Сёши

      Сёши на полевой практике       Есть! Попался!       В зыбком пространстве Сферы Восприятия искомый человек напоминал недоспелый абрикос – твёрдый, шероховатый и, почти наверняка, кислый. Прикинув дальность (что-то около девяти ри) и направление (юго-юго-запад), я дважды перепросеял небольшое скопление источников. К сожалению, “фрукт” оказался единственным. Его окружение больше смахивало на лягушачью икру. Гладкие, податливые горошины – совершенно обычные люди.       И всё равно зашибись!       Аккуратно, без рывков, я отклеил сознание от дзютсу и выпал на свет божий.       – Уже устал? – мой загорающий наставник удивлённо приподнял голову.       Теоретически Нара отвечал за технику безопасности – следил за тем, чтобы студент не сомлел от напруги. По факту – полуодетый сенсей возлежал на плоском камне, попеременно подставляя солнышку то живот, то спину. Присмотр за мной он свалил на бдительного Ухея.       – Не устал. Нашёл!       Мне немедленно подсунули карту.       – Примерно вот тут, – я изобразил небольшой кружок у подножия гор. – Похоже на какое-то село. Примерно двести человек и много животных.       – А?..       – Подходящий один. Ребёнок.       – Маленький?       – Не младенец. – А точнее отсюда не скажешь. Знаю только, что чакра жёсткая, как покрышка.       Довольное начальство понеслось уточнять маршрут, а я отменил дзютсу. Выцедил использованную воду в ручей и с наслаждением макнулся следом. Покрутился, смывая пот, и вынырнул прямо перед собачьей мордой.       – Слышал, Ухей? Если повезёт, вернёмся домой с прибытком.       Пёс тронул воду и брезгливо затряс лапой.       – Прибыток? Поймай лучше рыбу.       За миссию следовало благодарить АНБУ.       Я уже привык, что мои поисковые таланты требуются деревне срочно и вдруг, но в этот раз с неожиданностью явно переборщили. Вот я тихо-мирно пакую рюкзак, собираясь отчалить на полевую практику. Оп! И собственный телохранитель хватает меня за шкирку, драматически выдёргивает из родимой учебной группы и ставит пред ясные очи Тсунаде.       Любимая сестра выдала три кристалла-пробника и скупо обрисовала задачу:       – Пойдёшь в поиск. Нам нужны люди с похожей чакрой.       – Ну… ладно.       А что тут ещё скажешь?       Следующие дни я занимался тем, что запоминал характеристики предоставленных образцов. Всякую там чистоту, плотность, скорость распада, соотношение Сейшин-Шинтай и прочие тонкости, состоящие почти полностью из ощущений, но критически важные для продуктивного чесания полей.       В одиночестве малолетнего специалиста никто никуда не отправил. Собрали группу. Командовать парадом вызвался мой (то есть наш) учитель по тактике – Нара Сузаку. Услышав, что его ученика желает Сенджу Тсунаде, добрейший наставник чуть не уписался от восторга. Идея наладить студента в продолжительное турне по разным странам была сочтена поистине колоссальной, педагогически заряженной и воспитательно-верной. Непостижимым образом ушлый прохиндей умудрился протыриться во главу похода и теперь безбожно загружал меня дополнительными заданиями.       За переговоры с возможными находками отвечала Узуки Югао – человек понимающий, несуетный и жизнелюбивый. Ей нравилось то, как я завариваю красный чай, а мне нравилось смотреть на её волосы – длинные и тёмные, с удивительным оттенком горечавки.       Четвёртым взяли Итачи. Не знаю зачем. Бесполезный паразит гордо именовался моим телохранителем, но вместо уничтожения потенциальных (и реальных) злоумышленников предпочитал изводить собственного подопечного. Я божился, что в один прекрасный день угощу его деликатесным супчиком из печени иглобрюха и буду смотреть, как он холодеет в изумлении. Суицидник самонадеянно скалился.       Таким составом и приступили.       Задача была ни разу не боевая, но слаживание группы никто не отменял. Две недели мы только и делали, что носились по тренировочной зоне. Убегали-догоняли, выслеживали-прятались, проникали-похищали… словом – привыкали друг к другу и всячески готовились к работе. Прослышав о том, что вместо обычной практики сына загоняют в какую-то Тмутаракань, Какаши забеспокоился и сам вызвал мне пса, рыжего Ухея. Для охраны, экстренной связи и вообще… Продолжили впятером.       Готовиться к миссии вместе со взрослыми было не слишком приятно. С одной стороны – опыт, которого ни в какой учебке не дадут, с другой – подколоть неопытного новичка никто не отказывался. Когда нас признали годными к выполнению задачи, нужных людей я был готов руками выкапывать из-под земли и в зубах волочить домой.       Первая поклёвка случилась через три недели и две шококу. В стране Чая мы отыскали целого одного подходящего человека – молодую женщину – и без проблем доставили её в Лист. Начальство добычу изучило, одобрило и выгнало нас обратно в поле.       Новое место поиска – Кава-но-Куни.       Отношения между Листом и Долиной были не настолько тёплыми, чтобы позволять чужакам шарить в своих угодьях, поэтому изучать соседнее государство приходилось деликатно, не переходя кордона. Впрочем, Сфера Восприятия позволяла. Это дзютсу вкупе со следящими барьерами было моим основным рабочим инструментом. За прошедший год я так приловчился его удерживать, что однажды умудрился заснуть на уроке с подвешенной Сферой, а когда сенсей меня растолкал, удачно изобразил глубокую сосредоточенность и лихо наврал о том, что чувствовал.       Теперь мы неторопливо топали от одного пограничного поста до другого, останавливаясь через каждые несколько ри. Чистую воду для пузыря я таскал в свитке и не зависел от наличия подходящих водоёмов. Полоса наблюдения получалась не шибко широкая, но с учётом вытянутой формы Кава-но-Куни, под мой интерес попадала почти четверть территории страны.       Пока наш вождь совещался с пограничниками, я успел наплескаться до пупырышек и даже сварганил пожрать. Учуяв запахи мясной жарёхи, свежего салатика и подогретой копчушки, оголодавшая команда прискакала рысью, даже звать никого не пришлось. Постановка задачи проходила в тёплой обстановке обеда.       На нашей карте в означенном районе был лес, но главный погранец заверил Нара, что деревня там есть.       – …не слишком большая. Два года назад в этом уезде случилось наводнение. Река подмыла холм, и поместье тамошнего владетеля съехало в воду вместе с приличной частью полей. После этого деревню, по совету гадателя, перенесли на соседнюю гору.       Я немедленно представил бородатого инженера-геофизика, который внимательно изучает трещины на черепашьем панцире и пишет изыскательское заключение, сверяясь с гадательной книгой.       – Выходим в два часа пополуночи. Придётся сделать крюк, чтобы обойти озеро, но на месте будем ещё до рассвета.       – А что там с шиноби? – деловито интересовалась Югао.       – Ближайшие здесь, – я потыкал палочками в название небольшого городка.       – И говоришь: этот ребёнок такой один?       – Ага.       – Возможно, сирота… – девушка задумчиво поцокала, явно прикидывая возможные трудности.       Нара вручил мне свою пустую миску, налил ещё чаю и с преподавательской дотошностью принялся проверять готовность группы к грядущему марш-броску.       Объеденный лунный ломоть без плеска канул в туманную дельту Великой реки. Горы на востоке порозовели, но в лесу продолжалась ночь. Неопознанные тени скользили по своим делам, подрост ворчливо вздыхал и задушевно ухал. Долины ещё дремали, добирая последние минуты перед рассветом.       Сидя на дереве, мы разглядывали оживлённую деревеньку.       – М-да… внезапно.       Тесноватую деревенскую площадь перегораживали казённого вида паланкин и несколько повозок, запряженных местными мелкими буйволами. Вокруг скакала толпа рабочих, носильщиков, возчиков и других непонятных личностей. Звук до нас не долетал, но его легко можно было представить. В центре хаоса возвышался долговязый молодой господин в просторном наряде, очках и высокой шапке. Он явно пытался распоряжаться, но все попытки организовать работу вязли в окружающем бардаке. Обалдевшие от суматохи буйволы злились и рвались наподдать своим возницам. Носильщики таскали с места на место паланкин, потому что его длинное коромысло всем мешало. Рабочие и слуги пытались разгружать телеги – буйволы протестовали. Посильную лепту в сутолоку вносили местные жители.       И всё бы ничего…       Но посреди бестолковой суеты то и дело мелькала песочно-жёлтая униформа Танигакуре. Шиноби спокойно занимались своими делами: осматривались, трепались, вытаскивали из повозки ящики и длинные транспортные свитки…       Итачи невзначай заметил:       – А помнится, кто-то уверял, что ближайшие шиноби в городе.       Не говоря худого слова, я аккуратно посыпал его голову листьями.       – Вчера были в городе – сегодня здесь. Совпадение.       Надо понять, как оно скажется на наших планах?       По сравнению с другими шококу Кава-но-Куни считалась небедной – здесь не торговали людьми, не “возвращали” лишних младенцев и уже лет тридцать не слышали про людоедский обычай убасутэ, однако детский труд и раннее начало профессионального обучения до сих пор оставались привычным делом. Именитые мастера принимали учеников с восьми лет. Шиноби набирали пополнение ещё младше. Изначально Югао собиралась договориться с опекунами ребёнка об ученичестве, но присутствие людей из Танигакуре спутало нам все карты.       И теперь джонины ползали вокруг деревни, а мы вялились на дереве.       Солнце перекатилось через горные кромки. Суета на площади постепенно стихала. Возчикам удалось утихомирить своих зверюг и отогнать их на луг. Носильщики помогли разгрузить повозки и перетаскать вещи под просторный сушильный навес. Представительный очкарик согнал в общее стадо гражданских и военных, произнёс речь и возглавил колонну. Пёстрая компания скатилась под холм, переправилась через ручей и бодро потопала по еле заметной тропке. У вещей остались двое сторожей-шиноби.       – На кой ляд их сюда принесло? – В мыслях “абрикос” был уже присвоен, и неуместные чужаки, могущие покуситься на мою добычу, раздражали.       – Подозреваю, собираются что-то построить, – Учиха бесстрастно наблюдал за деревней.       – Серьёзно?       Здешние инженерные части? Много слышал, но сам не видал.       Я внимательнее присмотрелся к пригорку, на который нацелился очкарик. Среди кустов и впрямь торчали полосатые вешки, и мелькала верёвочная разметка. Подключив фантазию, можно было догадаться, что видишь. Двойной ряд столбиков намекал на будущий дорожный серпантин, а сложное верёвочное переплетение на пологом плече холма очень походило на контуры большого строения.       От возведения воображаемого небоскрёба меня отвлёк Итачи.       – Интересно, какой он?       – Кто?       – Этот ребёнок.       – По чакре много не скажешь.       – А кто говорил, что может определить характер и настроение цели?       – Засохни! Моя чувствительность невероятна! Трудность только в расстоянии… – я не поленился и сползал до земли. Вернулся отягощённый новым знанием. – Это девчонка. Примерно моих лет. И она отчего-то сильно волнуется.       – В самом деле?       – Именно!       Итачи примирительно хмыкнул.       – Лучше, чем в прошлый раз.       Согласен. Девица, которую мы отыскали в Стране Чая, выглядела довольно сомнительным приобретением. Развесёлая юдзё по имени Винные Губки разговаривала на мурлычущем чайном диалекте, питала слабость к алкоголю и злоупотребляла татуировками. Зато её скабрезные шуточки изрядно меня забавляли. Я вспомнил пару особо пикантных острот и почти собрался воспроизвести, но тут нас позвали вниз.       Совещание Нара устроил прямо под деревом.       – …Строительство займёт несколько дней. Мы не будем ждать его окончания. Вероятность того, что девочку обнаружат, достаточно велика и будет только расти.       Чистая правда. Меня скорее поражала бесчувственность шиноби Долины. Пройти так близко и не заметить. Там от площади шагов семьдесят, не больше.       – Поэтому мы её выкрадем, – прозаически закончил наставник.       Группа не удивилась. Нара повернулся ко мне.       – Кто, кроме неё, находится в доме?       – Две взрослые женщины, во дворе маленькая собака и курятник.       – Узуки-сан, Учиха-сан, вы забираете девочку.       – Да!       – Сёши-кун, ты должен на несколько минут занять охрану.       – Э-э… да.       – Не волнуйся, – Нара ободряюще улыбнулся. – Я тебя подстрахую. Конечно же.       А-а, очередной урок.       Пробираясь задворками, мысленно я составлял описание населённого пункта. Сенсей наверняка будет спрашивать. Число домов… количество жителей… предположительные занятия… храм… Оглядевшись, добавил примечание: Деревня на редкость бестолковая, даже с учётом недавнего переезда.       Дома из красноватого саманного кирпича лепились к склону слишком тесно. Вдоль подъездной дороги торчали пни от варварской и глупой порубки. Почти четверть засаженных полей занимал бетель. Зато скотины у деревенских было полно – в основном козы и овцы, но я углядел нескольких ослов, и парочку мулов. У подножья холма паслись коровы и буйволы.       Мои цели отдыхали в теньке под навесом. Обе две.       Молодые парни с удобством расположились на охапках соломы, лениво перекидывались словами и не особо поглядывали по сторонам. Но даже если в охрану поставили самых никчёмных простаков, моя задача от этого не изменится – нужно занять и удерживать их внимание три минуты.       Будь это враждебное поселение, я бы не постеснялся испортить что-нибудь важное. Например, спустил водохранилище, предназначенное для полива. Местные расположили его преопасным образом, а водосброс соорудили по технологии “Говно & Палки”. Устроить потоп – дело десяти минут. Деревня не пострадает, но вон тот мостик и рисорушку смоет к чертям собачьим.       К сожалению, Нара-сенсей такое не одобрит.       Менее разрушительный вариант – смотаться до заливных полей, наловить ужиков и закинуть кому-нибудь в дом. Визгу будет, мама не горюй! Минусы решения: ненадёжно, долго и совсем необязательно привлечёт внимание шиноби.       Обойдя деревню с трёх сторон, я определился, куда нанесу удар. Не люди и не строения. Нужный мне ералаш учинит напуганная скотина. С таких деревень, стоящих на окраине леса, голодные хищники регулярно собирают дань свининой и бараниной. Появление ещё одного зубастого нахлебника никого не удивит.       Выслушав план, Нара уточнил пару деталей и разрешающе кивнул. В расхитители крестьянской собственности был произведён Ухей, как естественно четвероногий. Его природный облик я посчитал недостаточно грозным, и симпатичный рыжий пёс перевоплотился в леопарда совершенно бандитского вида.       Операция началась возле загородки с поросятами.       Поджарые зверюги, обросшие чёрной щетиной, мало напоминали привычных мне неповоротливых толстяков. Полудикие хрюшки увлечённо рыхлили землю пятачками и агрессивно отгоняли друг друга от выкопанных корешков. Крадущегося хищника они не чуяли. Фальшивый леопард нерешительно потоптался и рыкнул на пробу.       А в следующий миг загон опустел.       Поросятина не рассусоливала ни секунды. Тупорылый тевтонский клин протаранил три забора, с мясом вырвал калитку и резвым галопом умчался прочь.       Обрадованный Ухей устремился дальше.       Я следил за его продвижением и поражался результату. Голос и запах крупной кошки вгоняли мирную живность в натуральный амок. Умилительные белые козочки обращались сумасшедшими козлищами, дружелюбные ослики впадали в боевое исступление, а собаки захлёбывались в лае. Под ударами рогов и копыт валились ограды. Деревянные решётки вылетели к такой-то матери. Падали тростниковые навесы. Во все стороны летела пыль. Ухей скользил по деревне, словно Пан, сея звериное безумие и страх.       Шиноби-сторожа честно пытались обуздать бунтующий зверинец, но их было только двое, а деревня встала на уши дружно и разом. Мечущиеся мужики пинками загоняли детей за стены и хватали дреколье. Женщины верещали. Скотина крушила и буйствовала. Неуловимый кот-призрак ускользал от людских глаз.       Опс! Я вскинулся, когда вокруг одного шиноби поднялось сразу трое дублей. Открытое столкновение в наши планы не входило, а впятером они могут его зажать. Мы условились, что в случае чего, Ухей просто отменит Призыв. Похоже, сейчас самое время! Долинники быстро смыкали кольцо…       Но рыжий доказал, что нинкен не даром жуют своё мяско. Из окружения он выбрался в два счёта. Взлетел по стене дома, ударом лапы сорвал ставню, запрыгнул внутрь и от души порычал. Непонятливых не оказалось. Орали так, словно пожирание уже началось. Бросившихся на помощь шиноби едва не затоптали, а четвероногий диверсант под шумок утёк в леса.       Учиха и Узуки вернулись ещё раньше.       На мой вкус, отвлечение получилось излишне радикальным, но такова плата за главное правило разведки. Хочешь играть в чужой песочнице? Оставляй как можно меньше следов. Всё должно выглядеть максимально естественно.       Именно поэтому никто из нас даже не пытался приблизиться к сторожам, не прикладывался к ним с гендзютсу, химией или, упаси бог, оружием! Зато убили двух зайцев одним выстрелом – шиноби ничего не почуяли, а пропавшую девчонку спишут на общую панику и оборзевшего хищника.       Обратная дорога далась тяжелее. То, что в пузыре было девятью ри, в горах как минимум удваивалось, а скорость мы держали почти взрослую. Я не настолько устал, чтобы проситься на ручки, но запыхался прилично. Коротких остановок не хватало нормально остыть, дыхания не хватало, а мокрая футболка противно липла к разгорячённому телу. Переход границы прошёл практически мимо меня – большая часть сосредоточенности тратилась на то, чтобы не споткнуться.       Наконец, Нара поднял руку.       А? Чего?.. Проверить округу?       Я помотал головой, пытаясь вытряхнуть отупение через уши, и огляделся.       Точно! Приметное пробковое дерево служило первым ориентиром на пути туда, а значит, до нашей личной ухоронки рукой подать. Аллилуйя, братия! Грядёт бог наш – Перекур! Моё внимание огладило лесистый склон, нырнуло в расселину с тайником и пересчитало охранные печати. Все шики, поставленные перед выходом, пребывали в целости. Никакие посторонние рядом не шлялись.       – Чисто.       Пёс пощупал воздух носом.       – Кроме наших запахов, только зверьё.       Наставник покивал и всё равно отправил Узуки с Учиха проверить тайник на предмет чужого вторжения. Пока они ходили, я пытался хоть немного размять убитые мышцы. Ножкам, оттоптавшим за сегодня полторы сотни километров, совсем не хотелось шевелиться. Ножки требовали горячую ванну и баиньки. Однако пришлось им поднимать усталое тело и волочить его в ущелье.       Я думал, что хоть теперь Нара уймётся. Чёрта лысого! Нагрузив нас распоряжениями, сенсей забрал мою собаку, телохранителя и утопал вверх по склону. Ну и шут с ними! Мы с Югао, не сговариваясь, разделили хлопоты: ей – забота о девчонке, мне – всё остальное. Через полчаса я обклеил подступы следящими печатями и прикрыл горловину ущелья иллюзией непролазных кустов. Дольше всего ставил палатку. Неудобная сволочь! Эдвард Руки-в-Жопе шил, не иначе.       – Закончил? – поинтересовалась Югао. Она намешала в мензурке мутноватую лечебную бормотуху и теперь фильтровала её через бумажный фильтр.       – Почти, – мне хотелось натянуть ещё и тент. Ухей предупреждал, что к ночи ливанёт.       Одурманенная девчонка уже начала понемногу ворочаться на подстилке. Я оглядел наше хмурое убежище и представил возможную реакцию мелкой. После всей суматохи очнуться в непонятной полутёмной дыре в обществе незнакомых шиноби… Офигенно, блин! Понятно, почему Нара удрал.       – Узуки-сан, а мне обязательно здесь быть?       – Безусловно.       – А если…       – Нет. Женщина и мальчик выглядят не так пугающе, как четверо чужаков. И уж точно получше, чем подозрительная одинокая тётка посреди гор. Так что не канючь! Ты мне нужен милым и дружелюбным.       Ясно. Откосить не получится.       – Лучше придумай, чем бы таким вкусным угостить нашу гостью.       А вот с этим проблема.       – Все сладости пожрал Итачи-семпай. Осталась только обычная еда.       – Досадно. Совсем-совсем ничего нет?       – Сахар и банка сиропа.       Но порубать было бы совсем не худо. А ещё помыться и поваляться в мягкой постельке. Я с завистью глянул на сопящую девчонку.       Подозреваю, что в своей деревне она прилично выделялась. Селяне в большинстве были смуглыми кудрявыми брюнетами, а эта мелочь светлая. Миниатюрная и по-детски трогательная. Особенно круглая рожица, курносый нос и рыжеватые брови-чёрточки. Волосы так туго замотаны платком, что ни единой прядки не торчит. Одежда самая простая – кофточка с коротким рукавом и пёстрая юбка. Из украшений бисерные браслетики. Не замарашка, но где-то поблизости. Впрочем, если у неё дома осталось нежно любящее семейство, следующим заходом придётся вытаскивать и его.       “Гостью” выдало изменившееся дыхание. Размеренное сопение стихло, но никакого шума не последовало – девчонка сообразила, что находится не дома, и затаилась.       Умно.       Мы тоже не наседали – спокойно занимались делами, давая ей время осмотреться. Вот первый резкий испуг отступил, но напряжение осталось. Я изо всех сил старался не чесаться от колючего взгляда, буравящего затылок. Минут через десять мелкая на что-то решилась.       – Простите… – сдавленный голосок звучал еле слышно. – Позвольте спросить…       Я с любопытством обернулся. Глаза у неё оказались такими же красными, как у меня.       Похитить человека несложно, гораздо труднее объяснить за каким чёртом ты это сделал, и почему похищенный не должен убегать в даль и в ночь?       Югао изложила причины наших действий максимально доступно, вот только на девчонку по имени Карин откровенность не действовала. Или действовала как-то не так. Она не устроила истерику (чем заслужила мою горячую признательность), но и словам Узуки не поверила. Малявка слушала, кивала и сосредоточенно думала о своём.       Первые проблемы начались при попытке запихать в пленницу еду и лекарство.       – Не хочу! Я не хочу!.. Простите, нет!!       – Тише, не кричи, – уговаривала Югао.       Вотще. Мелкая горланила как галка и пыжилась как дикобраз. Я бы оставил её успокаиваться самостоятельно. Последствия гендзютсу, так или иначе, выветрятся за пару дней, а когда проголодается, сама попросит. Узуки, столкнувшись с первым бунтом, решила задавить сопротивление в зародыше.       – Карин-чан, тебе надо обязательно покушать и выпить лекарство.       – Нет!!       – Почему нет?       – Потому… потому… Вы туда что-то добавили!       – Что, например?       – Плохое!       Югао глубоко вздохнула и заговорила предельно чётко:       – Поверь, Карин-чан, если бы я хотела пойти на рынок и обменять тебя на шёлковый зонтик, никакие твои слова меня бы не остановили…       Девчонка замерла, не решаясь ругаться, и Узуки продолжила:       – Но! Люди, которые мне приказывают, считают тебя особенной… – она поискала подходящее описание, – очень ценной. Поэтому я сделаю всё, чтобы благополучно доставить тебя в Конохагакуре. И твои желания здесь неважны. Это понятно?       Мелкая неохотно кивнула.       – Быстро умылась, покушала и выпила лекарство!       Так разумные доводы, приправленные угрозой, временно победили строптивость.       Я не стал возиться с обедом (слишком устал) – просто согрел воды и напялил поверх котелка пароварку. В итоге каждому досталось своё персональное решето с мантами и овощами. Карин разглядывала разноцветные булки с подозрением.       – Эти зелёные… точно не испортились?       – Дурында! Тесто крашеное, чтобы различать начинку.       – А что внутри?       – В зелёных курица с грибами. Жуй!       Мелкая умяла почти взрослую порцию, но скорчила рожу, когда я протянул лекарство. Не вступая в спор, выдал ей щелбан.       – Не доставляй мне хлопот!       – А то что? – прозвучало почти без вызова.       – А то будешь сонная и голова разболится! – отрезал я. – Давай! Раз и выпила.       Отчаянно морщась, она выхлебала чашку в три глотка.       – Хорошо. Завтра сможешь посмотреть наши края.       – Края? – мелкая нахмурилась.       – Подожди-ка… – из кармана рюкзака я выудил очки, взятые на всякий пожарный случай, и бросил ей на колени. – На! Понадобятся, чтобы мусор в глаза не попал.       Боже! Ожившая картина “Троглодит и зеркальце”.       Гнутые линзы изумрудно-синего цвета были обтроганы, обнюханы, изучены на просвет и разве что не облизаны. Мелкая быстро разобралась, куда что надевается и сообразила, как подогнать резинку. Я изо всех сил пытался не ржать. Вылитая стрекоза! В окулярах и платочке.       – Даришь? – девчонка по-хозяйски вцепилась в цветные стёкла.       – Подарю. Если будешь меня слушаться.       Всерьёз задумалась. Кажется, чего-то я в этой жизни не понимаю.       Югао, молча следящая за нашим общением, хмыкнула:       – Придётся тебе расщедриться и на одежду, Сёши-кун. Ночью похолодает.       Да как бы… уже не жарко.       – Тряпки, допустим, найдутся. А обувь? – я поймал мелкую за щиколотку и потыкал пальцем в пятку. – На такую цыплячью ногу ничего нет.       Цыплячья нога едва не лягнула меня в подбородок.       – Дурак!! – побуревшая мелкая отползла подальше.       – Ладно, ходи босая, – я распаковал сменную одежду. Отыскал самые мягкие штаны, футболку и куртку вроде анорака, подумав, добавил матерчатый ремень и перчатки. – Эй, капризуля! Штаны наденешь?       – Ф-ффф!       – Ну не сердись. Гляди, тут карманы есть! – я завлекательно покрутил курткой.       – С-ссс!!!       – Да ты только померяй! С яростным пыхтением у меня отняли стопку одежды. Мелкая утопала на другой конец расселины и погрозила оттуда кулачком.       – Не смотри! И не пробуй меня обмануть! Я сразу узнаю, если ты захочешь подглядеть.       – Очень надо, – я почти придумал, как можно ещё её подразнить, но запнулся на полуслове… Подумал и осторожно поинтересовался: – Скажи, Карин-чан, а ты и вправду чувствуешь обман?       Вот это был бы номер.