Охотники за плотью 1-5

Я знаю, что все сломано. Столько слов еще не сказано, Ты говоришь, что все сказал, что я трус, И мне остается только покорно свесить голову, Ты лежишь беззаботно, твоя голова на моей груди, Не смотришь на меня, на то, как я стараюсь и делаю все, Что от меня зависит. Все эти вещи, которые я не могу описать, Ты бы сказал, было бы лучше, если бы я и не пытался? MUMFORD & SONS LYRICS «Liar» — Не маячьте на пути! — скомандовал суровый голос Марлоу. В комнате, вспыхнув ярким огоньком, появились четыре фигуры. Точнее, их было пять, но один из ворлоков не подавал признаков жизни, а Данте дрожал, не спуская мертвого мальчишку с рук. Кровь Эма была везде, она пачкала его руки и лицо, его одежду. Данте тоже был выпачкан в густой красной жидкости, своей или Эмбера, он не знал. Все, что он видел, были только закрывшиеся глаза парня. — Черт побери, как много крови, — прошептал он, в ужасе разглядывая собственные ладони. — И ее будет еще больше, если ты не прекратишь его так сжимать! — Мэл, который не терял самообладания, вырвал нелегкую ношу у Данте из рук. — Нужно остановить кровотечение! Освободи мне кухонный стол! Данте завис. Он стоял и смотрел в пространство. Марлоу не стал дожидаться его. Со скоростью кошки он сам отправился на кухню, держа Эмбера на руках. Он сейчас не очень задумывался о том, что делал, так как знал, что Дан не сможет сделать этого сам. От шока друг потерял даже способность дышать. Дагон и Элай тоже не находили себе места. После перемещения они стояли в углу обнявшись, не в силах разойтись. Элай кусал губу от боли. — Мы найдем, как прирастить тебе руку обратно, — быстро шептал Дагон. — Обратимся к некромантам! — Получится ли? Кого мы найдем прямо сейчас? — слабо парировал второй брат. — Если бы кто-то мог ее заморозить. Только вот одна беда... Этот кто-то и сам заморожен во времени. — Ну должен же быть способ, хоть какой-то! — Дагон все еще стискивал в пальцах отрубленную кисть. — Кровь не останавливается... — Ничего. Самое главное — мы живы... Мы живы, Дагон. Мы вместе. Этой ночью в квартире братьев никто не собирался спать. Мэл на кухне силой опустил тело Эмбера на стол и стянул с него мокрую от крови одежду. Ранение на груди толчками выпускало жизненно важную жидкость из тела. Марлоу не был врачом, однако, прямо сейчас эта важная роль возлежала всецело на его плечах. — Ну, извини, парень. Значит, как получится, — стиснув зубы, Мэл схватил оставшиеся после собственного воскрешения иглу и нить. Пошатываясь, в кухню вошел Данте. — Мэл. Дай я… — Сядь! — рявкнул Марлоу. — Ты сейчас в таком состоянии, что скорее пришьешь ему руки к жопе! — Мэл… Марлоу запульнул в него заклятием, которое мощно толкнуло Данте в грудь. — Не мешай, кому сказано! Друг покачнулся, но вовремя схватился за стену. Марлоу больше не обращал на него внимания. Из них двоих именно он знал, что нужно делать, потому что Дантаниэл сейчас был неадекватен. Последний расширенными глазами смотрел на мертвого мальчишку и представлял себе, что будет, если тот не проснется, если антимагический амулет отобрал его силы... За окном стемнело. По улице с воем пронеслась машина — то ли скорая, то ли пожарные, они спешили на место какого-то инцидента. Если бы кто-то знал, как локализовать бурю, царящую в сознании всех обитателей этой квартиры... Мэл поспешно вдевал нить в иголку. При слабом освещении он был похож на бледнокожего дьявола. Удивительно, как менялось местами все в этой жизни. Еще недавно он и сам лежал на земле мертвой куклой, но теперь уже Эмбер, а не Мэл, нуждался в помощи. Данте не мог принять тот факт, что он обязательно должен остаться без кого-то из них. Почему он должен выбирать? Ведь это не честно… — Я не могу его потерять, Мэл, — дрожа, прошептал он. — Я не могу потерять ни его, ни тебя. Вы оба — самое дорогое, что у меня есть... Что у меня осталось... Марлоу не отвечал на его душевные излияния. Прямо сейчас у него была задача поважнее. — Что, если он не проснется? — продолжал допытываться Дан. — Сделай одолжение! — рявкнул Марлоу. — Принеси мне полотенце и теплую воду, мне нужно смыть кровь! Данте медленно развернулся. Он шатаясь добрел до ванной, где принялся слепо тыкаться по углам. Постепенно сердцебиение улеглось, шум крови в ушах стих, но движения все равно давались нелегко. Дан вспоминал. Включая горячую воду и скручивая жгутом полотенце, он не мог отогнать образы, вертящиеся в его голове. Эмбер. Светлый ураган, который так внезапно ворвался в его существование и перевернул в нем все. Если бы не он, Данте точно отдавал себе в этом отчет, он не выжил бы в самое трудное время своей жизни. Дан не слишком часто задумывался о том, что значил для него этот мальчик. Почему-то нужны были именно такие, острые, моменты, чтобы осознать, как страшно ему на самом деле было потерять своего апрентиса. Эмбер был больше, чем просто человек. Он был тем, кто приносил свет в жизнь одним своим присутствием. Почему его забрала смерть? В красном глазу Данте мелькали неосознанные картины. Ночь у клуба, преображение Эмбера, его постоянное нежелание даваться в руки, его мягкость и теплота, его смелость и упорство. Его светлая улыбка. Данте знал, что прокололся. Если бы он лучше заботился о своем мальчишке, тот никогда бы не ушел. Если бы только кто-то дал ему шанс все исправить теперь. Вернувшись в кухню, он, как больной, принялся вытирать кровь с живота и груди Эма. Без кровоостанавливающих чар было никак не обойтись. Данте бормотал всякую ерунду, лихорадочно вспоминая нужные слова. Мэл, который отвернулся, чтобы глотнуть коньяка, принялся отгонять его от стола. — Что ты делаешь! Ты же только усиливаешь кровотечение! — он со стуком отставил бутылку и кинулся Данте наперерез, чтобы тот не наделал глупостей. — Я все исправлю… — Дан, серьезно, провали от тела! Ты делаешь только хуже! Я все сделаю сам! — Марлоу грубо оттолкнул его от временной операционной зоны. Дан шумно вздохнул. Мэл отобрал у друга мокрое полотенце и осторожно стер кровь. — Проклятье… Элай помнит это заклятие. Я не помню, — неразборчиво пробормотал Марлоу. Данте расслышал его невнятные слова. Он поднялся и захромал в комнату. Братья, которые так и стояли в углу, перешептываясь друг с другом, посмотрели на вход. Одна нога Данте ступала твердо, а вторая начала превращаться в волчью лапу. Сердце ворлока все еще тяжело ухало в груди. Голос его дрожал: — Элай… Я понимаю… Тебе сейчас не до этого… Но Эмберу нужно заклинание… Дагон зло сверкнул глазами. Он буквально в один прыжок достиг черноволосого друга и схватил его за грудки. Никакое другое чувство сейчас не было сильнее его бешенства. — Как у тебя совести хватает показываться здесь с такой просьбой? Из-за вас Элай остался без руки! — Я сожалею… Мы найдем способ все исправить. Но Эмбер нуждается в нашей помощи! — Нашей помощи? Ну нет, Данте! — в бирюзовых глазах лиса полыхала невероятная ярость. — Мы нужны вам, только когда требуется наша помощь! Когда дело касается помощи от вас… — Я помогу вам, я сделаю что хотите, только, пожалуйста… Эмбер… — в глазах Данте стояли слезы. Элай положил здоровую руку брату на плечо. — Оставь, Дагон, — измученно сказал он по-венгерски. — Я помогу. — Но мы не можем терять времени! Кисть надо прирастить быстрее, пока не умерли ткани! — Эмберу помощь сейчас нужнее. Элай знал, что после случившегося все они не в себе. Дагон проецировал все на себя, понимая, что если бы кого-то из них с братом убили сегодня, то весь мир рухнул бы во тьму. Не удивительно, что, обычно такой спокойный, он выходил из себя. Данте тоже понимал это. — Я знаю одно заклинание… Надо попробовать на тебе. Но нужна перчатка… — немощно прошептал темноволосый парень. Это единственное, что пришло ему в голову сейчас. Братья переглянулись. Их положение виделось безнадежным, но Данте выглядел так, словно представлял, что делать. Дагон некоторое время скрежетал зубами, а затем все же послушался. Он дошел до шкафа и извлек оттуда латексную перчатку черного цвета. Элай в это время пытался останавливать собственную кровь. Дагон швырнул находку на стол. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь… — буркнул он. — Infantem pupa*, — произнес Данте, взяв вещицу в руки. В его пальцах та словно ожила. Она наполнилась воздухом так, будто в ней была настоящая рука, и пошевелила пальцами. Данте осторожно взял ее за основание и приставил к лишенному кисти запястью друга. — Icrement**. _________________ *Ожившая кукла **Прирастить Как только он закончил, перчатка словно срослась с кожей Элая. Она плотно села на руку, обхватив запястье коршуна. Тот даже смог слегка шевельнуть пальцем. — Вот ерунда. Никогда не догадался бы использовать это заклятие так, — морщась от боли, заметил он. — Ты можешь снимать ее, управлять ей как захочешь. Но тебе потребуется время, чтобы привыкнуть, — вытирая пот со лба, прошептал Данте. Ему было искренне жаль друзей, но собственная душевная боль сживала его со свету. Он страдальчески посмотрел на Дагона, который все еще злился, а затем на Элая, пытающегося совладать с одушевленной резиной. — Пожалуйста, помогите Мэлу… — отчаянно попросил Данте еще раз. Когда трое друзей вернулись в кухню, Марлоу походил на мясника. Все вокруг было перепачкано в крови: его руки, стол, стены и пол. — Черт побери, тебя только за смертью посылать! — рявкнул Мэл, обращаясь к Дантаниэлу. — Помогите мне остановить кровь! Элай все еще держал покалеченную кисть, отставив ее в сторону. Он подошел к столу и отвел со лба Эмбера пряди прилипших к коже волос. Дело было плохо. Нужно было вернуть душу в тело, но, как и в случае с Марлоу, состояние физического сосуда оставляло желать лучшего. Мэл и Элай склонились над телом. У них выходило довольно быстро. Раньше Данте никогда не замечал за собой слабости при виде крови, но сейчас его начало ощутимо тошнить. Он старался не смотреть на то, как его создатель и друг стягивают нитками раны на теле Эмбера. К счастью, к их умениям добавлялась способность останавливать кровопотерю. Вскоре мертвое тело парня выглядело лучше, чем при жизни, разве что на ровной коже появились десятки новых швов. Вырезанные буквы на предплечье все еще кровоточили, но, по крайней мере, не представляли угрозы для жизни. — Операция «Путевка в Вечность» прошла успешно, — Марлоу выдохнул. — Теперь осталось только ждать. — Сколько? — нервный Данте сделал шаг вперед. — Сколько потребуется! Не маячь на пути! — поморщившись, отмахнулся Мэл. Дантаниэл прошел на кухню и сел на табуретку, схватив Эмбера за руку. Он прижался губами к его ледяным костяшкам. Мэл, который стоял рядом, убирая в сторону полотенце, миску с кровавой водой и иглу, вяло покосился на унылую картину. — Ты смотрел фильм «Хатико»? Точно с тебя списывали. — Это не смешно, Мэл, — деликатно поправил его Элай. — Как создатель, ты мог бы понять. Эм хороший парень. Он не заслужил такого… — Хороший парень, — Марлоу швырнул тряпку на стол, — не хороший, какая разница! Теперь он станет хорошим ворлоком. И вам придется терпеть его вечно. И между прочим, — он задержался у двери, стоя уже наполовину в прихожей, — хочу вам напомнить, что он первый связался с ворами магии. Если бы не он, — Марлоу красноречиво глянул на новую перчатку Элая, — ничего бы этого не случилось. Сказав это, он исчез. Шаги человека мягко стихали в коридоре, превращаясь в кошачью поступь. Данте даже не обернулся. Он сидел покачиваясь, продолжая прижимать руку Эма к своим губам. Его все еще трясло. — Данте, тебе надо отдохнуть, — устало напомнил ему Элай. — Отдохну, когда он проснется, — отмахнулся бывший преподобный. — Так ты не поможешь ему… — Ему нужна моя энергия, — плоско донеслось в ответ. Окружающий мир переставал существовать. Для Данте сейчас был важен только его мальчишка. — Не торчи до ночи, он очнется, — Элай похлопал друга по плечу здоровой рукой. — И спасибо тебе… за помощь. Дагон, который все еще злился на весь окружающий мир, не сказал ни слова. Он обнял Элая за шею и скрылся с ним в направлении спальни. Им еще предстояло о многом поговорить. Стоило только братьям исчезнуть, как Данте почувствовал себя ужасно одиноким. Замкнутое пространство кухни начало смыкаться вокруг него, и, хотя Мэл через пару минут вернулся, волоча в зубах коврик из прихожей, Данте все равно ощущал себя брошенным. Словно по мановению волшебной палочки его мир снова разрушился; от его могущественной цитадели остались одни лишь дымящиеся обломки. Марлоу положил коврик возле стены и лег на него. Его зеленые глаза прикрылись. — Пожалуйста, вернись ко мне, — тихо прошептал Данте и сжал руку Эмбера крепче. Мэл только на секунду приоткрыл веки. С одной стороны, его сердце действительно обливалось кровью за Данте. Но с другой, он представлял, какую потерю понесут его нервы, когда Эмбер очнется…