Сделка с Богом

Ludovico Einaudi – Oltremare Экстази - синтетический психоделик из группы фенилэтиламинов. Активизирует выработку серотонина — гормона, регулирующего эмоциональную стабильность человека, тем самым, генерируя чувство эйфории и неконтролируемого полового возбуждения. Громкие биты музыки отдавались прямо в кору головного мозга. Прожекторы ослепляли настолько, что Джонин не мог раскрыть глаза. После нескольких заходов в бар вперемешку с экстази и амфетаминами, у него отключилась способность здраво мыслить. Джонин полностью был под властью животных инстинктов. - Господин Ким, вы попросили меня остановить вас, если вы будете заходить слишком далеко, - осторожно произнес охранник, пытаясь забрать из руки Джонина бокал. - Я, по-твоему, не могу сам остановиться?! Пошел вон отсюда! – наорал в ответ Ким. Он сел в огражденной VIP зоне, куда посторонним ход воспрещен. Стол ломился от различных видов выпивки, его окружали шлюхи, желающие накачаться какой-нибудь дурью, а после переспать. Когда днем Джонин сказал своему помощнику, что хочет расслабиться, он не имел в виду все это. Он с удовольствием бы отправился по выученному наизусть адресу, поднялся бы на сорок девятый этаж и после звонка в домофон, ему бы открыл дверь сонный растрепанный Лухан. Но «помощник» или правая рука, как он сам себя называет, решил иначе. Даже не поинтересовавшись у Джонина, он забронировал зону и попросил к их приходу организовать все как всегда. Просто никто не знал о некоторых изменениях, произошедших внутри Ким Джонина. Или всем удобно не замечать изменений. Сейчас уже поздно об этом говорить. Он проглотил уже не один сильнодействующий психоделик и запил не одним бокалом виски. Разум был помутнен, все рефлексы заторможены. Он делал затяжку за затяжкой косяка, что ему впихнул отдыхающий рядом «помощник». Или лечь и отключиться. Или рвать и метать. Выбор за Джонином. - Увези меня в Каннам! Немедленно! Телохранитель попытался помочь ему спуститься по лестнице, но Ким его грубо оттолкнул. По дороге, сидя на заднем сидении, Джонин откинулся на спинку сиденья и от нетерпения затряс ногой. Сейчас ему казался особо долгим путь от клуба до дома Лухана и плевать, что всего пять минут езды. Он был раздражен, и перевозбужден. Поднимаясь на лифте, он начал нервничать и дергаться, ему казалось, что все происходит как в замедленной съемке. Цифры, что отображались на электронном табло, постепенно увеличивались. 23… 37… 47… 48… 49. Длинный светлый коридор. Последняя дверь слева. Звонок. За ним следующий. - Почему тебе становится слишком плохо именно среди ночи? – сонно потирая глаза, поинтересовался Лухан. Не дожидаясь ответа, он пропустил нежданного гостя в дом. В квартире Лухана было темно и пахло свежестью. Джонин смотрел на полуобнаженного хозяина квартиры и понял, что это то, о чем он думал всю ночь. Лухан не видел в полумраке его расширенных зрачков и какого-то животного взгляда. Поэтому у него не сработал инстинкт самосохранения, когда Ким грубо заломил обе его руки за спину и с силой потянул по направлению к спальне, что снится ему несколько дней подряд. Хан попытался сопротивляться только в тот момент, когда оказался лежа под тяжелым телом Джонина. Он не знал, как правильно реагировать, Лухан впервые оказался в подобной ситуации. Впервые в роли жертвы, а не насильника. Отчего-то все слова затерялись в голове. Он попытался вырваться, а Джонин беспорядочно покрывал его обнаженную грудь поцелуями. Парень был значительно сильней Лухана, но если бы Лу так не растерялся, он бы спокойно уложил на лопатки Джонина. Но в данную минуту все его мысли были поглощены им самим. Сейчас, оказавшись под сильным парнем, Лухан осознал, как это ужасно. Насколько ОН сам ужасен. - Джонин, остановись, пожалуйста…, - слова сами вырвались из уст Лухана. - Лухан, прекратите, я Вас прошу! – кричала молодая китаянка. Лухан не слышал ее, он весь был поглощен происходящим. Похоть и безрассудство – вот главные составляющие его разума в ту секунду. - Пожалуйста…, прекратите! Умоляю… Ааааа... – а после только истошные всхлипы, под сильным телом Лухана. А Лухан думал только о том, что тело невинной невесты прекрасно. Ему было плевать, что она плакала и умоляла прекратить. Он оправдывал себя тем, что все равно через три месяца она станет его законной женой. Она слишком красива и желанна, чтобы ждать еще целых три месяца. Он не жалея входил в невинное тело. Под воздействием сильных наркотических препаратов Лухан не думал ни о чем. Последствия его не волновали. - Да! – от удовольствия вскрикнул Джонин над Луханом. Он без какой-либо подготовки ворвался в тело Лухана. Тот был в некой прострации, словно отключился. Лу думал об ужасных вещах, что совершил когда-то. Ким резко перевернул его на живот, вновь входя в Лухана. Схватив его за волосы на затылке, он оттянул их на себя, наслаждаясь тем, что Лу слабо шипел от боли. Одной рукой он продолжал тянуть за волосы, а другой крепко держал его руки, скрещенные за спиной, трахая в разорванное кольцо мышц. Джонин видел, как кровь Лухана текла по внутренней стороне бедра и размазывалась по его собственным бедрам. Где-то в глубине его сознания, он понимал, что поступает неправильно и уже завтра, когда действие всех наркотиков прекратится, он будет жалеть. И скорее всего, потеряет последнюю надежду на общение с этим странным парнем. Но останавливаться уже поздно. Его совесть молчала, когда он поднимался на лифте и потом нажал на кнопку дверного звонка. А ведь уже тогда Джонин желал сделать именно это – овладеть этим непоколебимым и всезнающим молодым мужчиной. Ким смотрел на отрешенное выражение лица Лухана и злился, что тот не плакал и не умолял остановиться, как это делали все остальные. Быстрые толчки, неприятные липкие соприкосновения мокрого тела и сбитое дыхание в ухо. Лухан теперь четко представлял все то, что испытывала та невинная и чистая китаянка, что так мечтала выйти за него замуж. Глядя на Ким Джонина, он видел себя. И ему было противно все его существо. Гнилая душа. Он не двигался даже в тот момент, когда Джонин изливался в него, падая на кровать в полусознательном состоянии. Лухан принял это, как собственное наказание. У него не было злости или обиды на Джонина. К чему это? Ведь он сам не лучше. Они одинаковы. Лухан открывал глаза – перед ним был спящий и вновь умиротворенный Джонин. Он поднялся с постели, не обращая внимания на боль, свернул окровавленную простынь, закидывая ее в стиральную машину. Он хотел никогда не вспоминать об этой ночи. Когда встанет солнце он вновь будет тем, кем пытается являться последние сто лет. Хромая, он вышел на балкон, раскрыл все окна и задышал чистым воздухом. В спальне теперь гулял ветер, слабо колышущий заметно отросшие волосы спящего Джонина. Запах секса постепенно выветрился из спальни, но не из мыслей Лухана. Он думал не о том, что произошло час назад, а о том, что было сто двадцать лет назад. Мольбы Руилинг звенели в ушах так, словно это происходило прямо сейчас. « - Лухан, я Вас умоляю, остановитесь!» Лухан зажмурился до ярких пятен перед глазами, но слезы все же выступили из-под ресниц. Это то самое воспоминание, от которого хотелось избавиться больше всего. Он сам не заметил, как небо стало розовым. А Лу ведь обещал себе забыть эту ночь с приходом солнца. Еле передвигаясь, Лухан направился в душ, чтобы смыть с себя всю «грязь». Уже стоя под холодными струями, он начал ощущать жжение от причиненных Джонином ран. Шипя, он попытался вытереться насухо и надеть чистую белую футболку и домашние широкие штаны. Укрыв Джонина теплым одеялом, Лухан улыбнулся, ведь в спальне свежо – спасибо ветру. Он раскрыл шторы и с трудом сел на пол около кровати, наслаждаясь видом из огромного окна. Солнце сегодня «разошлось» не на шутку, а ведь так хотелось погрустить. - Прости меня, - послышалось за спиной у Лухана. Он продолжал неподвижно сидеть на полу, не оборачиваясь на лежащего на кровати Джонина. - Я не обижался, чтобы прощать тебя, - ответил Лухан тихим и ровным голосом. Джонин был поражен и это мягко сказано. Но с другой стороны все поступки Хана для него являлись неподвластными его логике. - Было бы глупо обижаться с моей стороны, - тем же тоном продолжил Лу. - Я не понимаю… - начал было Джонин, но Лухан его перебил. - Ей было девятнадцать, когда я сделал то же самое с ней. У нас должна была состояться свадьба сразу после ее двадцатилетия, - Лухан на мгновенье замолчал, переводя дух. – Я тогда напился, как обычно, но этого было мало, и я втянул одну дорожку кокса. Я часто приходил к ней вечерами, мы болтали с ней о всякой ерунде, и мог хоть на пару часов, но забыться. Я чувствовал себя живым. Сам не понимаю, почему в ту ночь пошел именно к ней. За что? Лухан зарылся пальцами в волосы, с силой сжимая виски. - Я тоже не понимаю, почему пришел именно к тебе…- тихо отозвался Джонин. Он неподвижно лежал на холодной постели, свернувшись в клубочек. - Мы, наверно, хотели таким образом убить последнюю надежду на нормальную жизнь, - ответил Лухан, только сейчас повернувшись лицом к Джонину. - Спаси меня, я прошу тебя…