Говорящий с Духами

Я плавно выруливаю к событиям канона. Правда, меня терзают смутные сомнения, что некоторых персонажей я тупо вышвыриваю из повествования. Это безумно раздражающая меня Хару, Киоко, о которой очень вскользь было упомянуто в части с Рехеем (Хотя она то точно появится) и Бьянки, с которой я вообще не решила, как поступать. Уже сама жду не дождусь, когда доберусь до арки Кокуе, а то мне уже страшно, что я там до неё успею навыдумывать) Давно хотела ввести в повествование того персонажа, которого вы здесь увидите, но все как то случая не появлялось. Как обычно, внизу картинка. Приятного прочтения) Когда банда этого отребья расступилась в стороны, показывая Саваде его избитых друзей, Реборн вскинул винтовку, тщательно прицеливаясь. По сценарию, сейчас парни должны были якобы продолжить избиение, а Тсунаеши, желая защитить друзей, схлопочет свою первую пулю Предсмертной воли. Аркобалено опоздал буквально на секунду. Внизу полыхнуло пламя. Реборн опустил оружие, ошарашенно разглядывая сгорающие в огне тела. На мгновение ему показалось, что он видит очертания дракона, летавшего вокруг шатена и пожиравшего людей. Пламя вспыхнуло чуть ярче, и дракон повернул голову, глядя своими пылающими глазами прямо на него. Реборн не был слабонервным, и испугать его было сложно. Но сейчас… холодный пот потек по спине. Будто бы деревянными руками он вновь поднял винтовку, собираясь стрелять. И… все исчезло. Улица была засыпана пеплом. И невредимыми было лишь четыре человека. Все так же лежавшие на земле Сасагава и Ямамото, сам Тсунаеши и стоящий перед ним Хибари Кея. Покачнувшись, шатен рухнул на землю. Глава Дисциплинарного комитета, словно оцепенев, постоял несколько секунд, а потом слегка подрагивающими руками выудил телефон. Дальнейшее было уже не так интересно, и Реборн поспешил покинуть крышу, направляясь в дом Савад. В голове засела одна мысль – «Это было не пламя предсмертной воли». *** Кея шел по улице, держа в руках пакет с вещами Тсуны. Уговорить Нану-сан разрешить другу пожить у него, пока они якобы готовятся к сложному тесту, было легко. С одной стороны, легкомыслие женщины поражало, с другой – оно и к лучшему, ибо вопросы были бы очень некстати. Придя домой, Кея сразу направился в спальню. Вряд ли Тсунаеши уже проснулся, но вдруг? Оставлять шатена одного сейчас было бы не очень хорошо. -Тсуна? – Неуверенно разглядывая пустую кровать, позвал брюнет. Нет ответа. Хибари забеспокоился. В таком состоянии Тсунаеши мог сотворить все, что угодно. Парень пулей метнулся в ванную, и с долей облегчения понял, что там никого нет. Но это чувство быстро сменилось тревогой. Обыскав весь дом, Кея пришел к неутешительному выводу – Савады нигде не было. Скатившись вниз, он схватил телефонную трубку. Пальцы с первого раза не попали по нужным кнопкам, заставляя тянуть время. Наконец, в прижатой к уху трубке послышались гудки. Ожидание трепало нервы, хотя прошло всего десяток секунд. И голос на том конце провода невольно вызвал облегченный вздох. Всего секунда, и Хибари собрался, готовясь говорить. -Кусакабе? Собирай комитет. Савада Тсунаеши пропал. *** Через два дня ситуация стала критической. Тсуну никто не видел, и никто не мог найти, хотя Дисциплинарный комитет обыскал каждый уголок в Намимори. Кея лично обшарил оба кладбища, но там было пусто, а без Говорящего расспросить духов было невозможно. Ситуация осложнялась еще и тем, что у Тсуны была с собой солидная сумма денег, которые тот забрал из копилки Хибари. Брюнету было не жаль денег. Местонахождение его друга интересовало его гораздо сильнее. -Как сквозь землю провалился! – В какой-то момент в сердцах выдохнул Хаято. Тогда они еще не знали, насколько близко, и в то же время далеко от истины было это утверждение. *** На севшего в поезд парня никто не обратил внимания. Ну подумаешь, паренек с растрепанными каштановыми волосами едет куда-то. Никому нет никакого дела. А заглянуть в пустые, безжизненные глаза почему-то никому не приходило в голову. А ведомый будто бы автопилотом шатен не обращал никакого внимания на случайных попутчиков. Он знал, куда идти, пусть конечная цель путешествия и была скрыта. Его звали. *** Тсунаеши медленно брел по проселочной дороге. Ярко светило солнце, а над головой высилось ярко-голубое небо, слегка разбавленное клочьями облаков. В траве жужжали какие-то насекомые, из растущей невдалеке рощицы слышалось пение птиц. И ни души вокруг. Ни единой живой души. Тсуна остановился, поднимая голову. Не отрывая взгляда от черных глаз возвышавшегося перед ним духа, он преклонил колено. Минуту гигантский дух стоял неподвижно, а потом тряхнул головой, разрывая контакт. Говорящий вздрогнул, опуская голову и поднимаясь. «Пойдем» - Прозвучал в его голове мысленный приказ, и шатен послушно побрел рядом с передней лапой исполинского духа-медведя. Нет, рядом с Великим духом Земли. С существом, позвавшим его. Великий дух привел его в небольшую долину, окруженную невысокими горами. Медведь лег на землю, а Тсуна нерешительно присел на камень напротив него. «Твоя душа в смятении, юный Говорящий». -Я знаю, - почти про себя шепнул шатен, жмурясь. В голове непрекращающимся кошмаром снова раздались крики умирающих от его огня людей. Парень невольно дернулся, поднимая руки к голове, стремясь зажать уши, но сдержал себя. «Ты заключил контракт с духом, полным огня и злобы. И в миг, полный отчаянья и ярости, он ворвался в тебя, подчинив огненному безумию» Тсунаеши вздрогнул, поднимая голову. Дух, полный огня и злобы… Великий дух Огненной горы? Шатен и забыл о нем, ведь он остался там, в глубинах Ариты-Акэямы. Разве может он…? «Это Великий дух. Пусть злой, пусть утративший разум и запечатанный – у него есть силы». Парню бы задуматься над тем, что делать дальше, но громадное облегчение, буквально затопившее его, не позволяло думать ни о чем другом – он не убийца! Это не он убил. Постоянно терзавшие его воспоминания, не дававшие спать, измучили шатена, и теперь, когда державшая его в сознании вина исчезла, он, невнятно что-то всхлипнул, провалился в темноту, наконец засыпая спокойным сном. Великий дух не сделал ни единого движения, но земля, на которую упал Говорящий, была мягче пуха. Встав, он, неслышно ступая, подошел поближе. Земля послушно поднялась, поднося спящего ребенка своему владыке. Кончик языка духа легко коснулся лба шатена, затмевая плохие воспоминания. И дух лег обратно. Маленький Говорящий был уютно устроен между лапами. «У тебя впереди нелегкая судьба, ребенок. И сейчас я помогу тебе». *** «У меня все хорошо. Я вернусь. Дождитесь меня, ребята. И, Кея, прости за деньги, я верну, обещаю! Тсунаеши». Прошли две недели со дня исчезновения шатена, когда в кабинет Дисциплинарного комитета, где сейчас находились все Хранители, кроме Ламбо, влетел Хинако. На шее духа болталась привязанная ленточкой записка. Прочитав записку, Хибари устало опустил голову на стол. С Тсуной все нормально. Конечно, по прибытию его ждет большой камикорос, но сейчас… сейчас можно просто расслабиться, позволяя облегчению затопить каждую клеточку его разума. Остальные чувствовали примерно то же самое. Даже Рехей, почти не общавшийся с Тсуной, и введенный в курс дела лишь поверхностно, довольно улыбался. Прошедшие недели дались им очень тяжело. Бесконечные поиски, на одной надежде – сначала вдвоем, потом вместе с Такеши и Рехеем, которые непонятным образом исцелились за считанные дни – все это изматывало – как морально, так и физически. И до этого момента парни не позволяли себе даже ненадолго отдохнуть. Подъем в пять утра, в очередной раз обшарить вроде бы по сто раз осмотренные места, потом школа, потом снова искать, и так до позднего вечера, короткий сон урывками – и снова на поиски. Первым справился с чувствами Ямамото. -Ответ бы написать. Пока Хинако тут, - задумчиво проговорил он, протягивая руку и беря со стола Кеи ручку и листок бумаги. Фразы, одна за другой, ложились на лист, наполняясь чувствами Хранителей. -Отнеси это Тсуне, хорошо? – Прикрепляя к шейке Хинако свернутый в трубочку листок, попросил Кея. Дух важно кивнул и, развернувшись, вылетел в окно. Парни провожали его глазами до тех пор, пока он не исчез из виду. Некоторое время в кабинете царила тишина, разрушенная звонком на урок. -А знаете… - зевнул Хаято, - к чертям эти уроки. И развернувшись, он закинул ноги на подлокотник дивана, устроив голову на коленях Рехея. И заснул, мгновенно проваливаясь в сон. За ним последовал и боксер, откинувшись назад. Такеши фыркнул в кулак и тоже прикрыл глаза, буквально через минуту умиротворяюще засопев. Кея сидел, глядя на дрыхнувших друзей. На губах была легкая улыбка. Сложив руки на столе, он опустил голову на них, благополучно засыпая. В кабинете воцарилась тишина. *** «Я рад, что ты в порядке. Возвращайся, Тсуна, а то мне не с кем смеяться. Такеши». «Савада, я еще не все понимаю, но ты это, экстремально возвращайся! Рехей». «Ты заставил нас поволноваться, Тсуна. Послушай, мы от тебя не отвернемся, что бы ни случилось. Ждем тебя. Хаято». «Тсунаеши, когда вернешься, тебя ждет камикорос. За все потраченные нервные клетки и за пропуск занятий в школе. Кея». И в самом низу, начертанное в спешке – «Мы скучали…». Тсуна легко улыбнулся, читая письмо от друзей. Теплые слова поддержки грели сердце, а обещанный камикорос ни капельки не пугал. Словно прохладный ветерок толкнул в спину, и шатен обернулся, уважительно склонив голову перед Великим духом. «Добрые вести из дому?» - Поинтересовался исполинский медведь. -Да. Моя семья беспокоится за меня, и обещает выбить всю дурь, как только я приеду, - Тсунаеши фыркнул. За последние дни, проведенные в обществе Великого духа Земли, пиетет перед ним уменьшился, а уважения – прибавилось. Ведь этот медведь – один из древнейших духов Японии, и титул Великого он носит не за мягкую шерсть. Хотя шерсть у него довольно.... Тсуна вздрогнул, осознав, что опять убрел мыслями куда-то далеко. Великий дух очень помог ему, и дар Говорящего расцвел, представая в полной силе перед своим хозяином. Но больше всего шатен гордился улучшением контроля над ним. Больше не было ломоты в зубах, или усталости после контактов. До встречи с Великим духом его сила напоминала бурный необузданный водопад. А сейчас же это был послушный его воле поток. Раньше ему казалось невозможным продержать видимость духа более восьми часов. Это был его предел. Да и духи не могли переносить материальные вещи. Теперь же… рука невольно прошлась по строчкам, выведенным его друзьями. Теперь все иначе – лучше, сильнее… совершеннее. «Осталось последнее – то, что должно произойти перед тем, как ты пойдешь дальше». -Я слушаю, - Тсунаеши стал серьезнее. «Необходимо разорвать контракт между тобой и духом Огненной горы». -Мне придется отправиться к нему? – С трудом подавив дрожь, поинтересовался шатен. Снова возвращаться в ту пещеру у него не было ни малейшего желания. «Нет. Тебе нужно не просто разорвать контракт, но и полностью обезвредить злого духа. Сразись с ним в своем сердце». -Но как? «В этой битве тебе должны были бы помочь твои духи. Они хороши, но слишком слабы. Я помогу тебе. Заключи контракт со мной, юный Говорящий». Тсуна растерянно глядел на Великого духа. Вот так просто предложить заключить контракт… Парень даже не был уверен, что это у него получится. Но, раз дух Земли сказал, значит, так он и сделает. Говорящий поднял руки вверх, словно потянувшись к морде медведя. Тягучая волна силы прохладным потоком сорвалась с ладоней, обволакивая всю фигуру Великого духа. Она словно уговаривала, подступая то с одного бока, то с другого, и тонкими нитями опутывая саму суть Великого. На мгновение шатен ощутил сопротивление – и пришло осознание, что без добровольного желания духа ничего бы у него не получилось. Но незримая стена исчезла, как будто её и не было, и в следующий момент Тсунаеши ощутил сжимаемую в руках неровную фигурку. Опустив руки, он с теплой улыбкой провел пальцем по спинке небольшой деревянной фигурки медведя. А потом, ведомый интуицией, закрыл глаза, погружаясь в самые глубины своего сердца. И открыл глаза, встречаясь с такими знакомыми, но такими нежеланными огненно-рыжими глазами. *** Реборн места себе не находил. Бьянки, после провала, была спешно отослана обратно в Италию, а сам Аркобалено тайно поднял на уши всю свою шпионскую сеть. Но даже так чертов мальчишка не находился. Все, что Реборн смог сделать – это пробраться ночью в больницу и исправить свою ошибку, вылечив Ямамото Такеши и Сасагаву Рехея пламенем Солнца. Безуспешность поисков сводила с ума. И это еще о случившемся не знает Девятый. Хорошо хоть, перед Наной удалось оправдаться, придумав поездку в лагерь. «Вонгола! Как же меня бесит этот мальчишка. Ну ничего, пусть только вернется, я ему устрою! Если вернется…» *** Дух Огненной горы сидел перед ним, скованный цепями из сверкающего бело-синим цветом льда. Он не нападал и не пытался вырваться. Просто смотрел. Но даже это нервировало больше, чем если бы он рычал или рвался из плена. По бокам от Тсуны внезапно оказались две лапы, и только тогда Говорящий позволил себе выдохнуть. Страх отступил, позволяя парню уже более уверенно взглянуть в морду плененного им духа. Великий дух Земли, изрядно уменьшившийся в размерах, но по-прежнему большой для шатена, глухо зарычал, глядя на противника. Казалось, между духами проходил поединок – взглядов, мыслей, чувств. И полем боя для этой битвы было сознание самого Тсунаеши. Из глотки дракона вырвался рык и он затряс головой, словно пытаясь избежать взгляда медведя. Но длилось это всего пару секунд. А потом он рванулся вперед, полыхая огнем. Цепи натянулись, грозя вот-вот порваться, а дух Земли покачнулся, отступая. Тсуна прикусил губу, оставаясь стоять на месте уже без защиты. Ему надо было что-то сделать, но что? Что позволит не просто освободить духа, а полностью уничтожить его. Уничтожить? Говорящий закрыл глаза, полностью подчиняясь своей интуиции, которая тоненько нашептывала верное решение. Парень молча двинулся вперед. Казалось, все замерло, не было слышно ни единого звука. Тсунаеши же чувствовал себя странно, и в то же время – так спокойно и уверенно. На лбу трепетало пламя – не то темное и страшное, которое убивало, а другое, иное. То, которое недавно помогло ему спасти Кею. Оба духа замерли, глядя наверх – там, где в сознании совсем еще юного мальчишки развернулось бескрайнее синее небо, объявшее, казалось, весь мир. И крохотный, по сравнению с духами, человечек, вокруг которого плескалось и ширилось пламя – теплое, чистое и сильное. Огненным всплеском рванулись волны силы, затапливая сознание, и Тсуна открыл глаза, видя перед собой зеленую траву реального мира. В голове гудело, но он нашел в себе силы поднять голову и посмотреть на Великого духа Земли. Сложно было читать эмоции по морде медведя, но почему-то казалось, что тот был поражен. «Ты поражаешь меня все больше и больше, юный Говорящий. Не уничтожить, а полностью выжечь все зло, упокоить гневную душу. Мне больше нечему учить тебя». -Спасибо за все, - Тсунаеши светло улыбнулся, разжимая ладонь. Фигурка медведя в его руках рассыпалась в пыль, что мерцающим дождем осела на землю. Провожая глазами удаляющегося парня, Великий дух поднял голову, разглядывая небо. «Однажды этот человечек покорит тебя, брат. И ты, Великий дух, будешь виться вокруг, оберегая и поддерживая его». *** -Тсуна!!! – многоголосый вопль встретил шатена, стоило ему переступить порог в доме Кеи. Интуиция привела его сюда, подсказав, что его семья находится тут. Первым на него набросился Такеши, сжимая в объятьях. Подскочивший Хаято неловко вцепился в плечи, тряхнул и отступил, немного смущаясь своих действий. Рехей хлопнул его по плечу – да с таким пылом, что на Кею шатен попросту налетел, сбивая с ног. Лежа на своем друге, Тсунаеши счастливо улыбнулся. -Я вернулся, ребята. -Мы скучали, - за всех откликнулся Ямамото, сияя широкой улыбкой. -А еще у тебя впереди куча уроков. Будешь наверстывать свои прогулы. И камикорос, как только ты с меня слезешь, - зловещим голосом пообещал Хибари, но в интонациях, как и в глубине серых глаз, сквозила радость встречи. -Тогда я не буду вставать, - легко рассмеявшись, произнес шатен, поднимая голову и оглядывая своих Хранителей. В этот момент он был абсолютно счастлив. Уже вечером, идя по улице в окружении друзей, он внезапно замер, вскидывая голову. -Тсуна? – Такеши настороженно замер, разглядывая застывшего шатена. -Они совсем близко. Те неупокоенные духи. Скоро что-то случится.