Немного другая история...

— Она не дышит! — вдруг вскрикнул Мустафа. Все мысли в голове Хюррем перемешались, она не знала, что делать, зато Хатидже вовремя среагировала и позвала лекаря. В покои еще пробежала Сулейман и Валиде. — Нужно больше воздуха. Кто-нибудь должен выйти, — сказала лекарь. Вышли Валиде, Хатидже и Мустафа. Хюррем прильнула к Сулейману. Он обнял ее и шептал, что все будет хорошо. Несколько минут лекари боролись за жизнь Мерьем. Короткая пауза и тяжелый вздох Мерьем. — Слава Аллаху! — крикнула Хюррем и упала на пол. Она плакала от счастья. Сулейман опустился к ней. — Я же говорил. Все хорошо. Пройдет время и она откроет глаза. Вставай, подойдем к Мерьем, — произнес Сулейман. Дыхание Мерьем восстановилось, она дышала спокойно, как будто спала. Сулейман приказал лекарю выйти, и они остались вдвоем рядом с Мерьем. — Бали Бей… — вдруг протянула Мерьем в бреду. Она говорила тихо, но отчетливо. — Что? — спросил Сулейман. Хюррем открыла рот, а потом закусила губу. — Хюррем, ты что-то знаешь. Почему она произнесла имя Малкочоглу? — Сулейман, ты только не сердись, — осторожно попросила Хюррем. Она рассказала, как долго они пылают любовью друг к другу, как писали письма, как встречались в саду и что Мерьем хотела уехать из Эдирне раньше, чтобы встретиться с Бали Беем. — Но почему мне ничего не сказали? — Сулейман очень разозлился. — А как ты себе это представляешь? И к тому же Бали Бей думал, что Мерьем ты захочешь отдать за какого-нибудь богатого Пашу, — заметила Хюррем. Сулейман вышел из покоев и приказал страже привезти ему Бали Бея. — Ох, Мерьем, что сейчас будет! — сказала тихо Хюррем и села к ней на кровать. В Старом Дворце. В связи с покушением на Мерьем про Махидевран все благополучно забыли. Ее счастье. Гюльшах могла по несколько раз на дню приезжать к Махидевран. И в тот день, когда Мерьем привезли полуживую во дворец, Гюльшах тут же понеслась к Махидевран Султан. — Госпожа, Мерьем Султан, Хюррем Султан, Повелитель и Ваш сын Шехзаде Мустафа приехали во дворец, — быстро, словно всю дорогу репетировала эту фразу, протараторила Гюльшах. — Все живы здоровы? — конечно, под словом «все» она имела в виду только Мустафу. — Госпожа, с Шехзаде все хорошо. После дороги он уже отдохнул. Но только… — Что? Мерьем, она умерла? — Нет, Госпожа, она ранена. Очень серьезно ранена. Лекари сделали все, что могли, но никто не может гарантировать Госпоже жизнь, — оповестила Гюльшах. Махидевран не знала: радоваться или печалиться о том, что Мерьем выжила. — Слава Аллаху, — наконец сказала Махидевран. — Госпожа, но ведь Вы хотели, чтобы Мерьем Султан умерла! — Я уже не знаю, чего хочу, Гюльшах. С одной стороны она за Хюррем, с другой — не против меня и Мустафы. Она же еще и с Ибрагимом в хороших отношениях. Я не знаю. Она уж слишком добрая. Может… Может, она только притворяется, чтобы потом нанести удар? — Махидевран не знала, что еще придумать, но она не верила в искренность Мерьем. «Не стоит судить других по себе, » — подумала Гюльшах, но сказала другое. — А мне кажется, что Мерьем Султан действительно хороший человек. Она так любит Вашего Шехзаде, что, если посмотреть, можно подумать, что это ее сын, — высказалась Гюльшах. Махидевран не видела смысла дальше продолжать разговор. Она отослала Гюльшах во дворец, чтобы та писала ей письма о здоровье Мерьем, а сама принялась за свой обед. В покоях Мерьем. Хюррем сидела на маленьком диванчике около кровати Мерьем. От Сулеймана не было никаких вестей. Ясно было только то, что он в своих покоях разговаривал с Бали Беем. О чем — никто не знал. Даже Хюррем не отважилась пойти к ним, она предпочла дежурить около кровати подруги. Наконец пришел Султан. Он был спокоен и в хорошем расположении духа. Хюррем насторожилась. Такое настроение не к добру, если учесть, что произошло. — Сулейман, — осторожно позвала его Хюррем. Он быстро повернулся к ней. — Что ты сделал с Бали Беем? Такой простой вопрос, такой прямой и такой страшный. Точнее? ответ на него может последовать очень страшный. — Ничего? — весело улыбнулся Сулейман. — Мерьем не приходила в себя? — Если бы она пришла в себя, об этом знал бы уже весь дворец, Сулейман. А теперь ответь, что ты сделал с Бали Беем? — Хюррем была очень взволнована. Если бы не хорошее настроение у Сулеймана и его любовь к Хюррем, то он бы уже давно наказал её за дерзкую настойчивость. — Любимая, я ничего не сделал бы, что могло опечалить тебя или Мерьем, — мягко произнес Сулейман и поцеловал Хюррем в лоб. Она не осталась довольна ответом, но еще больше давить на Сулеймана не рискнула. Султан сел рядом с Хюррем на диванчик и обнял ее за талию. Хюррем положила голову ему на плечо. — Она ведь очнется? — Конечно, дорогая. Мерьем сильная. Она справится с этим, Иншаллах. — Аминь. Прошла неделя. Надвигался июль. Мерьем еще не пришла в себя. Около нее дежурила Гюльнихаль, так как Хюррем должна была заботиться о любимом сыне, а Сулейман не мог запускать государственные дела. Было утро. На дворе стоял знойный стамбульский летний день. Окно в покоях Мерьем было открыто. Туда пробивался легкий ветерок, немного приподнимая белоснежные занавески. Гюльнихаль сидела около Мерьем. Не отходила ни на шаг. Обедала рядом с кроватью, спала на диванчике. Гюльнихаль напевала Украинскую песенку. «Ой, на горi ставочок, на ставочку млиночок, а в млиночку, мала ж вона три доньки…» Мерьем пошевельнулась, нахмурилась, поежилась и начала открывать глаза. Медленно, медленно она открыла глаза. — Мерьем! — крикнула Гюльнихаль. На крик прибежали служанки и евнухи. — Бегите за лекарями. — Что со мной? — слабо спросила Мерьем. Она попыталась привстать, но было слишком больно. Прибежали лекари, стали осматривать девушку. На всю эту суету прибежала Валиде. Сразу за ней и Хюррем. До Сулеймана новость тоже быстра дошла, точнее добежала в устах Сюмбюля Аги. Султан кинулся в гарем. Лекари сказали, что Госпоже намного лучше, но еще недели две вставать с постели нельзя, а потом еще неделю нельзя никаких нагрузок: катании на лошади и драках на мечах. — Можно мне побыть с Хюррем? — спросила Мерьем. Все вышли. — Расскажи, что тут происходило без меня. — Ну… Ты во сне произнесла имя Малкочоглу, — начала Хюррем. Мерьем выпучила на нее глаза, тем самым спрашивая: «Никто не слышал?». — Сулейман все слышал. Сразу пошел разговаривать с Бали Беем. О чем — сама не знаю. Сулейман не говорит. Но с Малкочоглу все хорошо. Потом… А, Махидевран так и осталась жить в Старом Дворце, а эта крыса Гюльшах все к ней бегает. Доносит, наверное, что во дворце происходит. Я удивляюсь, как Гюльшах еще тайно не отвезла Мустафу к матери. Все. Главная новость за эту неделю — это ты. — Неделю? Я что, в этой постели неделю провалялась? И еще две недели тут лежать? Это месяц получается. А потом еще на лошади не кататься неделю… Да я же умру тут от скуки! — Только попробуй! — грозно сказал Хюррем. Мерьем улыбнулась. От компании подруги Мерьем становилось намного лучше. — Знаешь, мне приснился странный сон. Там была моя мама и твои родители. Еще там ты была и Сулейман. Но самое главное, что там были Лука и Настя. И наши родители сказали, что наши брат и сестра живы! Представляешь? — Как это? — Хюррем не могла понять, как во сне можно узнать, что происходит в реальности. — Вот так. И еще твоя мама сказала, что рада за тебя, что у них очень красивый внук, и что у тебя будет дочка и еще много сыночков. Пусть Сулейман придет, — попросила Мерьем, не обращая внимания на шокированную Хюррем. В покои вошел Султан. Он так и стоял за дверями вместе с Валиде, а впоследствии пришли еще Хатидже, Мустафа и Гюльфем. — Мерьем, говори. Не молчи. Я исполню любое твое желание. Все что захочешь. — Я хочу… Свадьбу, — тихо сказала Мерьем. — Отлично. Сейчас же начнем готовиться, — согласился Сулейман и уже хотел позвать Сюмбюля, чтобы дать ему распоряжение, как Мерьем его отдернула за кафтан. — Я же еще не сказала чьей. — Сулейман был в недоумении, но не показал этого. Он смотрел на Мерьем и ждал пока она скажет. — Хочу свадьбы Хатидже и Ибрагима. И Хюррем, и Сулейман были поражены услышанным. — Почему именно их свадьбы? — спросил Сулейман. — Хатидже очень молода, но она стала вдовой. Вы уже назначили ей жениха, как он тоже внезапно умер. Значит, ей нужно, как можно быстрей выйти замуж. Почему Ибрагим? Потому что я думаю, что он самый достойный. Он молод, умен, Великий Визирь и, что греха таить, красив. Идеальная партия для Хатидже Султан, — подытожила Мерьем. Сулейман удовлетворенно кивнул. — А для себя? Для себя ты не хочешь свадьбы? — спросил Сулейман. — А это возможно? — Конечно! Я поговорил с Бали Беем. Он только за. Нужно и твое согласие. — Я согласна, — с улыбкой произнесла Мерьем. — Но сначала свадьба Хатидже! — Так точно! — улыбнулся Сулейман. Он поцеловал в лоб Мерьем и вышел, чтобы обрадовать сестру, Ибрагима и распорядиться, чтобы начинались приготовления. В комнату Мерьем ввалились все, кто ждал за дверью. Валиде, Хатидже, Мустафа, Гюльфем, Гюльнихаль. Все стали расспрашивать о здоровье Мерьем, не болит ли чего. Хатидже нагнулась к Мерьем и сказала: «Спасибо большое». В ответ она получила одобрительный кивок. Две недели пролетели для всех так быстро. Для всех, но не для Мерьем. Дни тянулись так медленно. Она утешалась лишь письмами Бали Бея. К ней часто приходил Мустафа, Хюррем приносила Мехмеда. Это тоже скрашивало ее серые дни. Скука, да и только. Она узнала, что ее коня, Флеша, привезли из Эдирне. Ей так хотелось пойти к нему, погладить, прокормить, а потом вскочить на него и поскакать далеко-далеко. И вот он, долгожданный день. Лекари дали добро, и Мерьем встала с кровати. Рана совсем зажила. Остался только маленький шрам. Но Мерьем совсем не замечала его. Султаншу переполняла только радость. Да и какая она Султанша? Сейчас она обычная девчонка, которая радуется светлому теплому летнему дню! Она выбежала из своих покоев и побежала, побежала по всему гарему со смехом. Все смотрели на нее, как на ненормальную. А она не обращала внимания ни на кого, даже на лекарей, которые грозились положить ее в изолятор, если она не успокоится. Мерьем так смеялась, что у всех окружающих тоже поднималось настроение, они забывали обо всех своих бедах. Мерьем выбежала в сад. Она прыгнула в траву и продолжала смеяться. Сулейман следил за ней с балкона. Как обычно рядом с ним стоял Ибрагим. — Смотри, как она радуется! — сказал Сулейман другу. — Да, Повелитель. Если она сейчас так радуется, то я даже не представляю, как она будет счастлива, когда снова сядет на коня. — Но до этого нужно ждать еще неделю, а сейчас… Спущусь-ка я к ней. В саду. — Посмотри! Потрогай, какая мягкая трава! — сказала Мерьем. Ей было все равно, что перед ней сам Султан. Да и его мало интересовали все эти формальности. Он потрогал траву. Она действительно была такая мягкая, словно перина. На ней можно было лежать и разглядывать облака. «Вон то похоже на дракона!» — подумала Мерьем, но Сулейману не сказала. Вряд ли он бы понял ее. Понять Мерьем могла только Хюррем. Но она сейчас с Мехмедом. — Повелитель, Вы что-то хотели? — Повелитель? Мне больше понравилось, когда ты разговаривала со мной на «ты», — он улыбнулся. «Все таки он не похож на других. Это очевидно. Хотя… Может, он у меня этой ненормальности набрался?» — подумала Мерьем, но в ответ только кивнула. — Нет, ничего. Просто хотел с тобой прогуляться, но, вижу, я тут лишний. Пойду к Хюррем. Сулейман заметил Бали Бея и интеллигентно удалился. Мерьем успокоилась. Она встала, стряхнула с себя траву и подошла к Малкочоглу. — Бали Бей. Прогуляемся? — Конечно, Госпожа. — Давай без всяких «госпожа». Только Бали Бей и Мерьем. — Как прикажете, Гос… Как скажешь. — Так-то лучше. Я хотела спросить. Ты не против, если наша свадьба будет зимой? — Какая разница когда? Главное, чтобы она была. Только Аллах ведает, что я переживал, когда ты подверглась нападению и целую неделю не приходила в себя. — Это уже в прошлом. Не будем вспоминать, — сказала Мерьем. Они сели на скамеечку около фонтана.