Последняя неделя в нашем сумасшедшем лагере прошла очень быстро и, как выразилась Катя, — мимо нас. С утра до самого вечера мы находились на репетициях, оттачивая свои концертные номера, подбирая костюмы и причёски. Вожатые стали почаще делать перерывы на кофе, благодаря нашему с Машей отсутствию.
Английская песня, грубо говоря, послала меня
нахуй в увлекательное эротическое путешествие, не собираясь так просто поддаваться. Я никогда не занималась вокалом, даже от уроков музыки отлынивала, потому не попадала в большинство нот, где-то умудрялась спеть на два, а то и три тона ниже. С самим произношением всё шло куда лучше: у меня получилось произносить всё правильно буквально через три дня. Рекорд, однако!
Со сценкой Марии всё тоже не шло гладко. Она быстро выучила свои реплики, но почему-то стала бояться выходить на сцену, хотя до этого с лёгкостью делала это. Мы дружно негодовали.
Только Катюха легко справилась со своей частью концерта. Ну ещё бы! Она же с детства занималась танцами.
Оставалась одна — финальная — репетиция. Вечером состоится концерт!
Тра-та-да! Нам конец…
***
Утром вместо музыки, колоколов, барабанов к нам просто подослали очень озлобленных вожатых, которые скидывали нас с тёплых и мягких кроватей. Но месть моя была страшна: обе девушки-вожатые получили от меня фирменный удар левой пяткой точно в живот.
Зарядка прошла практически незаметно. Только я с громкими воплями рискнула в последний день запрыгнуть на спину дяде-физруку и прокатиться немного. Огребла я, конечно, знатно, но воспоминания остались на всю жизнь!
На завтрак выдали нечто очень невкусное — противную склизкую кашу, которая отдалённо напоминала рис вперемешку с овсянкой. Мне жаль людей, которые всё-таки рискнули это попробовать с голодухи, мне от одного вида захотелось проблеваться.
Вместо прогулки мы уже привычно отправились на репетиции. Я смогла отжать себе целую комнату отдыха! Вот только тишина, необходимая мне для сосредоточения, не длилась и трёх минут.
— Аллё! — крикнули мне прямо в ухо. — Земля вызывает Анастасию!
Я отмахнулась от Кати, что так назойливо крутилась вокруг меня последние три дня, стараясь во всём помочь и поддержать. Неужто в ней проснулись родственные чувства? Да ну нет, бред какой-то!
— Анастасия посылает Землю к чёрту и улетает на Плутон на своей пуканной тяге, — буркнула я, прикрываясь ладонями и бумагой со словами песни.
Сестра нахмурилась, но спустя всего несколько секунд решила подыграть и, вскочив мне на плечи, закричала:
— На взлёт, мразь, на взлёт!
Я согнулась под её тяжестью, пропахав носов деревянный пол в комнате. А теперь очень аккуратненько… встаём и желательно бы не угробить Катю. Дома меня за это по головке явно не погладят. Идеально, миссия выполнена!
А теперь всё, можно разбить ей нос!
Мы с сестрой благополучно встали с пола. Точнее — я вставала, а она орала как умалишённая и била меня по плечам руками. А ещё поговаривают, что у меня нет мозгов.
После этого я, наконец, осталась одна. Но порепетировать не удалось. Сначала мне срочно захотелось чаю, а потом я поняла, что прода сама себя не напишет, и бросилась в компьютерный зал.
***
Мария в это время занималась своей сценкой в концертном зале, который украшали все немногочисленные мальчики лагеря. Но это было только прикрытие, ведь на самом деле она
агент, который выслеживал свою цель, взглядом искала своего нового друга.
Иван, так звали парня, вешал гирлянды над сценой, стоя на стремянке. Подруга пересилила себя и бодрым шагом направилась к нему, дабы предложить свою царскую помощь в этом опасном, с её точки зрения, деле.
И вот она, вся покрасневшая от смущения, но довольно-таки счастливая, подавала парню гирлянду, а тот, не переставая, благодарил её за это.
В этот момент мимо всего этого дела пробегала я и сфотографировала их на камеру своего мобильного телефона. Дружба дружбой, а шантаж — дело святое. Да и вообще, покрасневшая до корней волос Маша — это то зрелище, которое не каждый день увидишь!
***
И вот настал момент концерта! На него собрались родители почти всех
заключённых участников. Даже наша с Катей мама соизволила приехать. Прекра-асно, теперь она увидит мой позор… О! Она ещё и на камеру снимать будет! Теперь точно стану звездой ютюба в категории величайшие провалы!
Все участники выпнули ведущих на сцену и стали ждать своей очереди. Только бы не я первая, пожалуйста, пожалуйста… Да нет, ну почему всегда так?!
Меня вытолкнули на сцену, выдав микрофон, который, к моей «величайшей радости», был неисправен и фонил по неизвестной никому причине. Маша и Катя показали мне одобрительные жесты из-за кулис, а я не придумала ничего лучше, чем… грохнуться в притворный обморок перед всем залом. Нет, ну я точно идиот.
Концерт я благо не сорвала, но нагоняя получила. Уже второй по счёту за день. Неплохо, я ещё не потеряла хватку. Ну, а вообще, концерт прошёл неплохо. Все (ну кроме моего высочества) справились с поставленной задачей на отлично.
Кстати, немного о конкурсе работ. В своём жанре мы умудрились занять третье место, чему были несказанно рады, а вот в общей сводке мы были… десятыми. Увы и ах.
Через пару часов после концерта нас всех отправляли по домам. Кто-то поехал на автобусах, желая подольше пообщаться с новыми друзьями, а кто-то поехал с родителями. А мы с Машей…, а что мы? Мы уже строили планы на следующий год пребывания в лагере и придумывали новые розыгрыши для вожатых…
Руки девушки замерли над клавиатурой. Она задумчиво посмотрела на экран, а через пару секунд, услышав из прихожей писк лучшей подруги и голос её парня, сохранила написанное и со спокойной душой захлопнула крышку ноутбука.
