Охотники за плотью 1-5

***

Я бессмертен, я никогда не исчезну, Я наследие, живущее вне смерти и времени, Я бессмертен, мне не отдыхать в мире, И ты никогда, никогда не станешь как я. (Eve to Adam — Immortal) Время пролетело незаметно. Встрепанные и усталые Мэл и Данте вылезли из комнаты несколько часов спустя. Они едва стояли на ногах, утомленные бурным возвращением в реальность. Дан чувствовал себя очень двойственно, отчасти его сознание все еще не верило в то, что происходило, и он задумчиво молчал, ухватив Мэла за руку, просто чтобы оставаться рядом с ним и не ускользать. Их обоих немного шатало, и они предпочитали молча переваривать свои мысли. Мэл размышлял о том, что ему делать дальше, да и Дан был занят примерно такой же проблемой. Они успели поговорить обо всем и при этом не договориться ни о чем. В конце концов, оба ворлока решили, что им просто нужно дойти до Дагона и Элая, которые, как понял Дан, явно были в курсе последних дел и могли разъянить им ситуацию. Братья обнаружились в кухне и выглядели хмурыми и невыспавшимися, разделывая сырое мясо себе на завтрак. Дагон выкинул ненужные пальцы от трупа в близстоящее мусорное ведро. Когда на пороге образовались их блудные друзья, оба ворлока исподлобья уставились на них. — Что там, все возвращается на свои места? — съехидничал Дагон. К их огромному удивлению, Данте подошел и обнял их по очереди. — Спасибо вам, ребят. За все, — мягко пробормотал он. — Мэл рассказал мне, что без вас ничего этого не было бы. Я ценю вашу помощь! Братья обадели от такого проявления чувств. Они могли ожидать от Дана чего угодно, только не этого. — Где Эмбер? Я хотел сказать и ему кое-что, — продолжил бывший преподобный, когда разжал объятия. Однако он сбился с мысли, потому что вместо ответа Дагон перевел глаза куда-то за спину. Данте пришлось обернуться. Он увидел, как Мэл подошел к кушетке, где лежал Калеб. Братья поместили старика в кухню, прикрыв его тело пледом до подбородка. Нельзя сказать, что разительные перемены произошли с древним ворлоком, и все же покинувший его дух оставил на лице старика свой отпечаток. Калеб выглядел так, будто спал. Мэл встал прямо над своим создателем, не понимая, почему все должно получиться так. Ему так и не представилось шанса поговорить с отцом, ведь Калеб отсутствовал целую вечность, а теперь вечность застыла в его чертах, заострив их как камень. За два года пребывания в пожилом теле Марлоу так и не понял, как его отец умудрялся держаться. Мэл поддерживал его существование искусственно и при помощи магии, но в итоге это оказалось лишь самообманом. Наверное, нужно было просто отпустить его сразу же. Марлоу встал на колени рядом с бездыханным телом, взяв легкую старческую руку и стиснув ее в своей. Темная голова его печально склонилась. — Мы похороним его. Скажи где, Мэл, — осторожно предложил Данте, снова возвращаясь в мыслях к другу. Его разум сейчас метался, не находя ни одной стабильной мысли. — В Шотландии. Там, где он родился, — так же тихо отозвался Мэл. Братья кивнули ему в ответ. — Ведьма Торквемада ответит за это, — стиснув кулак, кошачий ворлок все же нашел силы подняться. — Она еще жива? — Дагон задрал бровь, удивленный подобной информацией. — Жива. Я точно знаю это. Я буду чуять ее сердцебиение даже в могиле. Ее не заметили в общей суматохе. Но это не значит, что все кончено, — прищурившись, добавил темноволосый ворлок. Братья переглянулись. Они не тешили себя надеждами по поводу того, что все хантеры сдохли в ту ночь. Но в любом случае, они не рассчитывали услышать знакомое имя так скоро. — Готов поспорить, она будет рада твоему появлению, — радостно оскалился Элай. — Я вырву ей язык. И заставлю сожрать. Но сначала сам немного подкреплюсь. И ты вместе со мной, — Мэл кинул взгляд на Данте. — А то отощал, как бродячая собака. Кто за тобой смотрел? — Эмбер. Преимущественно. Но он отчаялся еще на той стадии, когда Дан отказался охотиться, начал рычать на всех, бить нас бутылками и сжигать квартиры, — сдал «клиента» Дагон, отправляя в рот полоску кожи, заботливо нарубленную на разделочной доске. — Очень красочное описание, — кисло улыбнулся Дан и отвернулся в окно, поймав на себе пристальный взгляд Марлоу. Про тот случай в апартаментах оба — и Дан, и Мэл — были наслышаны лишь отдаленно. Все, что Данте помнил, было лишь галлюцинациями — он, пытающийся вызвать образ своего создателя. А затем — темнота. А затем — Мэл, реальный и живой. Рядом. Наверное, прошло еще слишком мало времени, чтобы принять его возвращение окончательно, а может, наоборот, слишком много, настолько много, что забылась былая привязанность. Дан не понимал, по кому он скучал так долго — по Мэлу? По его образу? По дружбе, которая осталась за спиной? Все в голове перемешалось. Волчий ворлок понимал, что рано или поздно примет лучшего друга, внушит себе, что все будет хорошо и с этого момента уже не изменится, просто это произойдет не сразу. Прямо сейчас ему было все еще сложно смотреть в зеленые, немного виноватые глаза пантеры. Еще оставалось столько вопросов, к тому же необъяснимое волнение накатывало на Данте мощными волнами, не проходя ни на секунду. Покопавшись в себе, Дан понял, какая мысль все-таки не давала ему покоя: — Парни, где Эмбер? Я хотел сказать ему пару слов, — тихо пробормотал он, почесывая затылок. Мэл поджал губы. Братья стрельнули друг на друга быстрыми взглядами. — Он… ушел, Данте. Вчера. Дан понимающе кивнул. Следующая его фраза была сказана таким леденящим душу шепотом, что всем присутствующим захотелось сделать шаг назад: — В каком смысле? Ушел куда? Кто его отпустил? — Он сам себе хозяин. Мы не говорим ему, когда уходить, а когда нет, — заметил Элай, быстро моргнув. — Я его хозяин! — рявкнул Дан, который тут же начал выходить из себя. — Могли разбудить! — Все бы хорошо, но ты был в полукоме. Чтобы напомнить тебе, когда вы с ним виделись в последний раз, он нашел тебя на полу, под воющим на все лады пожарным спринклером. Когда ты взорвал полквартиры, — Дагон меланхолично выжал себе в стакан немного крови. — После этого ты не особо возвращался в сознание. Впрочем, ни он, ни ты не мучились после вашей разлуки. Элай начал его встречать с какой-то сомнительной девицей. Ты трахал Марлоу. Что ему делать тут? Мы не знаем, куда он свалил. Брови Данте сошлись на переносице. Из всего потока информации он услышал самое главное: — Какая. Еще. Девица? — раздельно спросил он, все же заставив Элая отступить на шаг. Волшебство воссоединения с Мэлом таяло в с каждой секундой, а горящие по всему телу поцелуи и укусы вдруг прекратили отвлекать Данте от новой информации. — Это я уже не знаю. Я не в курсе ваших разборок. Спроси его сам? — предложил Элай. — Уж вы не сомневайтесь, — зрачки Дантаниэла сверкнули. — Я спрошу. Теперь, когда сила возвращается ко мне… — К тебе возвращается сила? — хором изумились братья. — Да, — Данте не обратил внимания на их энтузиазм. — И я намереваюсь воспользоваться ей прямо сейчас. — Только помни о том, что это Эмбер сделал все это для тебя. Это он заставил нас отправиться в Сейлем. Не будь с ним слишком суров, — попытался сгладить ситуацию Дагон. Челюсть Марлоу сжалась от этих слов. Он не сказал Дану о разговоре, который произошел между ним и мальчишкой перед переселением душ. Он не думал, что это его дело. Пусть Эм объясняет все Данте сам. Волк бросил острый взгляд на братьев. — Хватит его выгораживать. Я вернусь. Притащу его за шкирку, или сам пойдет — не важно. А потом пойдем на охоту. Я хочу жрать. Меня все еще трясет от слабости! Работа создателя никогда не заканчивалась. Подумав так, Дан посмотрел на Мэла в поисках одобрения своего решения ненадолго отлучиться. Марлоу казался более чем отстраненным. Дан улыбнулся лучшему другу уголком рта, словно давая ему понять: «Не переживай, я скоро вернусь». Мэл кивнул ему. Он был благодарен Данте уже за то, что тот не оттолкнул его, тем более что он и сам был не в лучшей форме и хотел просто посидеть рядом со своим отцом. Поняв, что задерживать его никто не собирается, Дан сделал несколько оборотов и резко исчез с места событий, а Мэл так и сидел, смотря в пространство под долгим взглядом братьев. Почему-то им казалось, что история непростых тройных отношений их приятелей в ближайшее время получит самое живое развитие. И они были на сто процентов уверены, что не ошибались в этом предположении.