ВитаЛИна

В глубинах моря или океана существует свой, не сравнимый ни с чем, удивительный, и не похожий на тот, что окружает человека, подводный мир. В подводном мире свои правила и условия для выживания. Но, помимо всех опасностей, этот мир затаил в себе удивительную красоту и свою уникальность. Мимо проплывают косяки рыбок; они ничуть не боятся незваного гостя. Одна, чуть побольше, даже подплыла ближе. Она протянула ладонь. Рыбка, чуть коснувшись ее пальцев, уплыла. Не понравилась. Как ни крути, но она тут чужая. - Виталя, не отвлекайся, – крикнул кто-то. – Собирай бонусы, пока есть время. Ну да. Надо собирать бонусы. Вот и раковины с жемчужинами вверх поднимаются циферки бонусов. Среди раковин нашелся и кусок каты. Восстанавливается легенда. Будто она - дочь морского царя. И, по традиции, угораздило ее влюбиться в человека, гитариста какой-то известной группы. Морской царь, естественно, категорически против самого факта этой любви. Стараясь помешать влюблённым воссоединиться, он велит слугам устраивать опаснейшие ловушки и создавать непреодолимые преграды, чтобы гитарист никогда не смог найти ее. Но теперь, по чьей-то воле, правила игры изменились и у нее появилась возможность самой добраться до своего гитариста. Но для этого опять же нужно преодолевать препятствия и собирать долбаные бонусы. И не стоит забывать про карту. Передышка оказалась недолгой и препятствия не заставили себя долго ждать. Здоровенный осьминог уже совсем рядом. Сейчас схватит и утащит в свою пещеру - это в лучшем случае. Схватила раковину потяжелее и запустила в недруга. Успешно. Что-то толкнуло ее в спину. Она открыла глаза. Под одеялом очень тепло и уютно. И совершенно не хочется сейчас никуда идти. Да никто и не гонит. Мягкий свет от лампы на столе, а окна плотно закрыты шторами. Это точно не ее квартира. И не Маврина, и точно не Холстинина. Попыталась встать, но грудь и живот что-то сильно сдавило. Чуть отбросив одеяло, обнаружила, что она в мужской рубахе. Под рубахой бандаж. Похоже, ребра повредила. И правда, резкие движения причиняют дискомфорт. Но это ничего, терпимо. Только бы понять, где она и как тут оказалась. Очень смутно вспомнились черты лица того человека. Почему она ничуть его не испугалась и даже доверилась? Где он сейчас? Собравшись с силами, встала, подошла к окну. Чуть отодвинула штору. Яркий солнечный свет ударил в глаза, и как-то нехорошо стало. Лучше закрыть пока. Не все сразу, так сказать. С целью осмотреться вышла из предположительно спальни Это у Холста в квартире она знала каждый уголок и закоулок, лучше хозяина, знала где и что у него творчески валяется, неплохо ориентировалась и у Маврина. Тут же пришлось сложнее. Похоже, тут, кроме нее, никого нет, так хоть бы какая-то записка или намек.. В кресле стоит бас-гитара. Точно не ее. Но от потрогать не удержалась. Бережно взяла инструмент в руки. Корпус, гриф, струны... Как же хорошо, как давно она не держала в руках басуху. Что-то около недели, но эта долбаная неделя превратилась в целую вечность. Прижала инструмент к себе, будто кого-то родного и очень близкого. - Соскучилась? - спросил знакомый, но внезапный голос. Обернулась. Даже стыдно стало и за свой вид, и за то, что посмела даже прикоснулась к его гитаре. - Прости. Вот, возьми, - протянула инструмент. - Я не думала. - Ничего страшного, - улыбнулся Алик. - Тебе можно. Редко приходилось наблюдать улыбку Грановского, почти никогда... Но это вроде как добрый знак. Алик с пакетами удалился в кухню. Вот что их с Холстом объединяет, так это тот факт, что оба они родоначальники Арии и их аскетизм в быту. Сейчас вот он в магазин хоть сходил, а пару часов назад, скорее всего, у него из еды был только кофе на дне банки и лед в холодильнике. - Виталь, ты меня боишься, что ли? – мягко спросил Алик, вернувшись из кухни. - Кто сказал? – Стараясь скрыть факт офигевания. - Так Холст и сказал, – пояснил он, - Точнее, проболтался… - И где он сейчас? - Не знаю. Попов искать поехал. У Попова вариантов не был. Либо он находит Холста, либо Грановский более ему не друг, а Холст продолжает синячить. Она положила гитару на место, грустно стало. - Все хорошо будет, – усадил ее на диван, накрыл одеялом, - Тебе отдыхать нужно. А я приготовлю что-нибудь. В отличии от Петровича, Алик не ограничился яичницей. Точнее, ее не было вообще. Он оказался неслабым романтиком. Приготовил офигительно вкусное, как потом выяснилось, филе горбуши, на гарнир – салат. Разлил по бокалам вино. - Куда катиться мир? – думала она, пока Алик колдовал, - Ну ладно хоть не при свечах. Обижать друга совершено не хотелось, да и незачем, вроде как. Они уместились рядом на одном диванчика. Он крепко обнял ее, но не более, будто сам сопротивлялся происходящему. Неправильно все это…