Простой выбор

Джен
PG-13
Завершён
276
автор
ilerena бета
Размер:
180 страниц, 23 части
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
276 Нравится 96 Отзывы 102 В сборник Скачать

Часть 13

Настройки текста
Интересно, многим ли людям доводилось опаздывать на собственные поминки? Дину Винчестеру удалось. Он сидел в кресле напротив своего спящего брата, тяжело подперев подбородок рукой, и раздумывал. Сэм его нашел, не самым лучшим образом, не самым приятным, даже, наверное, правильнее сказать, самым неприятным и страшным. Он нашел его мертвое тело... Как бы Сэм ни притворялся равнодушной скотиной, как бы ни скрывался под маской "коллеги", Дин видел его насквозь, хоть это и было еще хуже, но Дин видел истинную суть вещей, он слишком хорошо его знал. Он знал, что значат его обеспокоенные хмурые взгляды, он знал, что тот украдкой посматривает за ним, он знал, что Сэм пересчитывает бутылки с алкоголем в баре библиотеки, отмечая, как много он выпил за последнее время. Чувствовал спиной, когда он сверлил его взглядом в глубокой задумчивости. Он помнил его глаза в спа-центре, когда тот примчался на его звонок в подвал. Он помнил его крик, когда маньяк замахнулся ножом, чтобы перерезать ему горло. Он помнил его взгляд там, у Магнуса в его вычурных хоромах... Там это был совсем не коллега, там он был его братом, там он в ужасе звал его по имени, чтобы вырвать из гипнотического омута захватившей его силы первого клинка... Здесь... он оплакивал смерть своего брата, выпив ту самую бутылку, которую Дин приготовил для особого случая, да, именно такого случая... случая, если соберется совершать самую большую глупость в своей жизни. Сэм не был слепым, он не был идиотом, он был очень и очень умным парнем, умнее многих, и он знал своего брата настолько хорошо, что даже не сомневался в наличии у него того самого неприкосновенного запаса. Наверное, он даже мог знать марку этого янтарного огненного напитка, его четырехгранную высокую бутылку, глянцевую сапфировую этикетку... того, что они вылили на могилу Руфуса, чтобы земля впитала его в себя... Того, которому Дин придал свой, особый смысл... Вот поэтому он теперь и сидел, раздумывая, слушая тихое спокойное сопение Сэма. Смотрел, как медленно поднимаются и опускаются его плечи, почти слышал, как бьется его сердце. Что-то от его кристального слуха и зрения все еще было при нем, что-то в нем изменилось безвозвратно. Не этого он хотел увидеть, вернувшись домой, пусть лучше бы Сэм ворчал и ругался, путь лучше бы он вышел из себя, объясняя Дину в который раз, насколько глупо он себя ведет, как бездумно рискует, как влипает в неприятности, как не думает перед тем, как что-то делать. Да пусть бы он даже сидел за своими книжками, не поднимая взгляда, не обратил бы на него внимания или сделал вид, что ему все равно, пусть бы изображал из себя придурка "коллегу по работе". Да пусть бы что угодно делал! Хоть орал бы на него с утра до ночи! Но он был здесь, и он... прощался. Сэм принял его смерть и отпустил его. Именно так, как он тогда и сказал. Это было очень больно. Так как не было больно умирать, как не было больно получать три удара демонским клинком. Но это было правильно. Дин тихо встал и отправился в свою комнату, его ждала его работа и не было причин бросать ее, он должен был сделать то, что он должен был. Он почему-то знал, что у него есть достаточно времени, чтобы привести себя в порядок и все обдумать. Пройдя по коридору, он вошел в свою комнату, как всегда, словно вечером лег здесь спать, словно не мог уснуть всю ночь и снова пил, сидя на кровати и пытаясь утонуть в оглушающей музыке в наушниках, словно как всегда наступало очередное бесцветное утро, беззвучное и немое. То утро, что принадлежало только ему, то утро, что начиналось сразу вслед незаконченной ночи, то утро, в котором Сэм еще спал и бункер, их убежище, хранило их покой, их тишину, их молчание. Момент, когда он наслаждался этой тишиной и одиночеством, таким тонким и иллюзорным одиночеством, которое бывает только мгновения, если ты живешь не один. Редкие моменты его жизни, превратившиеся сначала в минуты, потом в часы, потом в ночи и дни, а теперь медленно превращались в вечность... Он снял свою ужасную санитарскую униформу, открыл ключом остатки наручников, бросил все на пол. Потом долго стоял под горячим душем, слушая шум воды вокруг него, торопиться было некуда. У него будет полно времени со всем разобраться, полно времени, чтобы поговорить с Сэмом, чтобы объяснить ему все, потом, позже, когда он закончит работу. Сэм должен будет понять его, и он поймет, может, не сразу, может, будет долго дуться как всегда, может, снова начнет изображать из себя эгоиста. Кто его знает, но они обязательно во всем этом разберутся, потом, позже. У них еще масса незаконченных дел. Но сейчас, сейчас надо было заняться самым важным. Он оделся в свою привычную одежду, как всегда собрал с пола брошенные вещи и подошел к своему столу, туда, где под настольной лампой стояла маленькая потертая фотография его мамы, обнимающей своего любимого малыша, своего первенца. - Привет, мам... я... кажется, мы не скоро теперь увидимся... - он хотел сказать что-то еще, но слова вдруг пропали сами собой, выветрились куда-то безвозвратно. Поставив фотографию на место, он вышел, комната осталась такой, какой была до его прихода, такая же, как обычно, словно его здесь и не было, словно он ее и не покидал. Он должен был оставить все как есть, не оставлять никаких следов, не давать Сэму никаких знаков, никаких шансов передумать. Одежда с дальней полки и ангельский клинок - вот все, что он унесет с собой отсюда, все, что ему понадобится на первое время. Дин спокойно и медленно вернулся в библиотеку, Сэм все еще спал в той же позе, даже не шелохнувшись, бедняга. Когда он проснется, ему будет очень хреново. Старший брат подавил себе желание принести и поставить на столе перед ним стакан с водой и банку аспирина. Но потом улыбнулся сам себе невеселой улыбкой. Мда, от такой боли аспирин не помогает. Очень хотелось сесть в кресло перед ним и просто ждать, пока он проснется. Дин сел, но не ждать, ему... ему надо было что-то сказать, с чего-то начать, он потер пальцами переносицу. - Эм... Сэм, я даже не знаю, даже не представляю, как я потом буду все это тебе объяснять, я и сам уже чертовски запутался. Наверное, ты будешь просто в бешенстве, наверное, ты скажешь, что такой глупости не ожидал даже от меня. И будешь прав, наверное... Я бы тебя за подобное просто убил бы на месте. - Дин усмехнулся забавной мысли. - Знаешь, ты даже сможешь меня убить, чтобы потом, когда я воскресну, выносить мне мозг до конца дней моих... - осекся и помрачнел. - То есть твоих. Он вздохнул, подбирая слова, запустил пальцы в короткие еще не высохшие волосы, потом потер затылок, пытаясь хоть что-то собрать вместе в своей голове. Что-то вычленить из этого страшного бардака, что там творился последние часы. - Я хотел бы, чтобы было иначе, Сэм. Я хотел бы многие вещи сделать иначе, но, видимо, это не в моей природе, кажется, я могу находить только самый неправильный вариант из предоставленных, чтобы в итоге сделать его еще хуже. Я не хочу делать тебе больно, Сэм, бог видит, я стараюсь... всегда. Но сейчас... сейчас я не могу, сейчас мне придется выбрать одно из двух зол, меньшее зло. И извини, но, по мне, лучше буду я для тебя мертвым, не по-настоящему, чем... чем ты умрешь в реальности. Я... я не смог бы тебе это объяснить, ты не стал бы меня слушать, это ты почему-то никогда не мог понять... или не хотел. Я не знаю... - Слова спотыкались, мысли путались, словно сказать было надо так много, но совсем не получалось, вообще. - Я просто не хочу, чтобы ты был там, когда я возьму в руки Клинок. Я сам не знаю, что я делаю, дай бог, если я вообще не напортачу с ним, если я смогу хотя бы работу закончить и отрубить нужную башку нужной сучке. То есть я чертовски хочу, чтобы ты... ты был просто рядом, но я не могу, я боюсь, что я повернусь в твою сторону, как тогда... Ох, Сэм, это, наверное, самая дебильная речь в моей жизни... Черт, кто из нас пьяный в хлам. В общем... в общем, ты из нас самый умный, и даже если что-то пойдет не так... если я... короче, ты справишься без меня, Сэмми. Из нас двоих ты один всегда мог справиться с этим. А я... я что-нибудь придумаю, я найду что-то, чтобы исправить эту ситуацию... и даже если не смогу, я хочу, чтобы ты знал, я никогда тебя не покину, я всегда буду где-то рядом. Я всегда с тобой, Сэмми... Но пока, пока тебе придется оставить все как есть, я знаю, что ты уже все решил и это правильно, ты принял правильное решение. Сейчас ты должен все так оставить, ты должен меня отпустить. И я... я тоже должен был давно тебя отпустить, наверное, и для этого время пришло... Слова снова терялись, да что он мог вообще сказать, хорошо, что Сэм его не слышал, а лишь тихо и забавно сопел, уткнувшись в руку носом. Дину ужасно хотелось протянуть руку и потрепать его лохматую макушку, как тогда, в детстве. Он почти сам не верил в половину того, что говорил, он не верил, что все это кончится хорошо, и он не знал, кого он пытается успокоить, брата или себя самого, убедить в чем-то. Но он точно знал, что хочет только одного: чтобы Сэм был подальше от него, чтобы его не было рядом в тот момент, когда все станет совсем плохо. Сэм должен был жить, должен был продолжать копаться в своих книжках и стать еще более умным занудой, чем есть сейчас, возможно, он даже возродил бы Хранителей Знаний. А почему бы и нет, парень и вправду был гением в этом плане. Но он упертый, упрямый, такой же, как и все Винчестеры, он бы не отпустил Дина просто так, он бы не дал сделать ему его главную вселенскую глупость, только за исключением одного случая, вот такого, как сейчас. - Прости, Сэм, но я не могу иначе. Дин встал и замер у стола. Перед ним стояла его заветная бутылка. Может, Сэм и знал, что она у него есть, может, и знал, когда он бы решил ее выпить. Но он не знал одного, что это была не бутылка - Прощание... Это была его заветная бутылка - Прощение. Перед своей последней глупостью он собирался сделать только одно, что действительно того стоило... простить. И сам того не понимая, Сэм выпил это Прощение почти до дна... Дин взял ее за горлышко и, сжав покрепче, опрокинул, прижимая к своим губам, выпивая два последних горьких глотка Прощения... *** Уходил он очень тихо, возвращаясь той же дорогой, что и пришел, чтобы не стукнуть громко входной дверью, чтобы не оставить о себе никаких следов, никаких воспоминаний. Оставлял свой почти дом, его и Сэма пещеру Бэтмена, самое спокойное и безопасное место, там, где даже король ада, сидящий за стеной, был не намного опасней тараканов, там, где оставался его брат, один с самим собой и с тишиной. Надеюсь, мы все решим, мы обязательно со всем этим разберемся. Проходя через гараж, Дин остановился возле своей любимой детки. Как бы он хотел взять ее с собой, самый верный и самый желанный спутник его жизни. Но увы. Она должна была остаться. Проводя с нежностью рукой по ее блестящему боку, Дин вдруг вспомнил забавнейшую штуку. Когда ему было лет двадцать пять и сбежавший Сэм успешно торчал в Стэнфорде, ему пришла в голову занимательная идея. Оставить в Импале записку с последним желанием, на случай, если очередной вампир или перевертыш выбьет из него дух на одиночной охоте, чтобы его любимую машинку отдали во владение его бестолковому братцу, и он мог бы потом до конца своих дней пугать Сэмми, появляясь призраком на сидении рядом с ним. Это было так по-детски и так жутко смешно тогда. И он и вправду, наверное, верил в это, что так и было бы, потому что ничто и никто не смогло бы вытравить из Импалы все то, что он в нее вложил, всю ту часть его души. Дин улыбнулся приятным воспоминаниям, провел еще раз рукой по своей детке и, склонившись к ее крыше, прижался к ней на мгновение губами, словно целуя свою малышку в лоб... нехотя оторвал пальцы от ее гладкой, блестящей, черной поверхности и ушел...
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.