Ангел Хранитель

- Хён, а почему лицо Идже становится красным, когда она видит тебя? - черные бусинки глаз вопрошающе уставились на Юнхо. - Джеджунни, ну что ты такое придумываешь? Идже просто ест много помидоров, поэтому ее лицо становится с каждым днем краснее и краснее! – за ответом последовала выразительная рожица надувшегося «помидора» и Юнхо в очередной раз рассмешил Джеджуна. Шел 2003 год. Джеджун месяц назад пошел в первый класс, а Юнхо только исполнилось восемнадцать. Это был чудесный октябрьский день, не предвещавший ничего дурного. Закончился шестой урок, и Юнхо уже мчался по коридорам школы в направлении корпуса начального звена. Все как обычно: утром они с Дже дружно завтракали, шли в школу, по дороге кормили бродячую кошку, а после занятий Юнхо всегда забирал уже уснувшего в ожидании младшего брата. Сегодняшний день не был исключением. Чуть задыхаясь от быстрого бега, Юнхо влетел в пустой класс. Осень еще не вступила в свои права полностью, и кабинет был залит ярким светом полуденного солнца. На последней парте, раскидав вокруг себя карандаши, сопело маленькое семилетнее чудо. Юнхо прикрыл рот, чтобы не напугать брата громким дыханием, и медленно подкрался к нему. Джеджун все еще спал как в младенчестве – рот был слегка приоткрыт, брови приподняты, будто их владелец собирается задать очередной из тысячи своих вопросов, указательный палец был наполовину скрыт за молочными еще зубками. Юнхо собрал вещи брата в рюкзачок и осторожно, стараясь не потревожить сон Дже, взял его на руки, положив голову на свое плечо. Обняв хёна, точно обезьянка, Джеджун что-то прошептал во сне и оставил мокрое пятно на форме Юнхо. Улыбнувшись, Юнхо зашагал в сторону дома. Юнхо уже и не помнил, что произошло с его семьей, почему в возрасте трех лет он оказался воспитанником детского дома. Да ему и не дали времени, чтобы прошлое семейное счастье закрепилось в его детской памяти. Пока он рос в младшей группе, все было еще не так страшно. Но как только ему исполнилось семь, жизнь Юнхо в интернате круто изменилась. Он был добродушным и открытым ребенком, что вскоре поняли ребята из старших классов. И это стало его слабым местом. Неприятности начались с украденного пенала Сохён. В нем, как рассказывала, давясь слезами, малышка, она хранила все деньги, что приносила изредка мать. Конечно, никого из одноклассников Сохён не заподозрили, уж слишком малы они были для такого. Подозрения пали на группу подростков из седьмого класса, что часто нарушала дисциплину и устраивала драки. Однако, на следующий день, в кабинете директора ошарашенные воспитатели слушали признание Юнхо в содеянном преступлении. Откуда им было знать, что ночью маленькие негодяи, угрожая Юнхо избиением Сохён, вынудили того признаться в том, что он не делал. У Юнхо было слишком мягкое сердце. Он знал это. Понял после пары подобных этому случаев. Однако выхода для себя не видел. В их школе действовала секция тхэквандо, куда Юнхо привели его размышления о том, почему он такой безвольный. Тренируясь раз за разом, Юнхо всегда твердил себе, что даже если ему придется кого-то ударить, это будет только в случае защиты дорогих ему людей. Он был один. Часто ему доставалось так, что он пару дней с постели подняться не мог. В интернате никогда не били в лицо. Избиению подвергалось скрытое под одеждой тело. Так воспитатели не догадывались о тех драках, что нередко устраивали их подопечные. Или не хотели догадываться. Возможно, это казалось немыслимым, но этот детский дом располагался в самом бедном районе Кванджу, и здесь мало кому было дело до его воспитанников, когда обед и ужин сотрудников ничем не отличались от еды интернатовской столовой. Он хорошо помнил этот день. День, когда впервые увидел свою мать. Его тогда привели вместе с Доджуном и Енгуком в кабинет директора, не дав им даже доесть свой завтрак. Они сидели на больших красных стульях, болтая ногами в воздухе. Юнхо думал о том, как же сильно урчит его желудок, когда в дверь вошла пара. Им было около тридцати. У женщины были красивые, но грустные глаза, а мужчина всем своим видом показывал недовольство. Директор и воспитатель долго разговаривали о каких-то бумагах, пока Юнхо разглядывал эту печальную, но такую красивую женщину. Вскоре она это заметила, и теперь улыбалась ему такой доброй и искренней улыбкой, что Юнхо не сдержался и улыбнулся ей в ответ. Без раздумий, эта пара приняла решение об усыновлении Юнхо. Для мальчика наступил очередной переломный момент его едва начавшейся жизни. Новые родители были как дар свыше для Юнхо. Мальчик осознал это в тот же день, когда они привели его в свой дом. У него наконец-то была семья, своя, пусть и небольшая, комната, его будили по утрам нежным поцелуем, а на завтрак он получал целое яблоко и гору оладий с джемом! Ему дарили подарки на Рождество, день рождения и просто так, без повода. Но самое главное, его любили. Ему дарили тепло и ласку, дули на его ободранную коленку и давали советы в трудных ситуациях. Все это длилось ровно год. До того момента, пока собравшимся в гостиной родственникам родители не сообщили радостную новость – у них будет ребенок. Так у десятилетнего Юнхо через семь месяцев появился младший брат, которого назвали Джеджуном. Всю беременность матери Юнхо буквально не отходил от нее. Он знал, что внутри женщины есть тот, кого он уже безгранично любил. Все обязанности по дому к пятому месяцу положения мамы перешли на плечи Юнхо. И ему это было не в тягость. Ничего не изменилось и с рождением Дже. Юнхо вертелся как белка в колесе, успевая делать все домашние дела и уроки. Мать занималась только новорожденным. Незаметно стали исчезать утренние поцелуи, оладьи Юнхо научился печь сам, а комнату было решено отдать Джеджуну. Сам Юнхо теперь ютился в комнате под лестницей. Любого другого ребенка эти обстоятельства превратили бы в озлобленного, трудного подростка. Но Юнхо не был любым другим. Его сердце было все таким же открытым, в нем по-прежнему была любовь к родителям, а мысли его ни разу не омрачились завистью или ненавистью к брату. Наоборот, вся его жизнь была сосредоточена вокруг этого маленького копошащегося комочка. Джеджун рос, и, с каждым днем, внимания Юнхо доставалось все меньше. Когда Юнхо исполнилось тринадцать, отец заметил, что тот уже достаточно взрослый для того, чтобы начать подрабатывать. Так мальчику пришлось совмещать работу по дому с учебой и мойкой машин в автосервисе в другом районе города. Но он все также оставался приветливым и поразительно жизнерадостным ребенком. Все эти годы он не пропускал ни одной тренировки по тхэквандо, и это наложило свой отпечаток на внешности Юнхо. Он уже не был маленьким щуплым мальчуганом. В шестнадцать он был намного выше своих ровесников, широк в плечах и мускулист. А сейчас его лицо стало терять детские черты, и он уже мог похвастаться точеными скулами, чувственными губами и миндалевидными, цвета шоколада, глазами. Напевая нехитрую мелодию, с драгоценной ношей на руках Юнхо спешил быстрее оказаться дома. В последнее время он стал брать больше работы на мойке и подумывал найти еще одну подработку. Причина крылась в сократившемся в разы семейном бюджете, виной которому стало увольнение отца. Отец был уже немолодым работником, и, как водится, в один день его заменили более перспективным юным кадром. И если поначалу отец просто прибывал в состоянии депрессии, то в последнее время стал чаще прикладываться к бутылке. Пьяным он вваливался в дом и начинал срывать свое зло на матери, нередко применяя кулаки. Юнхо не всегда вовремя оказывался дома, а придя, видел катастрофические последствия жестокости отца. Мать наутро замазывала синяки косметикой, но ее рыдания по ночам выворачивали душу подростка наизнанку. Разговоры с главой семьи ни к чему не привели. Он лишь зло усмехнулся на доводы Юнхо о том, что они одна семья. Стиснув зубы, мальчику ничего не оставалось, как ждать дня, когда мать сама примет решение о разводе. Страдая сам, он всеми способами пытался оградить от этого Джеджуна. Мальчик был очень любознательным и часто задавал всевозможные вопросы, за что Юнхо ласково прозвал его Почемучкой. Огромных трудов ему стоило уговорить малыша не просить маму прочитать сказку, потому что в этот момент она обычно закрывалась у себя в комнате после очередного скандала. Он старался отвлекать брата в каждую свободную от учебы и работы минутку, придумывая различные истории и даже ставя кукольные представления. Наверное, именно в это тяжелое для их семьи время, находясь рядом с Джеджуном все чаще, Юнхо заметил его зарождающийся талант. Мальчик переносил на бумагу все те волшебные истории, что рассказывал ему хён, придумывал несуществующих животных, неизведанные королевства, счастливую дружную семью, которой у него не было. Не раздумывая, на день рождения младшего, Юнхо в качестве подарка выбрал ему чудесный альбом в кожаной обложке, с белоснежной, качественной бумагой. Получив такую роскошь, Джеджун визжал от счастья как маленький поросенок, прыгая по дому и пугая родителей. И неважно, что Юнхо пришлось месяц отказываться от школьных обедов и, недосыпая, брать чужую смену на мойке. Радость малыша для него была лучшей наградой за все лишения. Отец не пил уже две недели, и Юнхо казалось, что все потихоньку приходит в норму. От этого он с улыбкой шел домой, зная, что мама будет сегодня улыбаться, на столе его ждет горячий вкусный ужин, а Джеджун уснет с прочитанной матерью сказкой. Шум он услышал, подходя к дому. Насторожившись, он прибавил шаг и поспешно распахнул дверь. Мать лежала на полу в какой-то неестественной позе, а рядом с бутылкой в руках стоял отец. Юнхо задержал дыхание, предполагая худшее, но тут раздался слабый стон и проклятия из уст матери. Джеджун на руках заворочался, просыпаясь. Быстрыми шагами Юнхо вбежал по лестнице и уложил ребенка в кровать. Причмокнув, малыш продолжил посапывать во сне. Успокоившись, Юнхо вернулся на кухню. Мать уже сидела на коленях и, покачивая головой, продолжала ругать отца. Юнхо медленными шагами приближался к отцу. Тот поднял на него взгляд и вдруг громко расхохотался. - А вот и он! Га Ын, посмотри, этот щенок стал уже совсем большим. Почему он продолжает есть еду с моего стола, спать в моем доме, учиться за мои деньги? А все ты: «Нам нужен ребенок, только так мы спасем семью, не можем родить своего, давай возьмем малютку из приюта»! И теперь я до смерти должен тащить его на своей спине??? Вас всех тащить? Неблагодарные сволочи! Это из-за вас я лишился работы. Меня вышвырнули как собаку, потому что я стал слишком стар и слаб, впахивая, чтобы прокормить вас всех! Ненавижу! Ох, как я тебя ненавижу, Га Ын. Тебя и твоего щенка! – речь отца был на удивление четкой и громкой. - Пожалуйста, отец, вам нужно отдохнуть. Давайте я провожу вас в вашу комнату. Не стоит сегодня вам еще пить. Позвольте мне помочь вам… – голос Юнхо дрожал. Он боялся, что отец продолжит бить мать. Ведь в этой ситуации Юнхо ничего не сможет сделать. Он не может поднять руку на отца, только подставить свою спину, закрывая мать, как всегда и поступал. - Не говори мне, что делать, ублюдок! Убирайся, убирайся вон отсюда! Все убирайтесь! А тебе, Га Ын, надо хорошенько вдолбить уважение к мужу. Поди-ка сюда, я еще не закончил. Мать с криком бросилась в сторону стола. Отец погнался за ней, бросив бутылку в Юнхо. Догнав мать у самого стола, он резко дернул ее за волосы. Юнхо заметил только металлический блеск в руках матери и, спустя секунду, услышал вопль отца. Его ноги подкосились, и тот с грохотом рухнул на пол. Нечетким от удара бутылки об голову зрением, Юнхо увидел, как расплывается багровое пятно под телом отца. Мать, завопив в голос, отбросила нож в сторону. Юнхо спотыкаясь, добрался до нее, закрывая рот ладонью. - Тише, мама. Пожалуйста, не кричи! - дождавшись, пока мать замолчит, Юнхо дрожащей рукой потрогал пульс отца. Худшее случилось. Отец был мертв. - Посмотри на меня! Посмотри! – мысли лихорадочно летали стайками в его голове, соединившись в одно решение, как только взгляд матери нашел его глаза. – Умойся, переоденься. Возьми телефон, позвони в полицию. Ты должна продиктовать им только то, что я сейчас скажу. Ты пришла домой из магазина и увидела, что твой муж лежит мертвым в кухне. Ты должна сказать им, что его убил твой приемный сын, Ким Юнхо. Ты слышишь меня? Мама? Ответь мне, ты все поняла? Его убил я. Ты только увидела меня с ножом, тебя не было в доме. Мама! - Ддда, я поняла. Ммменя не было дома. Я была в магазине. Сок Чона убил мммой приемный сын, Ким Юнхо. – с отрешенным взглядом мать повторила все, что нужно. - Правильно. А теперь иди и сделай, как я сказал. – Юнхо нужно было, чтобы мать поняла, наконец, что он от нее требовал. Как только ее силуэт удалился, Юнхо схватился за голову. Ему нужно было сделать так, чтобы никто не заподозрил мать в преступлении. В то же время, он был в ужасе, что сейчас видел отца мертвым. Единственное, что заставило его начать действовать, было осознание того, что Джеджун этого не видел. Что он сладко спал в своей кроватке и знал, что утром его разбудит мамин поцелуй. Нельзя было отнимать этого у него. Только не этот малыш, только не видеть его слезы, не знать, что он страдает. По виску медленно стекала струйка крови. Только сейчас он почувствовал боль. Это его отрезвило. Ударив себя по щеке, в следующую секунду Юнхо уже знал, что делать. Отыскав взглядом нож, тщательно вытер, а затем взял рукоять в ладонь. Оставив тем самым отпечатки, он бросился в комнату Джеджуна. Малыш продолжал крепко спать. Присев рядом с кроватью, он погладил брата по голове и тихонько поцеловал его в лоб. Посмотрев на ребенка в последний раз, Юнхо осторожно вышел из детской. Спускаясь по лестнице, он уже слышал вой подъезжающих полицейских машин. Мать стояла внизу и нервно заламывала руки. Последнее, что бросилось в глаза юноше, перед тем, как его в наручниках вывели из дома, стало фото на стене, где подросток Юнхо был запечатлен с братом на руках. На его губах была самая счастливая улыбка.