У меня дилемма. Если показывать свою силу и сражаться, да ещё и победить Кабуто, то получается, что Цунаде так и будет раскисать и не сможет перебороть себя и свою кровобоязнь. К тому же она должна драться, вдохновлённая моим примером самопожертвования, с Орочимару. Сам я пока не готов к драке со змеиным саннином, потому как силёнок маловато.
Хорошо хоть, никто из присутствующих на поле боя не обладает всякими шаринганами-бьякуганами и не видит, сколько у меня на самом деле чакры в теле. Все же думают, что я на мифической силе воли встаю раз за разом… Это вот в бою с Неджи пришлось попотеть, потому как его глаза простой актёрской игрой и красивыми словами не обманешь, повезло, что он в последний момент бьякуган отключил, думая, что уже выиграл...
В общем, чаша весов склонилась к тому, чтобы бабулька взяла себя в руки и наподдала своему бывшему другану. Поэтому я позволил призванной Кабуто змеюке схватить меня и, посидев в её пасти минутку, выбрался изо рта и рухнул типа без сил. Хотя вроде бы, если вдуматься, что я там такого особого делал, чтобы обессилеть, ну да ладно, всё для моих невольных зрителей. Я же «милый слабачок генин». В это время Кабуто вырубил Шизуне, а Цунаде впала в конкретную истерику, чем заслужила неодобрение и разочарование помощника заслуженного вивисектора Конохи.
Кабуто несколько раз врезал бабуле и замахнулся снова, но тут подоспел я, такой вроде как из последних сил защищающий женщину… Даже вспомнил, что Саске раз пошутил «герой в оранжевом костюме», как герои, про которых он мне сказки показывал, хотя, на мой взгляд, не самыми сильными они были, разве что на фоне полного отсутствия других шиноби.
И ведь никто никогда не удивляется, как я «без сил» преодолел за долю секунды больше двухсот метров, да ещё и встал перед бабулей, ну да это мелочи, на поле боя и не такое бывает, наверное. Да и некому, в общем, удивляться: Цунаде — в шоке, Шизуне — в ауте, Кабуто — занят собой и своей болтовнёй.
Удар пришёлся на мой протектор, мне пришлось нагнать побольше чакры к голове, да и ещё заранее чиркнуть легонько лоб кунаем под банданой, чтобы кровь потекла. А что, очень так впечатляюще, деморализует непреклонный взгляд голубых глаз из-под кровавых подтёков. Мой клон, который неподалёку камень изображал, потом показывал мне этот бой с «mozgovinosom» своими глазами, так что, на мой взгляд, и на этот раз довольно эпично вышло.
Я думаю, у Кабуто сдвиг на болтологию и издевательство над теми, кто не может ответить или защититься. Иначе какого хрена бить ногами женщину, а потом ребёнка, то есть меня?
Он достал из-за пазухи свою стопку карт-карточек, видимо, всё-таки уязвлённый моей репликой, что он не ахти какой шпион. Показал мне одну карту, правда, рубашкой, так что я ни фига не понял, что там у него.
— Наруто, помнишь, что ты сказал на экзамене чуунина? «Я не боюсь, и даже если я навсегда останусь генином, так или иначе, я всё равно стану Хокаге!» — я даже записал.
Вот молодец какой, меня уже на цитаты разобрал, похоже. Я, старательно изображая одышку, лишь хмуро на него посмотрел.
— Ты уже взрослый, а ведёшь себя как ребёнок, сдавайся и беги, если этого требует ситуация, — нравоучительно поднял палец вверх очкарик. — Дети думают, что в этом мире всё просто, вот почему они верят в свои глупые мечты и не умеют вовремя отступать.
Кабуто несколько раз пнул меня, правда, мне даже больно не было, так как щит чакры внутри делает чудеса, даже синяков на коже не будет.
— Ты умрёшь со своими глупыми мечтами!
Может, у него с этим проблемы? Он как-то говорил мне в какой-то жизни, что его мечты — это мечты Орочимару… Завидует он, что ли, что своего не может придумать?
С кряхтением поднявшись, я краем глаза смотрел на Цунаде, которая уже немного вышла из своей задумчивой прострации и стала реагировать на меня и происходящее вокруг.
— Я не откажусь от своих слов, потому что это мой путь ниндзя! — можешь тоже в собираемый цитатник добавить.
— Лучше бы ты не вставал, — рука Кабуто засветилась голубой чакрой, и он швырнул меня к Цунаде, разрезав мышцу бедра.
— Зачем? Почему? — она начала приходить в себя, меня это порадовало, ещё немного, и можно будет кончать с очкариком.
Я, «превозмогая себя», поднялся и прошипел ей сквозь зубы:
— Цунаде, я заберу этот грёбаный кулон как выигрыш в нашем споре.
Моя упёртость очень не понравилась очкарику, и он всё же снова решил меня убить. Достал кунай и побежал на меня. Я сделал клона.
— Остановись! Не защищай меня, Наруто! — Цунаде оправилась и орала за спиной, перестав походить на выброшенную на берег рыбку.
— Я же говорил, что ты умрёшь, а умирая, потеряешь все свои мечты, — очкарик сделал бешеные глаза. Ну, точно у него какая-то зацикленность на мечтах.
— Нет, Наруто! Беги! — вопила сзади Цунаде.
— Я не умру, пока не стану Хокаге! — кунай пробил мою ладонь. Раненой пятернёй я крепко схватил очкарика. Мы с клоном сделали совместный расенган и отправили Кабуто в незабываемое путешествие, приложив техникой А-класса в живот. Причём я влил в этот расенган почти всю оставшуюся чакру, чтобы потом, когда меня коснётся ирьёнин класса бабульки или Шизуне, ни у кого не появилось вопросов насчёт моего мнимого истощения.
Прихвостень Орочимару отлетел метров на пятьдесят, широким следом пропахав землю, и вмялся в скалу, оставив здоровую концентрическую выбоину. К сожалению, он ударил меня напоследок своей рукой-скальпелем прямо в сердце. Хотя рядом с величайшим медиком всех стран и народов я не особо беспокоился, да и, в принципе, я уже чувствовал чакру Курамы в районе груди, лис не давал главной мышце остановиться.
Открытый от удивления рот и вытаращенные глаза бабульки Цунаде стоили всех моих усилий.
Пришлось прикусить щёку, чтобы выплюнуть кровь пополам со слюной, и красиво упасть на травку, чтобы меня побыстрее принялись лечить.
Кабуто ещё потрепыхался, он во время удара концентрирует свою медицинскую чакру и сразу лечится, но расенган бесследно не проходит, там даже не внешние раны опасны, а то, что всё так перекручивает, что потом долго будешь систему циркуляции чакры от кишок отделять…
Бабулька диагностировала у меня рассечение сердечной мышцы и начала лечение, порядком успокоившись и взяв себя в руки.
Кабуто, хотя валялся носом в земле, ещё потрындел, что меня не спасти, типа он крут и рассёк мою систему циркуляции чакры. Но, блин, а Цунаде на что?
Её медицинское дзютцу залечило рассечение, но я ещё пару минут не дышал и не подавал признаков жизни.
— Не умирай! Не умирай! — на меня закапали её слёзы. И вот тогда, приоткрыв глаз, я улыбнулся и дотронулся до ожерелья.
— Я выиграл… наш спор…
О, её лицо!
* * *
Всю остальную эпичную битву трёх легендарных саннинов я проспал, мой клон развеялся после того, как Кабуто рассёк моё сердце, а вызванный для разговора Гамакичи, наблюдавший за всем происходящим, причём прячась за камнем, который изображал мой клон, рассказал, что это было офигенски круто.
Орочимару с какого-то перепуга решил добить спокойно отдыхающего в отключке меня, но бабулька помешала ему добраться до моей тушки, даже подставилась под крутой непромазывающий меч и превратилась с помощью своей медицинской техники во временно-бессмертную. После этого мой квакающий друг переходил на бессвязно восхищённую речь, размахивая лапками и подпрыгивая, захлёбываясь восторгами. Похоже, что в битве и папаня его отметился. Сводилось всё к тому, что Орочимару огрёб и сбежал, наши победили, а бабуля решила стать Пятой Хокаге.
* * *
В Коноху мы добрались только через три недели, после того, как все подлечились, да и бабульке надо было рассчитаться и определиться со своими долгами. В нашем небольшом путешествии мне исполнилось тринадцать лет, я поздравил себя тем, что посидел с Шизуне в местной лапшичной, лишний раз убедившись, что в «Ичираку» Теучи-сана самый вкусный рамен в мире.
Вернувшись в особняк, я обнаружил на дверях жёлтые ленты. Мито-сан жила неподалёку, она арендовала небольшой домик в квартале Учиха, и я пошёл к ней.
— Ох, Наруто… — женщина всплеснула руками и, чуть не плача, поведала мне о том, что буквально спустя пару дней, как Майто Гай принёс в Коноху известие о похищении Саске, временное правительство в лице старейшин Хомуры Митокадо и Кохару Утатане конфисковало особняк и квартал Учиха «до выяснения обстоятельств похищения». Те люди, что арендовали у Саске дома его клана, остались жить в домах, но теперь платили эту аренду «правительству Конохи», а особняк опечатали. К тому же её племянник, что работает в банке, сказал ей, что даже счета Саске заморозили и конфисковали, хотя вроде бы никакого расследования пока не проводилось.
Чёрт! А Джирайя ещё говорил, что ниндзя не должен желать денег. Саске ещё удивлялся, если я сын Четвёртого Хокаге, то где все мои наследованные финансы? Он же должен был очень неплохо зарабатывать и скопить за жизнь немало средств, например, за миссии, тем более война была, а он там, со слов Саске, отличился, так почему мне выдавали какие-то крохи, лишь бы я с голоду не умер? Наверное, после кончины родителей такие же «старейшины» поживились за счёт сироты. Саске — тоже сирота, последний в клане, некому за него заступиться, вот и делают, что хотят. Как же это всё бесит!
Я пошёл к бабульке, но там уже очередь была из желающих посмотреть на Пятую Хокаге. Пробиться к ней сквозь толпу мне так и не удалось: быстренько свернув общение с окружающими, она направилась в госпиталь, где вылечила Какаши, который так и провалялся в больнице после стычки с Итачи.
Поведать о проблемах похищения своего друга я уже ей успел во время путешествия, но по поводу конфискации она сказала, что это вполне законно. Что потом, если Саске освободят, ему всё вернут, а сейчас нужны были средства на восстановление Конохи после нападения Орочимару, поэтому так получилось. И что она чуть ли не первым делом дала задание АНБУ, чтобы они что-нибудь разузнали о Саске, если представится случай. Ну и завернула, что я уже не маленький и не должен вести себя как капризный ребёнок, которому что-то хочется, что пока есть и более важные дела, а Саске похитили уже два месяца назад, и сейчас уже почти бесполезно что-то делать, вот если бы сразу «по горячим следам» преследовать, это одно, а теперь только если само что-то выплывет.
Я не особо настаивал, хотя и было обидно, что моего друга посчитали «не особо важным делом». Да, он отличный шиноби, в потенциале — просто офигенский, а так разбрасываться последними представителями кланов с уникальным геномом…
Мне разрешили забрать из конфискованного особняка мои вещи и на этом попросили пока не приставать.
В сопровождении одного из АНБУ я попал в особняк, даже сердце сжалось, как всё это напоминало мне наши лучшие годы, проведённые вместе. Я собрал свитки, кое-какое оружие, одежду, бельё, разные мелочи, фотографии. Саске любил фотографироваться, мы несколько раз заказывали совместные съёмки у фотографа. Есть, конечно, и стандартное фото команды с учителем, мы все на нём улыбаемся, и те, что на досье делают, но у нас с Саске есть фото, где нам по семь лет, и после экзамена на чуунина мы сфотографировались, это самая поздняя фотография, сделанная почти перед «похищением».
Вещи Саске тоже в коробки уложил, а то если уйду с Джирайей в трёхгодичное путешествие, и пока Саске не вернётся, можно много чего не досчитаться. Конечно, думаю, что что-то действительно ценное он взял с собой, но всё равно.
Сделав пять клонов, я отнёс вещи в квартирку, что мне выделили после поступления в Академию. Не был здесь почти шесть лет. Пришлось хорошенько прибраться, вымыть стены и пол, вытряхнуть кровать и постельное бельё.
Три коробки с вещами Саске я сложил в небольшую шкаф-кладовую, его одежду я не брал, посчитав, что если мы увидимся через три года, то на него всё это уже не налезет.
В дверь постучали, я даже удивился, ведь переехал я только что, только-только расставив фото в рамках на комод.
— Привет, Наруто, — на пороге стояла Сакура. — Я ждала, пока ты вернёшься… Значит, это правда, что Саске-куна похитили?
— Проходи, — пригласил я её в своё скромное жилище, она с интересом рассмотрела фотографии и обстановку.
— Будешь… — я хотел предложить ей что-нибудь, как всегда делал Саске, говоря, что гостю надо хотя бы чай предложить, но понял, что у меня нет ни чая, ни чего-то другого. — Ой, прости, я забыл, что только что переехал. Про особняк Учиха знаешь, да?
Сакура кивнула.
— Да. Это так странно. Они даже не стали расследовать его похищение, а сразу… Словно не хотят, чтобы он вернулся.
— Он вернётся, Сакура, — твёрдо сказал я. — Саске станет сильнее и вернётся в Коноху. Мы с тобой тоже должны стать сильнее и помочь ему вернуться.
Сакура взглянула на меня пронзительными зелёными глазами.
— Он вернётся? — её голос дрогнул.
— Он обещал, — кивнул я. — Саске из тех, кто держит своё слово.
— Я обещаю, Наруто, я… стану сильнее… ради Саске, — кулак Сакуры сжался, а на напряжённом до этого лице появилась улыбка.