*********************************************
Капитана Джорона Варео мучила бессонница, и бросало в жар. Стоило закрыть глаза, как он тут же видел лицо мага: оно висело в пространстве и строило мерзские рожи. Офицер тяжело переживал своё вчерашнее поражение. Он многого добился к своим двадцати двум годам: имел чин капитана и командовал ротой. Также он являлся яростным религиозным фанатиком и мечтал стать рыцарем Инквизитором при Святой Церкви. Его заслуги перед церковью пока были небольшими, но Джорон тщательно себя готовил, зная, что наступит день, произойдёт переломный момент в его жизни, когда он сможет проявить себя. Он был предан своей вере и нетерпимо относился к иным верованиям, но умел сдерживать свою исступлённость. Джорон не страдал суевериями, но допускал, что маги и еретики вступают в сделку с малоизученными, и оттого вдвойне опасными, тёмными силами. Если есть Рай и Ад, значит, существуют те, кто их населяет. Он был готов идти на жертвы, но ещё больше он был готов без жалости истреблять всех, на которого пала хоть тень подозрения в колдовстве. Родившийся в аристократической семье, приближённой к королю, он знал цену за достижение цели. В семье он был самым младшим из четверых детей и по традиции должен был стать священником. Но отец, дождавшись желанного наследника - супруга трижды разродилась младенцами женского пола, - назвал того Джороном в честь прославленного полководца, под началом которого сам служил в молодости. Едва Джорону исполнилось десять, отец отдал его в военную академию. Небольшого роста светловолосый и голубоглазый мальчик больше походил на смиренного ангелочка, чем на будущего вояку. Юного Джорона муштровали с утра до ночи, наказывали за любую провинность. Он молча сносил жестокие наказания и извлекал из каждого урок. Это было стимулом стать лучшим на своём курсе, а характер, доставшийся от предков, позволил ему уже через три года стать лучшим во всей академии кадетом. В дальнейшем его внешняя мягкость, под которой скрывалась твёрдость и решительность, играла ему только на руку. Джорон был силен духом, крепок характером и ничуть не страшился опасности заговоров, не боялся наживать себе врагов для продвижения в военном деле. В пятнадцать лет он вступил в действующую армию. В одном из сражений он был ранен, но врагу не сдался, продолжая сражаться, пока не потерял сознание. В плену пришлось провести очень много времени. Там он и обратился к религии, в ожидании, пока его отец соберёт на выкуп деньги, но так и не дождался. То ли посланное письмо не дошло, то ли отец проклял попавшего в плен сына. В семнадцать Джорон обрёл свободу, когда войска союзников взяли крепость, где он был заточён. Возможно, не будь этого плена, всё бы в его жизни сложилось иначе. Но Судьба приготовила для него именно эти испытания, решив, что их он выдержит с достоинством.*********************************************
Флос был самым древним, большим и самодостаточным городом на юге. Он был окружён высокими стенами, необходимыми для защиты от набегов врагов, чтобы за ними можно было укрыться населению в случае нашествия неприятеля. Вокруг этих стен со временем возникали предместья, которые в свою очередь тоже укреплялись. Жители города имели свои огороды, свои поля и пастбища. Многие горожане сами занимались сельским хозяйством, возделывая землю за городом. Землевладельцы иногда нанимали батраков за денежную плату. Всё мужское население города по очереди несло сторожевую службу. Жители города, от вельмож и купцов, до простых крестьян, должны были уметь владеть оружием, чтобы быть в состоянии себя защитить на случай нападения врагов. Городские отряды народной дружины поддерживали порядок на улицах. Каждое утро по звуку рожка открывались ворота города, через которые пастухи выгоняли на пастбища скот. Чтобы чужак мог попасть в город, нужно было заплатить небольшую пошлину и назвать своё имя. С рассветом Эара уже был возле ворот города. Натянув на руки перчатки, чтобы не выдать себя и скрыть чёрные ногти, он заплатил пару монет пошлины, назвал первое пришедшее на ум имя и въехал в город. Выспавшийся и теперь зверски голодный, он старался не соблазняться ароматами, что доносились из распахнувших двери таверен. Его путь лежал к дому старинного друга и сокурсника по колледжу Питера, у которого он рассчитывал получить кров на несколько дней, а также отведать сардин, пирожков с разными начинками, сытной горячей домашней еды и душистого эля. Они не виделись уже лет семь, и Эара надеялся, что его друг, как всегда, находится в добром здравии и привычном ироничном настроении. Проехав город почти насквозь, Эара спешился, так как улочки стали очень узкими, и быстрым шагом направился к знакомой двери. Конь послушно следовал за своим хозяином. Подойдя ближе к дому, Эара убедился, что это действительно был дом его друга. Его насторожило обилие глиняных горшков, от которых ломился подоконник, из которых торчали красно-розово-фиолетовые цветы. Эара несколько раз постучал в дверь, но никто не ответил. Он подождал ещё несколько минут и снова заколотил кулаком.*********************************************
Старинный друг выглядел немного смущённо, а возле его ног кругами носилась парочка взлохмаченных ребятишек. Увидев двухметрового мужчину с чёрными волосами по пояс и большими, необычного цвета глазами, они испуганно-восхищённо затихли. Эара усмехнулся. Он сделал шаг вперёд, сграбастал Питера, сильно стиснул ему плечи, а потом не удержался - коснулся лбом ключицы и еле слышно шепнул: «Скучал...» Питер засуетился, неожиданно вспомнив, что он хозяин дома. - Проходи, я помогу тебе умыться с дороги, сейчас позову Эстер, она живо накроет нам на стол... Эара замер. Почему-то это вполне обычное женское имя больно резануло, только не слух, а где-то далеко под грудной клеткой. - Эстер? - переспросил он. - Я женился шесть лет назад, - пояснил Питер, и в его голосе как-будто прозвучали нотки смущения и грусти. Хотя, возможно, Эаре это только показалось. Возле лестницы ведущей на второй этаж Питер поднял голову вверх и громко крикнул: - Эстер! У нас гости! Дети с воплями побежали по ступеням, а Питер повёл друга по тёмному и душному коридору в небольшую купальню со стрельчатыми окнами и обложенными камнями стенами. Посередине стоял большой круглый чан из мрамора. - Я тебя не ждал, поэтому целиком помыться сможешь ближе к вечеру, когда принесём воды. Эара снял перчатки, расстегнул фибулу,* стащил с себя плащ и стёганую куртку, потом льняную рубашку, обнажившись по пояс. Питер полил Эаре на руки, и тот с шумом окунул в наполненные студёной водой пригоршни лицо, потом начал плескать водой себе на торс и растирать торопливыми движениями. Питер подал ему широкое грубое полотенце. Питер его ни о чём не спрашивал; он вообще почти не говорил. Эара чувствовал, как его друг напряжён, но причину уловить не мог. По крайней мере, его внезапный приезд не вызывал у Питера раздражения, это он знал точно. Всё теперь было непривычно в этом доме: и накрахмаленная скатерть, постеленная на стол, и сковывающая тишина, и вино в бокалах, вместо простых глиняных кружек с элем... Да и самого Питера словно подменили. Пока они ели, Эара бросал взгляды на жену друга. Рассматривал не прямо, а как полагается: не задерживаясь долго на лице и фигуре, скользя как-бы мимолётно взглядом. Невысокая, курносенькая, с карими понимающими глазами на узком лице, тихая и молчаливая. Кроме «добро пожаловать, сэр», Эара не услышал от неё больше ни слова. Уж не от неё ли заразился молчаливостью и его друг? Маг усмехнулся своим мыслям. После довольно сытного застолья Эара подсел поближе к другу и положил руку ему на плечо. - Питер, спасибо за гостеприимство. А теперь скажи мне прямо, что тебя гнетёт? Отпираться нет смысла, ты в курсе. Но я не хочу пользоваться своими способностями, чтобы вытянуть из тебя причину тревоги. Ты мне расскажешь. Сам. Питер сжался, это Эара почувствовал сразу. - Пойдём на озеро, - ответил он, - там и поговорим. Заброшенное озеро посреди поля было затянуто зелёной мутью. По ней скользили водяные жуки, над поверхностью описывали круги стрекозы. Питер присел на траву, а Эара сразу прилёг, раскинув руки. Друг покосился на припухшие, покрытые чёрной коркой, словно гарью, пальцы мага. - Я понял, что произошло. Тебя будут искать. Чужаку да ещё с такой приметной внешностью, как у тебя, здесь будет небезопасно. - Стоило долго молчать, чтобы потом выпалить это всё без обиняков, мне в лоб? - Эара закусил губу. - Можно, я немного отдохну и сразу уеду. Вторые сутки в седле я просто не вынесу. - Да. У меня есть небольшая ферма за городом. Останешься там, сколько тебе будет нужно. Чувствуя, как начинают тяжелеть веки, Эара спросил: - Ты мне не рад? - уж если друг говорит напрямую, что боится за свою семью из-за его пребывания здесь, то и он этикет соблюдать не станет. Питер замотал головой и отвернулся. - Это не то, о чём ты думаешь. - Да ну? - воскликнул Эара. - Да, - резко ответил друг. Ночью Эара лежал на охапке прошлогоднего, но всё ещё душистого сена в хлеву. Ночевать в добротном фермерском доме, куда отвёл его Питер, он не стал. Ночь была тёплой, даже душной. Не кудахтали куры, не топтались коровы, не гавкнул сторожевой пёс, который при появлении мага предупреждающе и солидно зарычал, - всё было тихо, но Эара почувствовал чьё-то приближение по колебанию воздуха. Он мгновенно расслабился, правая рука скользнула к бедру, под рубашкой был спрятан небольшой кинжал. Держа перед собой острую сталь, Эара всматривался в темноту. Он уловил тихие шаги, шелест примятых травинок под ступнями подбитых грубой кожей сапог, и понял, что пришелец прекрасно ориентируется и знает, куда идти. Задержав дыхание, мысленно стараясь успокоить биение сердца, маг покрепче сжал нож. Он гуттаперчево вскочил на ноги, распрямился и бросился вперёд, едва неизвестный враг приблизился к нему на расстояние удара. Тот вскрикнул от неожиданности, но Эара не вонзил нож сразу, он лишь приставил его к горлу незнакомца. - Твоё право. Можешь убить меня за всё... - произнёс знакомый голос. Эара почувствовал запах отчаяния, а ещё от мужчины пахло вересковым полем и ночным ветром. - Питер, - Эара убрал нож. - Зачем ты пришёл? Я, как и ты, давно обо всём забыл. Сухие губы бывшего любовника скользнули по сжимавшей нож руке: - Я не забыл. Эара со стоном впился в губы Питера. В их любовных объятиях появился оттенок боли. Вспыхнувшая страсть походила на первобытный танец. Они неистово ласкали друг друга, вскрикивая от прикосновений, каждое из которых было невероятно возбуждающим. Сталкиваясь губами и языками, громко стонали, прижимаясь друг к другу всё ближе. Всё вокруг потеряло смысл, словно перестало существовать, оставив два исступлённо бившихся тела наедине. Ища разрядки, они начали срывать одежду, чтобы соприкоснуться до боли пылающей плотью и стянутой кожей. Опрокинув Питера на спину, Эара склонился над его торсом, вылизывая мускулистое упругое тело, щекоча длинными волосами. Он обхватил ладонью свой член и прикоснулся к пылавшему от вожделения члену любовника. По его телу пробежал сильный горячий разряд, в голове на миг помутилось. - Эара, - позвал Питер, обхватывая его крепкое тело ногами. - Владей мной... Хриплое дыхание незаконченной фразы уничтожило последнюю сдерживающую мысль в голове мага. Он сам не понял, как слились в единое целое их тела. Крик и рычание прозвучали одновременно. Питер был готов умереть от пронзившей его боли и удивительного чувства эйфории. Он подчинился, принял и наслаждался движениям внутри себя и шероховатым теплом ладони, двигавшейся вверх-вниз по его члену. Внезапно просто резкие движения стали судорожными, и через мгновение Эара упал в изнеможении на потное тело любовника. По спине пробежался весенний ветер, ведя холодным пальцем вдоль позвонков. Маг поёжился и приподнял голову. - Благодарю, - услышал он шёпот Питера. - Я мог тебя убить, - сказал в ответ Эара, скатываясь на жёсткую траву, понимая, что только что произошло непоправимое.