Nothing's what it seems to be, I'm a replica, I'm a replica, Empty shell inside of me. I'm not myself, I'm a replica of me... Sonata Arctica, песня «Replica».
Жорж устало вошел в гостиную, кивнул своему слуге Бернару, тяжело вздохнул и направился к лестнице наверх. - Что-то ты сегодня поздно вернулся, мой друг, - Жорж вздрогнул от раскатистого мужского голоса, прозвучавшего где-то сбоку, и повернул голову в сторону, где должен был сидеть незваный гость. В высоком кресле, напротив камина, спиной к графу сидел мужчина, в одиночестве распивающий одну из бутылок вина, что хозяин припас к своему юбилею. - Ты как всегда распоряжаешься всем так, как заблагорассудится, да? – хозяин не удивился поведению своего собеседника, но был немного раздражен тем, что его любимое вино взяли, не спросив разрешения. - Прости, не смог удержать себя от соблазна. Как прошел банкет? Судя по твоему уставшему и расстроенному виду, графиня де Шаньи сегодня опять блистала в лучах своей красоты, а ты не мог оторвать от неё глаз? Ох, эта бывшая певичка не доведет тебя до добра. - Да что ты вообще можешь понимать? Неужели будешь читать мне мораль? Прекрати, сам не без греха, - Жорж раздосадовано стукнул кулаком по перилам. Мужчина попал по самому больному месту графа - его тайной страсти.- Ты мой брат, но это не дает тебе право обсуждать мою личную жизнь! Мужчина в кресле встал и, потягивая вино из высокого бокала, подошел к графу. Они были очень похожи с ним, но этот мужчина был моложе и худее Жоржа. - Наверное, на меня так пагубно влияет твое вино. Недурственно, но уж больно сильно ударяет в голову. Кстати, где все бокалы для вина? Нашел только этот,- мужчина приподнял бокал и посмотрел на графа через тонкое стекло,- но он совершенно не подходит для столь изумительного напитка. Жорж подошел к мужчине и, погрозив пальцев, попросил отдать ему бокал. Его собеседник улыбнулся, но бокал поставил на столик. - Почему не попросил Бернара?- граф де Превиль зевнул, поглядывая на настенные часы. Вся его злость улетучилась, как только он увидел, что его брат немного пьян. – И почему такой интерес к графине де Шаньи?- глаза Жоржа загорелись, он хлопнул себя по лбу, посмотрел на брата и стал трясти его за плечи.- Ты что-то узнал? - Конечно, узнал. Как и просил, братец. Да хватит меня трясти и так все кружится! Поверь, история очень мутная и… - Давай без своего репортерского жаргона, хорошо? Свое хобби оставь за стенами этого дома. В редакции - Джим Морель, но здесь - в моем доме – ты виконт Морис де Превиль, поэтому веди себя подобающим образом. - Хорошо, Жорж. Прости, сложно выйти из образа, - Морис поднял руки, будто бы сдается, и весело усмехнулся. - И прошу, сними эти дурацкие усы и парик, - Жорж одним движение сорвал с лица брата тонкие усики, от чего его брат вскрикнул и стал тереть кожу над губой. – Не смотри на меня так, будто бы я тебе кожу содрал. Да сними уже этот парик и давай рассказывай всё, что узнал. Жорж стал ходить по комнате, не в силах сдержать волнение, охватившее его. Морис хитро прищурился, взял бокал со столик, допил вино залпом и сунул бокал удивленному брату. - Слушай внимательно. Ты просил узнать, как жила графиня до своего замужества. Я поднял разные источники, в том числе поговорил с теми, кто дружил и общался с Кристиной Дааэ. Ты же знаешь, что её девичья фамилия Дааэ? Ну вот теперь знаешь. В это же время, пока Морис рассказывал Жоржу про юность Кристины, графине де Шаньи принесли письмо. Хотя, даже не письмо - просто сложенный вдвое листок бумаги. Женщина была немного удивлена такой поздней почте, даже расспросила горничную про того, кто передал письмо. Горничная пожала плечами и сказала, что бумагу передал какой-то паренек и больше она ничего не знает. Посмотрев на строки письма, графине показалось, что кто-то мощным ударом выбил воздух из её легких. Она побледнела, скомкала письмо и быстрым шагом направилась к себе в комнату. Кристина еще не прочитала ни строчки, но всё внутри перевернулось, сжалось только от вида красных строк, разрезающих белую бумагу на части. «Господи, умоляю тебя, прошу, сделай так, чтобы всё закончилось хорошо!» - Кристина быстро поднялась к себе, закрыла дверь на ключ и попыталась перевести дыхание. Она дрожала, её сердце выпрыгивало из груди, а руки всё так же судорожно сжимали письмо. Испугалась ли она этому письму? Да, потому что красными чернилами писал только один человек. Она боялась, что Призрак Оперы вновь ворвется в её жизнь, что он напомнит ей о том, что когда-то она была совсем другой… Когда-то давно мадмуазель Дааэ блистала на сцене Гранд Опера, покорив публику Парижа своим восхитительным голосом. Все бы хорошо, но тень мрачной любви отравляла её душу, а тайная власть загадочного маэстро угнетала с каждым разом всё сильнее и сильнее, заставляя бояться каждого шороха. Сейчас она была графиней де Шаньи, которая если и пела, то только дома и в гордом одиночестве. Она благодарила неба за то, что Рауль её любит, заботится о ней и не дает даже повода, чтобы заподозрить себя в неверности. Но его свободолюбивая душа пугала Кристину. Для Рауля иногда стиралась грань между тем, что он должен и тем, что ему хочется, поэтому поставить Кристину в известность перед фактом для него не составляло труда. Каждый день граф преподносил своей жене какой-нибудь сюрприз - например, сегодня утром он сказал ей о том, что уезжает завтра на неделю по делам. Конечно, как любая женщина, Кристина была оскорблена тем, что он так поздно сообщил ей о поездке и что в эту поездку он её не берет. « - Ты узнал об этом целых три дня назад и даже не удосужился мне сказать, что уезжаешь? – графиня сдерживала горькие слезы обиды, но голос выдал всю бурю её эмоций. - Я не знал, насколько серьезно положение дел, дорогая, поэтому не стал заранее тебя волновать,- спокойной произнес Рауль. Виноватым он себя не считал, поэтому оправдываться не собирался. Конечно, он занимался делами семьи, а беспочвенные женские обиды имеют одну важную особенность - они быстро проходят. - Рауль, я волнуюсь за тебя, особенно после всех произошедших событий. Пожалей хотя бы мои нервы!» Рауль так и не извинился перед женой, хотя, по мнению жены, был обязан. Женщина, конечно, уже простила его, но признаваться в этом мужу ни сколько не хотела. Графиня часто обижалась на мужа из-за того, что он мало уделяет ей внимания, но сказать открыто об этом не могла. Он вырос в высшем обществе, а она даже поделиться своими мыслями ни с кем не могла, кроме горничной Марии. Да, она хотела много высказать, но кроткий нрав не позволял обвинить мужа в холодности. В какой-то степени, женщина всегда чувствовала себя виноватой в том, что произошло между ней, Раулем и Ангелом Музыки. Но один факт в их семейных отношениях угнетал её больше всего - она никак не могла забеременеть. В памяти графини тут же всплыла маленькая девочка со звонким голосочком - дочка графа де Превиля. Как повезло Жоржу! Этот добрый и открытый мужчина очень нравился графине, и, даже иногда, она представляла себе, что он увезет её от мужа. Правда, Кристина тут говорила себе, что её любовь к мужу непоколебима и отгоняла от себя это странное наваждение. Год за годом женщина всё больше и больше погружалась в свои мысли и воспоминания, пытаясь понять, что она сделала не так. Эгоизм? Пусть будет так, графине было всё равно. Только её Ангел Музыки умел успокоить свою ученицу, показать её, что она способна на многое. Да, она боялась его, боялась больше всего на свете. Но когда тебе двадцать лет, то ты беззаботно порхаешь по жизни, не задумываясь о будущем, и жизнь окрашена в другие краски, чем, когда тебе двадцать пять и ты никому не нужна. Развернув листок и разгладив его дрожащими руками, она стала медленно, проговаривая про себя читать загадочное письмо. «Уважаемая графиня де Шаньи! Простите, что так поздно беспокою Вас. Прошу прощения за то, что сегодня я не смогла придти к Вам на торжество. Чтобы как-то загладить свою вину перед Вами, приглашаю Вас на званый ужин, устроенный в честь того, что я стала Вашей новой соседкой. Надеюсь, Вы почтите своим присутствием мой скромный праздник. Не удивляйтесь, что письмо было отправлено именно Вам, а не графу – после тяжелого бракоразводного процесса с мужем я решила на какое-то время сторониться любого присутствия мужчин. Надеюсь, что граф не обидится на меня и поймет мою странную выходку. Ужин состоится завтра в 19.00. С уважением, Баронесса де Турьи» Листок выпал из рук Кристины, она всхлипнула и рухнула в кресло. « Какая же я дура! Нервная глупая гусыня!»- подумала Кристина, смахивая слезы. «Сделав выбор, ты должна нести свою ношу до конца», - так ей сказала мадам Жири после того, как Кристина вернулась в Париж. Перед глазами женщины стали всплывать воспоминания давно минувших лет: вот она в белом платье в маленькой церквушке говорит Раулю, что вечно будет любить его, а он нежно смотрит на неё и целует её руки. Но даже каждый раз повторяя, что она любит только Рауля, Кристина спрашивала себя - а что бы было, если бы выбор был иным? Было бы легче? Призрак Оперы был импульсивен, вспыльчив и самолюбив. Он жалел себя и не хотел признавать, что другие тоже достойны заботы и сочувствия. Когда он отпустил Кристину, девушка поняла, что его любовь к ней безгранична - он пожертвовал своим счастьем ради её любви к виконту. Да, она счастлива с Раулем, хотя иногда и обижается на него из-за пустяков. Лишь одно омрачало их жизнь. Почему Господь не посылал им детей? Неужели, она ошиблась?Глава 2.
20 мая 2014 г. в 23:25