Минусы и плюсы моей жизни.

       После карантина в школу мы пришли вместе, как официальная пара. Друзья радовались что и я, наконец, обзавелся парнем, который для меня как исполинский шкаф.        К концу сентября Илья стал предлагать мне переехать к нему. Было боязно, но он успокоил меня, сказав, что родоки в другом городе, а его старший брат живет у своей девушки, помогая той лечиться от анорексии. Так и не услышав внятного ответа, альфа приперся ко мне домой с бутылкой вина и тортом, прося у предков разрешение на переезд. Они немного прифигели. А под конец их болтовни прихуел я, ибо отец разрешил мне собрать свои манатки и валить к истинному, а вот папа запрещал. Тогда мой парень зарыдал и по-детски начал жаловаться на моего родителя, что, мол, он плохой, и нас с ним ждет участь Ромео и Джульетты.        Уже на следующий день я складывал свои пожитки в отведенное мне место в шкафу и комоде.        В принципе, жить с Ильей не так уж и плохо. Считай, он всё сам делает по дому. И готовит, и убирает, стирает, помогает мне с домашкой разобраться. От меня же требовалось... скакать на искусственных членах! Вот уж не подумал бы, что мой альфа извращенец. Он даже сшил специальную подушку, по форме напоминающую одну фигурку из тетриса в форме "Т". В морском бое такую фигуру я называл танком, но не суть. В отросток подушки он вставлял игрушку, обильно ее смазав, а мне помогал сесть на нее. Такая форма его изобретения позволяла удобно двигаться, да и член всегда был на одном и том же месте. Как пояснил мне Пряник, вся эта херобора необходима для нашего первого раза, ведь член у него не маленький, как и он сам.        Несмотря на весь окутывающий меня стыд, это развлечение мне до жути нравилось. Илья откидывался на подушки, а я скакал меж его ног на этом приспособлении. Он часто не выдерживал первым и почти без каких-либо манипуляций изливался. Затем мы недолго нежились в кровати и засыпали. Он всегда вставал рано и готовил нам завтрак и мне обычно самый... калорийный.        Очень скоро я стал замечать в нем вспышки раздражения, когда мы находились вне дома. Это раздражение быстро перерастало в жгучую ревность. И если сначала мне это льстило, то потом начало злить. Ибо кто он такой, чтобы контролировать меня – свободного омегу?! Понимая мое отношение к такому поведению, истинный старался держать себя под контролем, пока Митька ему случайно не сболтнул, что до девятого класса я, как и Саня, был влюблен в Матвея. Во время дружеского общения с уже занятым дурачком, Пряник лип ко мне, оттягивал ворот верхней одежды, демонстрируя большую отметину из нескольких меток. А потом начинал вылизывать зажившую рану, смущая меня и Вейку. Я не особо сопротивлялся, ведь все эти бесчисленные метки, превратившиеся в одну большую рану, прекращали временно болеть от его слюны вперемешку с меточными выделениями.        Вот уже близился Хэллоуин. Илья сообщил, что накануне праздника ему исполнится шестнадцать, чем он меня немного шокировал. Мой альфа решил совместить два праздника в один и организовать тусу в самом крупном кафе в центре, принадлежащем его семье. Там люди могли насладиться сладостями его кондитерских, никуда не спеша. За три дня в кафе было куча тыкв со злобными рожами, всякие ведьмы и светящиеся скелеты, подвешенные к потолку. На стенах гирлянды, летучие мыши, пауки и змеи. Но так был оформлен первый этаж, на втором же было некое подобие преисподней. Но вот туалеты меня поразили, вот входишь туда и чувствуешь, что наступил День Святого Валентина. Стена розовые, кругом сердечки, да купидончики.        Илья и Олег, его брат, очень быстро придумали меню для праздника. Различные сладкие блюда в форме каких-то миниатюрных конечностей, органов. Даже несколько тортов-голов. Губы из малинового желе, зубами служили драже, язык из печенья. Волосы из черной лакрицы, кожа из бизе, в местах кровавое. Ну, в общем, еда полная жуть.        За пару дней до праздника мы большой компанией пошли искать подходящие костюмы. Илья сразу сообщил, что он будет ангелом, даже ради этого он выкрасил волосы в свой натуральный бело-золотой цвет. Мне же он уготовил участь быть демоном.        В день праздника я смог хорошенько выспаться в своём родном доме. Благо, школа закрыта на неделю, до следующего четверга. Сперва я парился в теплой ванной. Потом минут двадцать драл свою кожу скрабом. Отдельно для лица использовал лосьоны. Потом вновь нанес скраб-маску, после которой кожа должна быть чистой. Выйдя из уже остывшей воды, я стал приготавливать маску из белой и черной глины, обильно нанеся все это на лицо, шею, живот и ляхи. Конечно, сразу же лишний вес это не уберёт, но вот кожа насытится витаминами, посветлеет и очистится от немногочисленных дефектов. Но природа даровала мне хорошую наследственность, и проблем с кожей не было, разве что угри на втором подбородке. Затем предстояли минуты муки. Эпилятор!!! За то он с лишней растительностью хорошо справляется. Но если на ногах я использовал его достаточно часто, от чего количество волосинок убавилось и оставшиеся истончились, то подмышки – адская боль. От слез высохшая глина потемнела, а вот высохшие участки стали осыпаться из-за гримас боли. Мальца отдохнув и смыв с себя все излишки, я увлажнял почти все тело кремом.        Вспомнив, что вчера мой истинный альфа достиг возраста согласия, я примерно представляю подарок, который он потребует. Так что сейчас важно подобрать подходящие труселя. Увы, кружевных у меня нет, но зато есть прикольные боксеры с изображением долларовых купюр. Хм, по времени я успевал. Праздник в восемь вечера должен начаться, а сейчас почти четыре. Надеваю халат и иду мыть голову. После сушки пришел папа и навязался помочь с причёской. В итоге, на башке у меня овца. По его словам, с этими мимимишными мелкими кудрями я буду похож на сладенького демоненка. Что же, времени на исправление кудрявого кавардака нет. Отгладив узкие черные джинсы, я принялся их одевать. Задача очень сложная. Я аж упал, благо, что на кровать. Как же все-таки стало хорошо, когда я их застегнул. Темно-бордовая рубашка с рукавами, красная жилетка из кожзаменителя и алая накидка с воротом. Завершением образа стал пояс с хвостом чертенка и ободок с рожками.        Когда до выхода оставалось полтора часа, папа вновь ко мне нагрянул, притащив большую корзинку почти со всей своей косметикой. Типа ради праздника стоит подчеркнуть свою красоту. Сперва он протирает мне лицо чем-то сладко пахнущим, потом наносит свой дорогой крем и приступает к тональному крему. В принципе, цвет кожи у нас одинаково светлый и матовый, так что в основно он маскирует мое уродство, но перед этим аэрографом он распылил на шрам чистый силикон. Но я считаю, это он зря сделал. Чтобы кожа стала ровной, нужно раз двести пройтись. Потом пошла в ход минеральная пудра, чтоб не было жирного блеска на жирной харе. Папа слегка откорректировал мне брови, заполнив пробелы тенями. Каким-то непонятным способом, с помощью ложки папка нарисовал мне красивые стрелки. Образ закончила красная матовая помада. Я минут десять крутился перед зеркалом. Мне очень понравилось лицо. Если не приглядываться, то шрам вообще не заметен, а если учитывать, что в кафе освещение будет тусклым, то шрам вообще даже вблизи не будет видно.        В теплом пальто я вышел на улицу. У подъезда стояла машина Олега, из которой вышел мой ангел. Илья открыл дверь заднего сиденья, где сидела Вика. Ее присутствие меня немного смущало. Худышка, все-таки. Как рассказывал Илья, ее проблемы начались в лет пятнадцать. На протяжении шести лет ее чудом удавалось спасти из-за постоянного голода. В этот раз она сама проявила огромное желание стать здоровой, после того как у нее случился выкидыш на ранних сроках. Мне ее жалко. Эту трагедию она будет вспоминать каждый раз, когда взгляд ее прекрасных голубых очей упадет на белые следы на запястьях.        Из кафе слышится ритмичная, чуть жутковатая музыка. Илья быстро снимает куртку и нацепляет крылья с нимбом. Я тоже следую его примеру, поправляя накидку и хвост. Мы дружно за ручку проходим в шумное помещение. Повсюду витает запах сладостей и феромоны молодых омег. Илья возбужденно облизывает губы, с блеском в глазах осмотрев всех омежек, в достаточно откровенных костюмах. Обидно. На меня он так вообще ни разу не смотрел. Ублюдок. Вырываю свою руку и ухожу на второй этаж. Он пытался предпринять мнимые попытки, чтобы остановить меня, но вмешались его друзья, весело уводя его куда-то. Ну и пофиг. Беру со стола шоколадные пироженки в форме... ну не суть и наливаю стаканчик пунша, от которого разило алкоголем.        Употребив стаканчиков десять и опустошив мочевой пузырь, я довольный растекся по диванчику, туманным взглядом смотря на танцующих худышек. Когда музыка стихла, в ушах начался звон. К счастью, на первом этаже заговорил парень в микрофон, попросив минутку внимания. Нехотя я подошёл к перегородке и уставился в самый центр. Туда вывезли трехэтажный большой торт, рядом с которым стоял мой альфа. Звук хлопушки, двое парней снимают верхушку торта, и оттуда выпрыгивает красивый блондинистый омежка, которому помогли выбраться. На нем белые кеды, короткие шорты в облибку, короткий том и крылья, а на голове нимб. Альфы загудели и засвистели, подталкивая именинника к красавчику, что соблазнительно манил к себе парня пальцем. Пьяное, ревнивое сознание заставило меня взять стеклянную чашку пунша с плавающими в нем глазами, и вылить на худого ублюдка. Он завизжал, а несколько парней заржали. Стоящие рядом со мной подростки оскорбили меня, покрутив у виска пальцем.        Гудёж быстро утих, и вновь начала играть ритмичная музыка. Илья быстро нашел меня. Ну, конечно же, такой жирдяк как я всегда будит зависать у жрачки. Альфа прижимает меня со спины, кладя руки на живот и целуя макушку. — Мой ревнивый чертик. — Шепчет парень, а я дергаюсь. Хочу избавиться от объятий. — Леш, ну ты же знаешь, я люблю тебя. — Альфа разворачивает меня к себе лицом и внимательно на меня глядит. — Ты сегодня такой красивый. А прическа у тебя какая. — Он осторожно гладит меня по волосам. — Это же просто шутка. Просто чтоб повеселиться. — Он прикусил язык, а я злобно глянул на него. — Ну и пиздуй на свое веселье. — Я надуваю губы и скрещиваю руки. Алкоголь меня сильно портит. — Ну, малыш мой. Я не то хотел сказать. — Альфа чмокнул меня в нос. Его ладонь касается изуродованной щеки, и я дергаюсь, отворачивая от него свое уродство.        Он нервно дергает меня к себе и утробно рычит на ухо: — Хочу свой подарок. — Он настойчиво смотрит на меня своими красивыми глазами, и я неуверенно киваю.        Он тащит меня в обитель розовых обоев, красных сердечек и ангелочков с луками. Илья запихивает меня в последнюю кабинку и вжимает в стену, жадно целуя. Вся помада размазалась по нашим губам и коже вокруг. Он стаскивает с меня ободок и накидку. Крепко жмусь к нему, пытаясь отвечать пылко на его ласки. Горячие, потные ладони забираются под рубашки, а я расстегиваю жилетку, чтобы он действовал беспрепятственно. Отросшими ногтями он сжимает мои чувствительные соски, и я громко охаю, радуясь громкости царившей музыки в кафе. Его рык заставляет вздрогнуть. Илья дергает руками, и пуговки новой вещи отлетают. Его горячий язык касается груди, оставляя влагу слюны на коже, чередует поцелуи с укусами, немного испуская меточные железы. Сука, везде меня хочет пометить. Стаскиваю гребаный нимб с его белокурой головы, ибо за свои деяния он не заслужил этот обруч. Слышу тихий смешок и недовольно хмурясь. Этот исполинский ангел затуманенным взглядом смотрит на меня, опускаясь на колени, продолжая ласкать кожу своим языком. Его дрожащие пальцы удивительно быстро расправляются с поясом, и я пьяно хихикаю, зная, как ему сейчас предстоит промучится с моими джинсами. — Ты настоящий дьяволеныш. — Шипит мой парень, дергая джинсы вниз вместе с бельем. Но к моему разочарованию снять их проще, чем одеть.        Теперь рубашка моя расстёгнута вместе с жилеткой, штаны с боксерами спущены до щиколоток. Он грубо разворачивает меня лицом к стенке кабинки. Слышу звук бегунка и чувствую его набухшую плоть сквозь ткань трусов. Он жмется ко мне, трется в ложбинки, тыкается в текущую дырку. А я стону, как никогда. Мне хорошо, и я чувствую секундную боль, и вновь вход пульсирует, призывно раскрываясь. Как на том гребаном чердаке. Кажется, все четыре пальца бешено долбятся в меня, а я уже визжу, оттопыривая зад, и получаю огненные шлепки. Вновь Илья разворачивает меня к себе и стаскивает с моих ног обувь и штаны. Сжимая мои вялые ягодицы, мой гигант поднимает меня, и я оплетаю его своими толстыми ножками. Он несдержанно целует меня, приспускает ткань трусов. Страх окутывает меня, и я железной хватко вцепляюсь в его сильные руки. Он смотрит на меня внимательно, и я расслабляюсь. А действительно, чего мне бояться? Илья готовил меня весь месяц, да и тело, требующее зачатия, сделало меня менее восприимчивым к боли в той самой части. Тянусь к нему и легко целую в знак согласия. Резкое проникновение на всю длину. От вдруг возникшего удивления в моей пьяной башке, я почему-то заржал. А Илья стоял неподвижно и ласково улыбался, ожидая, когда приступ закончится.        Толчок, и я вопросительно ахаю. Да что же это такое?! Зря я набухался, зная, что сегодня такой день. А вдруг на место моей девственности в меня кто-то вселится, Хэллоуин все-таки? Но бредовые мысли быстро растворяются от череды быстрых толчков. Альфа сильно в меня вжимается, стонет в мои губы, иногда проводя по ним своим юрким языком. Когда опьяненное сознание полностью окутывает ранее не испытываемое блаженство, я стал нежничать с этим грубым ушлепком. Целую его красивое, но соленое от пота лицо. Всасываю кожу виска, плавно перемещаясь к уху. Как мороженное вылизываю ушную раковину и дую, а он так смешно реагирует. Посасываю мочку, покусываю, и чуток увлекшись этим занятием, вообще начинаю жевать. Сильный укус клыком и Илья вскрикивает, отдернув кровоточащее ушко. — Вредный чертеныш! — он довольно улыбается, продолжая свое занятие.        Я крепко жмусь, ведь чувствую все! Но он мне мстит. Сжимает член и вдалбливается в моё тело нереально быстро. Наши стоны. Громкое хлюпанье из-за смазки, что обильно сочилась из растраханного входа. Шлепки яиц и мою задницу. Все смешалось в одну мелодию типичного секса, наполняя ею весь туалет. Я даже толком не могу разобрать, играет ли музыка или все слушают нас? Это будет для меня позором, хотя...        Черт!!! Сука!!! Я хочу кончить!!! Слезы текут, гребаные стрелки тоже вместе с тоналкой. А он долбится и ржет над моими страданиями. — Ну-ну, мой черт. — Хрипит мой альфа. — Сейчас ты ощутишь то, что дано испытать не каждому.        А я, как наивный дурачок, в предвкушении облизываю губы и обнимаю его, бесстыдно прося дать мне излиться. И вот, он совершил последний толчок, его узел начал стремительно набухать. Он, кажется, нехотя убирает руку, и я блаженно стону. От ферментов, что выделяются из пор узла, начинает щипать, но вскоре они впитываются в эластичные стенки, и меня прошибает ток. Я извиваюсь на нем, не обращая внимания на боль, быстрые оргазмы настигают меня. Я чуть не потерял сознание. Даже не заметил, что мой альфа уселся на унитаз и начал бережно гладить меня по спине. — Прости меня. — Едва слышно доходит до меня. — За... Что? — С трудом говорю я, и то, наверное не особо понятно. — Туалет... Не лучшее место для потери девственности. — Запоминающееся. — Выдыхаю и целую гиганта. — Люблю.        Бля, на меня с такой нежностью никто, ну кроме предков, не смотрел. Я, кажется, случайно кончил на сухую от этого взгляда.        Нам потребовалось полчаса, чтобы привести друг друга в порядок. Я осторожно выглянул наружу. Вроде никто не заметил. Мы быстро выскользнули из туалета, пропахшего сексом. Да и от нас не лучше пахло. Потные. Запах смазки витал вокруг нас. Некоторые оборачивались на нас и тихо хихикали. Свободно вздохнув прохладой, мы направились к парковке, где стояло несколько машин с таксистами. Все-таки сегодня одним разом ограничиваться мы не будем.