Немного другая история...

Прошло несколько месяцев. Все постепенно привыкали к Хюррем. Только Махидевран не могла с ней смириться. Все это время она придумывала план мести. Она хотела, чтобы Хюррем было очень больно, чтобы она мучилась. Гюльшах всячески помогала своей госпоже. В конце концов Махидевран решилась. Она пошла к Ибрагиму Аге с просьбой. — Здравствуй, Ибрагим. У меня есть к тебе одна просьба. — Да, Госпожа, все что угодно. — Сегодня вечером Марина Хатун, подруга Хюррем, должна пройти по Золотому пути. — Но зачем, Госпожа? В чем эта выгода для Вас? — Она красива и мила, Сулейман я думаю, должен ее полюбить. Хочу, чтобы Хюррем осталась одна, хочу, чтобы она плакала, чтобы ее лучшая подруга пошла к султану. — Хорошо, я все сделаю. Марина, Мария и Хюррем вернулись с занятий и сразу же пошли к Хюррем. Они часто сидели у нее в отдельной комнате, иногда рассматривали подарки, которые Сулейман слал своей возлюбленной. Они болтали, смеялись, Хюррем рассказывала про покои Сулеймана, она вообще все время говорила только о нем. Сразу видно — она влюблена. — А знаете он такой… — начала было Хюррем. — Началось! — сказала Марина Марие. — Ну что? — удивленно спросила Хюррем. — Что я того говорю? — Что? А ты заметила, что ты все время говоришь о Сулеймане. «Сулейман такой-то, Сулейман сякой-то, а вы знаете, Сулейман… А Сулейман…» — передразнила подругу Марина с улыбкой. Хюррем нахмурилась. — А ты не замечала, что ты раньше говорила только об Османской Империи. «А там вот так-то, а у них по-другому. А вот там… А в отличии от нас у них то-то» — подтрунила Марину Хюррем. — Ах так… — сказала Марина и кинула в Хюррем подушкой. — Ахаха, вот тебе. — Девушки начали перекидываться подушками, как в комнату зашел Сюмбюль. — Ну-ка цыц! Марина Хатун, подойди-ка. — Да, Сюмбюль Ага. — Она была немного растеряна. — Сегодня вечером ты пойдешь к Повелителю, — тихо и с улыбкой сказал Сюмбюль. Марина побледнела. — Как? — Ты что не рада? — Не то что бы очень, — призналась она. — Приказ есть приказ, давай собирайся, — грозно сказал Сюмбюль. — Хорошо, сейчас, я только Хюррем скажу. — Марина робко развернулась и не знала, как преподнести подруге такую новость. — Что с тобой, Марина, на тебе лица нет, — спросила Мария. — Ну… просто… тут такое дело… Так, всё, Хюррем, сегодня вечером я иду к Повелителю, — протараторила Марина. Улыбка с лица Хюррем сползла мгновенно. — Что? — спросила Хюррем осевшим голосом. Марина повернулась к Сюмбюлю, глазами прося помощь. — Так пожелал Ибрагим Паша, Хранитель Султанских Покоев, — оправдался Сюмбюль. Хюррем понимала, что выбора у Марины нет, также она понимала, что Марина этого не хочет… А, может, хочет? — Ладно, что ж, иди. Выбора нет. Это приказ, ослушаться ты не имеешь права. — Хюррем отвернулась, а Марина, тихо сказав «Прости!», ушла с Сюмбюлем Агой. Они спустились вниз, где уже несколько рабынь приготавливали красивое зеленое платье. — Опять платье? Сюмбюль Ага, ты серьезно? Я должна его надеть? — спросила Марина с лицом маленького ребенка, которого заставляют есть кашу. — Слушай, пора бы уже привыкнуть, что здесь все ходят в платьях. Странная ты, все наложницы в гареме готовы отдать все, что у них есть, за одно такое платье. — Да, я такая. Платья мне не идут! — Так, все, давай одевайся, у тебя мало времени, — сказал Сюмбюль Ага. Марина нехотя стала надевать платье. Оно красиво гармонировало с ее волосами и подходило к глазами. Потом на ее голову надели красивое украшение с маленькими зелеными камнями. Девушки хотели надеть на нее большое колье, но Марина сказала, что это уже перебор. — Я готова, — сказала Марина. Она прошлась по гарему, потом посмотрела на себя в зеркало, отметила, что выглядит ужасно, и повернулась к Сюмбюлю Аге. На мгновение весь гарем потерял дар речи: Марина выглядела прекрасно. На веранду вышла Валиде Султан, заметив Марину, она тоже была в шоке. Марина восприняла это молчание, как будто все ей говорили, что она ужасна в этом нелепом платье. У Марины всегда была немного занижена самооценка, и никто не мог ее переубедить, сказать, что в платье она будто ангел. На веранду также вышла и Хюррем с Марией. У нее навернулись слезы. «У меня нет никаких шансов против нее», — подумала Хюррем. Мимо гарема проходила Махидевран. Она ликующе посмотрела на Марину. «Она затмит эту змею Хюррем» — думала Махидевран. Марина не выдержала этого молчания. — Ну что вы все так смотрите на меня? Скажите, что-нибудь, — она умоляюще посмотрела на Сюмбюля. Он спохватился. — Так, все. Девушки, идите работайте. Нигер Калфа! Идем. — Марина вышла из гарема в сопровождении Сюмбюля Аги, Нигер Калфы и еще двух девушек. На протяжении всего пути Сюмбюль Ага и Нигер Калфа наставляли Марину, что она должна делать, когда войдет к Повелителю в покои, как должна вести себя. Марина не хотела огорчать Хюррем, поэтому она думала, что бы сделать, чтобы Султан выгнал ее, потом она решила: будь, что будет. Они прошли по Золотому пути и уже подошли к Главным Покоям. Сердце Марины замерло. Стражники разрешили пройти. Марина вошла в покои. Она уже была тут раз, но сейчас все было по-другому. Они были красиво украшены, покои освещало много свечей. Сулейман обернулся и увидел небесной красоты девушку.

От лица Марины

Я вошла в покои. Там было светло как днем из-за сотен свечей. Повелитель повернулся ко мне лицом и так же, как и все смотрел на меня без слов. Как и подобает наложнице, я подошла к Повелителю с опущенными глазами, присела на одно колено и поцеловала подол его кафтана. Я почувствовала легкое прикосновение его руки до моего плеча. Я поднялась. Не сказав ни слова, он взял меня за руку и повел к своей шикарной кровати. Мы сели друг на против друга. Он переводил взгляд с моих губ на глаза. Было трудно понять, что он думает. Наши губы начали сближаться. В последний момент я представила лицо Хюррем, искаженное от боли и разочарования, и я отдернула голову назад. Спустя полсекунды я поняла, что совершила ошибку. Лицо Сулеймана было удивлённым и, как я поняла, он требовал объяснений. — Извините, Повелитель, но я не могу, — тихим голосом сказала я. По моей щеке скатилась слеза, я быстро смахнула ее, надеясь, что Повелитель ее не заметил. — Ты плачешь? Что с тобой? Твое сердце принадлежит другому? — Сулейман смотрел на меня с нежностью и заботой. Я была шокирована таким поведением Падишаха. Я думала, что он разгневается за неповиновение, а он стал искать причину моих слез и печали. Он все-таки необычный, в принципе, как и я… — Нет, Повелитель, я еще никому не отдавала свое сердце. Но моя подруга отдала. Я говорю о Хюррем, Повелитель. Она целыми днями только и говорит о Вас. Вы бы слышали с какой любовью и трепетом она рассказывает свое впечатление об очередной встречи с Вами. Она любит Вас, кажется, больше жизни любит. Повелитель, я Вас не осуждаю, Вы — Падишах всего мира, вы вправе делать все, что сочтете нужным, но я думаю, что вы не очень хорошо поступаете по отношению к девушке, которая Вас так любит. Я же, я всего лишь наложница Султана Сулеймана, я знаю, что в гареме есть правила, порядки и там нет места чувствам, в гареме выживает только те, кто умеет хладнокровно мыслить. Возможно, я не смогу выжить в гареме, но я не предам подругу. Извините еще раз, делайте со мной все, что захотите, но подругу я предать не смогу. — Я замолчала и тихо ждала, что на все это скажет Повелитель. Он тоже молчал. Мне стало не по себе, но я продолжала ждать ответа от Сулеймана, не смея даже пошевелиться. — Что ж. Ты очень преданная. Я бы хотел иметь такую сестру, как ты. У тебя есть брат? — это было весьма неожиданно для меня, но я была даже рада, что все разрешилось именно так. Как я поняла, всю ночь мы проведем в разговорах. Я начала рассказывать Сулейману о семье Хюррем и моей семье, об Анастасии и Луке. Я рассказывала все, единственное, что я скрыла, так это связь Луки и Хюррем. Сулейману это было знать необязательно. Хюррем не могла просто так сидеть, зная, что происходит в покоях ее любимого. К ней пришла Мария, что бы успокоить, но все было безрезультатно. Хюррем моталась по комнате из угла в угол. — Ибрагим Паша, все из-за него. Ухх, ненавижу, — говорила Хюррем. — Успокойся. Сулейман тебя любит. Разве не понятно? — Ты что, Марину не видела? Она была такая… такая… — Хюррем не могла выговорить слово «красивая». Она еще энергичней стала ходить. Вскоре Мария не выдержала, взяла Хюррем за руки и посадила ее на диван. — Все, успокойся, надоела. — Мария больше не знала, как успокоить Хюррем. Потом пришел Сюмбюль Ага и сказал, чтобы Мария спускалась вниз и ложилась спать. В это время в Главных Покоях диалог уже шел вовсю. Марина и Сулейман смеялись, шутили, рассказывали друг другу истории из жизни. После очередной истории Сулеймана Марина встала и пошла ходить по покоям. Она подошла к столику с почти доделанным кольцом. — Я видела его, когда приносила портрет, — сказала она, указывая на кольцо. — Вы его делаете для Хюррем? — Да, красивое. — Очень. Цвет, как у нее глаза. А где моя картина? — спросила Марина, осмотревшись вокруг, она не увидела ее. — У меня для нее особое место. — Он обошел стол, сунул руки под него и достал портрет Хюррем. — Очень удобно и никто не видит. Раньше я хранил здесь карты разных стран для походов. — Кажется, Вы еще ни разу не выходили в поход в качестве Султана. — Да, верно. — Когда планируете новый поход, а самое интересное, куда? — На Родос. — Оооо, этот остров не удалось завоевать ни Вашему отцу, ни деду. Надеюсь, Вас посетит удача. — Спасибо. Знаю, что вопрос, мягко сказать не по адресу, но все же, как думаешь, что нам нужно сделать, чтобы завоевать его? — Я думаю, что Родос надо захватывать не весь разом, а постепенно. Думаю, туда нужно отправить наших людей, а потом в нужное время они помогут нам при завоевании крепости, — высказала Марина свою точку зрения. Сулейман посмотрел на нее, ведь не часто встречаешь девушек, которые разбираются в военных походах. — Ибрагим говорит то же самое, — задумчиво сказал Сулейман. — А что, Повелитель, Вас этот план, чем-то не устраивает? — Нет, я думаю, что это верное решение. Что ж, давай пройдем на балкон, — пригласил Марину Сулейман. Они прошли на балкон, сели на диван, стоящий по середине. Они любовались ночным Босфором и продолжали разговаривать. Прошло много времени и Марина уснула на плече у Сулеймана. Он нежно отнес ее к себе на кровать, а сам сел за стол и принялся доделывать кольцо. Марина тихонько посапывала носиком, а Сулейман, слушая этот успокаивающий звук придумывал ей имя. Марина проснулась рано, несмотря на то, что поздно легла. Она приподнялась и нашла глазами Сулеймана. — Повелитель, Вы что же, все ночь не спали? — спросила она Сулеймана. — Да, надо же было закончить это кольцо. — Он приподнял его, и Марина представила это колечко на пальце Хюррем. — Очень красиво, думаю ей пойдет, — улыбнулась Марина. — Хочешь со мной позавтракать? — Почту за честь, — сказала Марина, и Сулейман приказала стражникам нести еду на двоих. — Я всю ночь думал над твоим именем. — И что? Придумали? — Да.Теперь твое имя Мерьем. Что означает… — Восставшая, упрямая, непокорная. — Да, вчера вечером ты не покорилась моей воле, отсюда и имя. — Спасибо, Повелитель, это очень красивое имя, — поблагодарила Сулеймана Мерьем. Им как раз принесли завтрак, и они снова заговорили, они говорили и говорили, не замолкая. Наконец завтрак был съеден. — Я распоряжусь, чтобы тебя перевили на этаж фавориток к Хюррем, — сказал Сулейман. — Но ведь между нами… — Это будет нашим маленьким секретом, — улыбнулся Сулейман. — Можно я тогда Хюррем расскажу, а то ведь она же меня убьет, — спросила разрешения Мерьем. Конечно, Сулейман понял глагол «убьет» в переносном значении, но Мерьем понимала, что Хюррем действительно может убить. — Хорошо, Хюррем и Марие можно рассказать, только чтобы другие не узнали, — Сулейман подмигнул Мерьем. — Ладно, — улыбнулась Мерьем. Она поклонилась Сулейману и вышла и покоев.