Цветок из холодного фарфора

Часть 1 Была середина одной из самых холодных зим в землях Гладии во времена правления Карла V Задумчивого. Скованный морозом лес, дышащий ледяным холодом, исходил мертвящей тишиной; не было слышно даже волчьего воя - от жуткого мороза в лесу попрятались птицы и зверьё. Ночью на всю округу стоял не прекращающийся треск - это трещали деревья, под корой которых взрывались соки, разрывая ставшую хрупкой древесную сердцевину в клочья, замороженные ветви обламывались и осыпались. В садах и на фруктовых плантациях гибли молодые плодоносные деревья. Досталось и посевам: скудные запасы снега давно со стоном выдул с полей студёный ветер, кружа в воздухе колючие облака снежной пыли. Зима выдалась самой суровой из всех, что были в этих краях привычным делом. Никто лишний раз старался не высовывать нос на улицу. Постоялые дворы стояли пустыми. Но, напасти одним лишь морозом не ограничились. Амбары начали атаковать полчища крыс, сено ни с того, ни с сего стало гнить изнутри, вскоре нечем стало кормить скотину, фермеры заранее подсчитывали убытки. Ночью мир наполнялся густой чернотой, сливаясь с небом, на котором острыми осколками сверкали звёзды, смерзались границы неба и земли. Морозная ночь была пуста и непроглядна. Но изнутри колючего мрака ещё раздавалось тихое и осторожное дыхание затаившихся живых существ. Кто-то заговорил о проклятии, кто-то верил, что дело в приближавшемся конце света, несущем гибель всему роду человеческому. На главной площади города на всякий случай сожгли парочку баб, заподозренных в чёрном колдовстве и объявленных ведьмами, а заодно и престарелого ведуна, попавшегося под горячую руку. Лишь в одной стороне к югу от Столицы, во владениях графа Холмса III, все домочадцы и слуги были заняты одной проблемой - приготовлениями к принятию родов. Супруга графа была на сносях. Своего первенца - сына, она родила 13 лет назад. Сейчас, будучи уже немолодой, она вновь носила в своём чреве ребёнка. Вызванные заранее повитухи, целыми днями опекали беременную. По всем приметам ожидался ещё один мальчик. Граф старался ничем не выдать ни своего волнения перед грядущим испытанием для обоих супругов, ни радости ожидания. Схватки у графини начались утром восьмого числа. В полночь на девятое, после удивительно недолгих мучений, графиня благополучно разрешилась от бремени. На свет появился чудесный здоровый младенец мужского пола. Счастливы были все - и отец с матерью, и старший сын, который с радостью воспринял весть о появлении у него в скором будущем младшего брата. Графиня-мать была слишком утомлена свершившимися родами. Граф-отец вёл себя, как обычно ведут все мужчины, независимо от титула, когда Судьба тешит их тщеславие и дарит уверенность в продлении собственного рода: он пировал. Наследник богатейших земель и потомок самой чистой крови в это время лежал спелёнатый и спал. Его старший брат Майкрофт Холмс, веснушчатый и высокий подросток, радовался больше всех. Он проскользнул в детскую, где сейчас не было ни кормилицы, ни няни. В сознании подростка ещё не укладывалось, как он будет общаться с маленьким и сморщенным, пищащим комочком, но чувство гордости и решимость стать брату самым надёжным другом, защитником и опорой – было твёрдым, как кремень. Мальчик ещё не знал, с чем ему придётся столкнуться. Когда он очень бережно поднял на руки спелёнатого в тёплое одеяльце младшего брата, тот открыл глаза, но не заплакал, а едва улыбнулся ему. Майкрофт, конечно, мало что знал о младенцах, и себя в подобном возрасте не помнил. Но он был уверен, что крохотные малыши ещё не умеют улыбаться, да и вообще – мало что понимают. Он с удивлением посмотрел на малыша, приоткрывшего розовый слюнявый ротик, но всё равно улыбнулся ему в ответ. Чистые серо-голубые глаза новорожденного смотрели внимательно на брата. - Мне кажется, у нас будет очень много общих секретов, Шерлок, - с удовольствием произнёс мальчик. - Я, Майкрофт Холмс, обещаю заботиться о тебе и во всём помогать. Я научу тебя всему, что знаю сам, и никогда не оставлю в беде! Я всегда буду рядом, - произнёс Майкрофт, и добавил: - Клянусь своей честью! В это время в покои тяжёлой поступью вошёл отец. Увидев старшего сына с младенцем на руках, граф остолбенел. - К-как ты посмел! - бросил он, заикаясь от волнения и принятой доброй порции вина. - Он ещё слишком мал, ты не должен приближаться к нему, чтобы не навредить, слышишь меня? Майкрофт кивнул. Золотистые веснушки на лице залила густая краска смущения. - Я знаю, что он ещё слаб, поэтому был очень осторожен! Няня показала, как правильно держать новорожденного на руках,- ответил подросток в своё оправдание. Граф быстро смягчился. Он с осторожностью забрал ребёнка у старшего сына и уложил в колыбель. Вдвоём они ещё долго стояли, рассматривая маленького виконта Уильяма Шерлока Холмса. Малыш тихо и безмятежно спал, словно зная, что находится под защитой любящих и преданных ему людей. ********************************************* Наутро, десятого числа второго зимнего месяца, всё было окутано недвижимым туманом, едва можно было угадать по очертаниям, где небо, а где земная твердь. Пошёл снег, перешедший в недельную метель. Трескучую вьюгу сменили несильные сырые морозы, предвещавшие приход весны. Весна выдалась тёплой и ласковой. Ночью ещё лютовал холод, зато, днём ветер приносил из далёких стран запах весны. Солнце слепило глаза с самого утра, под ногами с аппетитным хрустом ломался намёрзший за ночь лёд, а к полудню он вовсю растекался грязно-синими лужами по дорогам. Весело звенела капель, сугробы проваливались и таяли, образуя после себя грязь и лужи. С каждым днём небо становилось всё ярче и чище, сочетая в себе синеву с лёгким перламутром облаков и кипящие брызги золотых лучей. Отовсюду слышалось оголтелое пение птиц, появлялись позабытые за зиму запахи: пахло горечью коры и набухшими клейкими почками на деревьях; нагретой солнцем землёй и навозом; тёплый ветер сладко пах едва распустившимися гиацинтами. Утомлённая собственным пением няня сонно качала люльку с младенцем; сегодня Шерлок долго не хотел засыпать. Едва женщина успокаивала его и сама начинала клевать носом, как малыш тут же издавал душераздирающий вопль. Полуденное солнце уже вовсю припекало сквозь опущенные шторы. Малыш перевернулся на животик, поджал коленочки и тихонько заснул. ********************************************* Солнечные лучи, пронизывая потрёпанный полог шатра, наполняли его мягким светом. Прикрывавший вход занавес надувался от ветра, не пуская его внутрь. Посреди шатра стоял стол. Молодой мужчина с властным взглядом зеленовато-сапфировых глаз, склонился над ним, расправив на поверхности свиток. Тёмные прямые волосы свешивались на его бледное, надменное лицо, и касались ветхой бумаги. Он в сотый раз водил пальцем вокруг одной и той же строчки, рискуя стереть древние письмена или протереть дыру. Мужчина перечитывал заклинание, кривя красивые полные губы, стараясь запомнить его. Внезапно за стенами шатра раздался стук копыт и звон оружия. Через минуту в шатёр ворвались солдаты короля, во главе с офицером, и перепуганный, запыхавшийся священник. - Именем Короля, вы арестованы! - прозвучал приказ. Черноволосый выпрямился и обвёл надменным взглядом окруживших его солдат. В грудь ему упирались острия пик. - На каком основании? - поинтересовался он тихим, глухим голосом. - Ваше слово, святой отец, - произнёс офицер. Он производил впечатление сухого и сурового вояки, но с трепетной душой истинно верующего человека. Священник всем своим видом показывал, что предпочёл бы отмолчаться, или вообще, оказаться подальше отсюда. Но ему пришлось собрать всё своё скудное мужество и судорожно набрать в лёгкие воздуха, прежде чем осмелиться произнести: - Вы обвиняетесь в колдовстве, сговоре с Дьяволом, и... Черноволосый мужчина внезапно рассмеялся, оборвав заготовленную речь священника. - Кто меня в этом обвиняет? - воскликнул он. - Тебя обвиняет Инквизиция! - офицер пресёк попытку смутить священника. Черноволосый скрестил на груди руки. - Что же «служба святого следствия», призванная бороться с врагами церкви, и уполномоченная использовать любые методы, посылает таких болванов к тому, кого обвиняет в сговоре с Дьяволом? - спросил он, незаметно переплетая указательный и безымянный пальцы на обеих руках. Мужчина перевёл насмешливый взгляд на красного и потного от волнения священника. Кулак офицера впечатался грубияну в лицо. Появившаяся из ноздри струйка крови, отчетливо выделялась на бледной коже. Даже не удосужившись утереть кровь, мужчина застыл, пытаясь внутренне сконцентрироваться. Он знал, чтобы сбежать, ему потребуется использовать опасное заклинание. Оно лишало временно его сил, и значит, он всегда должен заранее быть готов перенести себя в безопасное место. Мужчина приготовился. В воздухе щёлкнуло, у черноволосого всё поплыло перед глазами, желудок предательски пополз вверх… Больно ударила отдача заклинания в месте сцепления пальцев, ногти треснули, брызнув чёрной кровью. - Latio! - вскрикнул мужчина, растворяясь в пространстве. Оставшиеся в шатре солдаты в испуге попятились назад, священник закрыл глаза, осеняя себя крестом, а офицер всего лишь побледнел, до проступивших на коже зеленоватых пятен. Но внутренне у него всё тихо закипало от гнева. «Нет, - решительно подумал он, - я тебя всё равно найду, Эара!»