Спасение души

На моей памяти уже более сотни казней. Меня называют божьим вестником, ангелом смерти. Разящий, справедливый и непоколебимый, я всегда отстаиваю интересы своей веры. Я есмь Его оружие на грешной земле. Моя воля — Его воля. Я никогда не думал о том, что делаю что-то неправильно. Чужие слёзы, проклятья, мольбы — ничто не трогало меня. Моё решение — Его решение. На костре или под эшафотом, от моего сигнала было убито множество людей. Мой сигнал — Его сигнал. Но я никогда не мог и представить, что затянуть петлю на шее этого грешника будет так тяжело. Он ворвался в мою жизнь недавно: быстрый, пылкий, будто миниатюрный ураган. Своей пытливостью, юркостью и инициативностью он сразил моё сердце. Принёс мне столько нового. Разбудил во мне то, что так давно спало. Но сейчас нужно отбросить все воспоминания. Пришёл час расплаты. Ни один колдун не может остаться безнаказанным. Я стараюсь унять дрожь, что не отпускает мои пальцы, но она, предательская чертовка, только усиливается. Конец веревки то и дело выскальзывает у меня из рук. Тело пытается сопротивляться, но естество не позволяет. Я — тень Божья. И имя мне — Инквизитор. Моими руками в этом мире творится очищение. Когда с узлом покончено, я продеваю его голову в петлю. Он давно потерял всякую надежду на спасение. Спасение от смерти. Спасение от небесного суда. В его ярко-зеленых глазах бездонно пусто, будто кончина уже настигла его. Огненно-рыжие кудри, обычно завивавшиеся кверху, сейчас поникли вниз, обрамляя лицо. — Подумай о спасении души, — не выдержав, шепчу я ему на ухо. От моего дыхания, такого близкого, от шёпота, такого волнительного, его передергивает. Он поднимает взгляд на меня, и на секунду я вижу в них отражение своего собственного лица: худого, измученного, мечущегося. — Ах, падре, уже поздно. Мне не выйти сухим из воды, — его губы трогает насмешливая улыбка. Он насмехается над самим собой, над своей наближающейся кончиной. — Но что мне чудится в ваших глазах? О падре, там надежда, боль и страх?.. Я замираю на секунду. Не может быть. Уже сотни людей висели здесь, но никогда, никогда в моих глазах не было даже намека на эмоции. Так нужно. Я всегда знал, что это правильно. А сейчас, о несчастье, даже он заметил! — Поздно, Тео, — как ласково в его устах звучит моё имя. Я отгоняю эти мысли от себя. Ни время, ни место, ни тот... Человек. Я затягиваю петлю на его шее, на его прекрасной фарфоровой коже. Губы колдуна всё ещё не покидает усмешка. Он проводит пальцами в воздухе, вырисовывая огнём какие-то символы. А я закончил работу. Мне пора отходить. Занимать своё зрительское место и подавать знак палачам. Это мгновение тянется вечность. Что-то пронзает и режет меня изнутри. Никогда казнь не была так тяжела для меня. — Я измотан... — звучно подаёт он голос. — Но готов — правосудие, вершись! Эти слова подействовали на меня щелчком. Я поднял руку вверх и тут же резко опустил. Палачи, скинув оковы нестерпимого ожидания, выбили стул из-под его ног. И он повис. С минуту сопротивлялся, пытался закричать... И обмяк. Дело сделано. Правосудие свершилось, мир стал чуточку чище. Я, как полагается, должен быть рад. Ангел выполнил свою обязанность. Оружие использовано по назначению. Только в груди неприятно теснится. Я пытался спасти его душу... И потерял свою. — Пусть Бог простит все его прегрешения.