознании, но, когда они пытались вспомнить, что они могли знать о планах Мэла, в голове их не возникало ничего, кроме нудного жужжания. — Кажется, нет, — отчаявшись разобрать что-то через этот гул, Элай потер переносицу, — но в любом случае, теперь это могут знать только охотники… Данте съежился на этих словах. Его тело изнывало не столько от физической боли, сколько от мысли, что он терял драгоценные секунды понапрасну. Как бы он хотел, чтобы все это кончилось. Он злился на Мэла всего лишь каких-то несколько часов назад, но никак не мог предвидеть, что останется без него. Вероятность того, что он мог больше не увидеть Мэла никогда в жизни, сживала его со свету. Он никогда не хотел, чтобы все обернулось так. — Мы пойдем туда, ребят, — решил Эмбер. — Примем обличье невидимок, и… я, кажется, знаю, кто нам сможет помочь, — последние слова он проговорил уже тише. Услышав их, Данте резко поднял голову и уставился на своего мальчишку, будто видел его впервые. — Конечно… Твой дружок-хантер! — разные глаза ворлока загорелись от возбуждения. — Он ведь знает дорогу в церковь! В его взгляде появилась такая надежда, что Эмбер не посмел сказать «нет». — Я надеюсь, Дан, — он помог своему создателю подняться с пола. Выглядел Данте до крайности плохо, бледный и встрепанный, с красными пятнами, проступившими от напряжения по всему лицу. Элай и Дагон согласно кивнули. — Ладно. Дайте нам хотя бы полчаса, ребят… Я хочу. Побыть наедине со своим братом, — негромко сказал Дагон. Эм поджал губы. Он только надеялся, что им с Данте не придется прощаться друг с другом.