ВитаЛИна

Вечерние прогулки очень способствуют хорошему, крепкому сну. Но он руководствовался не этим, или не только этим. Ему больше хотелось легкого адреналина. Или тяжелого, но это как пойдет. Так бывает, когда подзаедает быт. К тому же за зиму в постоянной темноте чуть не стал вампиром и солнечный свет, как бы странно и дико это не звучало, теперь вызывает тяжелую депрессию. Отпускает лишь когда стемнеет. Но это ничего, к лету пройдет. Вот ночь вступила в свои права и он выбрался из кучи дел на воздух. Глубокий вдох. Кайф. Запахи вечерне-ночного города гораздо круче утренней сонной свежести. Тут тебе и сигаретный дым, и сами раскуренные сигареты в чьих-то пальцах или на асфальте словно светлячки, при том, что сам он не курит. И чьи-то духи; возможно, запахи машин. Похоже, за зиму стал еще и наркоманом. Блин, что за мысли. Ну да, гораздо комфортнее в городских джунглях. Ночью город еще более великолепен. В нем не найдешь фонтаны с подсветкой невероятных тонов. Он просто сбрасывает с себя дневную серость и агрессивность и надевает столь любимый черный цвет, на фоне которого ярко светятся вывески и фонари. Он любит забираться на крышу и смотреть на проезжающие машины, в которых куда-то едут люди - кто-то домой, кто-то в клуб… Или оглядывать город с высоты, когда он умещается на ладони. И только огни, огни и тихий ветер, ощущение полной свободы от всего и всех... Ночью можно и в городе скрыться от людских глаз. Главное - не светить дорогими вещами, а их и нет, все дешево и сердито как икебана. А прошедшая мимо шумная толпа явно нетрезвых личностей - лишь дополнительная порция адреналина. На лавочке мирно целуется молодежь. Блин. Так одеваются сейчас, что не разберешь, то ли парень с девушкой, то ли они оба парни. Да и какая разница? И музыка звучит как-то по особенному и также абсолютно не важно, что эта музыка только у него в голове. Новое соло, может быть... Что это? Какой-то кипиш на остановке. Сам того не желая, подошел ближе. Неизвестный, почувствовав его приближение, на удивление быстро сделал ноги. Он и не подозревал, что люди умеют так быстро бегать; сомнительно, что это вообще был человек… Он подошел ближе, увидел лежащую прямо на асфальте женщину. Очень знакомые черты лица. Осторожно дотронулся до ее щеки. Она приоткрыла глаза, на лице появилась слабая улыбка. - Привет, – прошептала она. – Забери меня отсюда. - Конечно, заберу, – поднял ее на руки. – Вот что за люди?.. Вот получит у меня кто-то. Холст категорически отказывался отвечать на звонки, а вот Прист ответил сразу. И получил по первое число, за все хорошее. - Уже еду, – ответил Сергей, раскаиваясь во всех своих косяках. - Холстинина найди. Без него даже не появляйся. Холст не пожелал ответить и Попову, а Макс согласился приехать в студию. И с чего вдруг Попов пригласил его в студию, еще и посреди ночи? - Опять Петрович бушует? – смачно зевнув, поинтересовался вошедший в студию Макс. И тут же отхватил от Приста фингал. - За что? – непонимающе-возмущенно. - Угадай с одного раза. - Холст на тебя наорал за какой-то косяк, а косяк, возможно, мой… - на свой страх и риск предположил Максим. - Почти. Только не Холст, и косяк наш общий. Попов рассказал ударнику в чем дело, правда половину додумал сам, ибо всего просто не знал. В итоге получил в глаз от Макса - так для равномерности, да и косяк общий. Холст не пожелал и открывать. Но по доносящимся из-за двери адресов, куда ему следует пойти, ясно, что хозяин дома. - Спасать надо Володю, – будто пытаясь убедить самого себя Прист. Холст, уезжая в тур, имел привычку не только раздавать котов соседям, но иногда и оставлял запасные ключи. Может, в этот раз не забрал… Ни на что не надеясь, пошел по соседям. И, о чудо. Уже этажом выше он нашел, то что хотел. Дверь открыл холстининский сиамец. А нет… Сиамец на руках у девушки. Она признала Попова. Оказалось, что еще и поклонница Арии. А что, готы тоже Арию слушают. - Там очень крайний случай, – девушка протянула Сергею ключи. Вместо брелока на ключах какая-то драная веревочка с запиской. - На крайний случай, – прочитал Прист. - Он уже третий день там гудит, – сообщила она. - Сейчас исправим, – вздохнул Попов и побрел к Холсту. Петрович обнаружился за столом, вокруг срач, что словом не сказать и матом не описать, вокруг посуда пустая - в общем, все признаки… - О! Серый, а ты чего? Тур только через... – завис, видимо вспоминая, когда же тур. – Хрен знает когда, в общем. - Это я тебе сейчас тур устрою, – прошипел Прист и схватился за тапок, мирно валявшийся на полу. – От толчка до ванной гастролировать будешь, пока человеком не сделаешься. И как приложил Холста тапком. - За что? – взвыл Владимир. – Ты что себе позволяешь? - А это ты сам потом расскажешь… - опять приложил тапком. - Да я тебя! – встал, но, навернувшись на чем-то, грохнулся обратно. Прист, схватив Петровича за майку, потащил в направлении ванной. - Сереженька, прости! – взмолился тот. - Не так быстро. По пути собрав Холстом все возможные косяки, затащил его в ванну, врубил ледяную воду. - Ааааа… Хулиганы замочить пытаются…. - Заткнись! Я только начал.. *Спустя пытки, угрозы, маты, мольбы о спасении, мольбы о прощении.* Холстинин сидит тихонечко в кресле, закутавшись в одеяло, ибо трясет не по детски. Прист прибрал основной бардак и уже выносит Холсту мозг. - Сереж, будь ты человеком, дай хоть похмелиться, –попросил Вова. – и ори потише, пожалуйста. - Обойдешься! – взвыл Сергей еще громче. Но, увидев страдания друга, не вытерпел, принес минералочки… Ну хоть так…