Кто ты?

Представьте: вы за одно мгновение остались без семьи, без дома, без друзей, близких, у вас не осталось ничего, кроме самого себя… и веры. Тсунаеши бесцельно бродил по улицам Намимори. Зачем его сюда понесло? Может, он подсознательно пытался найти ответы на свои вопросы в толпе людей, в ночной жизни города, в чужих лицах? Сумерки постепенно спускались на небольшой городок, но яркие фонари не давали мраку окончательно окутать город, они приветливо освещали чисто прибранные дорожки скверов, автомобили сновали туда-сюда, молодые парочки неспешно прогуливались по парку, беззаботно обнявшись и изредка смеясь. Ноги сами занесли молодого парня в центр города, и теперь он скорее спешил уйти оттуда, ведь все это напоминало ему о старой жизни. Хотя теперь у него не было ни родителей, ни дома, ни друзей. Он просто шел, опустив голову и незнамо как очутился он в небольшом переулочке, но не обратил внимания ни на грубые голоса, смех, ругань. Он прошагал вдоль старых домов, и ему в нос ударил запас курева, он поднял глаза и увидел компанию изрядно подвыпивших подростков. Они его не замечали, ему это было на руку, и он хотел бесшумно проскользнуть мимо них, но, конечно же, наткнулся на мусорный бак - тот с грохотом откатился. Его окликнули, и не успел он слова сказать, как вокруг него столпились пятерка этих самых парней. Савада попытался что-то пролепетать, но поучил удар под ребра, от чего отлетел на несколько метров. Послышался смех. Тсуне было не привыкать к таким ситуациям. Всю жизнь, сколько он помнил, над ним постоянно издевались, избивали, и ему было не впервой находиться в таких ситуациях, получать побои. Да и тренировки Реборна, Битва колец значительно укрепили его тело. Он встал, вроде всё на месте. Сейчас надо было просто делать то, что он всегда делал в таких ситуациях: терпеть и молчать. Его бил Реборн - он молчал. Его бил Хибари - он молчал. Его чуть не убил Занзас, Мукуро - он молчал. Всю жизнь он терпел и молчал. Но сейчас что-то было не так. Страх стал постепенно сменяться гневом. Он – босс мафии, пусть об этом никто не знает, пусть он потерял хранителей, но он - истинное Небо, он победил Босса Варии и должен унижаться перед этими ублюдками?! Что ему мешает сейчас излить свой гнев?! Раньше была мать, которая даже и не подозревала о способностях и положении своего сына, была школа, были друзья, но сейчас нет ничего, ему нечего терять! Гнев овладел им. Глаза приобрели рыжевато-карамельный оттенок, взгляд стал жестче, и в волосах запылало пламя. Из дрожащего от страха мальчишки Савада мгновенно превратился в спокойного, уверенного сильного противника. Куда подевалось то смятение, что минуту назад отражалось в его глазах. Теперь они светились расчетливой силой, гневом, злостью. Да, злости ему было не занимать. Другой парень подскочил к нему, намереваясь нанести еще один удар. Видимо, его затуманенный алкоголем мозг не заметил изменений, произошедших в мальчишке. В следующее мгновение ладони запульсировали, и вспышка огня осветила самые дальние уголки переулка, а противник был отброшен на приличное расстояние. Ударная волна пламени посмертной воли смела всех и все в радиусе десяти метров, а сам Тсуна отлетел прямо на мусорные баки. Прошло пару минут. Савада не спеша встал и осмотрел место битвы: складывалось ощущение, что тут пробушевал пожар. Стены обуглись, а нападающие валялись, на некоторых виднелись серьезные ожоги. По-видимому, из-за гнева Тсуна не рассчитал силу пламени. На минуту ему стало страшно, неужели он их убил? Что... Что с ним произошло? В тот момент он себя не контролировал, будто им кто-то управлял; а что, если в следующий раз он снова потеряет себя!? Тсуна зажмурился и помотал головой. Он осторожно приблизился к бессознательным телам, нащупал пульс. Слава богу, все были живы, хоть и немало покалечены. Тут Саваде в голову пришла мысль, колебался он лишь минуту, потом немного пошарил по парней и вытащил пару-тройку кошельков. Совесть яростно кричала, заставляла его вспомнить о морали, чести, но Савада усилием воли заглушил ее. Ведь это единственный выход, который он видел! Тсуна с радостью слушал звук шуршащих купюр, в конце концов, за два дня он съел только пачку чипсов, купленную на случайные деньги, обнаруженные в кармане своего школьного пиджака. В это мгновение он почувствовал, что... Повзрослел. Никчемный Тсуна все еще жил в нем, но теперь он ушел на задний план. Он начал замечать жестокую реальность, начал понимать, по каким законам действует жизнь, и, чтобы выжить, он будет следовать этим законам. Босс мафии закрыл глаза и вдохнул морозный ночной воздух, судорожно сжал кулаки. Пламя прощально подмигнуло, вспыхнуло и погасло. Пора искать убежище, осенние ночи довольно морозные. Савада немного поразмыслил и решил одолжить теплую куртку у валявшегося на земле пьяного парня, совесть вновь просочилась и убеждала его помочь им. В конце концов Тсунаеши просто позвонил скорой помощи, сказав, что случайно нашел несколько пострадавших людей с многочисленными ожогами. Неслышно пробираясь к старому дому, где он в первый раз нашел убежище, он наблюдал за жизнью ночного города. Все куда-то шли, спешили, у всех были свои дела. У всех были свои обязанности, заботы. Подумав об этом, Савада рассмеялся, но на душе было горько и паршиво... Ему надо стать жестче, отбросить жалость, сострадание… Но как бы он ни пытался ожесточить свое сердце, он не мог… Нельзя изменить характер, становившийся годами, принципы, навязанные с детства, правила, морали, через которые общество запрещало переступать. С такими мыслями он брел по направлению заброшенного района города, ужасно хотелось есть и спать, но ребенок в магазине ночью выглядел бы подозрительно, и поэтому пришлось ждать утра. Вдруг он услышал шаги позади себя и почувствовал на себе пристальный взгляд. Он приостановился, шаги затихли. Он прибавил темп, шаги позади ускорились. Его пробрала дрожь, интуиция заорала нестись со всех ног куда подальше, что Савада и сделал. Проворно юркнув в ближайший переулочек, он побежал куда глаза глядят, слыша за собой топот и ругань. Ловко перепрыгивая через различные препятствия, он краем уха уловил какой-то щелчок, этот звук был ему знаком. Спуск затвора? Тело инстинктивно дернулось в сторону, и мимо него просвистела пуля. «Что за?!» в мыслях выругался Тсуна, но времени для размышлений не было, еще одна пуля врезалась в стенку в паре сантиметрах от него. Он несся изо всех сил, но и враг не отставал. Савада еле успел завернуть в очередной переулок, еще одна пуля. На этот раз в ноги, пронесло. Еще один поворот, еще одна пуля со свистом пролетает, на этот раз задевая скулу и оставляя на ней кровавый след. Поворот. Тупик. Тут Савада решился на отчаянный шаг. Переборов страх, забыв того, прежнего, никчемного Тсуну и сосредоточившись на гневе, он с необычайной легкостью переходит в гиперрежим. На всех ходу он резко развернулся и направил на преследователя поток пламени, нечто похожее на упрощенный Х-баннер, но из-за сильной отдачи сам повалился. Струя огня отклонилась от цели, частично опалив нападавшего, и попала в пожарную лестницу. Та с треском и скрежетом накренилась, грозя раздавить валявшегося без чувств противника. Ни минуты не сомневаясь, Тсуна бросился вперед и подставил под удар себя, закрыв собой тело подростка. Столб огня, выпущенный Небом, удержал конструкцию, и она упала чуть погодя, в метре от двух парней. После оглушительного грохота тишина показалась звенящей, лишь гул машин раздавался невдалеке. Пыль осела, и Тсуна смог, наконец, рассмотреть того, кто его чуть не пристрелил. Подросток был определенно жив. Да, это был подросток, ненамного старше него самого... Чуть худощавое телосложение, черные, как смоль, волосы были собраны в хвостик, глаза закрыты. Одежда во многих местах была прожжена, да и на лице виднелись ожоги. Рука судорожно сжимала пистолет. Тсуна ничего не понимал. Зачем парню понадобилось его убивать, да и было ли у него намерение убить? По способу стрельбы Савада предположил, что тот неплохо стреляет и вполне мог бы задеть жизненно важные органы или убить, но он целился в ноги или же руки, с намерениями запугать его. Тсуна уже хотел идти к ближайшей телефонной будке, но услышал прерывистый шепот: «Не… не надо… помощи… не звоните в… больницу... пож… пожалуйста…»- парень приоткрыл голубоватые глаза и умоляюще посмотрел на Небо. - Хорошо, я... я сам помогу тебе… - Тсуне стало интересно, отчего же парень так не хочет показываться в общественном месте. Сбегать в ближайшую аптеку, купить бинты, мазь оказалось делом двух минут. Он аккуратно дотащил пострадавшего к себе в «дом», прячась в тени домов от полицейских сирен, забинтовал его - пара уроков Шамала не помешали - и укрыл курткой. Парень находился в полубессознательном состоянии и вскоре заснул. Ну а к Саваде сон не шел, куча вопросов вертелось у него в голове. Он со старыми-то еще не разобрался, а тут еще убийцы, которых он должен спасать… Ладно, парень проснется, у него Тсуна все и спросит. Осталась еще одна проблема: пламя. Исходя из двух драк, Тсуна понял, что он не может контролировать его силу. Раньше это делали перчатки, но их не было. Такими темпами себя покалечить не сложно. Он посмотрел на свои ладони, на них виднелись небольшие ожоги, пальцы покраснели, руки жгло. С этим надо что-то делать! Савада накинул на плечи пиджак и вышел из здания. Ночь уже вступила в свои права, город затих. Морозный воздух забрался под легкую рубашку, вызывая мурашки. Тсуна поежился, но все же продолжил свой путь. Он заприметил груду развалин, видневшуюся метрах в пятнадцати от него. «Что ж, приступим». Он перешел в гиперрежим. Волна тепла прошлась по телу, согревая озябшие конечности. Поврежденные пальцы неимоверно жгло. Он направил руку на развалины и выстрелил, при этом его самого отбросило назад. Послышался взрыв, звук падающих камней. Нет. Отдача слишком сильная, так не пойдет. Еще одна попытка. На этот раз Тсуна постепенно собирал пламя посмертной воли в ладони, мощность медленно росла, при этом языки огня окутали его руку вплоть до плеча, и резко выпустил его. Нечто вроде огромного огненного шара устремилось к цели, вновь послышался взрыв, а Тсуна упал без сил. Так он пролежал на сырой земле некоторое время, не в силах подняться, и обдумывал произошедшее. Оказывается, пламя способно принимать различные формы, Реборн ничего не говорил про это. Но при этом чем сложнее форма, тем больше энергии она забирает, значит, его силы тоже довольно ограничены. Он вновь взглянул на ладони, кожа немного почернела, обуглилась. Только сейчас Тсуна почувствовал неимоверную боль. «Черт, такими темпами я не смогу использовать пламя» Пришлось встать и, опираясь на все подряд, плестись к «дому». Там он забинтовал поврежденные кисти рук и примостился на подоконнике. Да, это был насыщенный вечер, и организм требовал восстановления после всех потрясений, голова гудела и будто бы налилась свинцом, и он не заметил, как тихонько задремал.