Кровавое небо Шерлока Холмса

Я была совершенно сбита с толку, когда Шерлок Холмс обратился ко мне с просьбой, и возникновение этого небывалого изумления можно объяснить несколькими причинами. Во-первых, меня обескуражил сам факт того, что великий консультирующий детектив, который часто отказывался меня слушать, вдруг счёл необходимым вытрясти из меня откровения. Воспользоваться цветом моих воспоминаний, чтобы дополнить ими некий отчёт, описанный вскользь и крайне неохотно. К слову сказать, озвучивая эту неожиданную просьбу, Шерлок не поворачивал лица в мою сторону и стоял, заложив руки за спину и крепко захватив запястье, будто усмиряя желание что-нибудь ударить. За «что-нибудь» вполне мог сойти стол, расположенный рядом. Я с поразительной наглостью обманывала Шерлока, твёрдо заверяя, что без разрешения не стану цеплять его мысли «невидимыми когтями», как он выражался. Я бессчётное количество раз нарушала эту нелепую клятву не потому, что мне было очень любопытно. Я не достаточно хорошо умела сдерживать упомянутые «когти»: с тех пор, как меня постигла участь нести крест проклятия, я, к несчастью, с трудом различала, что люди произносили вслух, а что вовсе не срывалось с их языка, а было заключено внутри черепной коробки. Поэтому я не сомневалась – ударить Шерлок хотел нечто одушевлённое, сидевшее на диване и звавшее себя Адрианой. Так зол и недоволен он был тем, что молот обстоятельств выбивал из него данную просьбу. Вероятно, Шерлок не испытает прилива радости, узнав, что скомканные обрывки его мыслей, так или иначе, проникали в моё сознание порой абсолютно случайно. И прежде, чем перейти к указанию второй причины, я отмечу, что злость Шерлока не обрела бы разрушительный эффект, если бы не пагубное влияние хищника. Я подвергала риску не только себя и мистера Ватсона, когда решилась на один из самых радикальных методов изгнания. Шерлоку грозила не меньшая опасность. Хоть его душа и отторгала эту обезумевшую, осквернённую частичку, не давая той прирасти заново, она страдала, металась, путалась в эмоциях, притупляла ощущения. Эхо активности хищника незаметно для самого Шерлока вызвало всплески поразительного гнева. Мои убеждения не пришлись категоричному детективу по вкусу, казались ему следствием помешательства. Но едва ли я заслуживала столько злости, сколько обжигало его душу. Я не стала досаждать Шерлоку объяснением происхождения этих безумных чувств, но здесь решила оставить небольшое пояснение. Может, из вредности. Раз уж мне дали право слово... Во-вторых, меня удивило само скрытое существование последовательных записей, содержащих обзор противоречивого, страшного времени с момента моего появления в жизни Шерлока Холмса. Он не позволил взглянуть на эти таинственные строки, туманное очертание образа сплетения строк не приоткрыло завесу, лишь разочаровало. Но я не собиралась прибегать ни к каким другим хитростям, чтобы удовлетворить вспыхнувшее любопытство. И вот Шерлок попросил сложить картинку из моих воспоминаний, без излишеств, строго определив чёткие рамки: ни слова о том, что составляло мою жизнь до добровольного заточения в стенах Бейкер-стрит. Также он искренне понадеялся на уважение его терпения и настойчиво убеждал не превращать текст в оскорбительное обилие чувств… Я женщина, Шерлок Холмс, мне свойственны такие рассуждения. И ты сможешь вычеркнуть всё то, что унизит твоё величие, замарает сентиментальной грязью твой холодный облик и переломит трон бессменного разума. Неплохо я подобрала сравнение? Уверяю, обдумывала минуты три. Глупо доказывать ценность каждого употреблённого здесь слова укоризненным напоминанием «Совсем скоро меня не станет, и сохранится только этот текст». И я, видимо, наивно переоцениваю свою важность. Я не вижу особого смысла вновь упоминать причины, заставившие прибыть на Бейкер-стрит. Данная деталь не нуждается в подробностях. Поэтому перейду к описанию других отрывков, понятия не имея о том, насколько полно и справедливо их выразил Шерлок. Однако, к сожалению, вынуждена огорчить (или осчастливить) своего вынужденного соседа кратким вступительным откровением. Мне предстоит весьма опасное, в чём-то безрассудное дело, и я не могу тратить время на путешествие по путаным тропинкам памяти. Если Шерлок найдёт эту запись занимательной и достойной продолжения, я обязательно вернусь к обнажению воспоминаний… Но едва ли это станет возможным. Я терпела голод и жалостливые требования изнывающего организма, когда впервые оказалась в квартире Шерлока. Но следующий же день нанёс мне сокрушительный удар: хищник, поначалу опрометчиво принятый за призрака, буквально выживал меня из собственного тела. Стремился завладеть каждой клеточкой, каждую каплю крови пропитать своим ядом. Эта беснующаяся тварь играла моими внутренностями так, словно беспорядочно перебирала струны, властно занимала сознание, задвигала моё уязвлённое «я» на самый край, почти вышвыривая вон. Я не была готова отразить неожиданный удар, меня охватила чудовищная паника. Я плутала в границах перекошенного сознания, везде натыкаясь на омерзительный шум и кромешную тьму. Я чувствовала, что задыхалась, мои лёгкие будто выскребали острыми ножами, а по горлу струилось раскалённое железо. Сердце то колотило грудную клетку, словно камень, то его болезненный сумасшедший стук делался недосягаемым, как и все звуки и ощущения, кроме тех, что разрывали меня изнутри, точно бесполезный кокон. Я пропадала в боли и ужасе... Но вдруг что-то громкое, режущее слух на миг оборвало муки. Какая-то милосердная сила протолкнула внутрь глоток воздуха, но моё тело парализовала эта резкая перемена. Однако я превозмогала слабость, сопротивлялась подорванной власти хищника. Я захотела испытать целебное воздействие того звука ещё раз, чтобы прорубить путь обратно, прорваться сквозь настойчивый натиск тёмной сущности. Тем спасительным звуком оказался голос Шерлока. Он отчаянно звал меня, встревоженный картиной мучительной борьбы. И, вероятно, он был утомлён растущей абсурдностью происходящего. Я удивилась: человек, отрицавший всё, что упрямо противоречило разуму, обладал неописуемой способностью быть бесценным в минуты торжества потустороннего зла. Но вряд ли он примет подобную заметку за комплимент. Мой непокорный убийца, Шерлок Холмс, отстаивал исключительное право отнять мою странную, проклятую жизнь, не давая прочим вставать на место жестоких палачей…