Молчание

      Холодные волны лизали пологий каменистый берег.       Иллидан стоял, глядя на воду и не замечая, что Тиренд с Малфуреоном уже ушли, тихо переговариваясь. Или переругиваясь? Он помнил, с каким отвращением брат оглядывал выплывших на зов наг. Тиренд восприняла их куда более мирно и, кажется, уговаривала друида не принимать поспешных решений, утверждая, что они все есть один народ.       Из размышлений его вырвало движение стоявшей позади Мэв.       Бывшая тюремщица в последнее время стала тенью эльфа, но тот не возражал. Было в этом что-то... Успокаивающе-неизменное.       Чуть повернув голову, Иллидан вопросительно взглянул на эльфийку, зная, что та поймет. Десять тысяч лет вместе, пусть и разделенные решеткой — она уже давно научилась понимать его с полувзгляда, полужеста, буквально читая мысли.       — Ветер холоден, как эти наги, — ответив на невысказанный вопрос, Мэв совершенно непривычным движением обхватила себя руками. — Порой даже мне не хватает тепла.       Сначала Иллидан подумал, что ослышался. Или не так понял. Потом потянулся, еще не зная, не выставят ли навстречу оружие, не отбросят ли резким словом — но Мэв послушно прижалась к его боку, и эльф поверил, что это — взаправду.       Что Мэв ни капли не изменилась он осознал уже под утро, когда эльфийка, которой полагалось лежать, засыпая от усталости, пусть даже и приятной, вместо этого приподнялась на локте, внимательно глядя в перечеркнутое повязкой лицо.       — Я не доверяю леди Вайш, — серьезно сказала она.       — Не гляди на их внешность. Они те же эльфы, какими были десять тысяч лет назад, — возразил Иллидан, которого откровенно тянуло в сон.       — Именно это меня и пугает, — Мэв села, вынуждая его все-таки сосредоточиться. — Связавшись с демонами один раз... Почему она так жадно смотрела на череп Гул’дана? Почему так расспрашивала об Ашенвале?       Иллидан нахмурился. Как охотник на демонов, он считал череп Гул’дана своим трофеем — пусть и доставшимся слегка необычным путем. И чужие взгляды воспринимал как должное уважение, а не как повод для беспокойства.       Но в словах Мэв был какой-то смысл.       — К чему ты ведешь, Мэв? — он протянул руку, собираясь прижать эльфийку к себе, но та вывернулась.       — Она ведет свою игру. Малфуреон ослеплен отвращением, Тиренд — любовью к нашему народу. Иллидан, я надеюсь, хотя бы ты не будешь слеп.       — Ты как всегда подозрительна, Мэв, и глядишь в ночь вместо того, чтобы видеть рассвет. Но я обдумаю твои слова, — добавил Иллидан, стараясь не допускать в голос торопливости: глаза Мэв опасно сощурились.

***

      Рутина.       Пожалуй, вот чем были нынче дозоры в Лок Модане.       Плеть слаженными усилиями откинули к Нагорьям Арати, но там всё и завязло. Почти половина материка была под властью мертвецов. Кажется, они просто не ожидали, что объеденные войска Альянса посмеют не просто обороняться, а ударят в ответ — потому так легко отбили Болотину. Плеть просто зажали с трех сторон: дворфы атаковали от Дун Морога, войска Сильваны наседали со склонов Лок Модана. С третьей стороны помогали маги Кирин-тора, чей летающий город ныне парил над Сумеречным Нагорьем.       Только поэтому внутренние земли сейчас были относительно спокойны.       Но все равно Сильвана не теряла бдительности, и отряды тех эльфов, которые пока не могли активно воевать на фронте — недавно раненых, истощенных магически и еще толком не восстановившихся, просто молодых бойцов, — патрулировали дороги. Именно такой отряд натолкнулся на принца Кель’таса, спокойно идущего по направлению к новой крепости, названной Бан’Данориеэл.       Увидеть его здесь одного — а принц был один, если не считать небольшой свиты из двух лиловокожих эльфов из древних легенд и одной гномки — было, мягко говоря, странно.       — Принц Кель’тас? — неверяще спросил глава отряда, замершего перед остановившимся принцем.       Тот окинул их взглядом, отмечая новые доспехи, уже потрепанные в боях, явно дворфской работы. Отметил Кель и кристаллы-накопители, которые были у всех без исключения, у кого-то уже даже полоопустошенные.       — Я вернулся с хорошими вестями, — спокойный тон принца подействовал на бойцов отрезвляюще. — Полагаю, вы можете проводить меня до крепости.       — Да, принц! — выпрямился глава отряда, и вскоре Кель двигался по дороге уже с вполне нормальной свитой, то и дело осторожно поглядывающей на его спутников.       Гномка вопросов не вызывала. К гномам эльфы уже привыкли, как и к тому, что эти маленькие создания зачастую приводили к большим разрушениям, если их не контролировать.       Что же касается странных эльфов... Пожалуй, вот тут вопросов было много.       Эльф как будто насмехался над закованными в латы бойцами, идя в одних лишь штанах. Мощный торс и руки были увиты вязью татуировок, мягко отливавших зеленым; спокойное лицо было закрыто повязкой, из-под которой проглядывали такие же зеленые огни, ровно там, где должны были располагаться глаза. И почему-то становилось неуютно, если эти огни слишком долго глядели на кого-нибудь. Вызывали опасение и клинки, вроде бы привычные, хотя и чуть переделанные, но тоже сочившиеся этим странным светом.       Пожалуй, последняя, эльфийка, вызывала меньше всего вопросов. Похожая на них: в латах, клювастом шлеме, широком плаще, она молча шла рядом со своим сородичем.       Бросали взгляды и на принца. От того тянуло странной, незнакомой магией, а глаза терялись в мягком желтоватом свечении. Но вопросов никто не задавал. Не того полета они птицы.       Лицо Келя чуть изменило выражение лишь тогда, когда лес вокруг дороги расступился, являя то, чем сейчас был Бан’Данориеэл. Грандиозную стройку, если вкратце. Замерев на мгновение, он все тем же ровным шагом двинулся дальше, лишь внимательно смотря по сторонам.       А посмотреть было на что. Не каждый день видишь, как работают вместе дворфы и эльфы. Это ощущалось во всём. Да, крепость была эльфийская, легкая, белостенная, с привычными его глазу башенками-шпилями. Вот только сами стены строили явно дворфы — были они как-то потолще, поприземистей и поосновательней, чем в родном Сильвермуне.       Отряд двигался вперед меж снующих рабочих и мастеров, гор камня, который вот-вот должны были пустить в дело и общей сутолоки, пусть деловитой, но изрядно хаотичной.       Кель задержался, заметив дворфа, небольшим зубилом гравировавшего полный магии кристалл. Принц даже задался вопросом: а понимает ли мастер, что делает? Ведь должен же по идее, потому что еще один удар, и...       Кристалл вспыхнул, резко выбрасывая энергию в окружающее пространство.       Дворф выругался, пригладил вставшую дыбом бороду, и... как ни в чем не бывало продолжил работу. Не обратил он внимания и на бросившегося к нему эльфийского мага, звонко ругающегося на дворфа-тугодума, присланного ему не иначе как в наказание.       Неизвестно, чем бы кончилось дело, если бы Кель не подошел и не заметил:       — Не стоит размениваться на бранные слова.       — Мой принц! — выдохнул обернувшийся маг и вежливо поклонился. Дворф тоже обернулся.       — Мое почтение, — прогудел он, опуская инструмент.       — Магии вскоре хватит на всё, — произнес Кель и прикоснулся к кристаллу, на котором красовалась доделанная руна. Тот мягко вспыхнул золотистым светом, и принц двинулся дальше, оставив слегка даже растерявшегося мага.       — Я же говорил, — донесся напоследок довольный голос дворфа. — В два раза больше объем, все как я и рассчитывал.       Сильвана Ветрокрылая вынырнула из сутолоки неожиданно, впрочем, как и полагалось рейнджеру. Кель’тас не удивился: он велел разыскать её, едва очутился в крепости. Эльфийка смерила племянника взглядом, оглядев с ног до головы. Покосилась и на его спутников.       — Вернулся, сопляк.       — Тетушка... — устало вздохнул Кель.       — Я вижу, ты достиг своей цели, — продолжила она более светским тоном, разворачиваясь и жестом приглашая следовать за ней. — Поговорим в спокойной обстановке.       Келю ничего не оставалось, кроме как двинуться следом, стараясь при этом сохранить лицо. Вот гномке никто не мешал улыбаться. А Иллидану, в целом, было наплевать.       Кабинет Сильваны располагался в уже отстроенной части крепости, где было не так уж и много народу. Точнее, коридоры были попросту пусты, как и просторная комната. Ветрокрылая вообще не любила захламленные тесные помещения, а с дворфской мебелью иначе не получалось. Поставишь стол, пару табуретов — и уже кажется, что всего много, а единственный шкаф угрожающе нависает над тобой всей массой.       — Итак? — Сильвана села на край широкого стола, смотря на вошедших следом за ней. Отряд стражников остался внизу: здесь им было нечего делать.       — Я заключил союз с драконами Времени, — сообщил остановившийся напротив Кель. — Позволишь?..       Сильвана кивнула, без вопросов протянула руку, ловя скатившийся с ладони Келя шарик магии. Тот золотыми песчинками обсыпался в её пальцах, и эльфийка тихо выдохнула, ловя отзвуки новой для нее силы. Потом поморгала, приноравливаясь. Она не ожидала, что всё окажется вот так вот быстро и просто.       — Я вижу, Архимонд мертв, — продолжила она, немного пообвыкнув.       Кель с Иллиданом синхронно кивнули.       — Думаю, нет нужды представлять вас друг другу, — заметил Кель. — Так что сразу к делу. Как идет война с Плетью?       Сильвана встала и потянулась за лежащим на столе свитком. Раскатала его, открыв взглядам подробную карту материка, прижала с одной стороны луком, с другой тулом со стрелами.       — Плеть собирает силы, — голос её звенел от сдерживаемого гнева. — Мы отбросили их за перешеек, но на этом все закончилось. Ах да, — она внезапно усмехнулась. — Тебе привет от семьи.       — Семьи? — не поняв, переспросил Кель, и едва успел поймать брошенный ему прямо в руки свиток. Развернул его, замер, увидев написанные знакомой рукой строки.       — Отец... жив? — выдохнул он, подняв голову.       — Читай.       Сильвана внимательно следила за тем, как менялось лицо племянника по мере прочтения послания. И снова коротко, как-то почти по-волчьи усмехнулась, когда тот смял его.       — К сожалению, у меня не было возможности передать ответ, — заметила она, оглаживая оперение стрелы в колчане.       Кель молчал. Потом бросил свиток обратно и замер, опершись на столешницу обеими руками. Сильвана Ветрокрылая сидела рядом. Живая. Отец... Анастериан занял её место подле лорда Гаритоса.       Чья это была идея — его ли, подвластного воле Нер’зула, Кел’Тузеда ли, решившего и дальше играть свою игру... Как бы то ни было, послание от отца с предложением присоединиться к ним было не просто издевкой, а напоминало скорее удар чем-то тупым и тяжелым.       — Что ты собираешься делать? — наконец глухо спросил Кель’тас.       — Дать бой Плети, если та пойдет в атаку, — пожала плечами Ветрокрылая. — Сколько времени потребуется, чтобы вернуть магию всем?       — Времени у нас теперь много, тетушка, — медленно ответил Кель. — С кого мне стоит начать?       — Я распоряжусь, — сообщила Сильвана, подхватывая оружие. — Жди здесь, племянничек. Скоро у тебя будет много работы.       Принц кивнул. Присел на стол сам, закрыл глаза. Он в этом не сомневался.       К тому времени, когда неугомонная эльфийка позвала его вниз, где уже выстраивались собиравшиеся выдвигаться отряды, Иллидан вместе с Мэв куда-то подевался. Келя не очень интересовало, куда. Охотнику на демонов он доверял, насколько это было возможно. Вдобавок отсутствие неприятностей с его стороны гарантировала Мэв, которая уж точно бы не допустила никаких посягательств на оставшиеся запасы энергии Солнечного Колодца.       У принца сейчас были дела поважнее.       Внутренний двор крепости спешно освободили от строительного мусора, убрали всё, расчистив пространство. О том, что крепость еще недоделана, говорили разве что леса у одной из внешних стен, но даже там никого не было. Сейчас здесь было не место для рабочих.       Вместо них на гладких светлых плитах мостовой выстроились ровными рядами эльфийские войска.       Кто-то жадно втянул воздух, когда рядом с остановившимся перед ними принцем повисли ирреальные, странно просвечивающие песочные часы. Он запустил внутрь руку, будто и не заметив стеклянной колбы, зачерпнул горсть непрерывно текущего в никуда золотого песка. И высыпал песчинки в подставленные ладони первого подошедшего к нему эльфа.       Наверное, нужно было делать это как-то... Более официально? С торжественной речью и все такое?       В другое время Кель, возможно, задумался бы об этом. Сейчас же в ушах стоял лишь шелест песка, который он все зачерпывал и зачерпывал, не считая горсти. Лица подходящих к нему он тоже не запоминал. Знакомых среди них почти не было: его личная свита отплыла на Калимдор вместе с ним, и должна была прибыть чуть позже, когда окончательно закрепится на новом месте и сможет открыть портал в Лок Модан.       Сильвана организовала всё просто прекрасно: отряды двигались как единый слаженный механизм. Не мешая тем, кто уже получил свою долю силы, подходили новые, уходили те, чьи глаза светились желтизной. Время тянулось и тянулось — вернее, застыло вязким маревом повторяющихся движений и не такой уж сложной магии, уже не требующей участия разума.       Кель краем глаза видел гномку, рассеянно озиравшуюся по сторонам и порой принимавшуюся ковырять носком ботинка стык плит. Та откровенно скучала. Ну да, поддерживать Часы Времени — что это для неё так, пустяки.       Сильвана тоже была рядом. Щурилась, смотрела то на него, то на его спутницу. У Ветрокрылой, в отличие от окружающих, не было иллюзий, кто именно вызвал Часы. Другое дело, что Сильване откровенно не нравилось становящееся всё бледнее лицо племянника. Она-то считала, сколько воинов уже покинуло внутренний двор крепости.       — Кель, — чуть ли не впервые позвала она племянника по имени, когда очередной отряд рейнджеров, повинуясь команде, двинулся прочь. Принц обернулся.       — Да? — устало спросил он, даже не добавив привычное «тетушка».       — Хватит, — просто сказала эльфийка, беря его за плечо и почти оттаскивая в сторону от парящих в воздухе часов, в которых ни капли не убавилось песка. Кель’тас собирался возразить, что он в порядке. Потом понял, что скорее цепляется за руку Сильваны, чем пытается стряхнуть её.       — Сопляк, — мрачно постановила эльфийка, глядя на осевшего на землю мага.