Том 1 Часть 1
2 апреля 2014 г. в 21:09
Уже не первое десятилетие Испания снаряжает экспедиции на поиски «Неизвестной Южной земли». Тщетные поиски, которые, вопреки ожиданиям, всё же приносили свои плоды. По пути удавалось встретить острова и архипелаги, которые по воле случая и по закону времени становились испанской собственностью. Земли с поселениями завоёвывались и поддавались колонизации.
В первой половине XVIII века Испанской империей правил Филипп Пятый из рода Бурбонов. Его принципы колонизации отличались особой гуманностью. Он всегда требовал от своих военачальников проявлять особую вежливость к местным аборигенам, сохранять терпение и доброжелательность. Видимо, по этой причине поселенцы давали согласие на вступление чужаков на их территорию. Правление его пало на 1699–1746 годы — период, когда Испанская империя считалась самой крупной империей в мире. Её колонии раскинулись по землям Европы, Азии, Южной Америки, Африки и Океании.
Велись исследования, войны и завоевания, отправлялись экспедиции, вершились великие дела, и, казалось, мир живёт только этим. По праву существовала и придворная жизнь, жизнь куда интереснее, запутаннее; жизнь, полная тайн, коварства и сплетен. Известно, что сплетни управляют королями, а короли создают мир!
Все прелести придворной жизни не обошли и короля Филиппа. Только вот он был не так глуп. Филипп старался править честно и не руководствоваться исключительно собственными амбициями. Прислушиваясь одновременно к советам военачальников, он не забывал делать собственные и всегда верные выводы. Естественно, это замечалось: каждый приближенный старался стать ещё ближе к королю, войти в круг его доверия. Забавно — каждый считал, что именно к нему король относится с особой любезностью, что именно без его советов повелитель не сможет справиться с империей. «Глупцы», — насмешливо отзывался в их адрес Филипп. Он очень хорошо знал, кому верить, а кому — нет.
Сын Филиппа — Луис. Не без грусти говорил о нём король. Луис был первым красавцем при дворе: высокий, стройный, широкоплечий мужчина. Бледное лицо с чётко выраженной линией скул и черноглазым уверенным взглядом — мечта поэтессы. Внешность наследника, конечно же, магически влекла женщин, и уже не одна дама бросилась с моста из-за любви к нему. Сей ситуацией он удачно пользовался, и не было ему дела до чувств своих воздыхательниц. Луис очень любил своего отца. Любил и одновременно ненавидел. Принципы правления отца и сына разнились. Луис — человек жестокий, не терпящий отрицаний в свою сторону, — желал войны и крушения. Но более всего его тревожила одна персона при дворе. Любая встреча с этим человеком давила его изнутри. Всему виной — ревность.
Однажды, вернувшись с охоты, Филипп привёл во дворец ребёнка — маленькую девочку лет шести. Король рассказывал, что она была в лесу одна. Девочка выглядела забавно, словно загнанный зверёк, прячась за ногами Филиппа и пугаясь всех и вся. Королю девочка очень понравилась, и, к удивлению многих, он оставил её при дворе. Служанка короля, женщина большой души, дала девочке имя — Ванесса. Она постоянно ходила за ним следом, как преданная собачонка, и, естественно, интересовалась придворными делами, изучала всё то, чем занимался её любимый король. О, как она любила видеть монарха в добром духе! Не упускала случая и всегда всё выспрашивала, искренне радуясь успехам его величества. Ни одно событие она не пропускала. На любом торжестве забавная девчушка в пышном платье могла бесцеремонно ворваться в зал, подбежать к королю и его вездесущим военачальникам, дабы поздравить их своей детской торжественной речью. Время лечит раны и сплетает души. Так и король с каждым годом всё сильнее привязывался к своему найдёнышу. Он так сильно полюбил её, что готов был исполнить любую её прихоть.
Ванесса сдружилась с сыном служанки, Альдом. Он был старше всего на пару лет. Но более всего Ванесса старалась наладить отношения с Луисом. Уж очень она хотела расположить к себе сына так любимого ею короля. Старания были напрасны. Луис, будучи старше лет на шесть, считал, что негоже ему, принцу, водиться с глупой «малолеткой», найденным в лесу зверьком, и лишь ревность к отцу росла в нем всё больше.
Как-то раз на военный совет Филипп пришёл не один, а с Ванессой. Было это в 1713-ом, когда девушке минул тринадцатый год. Король считал, что его любимица, умная не по годам, вполне имеет право оценить ситуацию империи в мире. Случилось так, что в прошлом году Ванесса неожиданно предложила новую, совершенно иную стратегию поисков Южной земли. Ванесса сказала королю, что на пути, где идут поиски, её просто не может быть. «Слишком уж малый разрыв между землями», — утверждала девочка. Король посмеялся и сказал, что для таких рассуждений она слишком мала и неопытна, ведь тут нужна специальная подготовка, а при дворе достаточно умельцев, занимающихся поисками.
Однако через месяц пришла весть о том, что Южной земли на пути не было. Что нашлись населённые острова, и теперь нужен лишь приказ для начала их освоения. Это заставило короля задуматься. Филипп провёл целый месяц в размышлениях. Он очень любил Ванессу, но не замечал, что все эти годы, все эти восемь лет... она была словно его тенью. «А ведь она знает всё, — размышлял он. — Даже то, что мой родной сын не знает!»
Целью многих великих правителей было найти эту чёртову землю. Филиппу льстило, что его любимая девочка может быть полезна в поисках, но его горько терзала мысль: «Как я не хочу поганить её душу политической грязью. Но что мне делать? Как поступить?»
Ванесса поняла, отчего король так молчалив. За долгие годы она научилась «читать его мысли».
Однажды она вошла в покои короля и попыталась разрядить обстановку — дать понять Филиппу, что он может ей доверять.
— Это ты, Ванесса?
— Да, ваше величество.
— Иди, сядь рядом, — спокойным голосом сказал король.
Он сидел на мягком, обитом зелёной тканью кресле напротив сонливо пылающего камина. На улице было темно, и свет огня заполнил каждый уголок тёмной комнаты. Ванесса тихо подошла и села на пол рядом с монархом, положив голову ему на колени. Лишь первым приближённым короля и Ванессе позволялось касаться монарха. Любого другого за подобные действия казнили. Король слегка вздрогнул, после улыбнулся и принялся гладить её волосы, невольно любуясь девушкой. Ванесса выглядела как и все подростки: по-детски округлые плечи и милые розовые губы; её большие зелёные глаза с длинными чёрными ресницами чудно сочетались с бледным тоном овального лица. Светло-каштановый локон предательски выползал из общего пучка волос, аккуратно собранных под белую кружевную ленту. Ванесса очень любила носить платья белого и изумрудного цветов и до боли не терпела массивные украшения и банты.
Оба, словно завороженные, смотрели на огонь, и вдруг тишину нарушила Ванесса.
— Ваше величество, мне грустно видеть вас в печали, — тихо прошептала она, не отрывая взгляда от пламени.
— Что ты, милая... Тебе незачем грустить!
— Нет, есть зачем! Сему я виной.
— Ванесса...
— Я не знаю, как сказать, чтобы вы поверили. Но всё же — для меня свято быть рядом с вами, и жизнь моя принадлежит вам! Её я положу в жертву за вашу. Вашу и вашего сына.
Король чувствовал её любовь, но сейчас он был поражён её преданностью. Слова Ванессы покорили сердце короля, и не своим красноречием, а тем, что шли они от души. Он встал с кресла и медленно подошёл к окну. Он заложил руки за спину и направил взгляд на молодую и яркую луну. Некоторое время Филипп молчал, но после твёрдо сказал:
— Я верю тебе. Никому и никогда я не верил так, как тебе. Я так хотел, чтобы тебя не касалась вся эта... Понимаешь, ты была частью светлого и наивного мира. Я смотрел на тебя, и всё, что творится вокруг, — ложь, предательство, алчность, — всё это меркло рядом с тобой, девочка моя. Знаешь, ты стала мне дочерью, и мой долг — защитить тебя. Месяц назад я понял, что всё же не защитил.
— Вы не смеете себя в подобном винить. Право, мне было интересно следить за успехами Испании, и лишь потому, что это ваши успехи. Наверное, время сыграло так, что это стало и частью меня. Но впредь, дабы не расстраивать вас, я прекращу интересоваться политикой. Прошу, простите меня, ваше величество.
— Ну, успокойся. Ты что, — с какой-то грустной улыбкой вымолвил Филипп. — Если тебе это так важно, то будь при мне. Порой мне кажется, что только Луису и тебе я могу доверять. Но, прошу, не погрязни в этом болоте.
Ванесса восхищённо смотрела на великого короля. Каждое его слово было для неё законом, несомненной истиной. Но болото, о котором говорил монарх, было новым для чистого девичьего ума. От чего он так старался её защитить?