The Anatomy of a Fall

- Что? – недоверчиво спросил Джерард, с приглушенным стоном усаживаясь за кухонный стол. – Черт… что, серьезно? Было слишком рано. На небе не было ни малейшего намека на солнечный свет. А его мать и брат уже были полностью одеты и напичканы очередной дозой кофеина. Это несправедливо. Джерарда вытащили из постели еще в пижаме и даже не приготовили несчастную чашку кофе, которая послужила бы для него отличным началом утра. Он даже не был в состоянии сделать рациональный и решительный протест на просьбу его матери, хотя он и знал, что это было больше, чем необходимо. Майки изогнул бровь и сделал еще один глоток кофе, пока его мать склонилась над кухонной раковиной, потирая виски. - Это всего лишь несколько кварталов, Джерард. Не будь таким упрямым, у нас мало времени, - сказала она и снова кинула обеспокоенный взгляд на часы. – Ты можешь пройти несколько кварталов, это не убьет тебя. - Может, и убьет, - сказал Джерард совершенно серьезно, уткнувшись носом в столешницу. Он так отчетливо чувствовал запах кофе, но тот был так далеко. Он разочарованно выдохнул. - Хорошо, позволь мне кое-что тебе объяснить. Либо ты идешь в школу несколько кварталов в 8 часов утра, либо ты будешь вставать на два часа раньше каждый день и ждать на стоянке, пока школу не откроют. Выбор за тобой. Джерард что-то недовольно пробурчал в ответ, и его мама кивнула, приняв этот странный ответ как своеобразную форму соглашения. Он хотел было снова начать капризничать, но его мама уже надела пальто, наливая кофе в термос и расспрашивая Майки о том, не забыл ли он айпод, обувь и сумку. Майки спрятал лицо за кружкой с кофе, но Джерард мог точно сказать, что он ухмылялся. Джерард нахмурился, отворачиваясь от него, прежде чем, пошатнувшись встал на пол и пошел в сторону кофейника. Джерард чертовски ненавидел школу, и единственное, что могло быть хуже самой средней школы в целом, это перейти учиться в выпускной класс в новую школу, пропустив уже около четырех недель первой четверти, да и еще ходить туда пешком. Он даже не пробыл в этом городе и дня, а уже так сильно ненавидел его. Они приехали в Глен Фелл, штат Вермонт, вчера поздним вечером, в сопровождении золотистого солнца, которое пряталось за холмами и отбрасывало длинные тонкие тени на дорогу. Город располагался в сорока пяти минутах езды от автомагистрали между штатами, вдоль лабиринтов двух полосных дорог. Им приходилось как минимум три раза сворачивать обратно, и с каждым разом его мама становилась все более неуравновешенной, пока Джерард, наконец, не удосужился взглянуть на распечатанные карты Google Maps и не начал предлагать довольно хорошие советы. Изначально прибытие планировалось на субботнее утро, чтобы у них осталось как можно больше времени на отдых. Но эта затея была обречена на неудачу по ряду причин, но главным образом потому, что их мать и не подозревала о том, что Майки и Джерард будут заниматься ерундой до последней минуты, а только потом начнут упаковывать свои вещи и убирать комнаты до приезда арендодателей. Еще и это спущенное колесо, и робкий голос Майки на половине пути через Делавэра, объявляющий о том, что они забыли дома тостер. Все это заставляло Джерарда предположить, что им несказанно повезет, если они прибудут туда в воскресенье. Тот факт, что Глен Фелл был чем-то вроде глуши, не помогал в решении вопросов. Было такое чувство, будто бы они ездили кругами, каждый раз наблюдая всё ту же картинку: поля-леса-холмы-лесостепи, как будто какие-то по-особенному мрачные картинки. На дороге было не так уж много других автомобилей; они проехали только серый универсал, двигавшийся в противоположную сторону, и после этого на их пути больше никто не встретился. С каждой минутой Джерард все больше убеждался в том, что никакого Глен Фелла на самом деле и не было, а все это был всего на всего искусный розыгрыш, но уже вскоре они подъехали к хребту с видом на реку, за которой уже виднелся город. Он оказался чертовски маленьким, даже меньше, чем Джерард себе представлял. Они могли с легкостью рассмотреть весь город с вершины холма, он был расположен среды огромных, казалось, разноцветных полей и густых стен клена, но при этом упирался в какой-то по-особенному темный и мрачный лес. Здесь был белый шпиль церкви с весьма большим колоколом, главная улица, именуемая Мэйн Стрит, центральный магазин - гребаный центральный магазин - и, слава Богу, кофейня. Все было окутано тенью послеполуденного солнца, и люди на тротуарах с любопытством провожали взглядом автомобиль, проезжающий мимо. И это все. Это и был весь город, в который они направлялись. Джерард все еще мог с лёгкостью наблюдать шпиль церкви и колокол с переднего двора их нового дома. Он думал о том, что было бы неплохо, если бы у них в распоряжении была бы еще и суббота, так как все сейчас происходило слишком быстро. Они вышли из машины, направляясь в их новый арендованный дом, в сумерках ударяясь о незнакомые предметы, прежде чем его мать поняла, что им следовало бы покрутить какой-нибудь автоматический выключатель или что-то в этом роде. Но даже после этого половина светильников в доме оказались мертвыми. Майки заснул почти сразу после ужина, бледный и очевидно измученный, но Джерард, кажется, все никак не мог уснуть. Свою первую ночь он провел мрачно уставившись в окно, пытаясь вслушаться в звуки города, но все было тщетно. Отсутствие гудения сирен или шума дорог. Обычно он любил засыпать под какие-нибудь ток-шоу или рекламу, но в его новой комнате не было даже телевизора, только пустая книжная полка и зеркальный шкаф. И все, что он мог слышать, были жуткие звуки сельской местности и шум крови, циркулирующей в его голове. Было как-то безумно тихо и ужасающе громко в одно и то же время. Ветви деревьев, словно костлявые пальцы мертвецов, царапали окно, что было, в принципе, прикольно, но как-то слишком громко в тихой комнате. Сам дом скрипел и стонал, да и лестница время от времени поскрипывала, как будто кто-то медленно крался на второй этаж. Может быть, все дома так передвигаются и вздыхают, но только в зловещей тишине маленьких городков можно на самом деле услышать это. Всё же, это был не просто жуткий саундтрек. Это был настоящий физический страх: мерцающий свет в холле, дрейфующие паутины, темные, заплесневелые пятна на стене гостиной. Джерард уже успел споткнуться три раза о рыхлые половицы, прищемить пальцы выдвижным ящиком и ошпарить руку в ванной – кран видимо имеет только два режима подачи воды: холодная как смерть или горячая, словно из Ада. Этот дом был каким-то чертовски недружелюбным. Он задался вопросом, будет ли старый дом скучать по ним, наклонится немного вперед и будет одиноко всматриваться вниз по улице своими оконными глазами, в ожидании того, когда же Уэи вернутся домой. Может быть, шкафы угрюмо гремели на новых арендаторов или сломался душ, или… А потом, видимо, он уснул, так как уже через мгновение его мать с невероятно громкими стуками ломилась в его дверь и черт, в такие моменты жизнь, очевидно, не стоила жизни. Было так рано, и он должен был идти в школу, и Майки уезжал, снова, и Джерард даже не мог жаловаться, так как чувствовал себя после этого настоящим мудаком. Сейчас Майки должен был быть на втором курсе в Белльвилле, но вместо этого в данный момент он находится здесь, так как его забрали со школы, чтобы он смог провести семестр в специализированном центре для больных астмой, где он будет подвергнут испытаниям и жутким исследованиям почти каждую неделю. Он оставил всех своих друзей – Пита и Гейба, странные гиперактивные парни, которые бегали вокруг нашего дома и кричали Майки, что у них есть пиратская DVD версия Диснея. Поэтому, черт возьми, Джерард должен быть веселым маленьким солдатом. Пойти в школу и полюбить ее. Дерьмо. - Черт, - пробормотал он, сопротивляясь желанию снова потереть глаза. – Хорошо. Может, все будет не так плохо? Майки смотрел на него, и Джерарду пришлось выдавить что-то наподобие улыбки. – Удачи тебе с новым врачом, парень. Ксавьер, да? - Ха-ха, - сказал Майки, все еще рассматривая его с подозрением. – Смешно. - Я просто… - начал Джерард. – Они же говорили, что будут побочные эффекты от новых лекарств, так ведь? Побочные эффекты могут быть самыми разнообразными, ну не знаю, может, ты станешь каким-то супергероем. - Идиот, - прошипел Майки, но все же Джерард посчитал это маленькой победой, так как на лице брата заиграла легкая улыбка. Джерард придвинулся к нему, заключая его в свои объятья, всеми силами стараясь не пролить кофе. Майки пах теплотой и уютом, снами и мылом, и горьким кофе, поэтому Джерард закрыл глаза буквально на секунду, наслаждаясь братской близостью. Снаружи просигналил автомобиль, и да, соседям придется привыкнуть к такому роду шума в столь раннее утро. Майки мягко подтолкнул его, от чего кофе в кружке угрожающе захлюпало. - Возвращайся в постель, Джерард, - сказал он, усмехаясь. – Удачной прогулки. - Пошел ты, - сказал Джерард, возвращаясь на кухню. Дверь закрылась, и он взглянул в окно, провожая взглядом автомобиль, съезжавший вниз по улице. Небо все еще было темным, темно-синим, и он решил, что было бы не плохо еще поспать часа два, чем отправляться в школу, словно гребаный раб на галеры. Он прилег на несколько минут, но будучи нервным и довольно обеспокоенным так и не смог заснуть. Не сейчас. Он распаковал и повесил свои книжные полки и постеры, повозился с дико неприятным ящиком старинного комода, который открывался, только если взять его двумя руками, да еще при этом нужно было быть ужасно осторожным и не уронить его, имея счастье остаться без пальцев ног. К тому времени утренний свет начал пробираться в комнату, и настроение Джерарда стало еще хуже, чем было раньше. Все еще надеясь на то, что день начнется не с такого уж и дерьмового утра, он умудрился отвлечься и случайно ткнул себя в глаз черной подводкой. Казалось, прошли, по меньшей мере, миллионы лет, прежде чем парень снова смог разлепить веки. Глаз моментально наполнился слезами и покраснел. Джерард даже подумывал о том, чтобы не использовать подводку сегодня. Но когда он взглянул на себя в зеркало, его лицо выглядело юным, незнакомым и болезненным, поэтому он принял решение как обычно растушевывать угольно-черную подводку вокруг глаз. Что, впрочем, оказалось плохой идеей, так как теперь он был больше похож на мертвеца, подхвативший какую-то неизлечимую болезнь. А день еще только предвещал быть ужасным, так как ему все равно приходилось идти в школу. Это было чертовски жестоко, независимо от того, что говорила его мать. Он тяжко вздохнул, тем самым показывая свое недовольство миром в целом, но это ведь не считается жалобой, так как никто этого не слышал, так ведь? После этого Джерард медленным шагом побрел в направлении школы, крепко сжимая в руке свой термос с кофе. Он дважды хотел притвориться, что заблудился и вернуться домой, но это ненавистное здание действительно располагалось только в трех кварталах от дома. Школа уже была совсем близко, стоявшая во всей красе в лучах утреннего солнца, низкая, широкая и зловещая. В ее сторону двигался непрерывный поток машин в сопровождении громыхавших глушителей и черного дыма вперемешку с холодным утренним воздухом. Стоянка была заполнена пикапами и ржавыми седанами, несколько вольво и универсалов были разбросаны здесь и там. Один безупречно белый фургон выделялся из общего ряда машин, припаркованных рядом с входом в школу, и Джерарду пришлось остановиться и уставиться на него, потому что никогда за всю его жизнь, он не встречал кого-то, кто мог бы украсить свой автомобиль мертвыми животными. Здесь были оленьи рога, приделанные к переднему бамперу, оборванный лисий хвост, болтающийся на вытянутой радиоантенне и целая вешалка из рогов, прикрывающих большую часть заднего окна. Джерард мог почувствовать, как его челюсть соприкоснулась с землей, и слегка пошатнувшись, он сделал пару неуверенных шагов назад. - Святое дерьмо, - сказал он, наклоняя голову, чтобы была возможность лучше разглядеть его изнутри. Кто-то, оказавшийся рядом с ним, угрожающе кашлянул. - У тебя проблемы с моим грузовиком, урод? - Ох, понятно. Парень, стоящий рядом с ним, хмурясь, окинул Джерарда подозрительным взглядом из-под козырька своей бейсболки. - Что за херня на тебе надета, а? Это что, макияж? Джерард на самом деле не чувствовал себя обязанным оправдываться в выборе своей одежды перед тем, кто использует рога животных как модный аксессуар, поэтому он просто развернулся и пошел в сторону школы. Он должен был взять свое расписание, узнать, где находятся все его классы и каким-то образом избежать взаимодействия с любыми обитателями этой дыры. Всего лишь семь часов, и он сможет пойти домой, навестить Майки и поработать над своими комиксами. Просто закрыться у себя в комнате и никогда больше не покидать ее. Он уже собирался направиться вверх по лестнице, когда большая рука опустилась на его плечо и потянула его назад. - Я задал тебе вопрос, - сказал парень, сокращая расстояние между ними, и практически, сталкиваясь с ним грудью. Этот ублюдок был довольно высоким, не меньше шести футов, с накаченными бицепсами и дешевым одеколоном, который заставил Джерарда прослезиться. - Ты не должен уходить, пока с тобой говорят, педик. Было чертовски холодно, и Джерард просто хотел попасть внутрь здания, присесть на корточки и больше ни с кем не говорить, особенно с теми, кто носит камуфляжные штаны и школьную спортивную куртку. Он хотел пойти домой, но не мог, поэтому он просто уклончиво пожал плечами, попытался обойти парня. Но этот мудак продолжал делать ужасно раздражающие вещи, надвигаясь на Джерарда шаг за шагом, тем самым, блокируя ему путь для бегства и при этом подло ухмыляясь. - Хорошо, твой грузовик чертовски уродливый, тебя устраивает этот ответ? – отрезал Джерард, и парень раздраженно втянул воздух, прищурившись. Вокруг уже собралась довольно большая толпа местных школьных садистов, пихающих друг друга, чтобы урвать себе как можно лучшее место, тем самым удовлетворить свою дерьмовую потребность в злорадстве. Отличное начало дня. Боже, Джерард был просто невероятно удачлив. - Это не так, - прорычал парень, и Джерард знал, просто знал, что ублюдок был в шаге от того, чтобы утешительно погладить свой грузовик и ласково прошептать ему нежности, поэтому он никак не мог позволить какому-то неряшливому педику распространять своей гейскую заразу на его малышку. - Да что ты вообще понимаешь? Ты носишь розовую обувь. - Розовые шнурки, - поправил его Джерард, скрестив руки на груди и немного скрутившись. Черт, ему правда стоит научиться просто держать рот закрытым. - Тебе бы не помешало выучить кое-какие гребаные манеры, урод, - усмехнулся другой парень. И «фанат рогов» хмыкнул в знак согласия, хотя его губы были все еще искривлены от возмущения из-за оскорблённого грузовика. Он протянул руку и толкнул Джерарда, это был довольно болезненный удар, заставивший его отшатнуться на пятки и выплеснуть немного кофе на свои ботинки. Тихий смешок пробежался по толпе. - Я думаю, что ты не очень понимаешь, что значит жить в этом городе, – парень нахмурился и навис над Джерардом, в пару дюймах от его лица, как будто, ожидая, что тот отступит. Ох, черт. - О мой Бог, - произнес Джерард, разглядывая этого ублюдка из-под своих длинных ресниц и сжимая губы в саркастической ухмылке. - Какое счастье, что у меня есть такой как ты, большой сильный парень, который научит меня этому. Ты такой милый, – и для лучшего эффекта он прикрыл глаза, и «рогатый» моментально отшатнулся назад с ужасно ошарашенным видом, будто Джерард только что засунул ему руку в штаны и схватил его за достоинство. - Вот дерьмо! – вскрикнул какой-то парень из толпы, в то время как другой, в такой же спортивной куртке, поднял свои брови от удивления почти до линии роста волос. Все смотрели на ведущего спортсмена, который просто уставился на Джерарда так, словно тот в любой момент может атаковать его с подводкой для глаз или покрасить его шнурки в розовый цвет. Джерард как-то хладнокровно приподнял бровь, но в глубине души он уже давно был в ужасной панике и кажется, обделался от страха. Они бы, блять, распяли его здесь. А затем, скорее всего, сожгли бы на костре. И потом, черт, Джерард, не имел ни малейшего понятия, как они здесь разбираются со слабаками. Вероятно, забивают до смерти черепом оленя. - Что… что за чертовщину ты о себе возомнил, - произнес «рогатый» повышая голос, но затем прозвенел звонок, заглушая все угрозы о неминуемой смерти. В суматохе студентов у двери Джерарду удалось протиснуться мимо «рогатого» и его дружков и войти в школу, прежде, чем кто-либо смог действительно хоть как-то на это отреагировать. Он уже был на сто процентов уверен в том, что этот день будет одним из самых худших дней в его жизни.