*********************************************
Голова стала тяжёлой и пустой, не было ни одной мысли. Озадачивала неестественная тишина. Питер слышал только собственное учащённое дыхание. Дыхание... Он дышит! Вдыхает полной грудью, хотя каждый вдох отдаётся в теле болью. Но и боль незаметно быстро ушла, оставив за собой только туманный след звенящей пустоты. Питер боялся открыть глаза, но попробовал пошевелиться. Тело по-новому откликалось на движения, во всём была лёгкость. Он заметил, что его трясет от пережитого броска. Ужас опять заёрзал внутри. "Ладно, теперь всё позади. Могло быть хуже". Он открыл глаза и увидел над собой синее небо и шар солнца. Под спиной было что-то мягкое, крупянистое и мокрое. Питер приподнялся, и увидел что лежит на берегу реки. Чувство ликования хлынуло в него мощной волной. Глянул по сторонам. Где он? Где Эара? Он поднялся с непринуждённой лёгкостью, словно его не душило и не выкручивало только что. Правда, было внутри какое-то чувство, что что-то здесь не так... Вроде, всё, как и должно быть — сверху голубое небо, а внизу — влажный песок рассыпается под тяжестью ступней... Только сейчас Питер понял, что стоит на нём босиком, хотя куда подевалась обувь, его сейчас не интересовало. Он стал осматривать местность. В начинавшихся сумерках была видна только часть воды и суши. Слева река, справа песчаный берег и лес. Или наоборот, смотря, как встать. Мужчина сделал несколько нетвердых шагов и пошёл сам не зная куда. Вода то приближалась, омывая ноги по щиколотки, то уползала назад. По тёплому мелководью Питер прошёл около сотни метров. И лишь тогда он увидел лежавшего вдалеке Эару. Его тело было наполовину в воде, но головой он лежал на песке. Сердце скакнуло, словно ретивый жеребец, и обрушилось вниз: вокруг мага колыхались красные от крови волны. Питер сжал кулаки, и бросился бежать. Всё тело Эары представляло собой кровавое месиво. Казалось, что его долго и мучительно избивали. Питер присел, осторожно провёл рукой по залитому кровью лицу и чуть приподнял магу голову. - Эара! - позвал он его. - Ты меня слышишь? Эара молчал. Питер не знал, что ему делать. С одной стороны, мага следовало срочно осмотреть, а потом перенести в лес, укрыть и попробовать найти нужные травы для лечения, но с другой, он боялся касаться искалеченного тела. Он заметил, что грудь Эары приподнимается — маг ещё дышал. - Эара, это я, Питер, - продолжал звать Питер. Внезапно маг слабо кивнул. Он открыл глаза и отыскал взглядом любовника. - Ты... жив? - прохрипел Эара. - Я в порядке. Скажи мне, где у тебя болит? - спросил Питер и почувствовал, как сердце сжалось у него в груди. - Я ничего не чувствую, - ответил Эара. Питеру показалось, что он ослышался. Нагнувшись к Эаре ещё ниже, он снова спросил: - Где болит, что с тобой? Эара облизнул окровавленные губы. - Я не знаю, что со мной, я почти ничего не чувствую. Только хочется спать... Я сильно устал. - Он слабо улыбнулся и вздохнул. - Ты только перенеси меня и положи на что-нибудь сухое, пожалуйста, Питер. Питер почувствовал, как грудь сдавила жалость к Эаре. В его глазах заблестели слезы. Он бережно поднял непривычно лёгкое тело на руки и понёс. В этот момент он ненавидел и презирал себя. В одиночку маг мог спастись, а теперь умирает из-за него. Он не умел контролировать свою силу, не мог или не хотел научиться, или, возможно, данная энергия сама не желала приручаться, ей не жалко было искалечить сосуд, в котором она находилась. Сила всегда очень опасна, но её можно и нужно обуздать, а Эара всегда так немыслимо светился, поля вокруг его тела всегда были разноцветными, что у Питера давно возникло подозрение: эта сила — ему не союзник, и её природа очень необычна. Она словно пришелец, которому нужно временное жилище, убежище или хранилище. Но он ни разу не говорил на эту тему с Эарой. У него были всего лишь предчувствия, он сам не мог ничего знать наверняка. Его дар — видеть светящееся поле вокруг наделённого магией человека или полукровки - настоящего эльфа он не встречал, - и всё. Он не думал, что короткие встречи с магом, которые всегда заканчивались просто сексом приведут к чему-то серьёзному. Сейчас Питер был готов кричать от бессильной ярости за свой эгоизм. Эара протянул руку и дотронулся до плеча Питера. - Перестань... Это я виноват, - он мужественно пытался ободрить любовника. - Нет... - вскинув голову, Питер смотрел только перед собой, решительно пробираясь сквозь кустарник. Полукровка мог не только видеть людскую ауру и различать свечение магии, он ещё прекрасно видел и ориентировался в темноте. Сильно углубляться в лес не стоило, поэтому Питер выбрал место под старой елью. У самого основания корней было насыпано много сухих иголок, пожелтевших и потерявших свою колючесть. Он опустил на них мага, словно на мягкую перину. Эара даже не стонал. Он просто обмяк тряпичной куклой и замер. - Скажи, что мне делать? - Питер взял в свои ладони обугленные до кисти руки любимого и покачал головой. Он видел еле колеблющийся свет вокруг мага, который мог вскоре угаснуть. Он смог бы его вылечить, но не знал, какие повреждения тот мог получить при перемещении в пространстве. Не открывая глаз, Эара тихо произнёс: - Всё хорошо. Просто будь рядом. Ничего не поможет, я знаю. Только ждать. - Чего мне ждать? Твою смерть?! - внезапно даже для себя взвыл Питер. - Что тебе может помочь, Эара? - Я не знаю, - ответил маг. - Всё всегда проходило само. Пожалуйста, успокойся. Ложись рядом. Сейчас тепло, переночуем прямо здесь. Питер лёг и прижался к магу боком. - Без тебя я был бы уже давно мёртв, - прошептал Эара, медленно поворачивая голову в сторону Питера, утыкаясь лбом ему в плечо и теряя сознание. - Без меня ты сейчас не находится бы при смерти, - ответил Питер, кладя руку на спутанные и ставшие жёсткими от засохшей крови волосы мужчины.*********************************************
Шерлок проснулся ещё до рассвета. Ему снилась серо-стальная поверхность Сольвэр, которая в пасмурную погоду напоминала только что добытый влажный халькозин, а в солнечные дни блестела прожилками волн, как сварной булат. * Мальчик стоял на берегу, кутаясь в длинный шерстяной плащ, отделанный шёлковой тесьмой. Он крепко держал его обеими руками у горла, чтобы сильный ледяной ветер не раздувал полы в стороны, не мог пробраться под него. Туманно-серые глаза смотрели вдаль, на неспокойную из-за порывов ветра воду. Волны яростно накатывали на песчаный берег, но мальчик стоял далеко, и вода не касалась его ног. Зачем он стоит здесь? Ведь ему очень холодно и он может простыть. Шерлок понимал, что его привела сюда чья-то воля. В воздухе ощущалось присутствие незнакомой силы, он пах сухой пылью и потрескивал. Над лесной равниной протянулся тонкой красной нитью тихий стон. Достигнув мальчика, нить обвилась вокруг запястья ребёнка, и потянула за собой. Шерлок совершенно не испугался — ведь это был всего лишь сон; он с раннего детства отделял явь ото сна, и никогда не боялся чудовищ, навеянных грёзами. Сейчас он больше с интересом, чем с трепетом, последовал за ведущей его нитью, прямо в чащу тёмного леса. Нить тянула его осторожно, давая возможность преодолевать бурьян и перебираться через огромные корни вековых деревьев, торчащих из земли. Шерлок уже немного устал и тогда нить натянулась и замерла. Мальчик огляделся по сторонам: вокруг стояли огромные разлапистые ели, между которыми были рассыпаны валуны, кучи хвойной трухи и огромные муравейники, приспособленные под муравьиное жильё из осыпавшихся сто лет назад иголок. Шерлок услышал тихий стон: кто-то стонал от нестерпимой боли, посылая свой ментальный крик, и едва сдерживаясь, чтобы не закричать в реальности. Но это был не единственный звук, настороживший Шерлока. Рядом со стоном он услышал слова молитвы, кто-то усердно взывал к богам. Мысли были человеческими, но кому конкретно адресовалось молитва, Шерлок не мог понять, он ещё не слышал подобного языка. Нить словно ждала именно этого момента: дав время немного отдохнуть, она нетерпеливо завибрировала и мальчику пришлось опять следовать за ней. Он уже понимал, что кому-то срочно требуется помощь, но зачем понадобился именно он? Чем он может помочь? Через несколько ярдов, забравшись ещё выше в лес, мальчик увидел ель с раскидистыми ветвями, которые словно шатры укрывали спрятавшихся под ней двух мужчин. Одному из них, черноволосому великану, было очень больно, он умирал; его телесная оболочка была разорвана, кости изломаны. Увидев это, Шерлок остановился и замер. Он ничего не мог понять, но нить потащила его вперёд, прямо к этим людям. Шерлок увидел, что своё начало нить берёт прямо из разорванной груди человека, тянется от сокращающегося и дрожащего сердца. Шерлок хотел воспротивиться, сейчас ему по-настоящему стало страшно и неуютно, особенно, когда мужчина с длинными вьющимися волосами обернулся. Он увидел его и сильно изумился. Рот раскрылся, но мужчина не смог ничего сказать. Шерлок и сам оцепенел, разглядывая двух чужаков. Нить вздрогнула и внезапно рассыпалась на мелкие волокна, растаявшие в воздухе, но Шерлок всё равно не мог пошевелиться. В груди у него заболело и зажгло. Изо рта раненого выпорхнул переливавшийся всеми цветами радуги сгусток света. Подлетев к устам мальчика, он коснулся его губ, и Шерлок почувствовал, как тот проникает в него, течёт по горлу в пищевод. Было щекотно и мягко, словно он проглотил кусочек только что сбитого сливочного масла. Но внутри от этого стало ещё горячее. Мальчик чувствовал, что у него поднялся жар. Его затрясло, кожа покрылась каплями пота, и вот тут с удивлением Шерлок увидел тонкие светящиеся отростки, которые проклюнулись сквозь расширившиеся поры на коже. Он стоял обвитый, словно молодыми побегами вьюна, а светящиеся ростки потянулись к раненому, оплетая его тело, сплетая вокруг него непроницаемый кокон. Кареглазый кудрявый мужчина тоже с удивлением следил за этим, не издав ни звука. Шерлок почувствовал слабость, когда последняя нить вытянулась из его тела и сплелась с остальными. У него закружилась голова, от жара стало трудно дышать. Он смахнул со лба пот и... Шерлок проснулся ещё до рассвета. За окном робко распевались птицы, тонкий серпик луны ярко-лимонного цвета ещё висел в начавшем светлеть небе. Шерлок задыхался. Болело горло, голова, ломало нещадно кости. Он весь покрылся испариной, когда почувствовал резко подступившую тошноту. Он свесился с кровати и его вырвало. Теряя сознание, он успел жалобно вскрикнуть, призывая на помощь слуг.*********************************************
Питер всю ночь лежал не шевелясь. Полукровка ничего не мог поделать, хотя по привычке обратился к богам тёмных эльфов, всегда отвечавших справедливостью на каждую молитву. Он знал эльфийский, немного, и всегда это скрывал. Он не умел читать и писать по-эльфийски, а язык выучил на слух, когда в детстве его сослали в колонию, к таким же полукровкам. Ближе к рассвету, Питер услышал беспокойный шелест листьев и коры под чьими-то тихими и осторожными шагами. Приподнявшись, Питер внимательно всмотрелся в лесную чащу. Сначала он увидел расплывчатое магическое свечение, почти такое же, как и у Эары, только этот свет был слабее. От увиденного он встрепенулся: полукровка в этих краях? Не сулит ли это беду, если он их сейчас обнаружит здесь? Но потом Питер удивился ещё больше: перед ним стоял ребёнок. Яркая аура вокруг него переливалась, но не имела чётких границ. На вид мальчику было не больше шести-семи лет. Тоненький, кудрявый брюнет с бледным личиком и благородными чертами, смотрел на Эару внимательно, сузив водянисто-серые по-звериному раскосые глаза. Питер обернулся к любовнику. Тот немного привстал и тоже смотрел на ребёнка, непонятно каким образом очутившегося ночью посреди леса. А потом вспыхнуло сияние, и магические нити потянулись из тела мальчика к Эаре. Питер наблюдал за всем, оцепенев от неожиданного зрелища. Светящийся кокон укрыл Эару целиком, а аура над мальчиком мгновенно угасла. Питер посмотрел на него, когда тот практически полностью стал прозрачным и исчез, словно его здесь и не было. Эара шумно вздохнул и Питер почувствовал, как под коконом бьётся сердце его любимого, всё чётче, громче и ровнее...*********************************************
В замке графа уже неделю царила тишина и молчание, походившее на траурное. Скорбь охватила всех, от слуг до старого графа, не проявлявшего до этого сентиментальной слабости. Графиня-мать с застывшим взглядом и теперь постоянно опухшими красными веками на пожелтевшем лице, написала короткое письмо, запечатала именной печатью и вложила в протянутую за ним руку слуги. Тот чувствовал с каким трудом держится его хозяйка. Он понимал и сам скорбел: младший сын господ лежал при смерти, и ни один врач не мог поставить диагноз, определить, что за недуг свалил маленького виконта. - Скачи как можно быстрее, - пошептала графиня, - Не жалей коня, падёт — купишь нового, трать сколько нужно. Только быстрее доберись до Майкрофта, передай ему послание. Пусть тоже всё бросает и мчит во весь опор. Надеюсь, он успеет попрощаться с Шерлоком. Слуга поклонился, испытывая крайнюю степень жалости и к хозяйке, и умиравшему в своей спальне невинному ребёнку. Несправедливость происходившего — вот что сейчас мучило всех и заставляло соблюдать полную тишину в замке Рузор.