Без Мугена ты — моя собственность

      Канда… Ты, по-видимому, до сих пор не можешь осознать, что сейчас ты — мой пленник. Не понимаешь, зачем ты мне.       …Смотрю на тебя, стоящего возле стены. Чем ты меня привлёк? Своей внешностью — длинными иссиня-чёрными волосами, тонкими чертами лица, холодными тёмно-синими глазами в обрамлении длинных ресниц, стройным, гибким телом. И своим характером — гордый, непокорный, которого хочется сломать, подчинить…       …Прижать тебя к стене, удерживая за тонкие запястья. Избавить от одежды. Бьёшься в моих руках, отталкиваешь меня, но тщетно: ты слишком ослаб, тебе не вырваться. Когда ты оказываешься полностью обнажённым — толкнуть на кровать. Не позволить встать, не позволить вырваться.       Дёрнуть тебя за длинные волосы, вынудив запрокинуть голову. Уткнуться носом в шею. Прижаться к нежной коже губами, до крови прикусить зубами, слушая твоё сдавленное шипение. Провести языком по острым ключицам. Сжать пальцами соски, помассировать, затем также прикусить их. Обвести татуировку на груди. Огладить плоский живот, крепко сжать ладонями худые бёдра.       «Мой. Ты только мой, Канда Юу.»       Вырываешься, царапаешься, шипишь — словно дикая кошка. Но это бесполезно, мой мальчик. Я возьму тебя, овладею тобой, желаешь ты того или нет…       …Первый палец проталкивается внутрь относительно легко. Второй — уже с трудом. Дрожишь, кусаешь губы, сжимаешься. Ты ещё невинен? Что ж, так даже лучше. Значит, я буду у тебя первым…       — Не сжимайся, Канда. Иначе тебе же будет больнее.       Но ты не слушаешь…       Вытащив из тебя пальцы, расстёгиваю собственные брюки — я больше не могу терпеть.       …Проталкиваюсь в тебя — медленно, миллиметр за миллиметром, внимательно наблюдая за выражением твоего лица: тёмные глаза широко распахиваются, длинные ресницы слегка дрожат. Я знаю, тебе больно, но ты не кричишь — гордость не позволяет.       Я, наконец, вхожу в тебя полностью. Ты восхитителен, Канда! Такой горячий, тесный…       «Мой. Только мой.»       Двигаюсь в тебе размеренными толчками, разрабатывая узкий проход. А ты как-то странно притих. Лишь тихие, болезненные стоны изредка срываются с губ. Смирился с тем, что лежишь подо мной обнажённый, с раздвинутыми ногами, с тем, что лишился невинности? Это на тебя не похоже…       Не прекращая движений внутри тебя, склоняюсь к твоему лицу, впиваюсь в губы жёстким, властным поцелуем. Кусаешься? Зря. В ответ так же прикусываю твои губы — сильно, до крови.       «Ты мой. Запомни это.»       Впиваешься пальцами в мои плечи, царапаешь острыми ногтями. Но этими действиями лишь подстёгиваешь меня.       Толкаюсь в тебя более грубо, резко, чувствуя, что уже близок к разрядке. И вот — войдя особенно глубоко, останавливаюсь, а после, вцепившись пальцами в твои бёдра, кончаю.       Подождав пару минут, выхожу из тебя. Торопливо застёгиваю брюки. Приведя себя в порядок, поднимаюсь с кровати и смотрю на тебя. Лежишь всё в той же позе, на спине, только свёл ноги вместе. И с ненавистью смотришь на меня, но почему-то опять молчишь.       — Пожалуй, на сегодня с тебя хватит, — усмехаюсь. — Пока мне придётся тебя покинуть. Но я скоро вернусь.       Лишь на пороге я напоследок оборачиваюсь и произношу, глядя на тебя:       — И запомни: без Мугена ты — моя собственность.

The End.