Спартак — воин иного мира. Том I

    Над тренировочным полем повисла мрачная тишина. Гладиаторы напряженно молчали, поглядывая то на Вэона, то на медведя. Те, в свою очередь, ничего не предпринимали: просто стояли рядом с мертвым орком, задумчиво потирая подбородки. Бросив обломок меча на землю, трехглазый подошел к Томасу. Они обменялись довольно красноречивыми взглядами. На секунду Малкольму показалось, как будто рогатый пытался сказать ему, мол, извини, я не хотел его убивать, это случайно вышло. Конечно, хотелось сказать что-то в духе: «Все нормально, бывает». Но он жил в том мире, где под «нормально» и «бывают» понимают совсем другое. Уж точно не убийство фэнтезийной нечисти. Поэтому он просто развел руками — что случилось, то случилось.     — Его казнят? — осмелился нарушить затянувшееся молчание Том.     — Не знаю, — честно ответил Вэон.     Подбежала стража, которая не стала разбираться кто виноват, а кто нет — она плотным кольцом окружила и Малкольма, и рогатого.. На всякий случай зверолюди даже обнажили мечи. Кажется, они видели, на что он способен, поэтому решили не рисковать. Ситуация становится все хуже и хуже...     — Почему не знаешь? — осторожно полюбопытствовал Томас.     — Я не знаю, как Даггарт, твой хозяин, отреагирует на это, — раздраженно объяснил наставник. И добавил зло, кивнув на зверолюдей: — И вообще, закрой пасть, иначе я попрошу это сделать их.     Малкольма просить дважды не надо: сказали заткнуться — он заткнулся. В своем мире можно было бы заставить Вэона ответить за свои слова, вызвать на тот же ринг. Вот только это не его мир. Здесь совсем другие правила, и они куда строже тех, по которым он привык жить.     Вскоре на тренировочном поле появился сам Даггарт. Уверенная походка, собранный взгляд и беспристрастное выражение лица. По нему совершенно невозможно было понять, чего ждать. Это тот самый тип «людей» — другого подходящего слова Томас не смог подобрать, — которые привыкли не просто скрывать свои эмоции, а полностью их контролировать. Из них обычно выходят отличные политики. Или бизнесмены. Тут как повезет.     Даггарт жестом приказал стражникам отойти. Они послушно отступили на пару шагов, но оружие не спрятали. «Ну хоть что-то!» — облегченно выдохнул Томас, но все равно неприятное и скользкое чувство тревоги не покидало его. Как будто подсознание пыталось донести очевидную мысль, которая звучала примерно так: «Рано расслабляться, это еще ничего не значит!» Почему оно вообще до сих пор беспокоится? Он же не при делах, орка убил рогатый, при том на глазах у всех. Или…     Как только Даггарт подошел к Вэону, тот сразу заговорил — громко, внятно и с чувством, как и подобает… аристократу? Только сейчас Малкольм сообразил, что некоторые жесты, манера речи и то, как эльф держится, присуще людям благородных кровей. Даже спина все время прямая. За все время он ни разу не сутулился. Подражает аристократам, что ли? Или просто таким образом пытается выделиться на фоне гладиаторов? По ним сразу видно — из простых. Сутулятся, постоянно харкаются, спокойно могут в носу поковыряться. В общем, держатся максимально развязно, делая, что вздумается.     По лицу организатора игрищ невозможно было ничего понять. Он внимательно слушал Вэона, изредка кивал, пару раз удивленно косился на рогатого, но, в целом, оставался крайне спокойным, словно произошедшее здесь — пустяк. Это немного напрягало Томаса. Он надеялся, что сможет хотя бы по жестам и мимике что-то понять, но все оказалось не так просто, как хотелось. Не так легко читать по лицу, если ни черта в этом не смыслишь.     Когда Вэон замолчал, Даггарт молча развернулся, подошел к стойке с тренировочным оружием и взял щит с мечом. Неужели он решил сам испытать трехглазого?.. Все, им точно конец. Томас жалобно взглянул на рогатого, но ничего не сказал и, тем более, даже не попытался что-нибудь объяснить ему при помощи жестов. В последний раз это закончилось смертью того тигра, поэтому нельзя так рисковать, а то вдруг его «друг» опять все поймет по-своему. И что с ними тогда будет? На этот вопрос Малкольм точно не хотел знать ответа.     — Хо… хозяин... решил сразиться с ним? — переступая через свою гордость, спросил Томас.     — Да, — сухо ответил Вэон, вручая трехглазому меч. И добавил с едва заметными нотками обиды: — Он не поверил мне. Впервые.     «Опрометчиво», — подумал Томас, но вслух сказал совсем другое:     — Хо-хозяин… справится?     — Справится, — ровным голосом произнес наставник, жестом показав рогатому выйти к Даггарту. — У него за плечами десятки игрищ. Он один из немногих мирадонов, кому удавалось побеждать так долго.     Когда трехглазый вышел вперед, мирадоны замолчали. Они-то собственными глазами видели, с какой легкостью это чудище расправилось с одним из них. И снова — напряженная тишина, которая, наверное, только на Томаса действовало гнетуще. Как-никак, от исхода боя многое зависело. К примеру, его жизнь. От этой мысли Малкольма затрясло пуще прежнего. К горлу подступил комок, который он с трудом, но проглотил. Не хватало еще, чтобы его вырвало на глазах у всех.     Глухой стук дерева о дерево ознаменовал начало боя. По сравнению с беззубым орком Даггарт двигался намного быстрее и непредсказуемей. Он размашисто рубанул с плеча. Рогатый спокойно парировал удар, отведя клинок в сторону. Вот только его противника это не остановило. Крутанувшись, врезал мечом по туловищу. Удар вышел стремительным и коротким. Такой невозможно спаррировать, а вот заблокировать — еще возможно. Но трехглазый поступил иначе. Он не стал ничего делать. Тренировочный меч в руках Даггарта с уже знакомым треском разлетелся в щепки. Только Томас, похоже, понял, в чем дело, судя по удивленным лицам остальных.     «Он что, частично обратился в камень?» — восхищенно подумал Малкольм, в полной мере оценив маленькую хитрость.     Но на этом бой не закончился. Рогатый взмахнул мечом. Даже Томас услышал с каким страшным свистом клинок пролетел над головой Даггарта. На организатора игрищ это, похоже, не произвело впечатление. Он умудрился подобраться к трехглазому еще ближе и ударить краем щита по огромному бедру.     — Удивительно, — зачарованно прошептал Вэон, который стоял рядом с Малкольмом. — После такого обычно никому не удается устоять на ногах. А ему, кажется, вообще плевать.     «Опять обратился в камень», — догадался Томас. Теперь не оставалось никаких сомнений. Что тогда с мечом, что сейчас — трехглазый ни разу не сдвинулся с места. Даже не шелохнулся. Это просто невозможно. Он должен был хотя бы отшагнуть, каким бы крепким не был.     Трехглазый просто отмахнулся от Даггарта. По тренировочному полю пронесся оглушительный треск дерева, в котором глухой стук просто потонул. Зеленокожий отлетел на несколько футов, грохнулся об землю и кубарем прокатился по ней. От щита почти ничего не осталось. Одна его часть валялась неподалеку, а вторую отшвырнуло прямиком к городской стене.     «Почему он позволил работорговцам поймать себя?» — в очередной раз задался резонным вопросом Томас.     Пока он размышлял над этим, Даггарт медленно поднялся на ноги. Его знатно покачивало из стороны в сторону. Над бровью можно было разглядеть длинный кровоточащий порез. Остальное скрывала одежда, которая заметно пострадала. Больше всего досталось темно-серой рубашке. Она висела на нем жалкими лохмотьями. А вот штаны всего в паре мест порвались.     — Надо вмешаться! — не выдержал Малкольм, видя, что организатор игрищ не собирался отступать.     — Дернешься и я сам изобью тебя до полусмерти, — ледяным голосом сказал Вэон. — Ты меня понял, человек?     Трехглазый посмотрел на Даггарта, который поднял руки и встал в стойку, и бросил свой меч на землю. Теперь орку точно конец. Тогда ему крупно повезло, успел прикрыться щитом, а сейчас… Сейчас его уже ничто не спасет. Если он пропустит хотя бы один удар… Всего один…     В этот раз первым набросился рогатый. Он не стал ждать, когда противник полностью придет в себя, и начал с прямого в лицо. Ничего сверхъестественного. Вот только Даггарт легко увернулся, уйдя вправо. И сразу же обрушил на трехглазого град мощных ударов. Левый, правый, боковой, прямой, по почкам, в живот, в лицо. Рогатый был вынужден отпрыгнуть от разошедшегося зеленокожего.     — Видишь? — чуть заметно улыбнулся Вэон. — Не так уж и непобедим он.     Томасу было плевать на слова наставника, в голове крутилась лишь одна мысль: «Пожалуйста, только не убей!» Остается надеяться, что боги этого мира услышат его молитву и все обойдется.     Теперь Даггарт накинулся на рогатого. Правда, все на этом и закончилось. Как только орк приблизился к рогатому почти вплотную, тут же оказался на земле. Малкольм удивленно присвистнул. Это была очень красивая подсечка на ходу. Ей даже опытный боец ничего не противопоставит. Надо всего лишь вовремя отвести ногу и подтолкнуть противника в нужную сторону, а дальше делай все, что вздумается.     И рогатый сделал.     Не было слышно ни хруста костей, ни сдавленного выдоха. Томас лишь надеялся, что орк, которого только что буквально впечатали в землю, пережил это. Даггарт лежал на спине, крутился туда-сюда и беззвучно открывал рот. «Жив!» — несказанно обрадовался Малкольм, потому что он пока еще планировал дожить хотя бы до семидесяти лет.     — Вот теперь можно вмешаться, — сказал Вэон и побежал к Даггарту.     К счастью для всех, трехглазый не отличался кровожадностью и не рвался добивать поверженного противника. Он молча ходил вокруг него, разминая плечи и шею. Что это с ним? Впервые Томас видел, чтобы рогатому было не плевать на кого-то. Неужели он проникся уважением к организатору игрищ?     Даггарт потихоньку приходил в себя. Вэон вместе со вторым наставником помогли ему сначала сесть, а потом и вовсе встать на ноги. От рубашки почти ничего не осталось, зато теперь было видно, что все его тело покрывали синяки, ссадины и кровоточащими царапинами. А еще Томас сомневался, что зеленокожий отделался лишь ушибами. Там без переломов и трещин не обошлось.     «Я так скоро поседею!» — мысленно негодовал Малкольм.     Но все же он был бесконечно рад тому, что рогатый сумел себя сдержать. Теперь точно можно вздохнуть с облегчением, ведь самое страшное позади. Наконец-то! Но где-то там, на горизонте, маячила другая угроза, куда более серьезная, и имя ей — игрища. Что там будет? Против кого ему придется сражаться? Выживет ли он вообще? Или его ждет… смерть? Нет ничего хуже неизвестности. Как можно подготовиться к тому, чего ты не знаешь? Как вообще можно сохранять спокойствие, когда тебе приходится буквально делать шаг в бездну, да и еще с завязанными глазами? Незнание — слишком опасная штука. Оно может придаст сил, а может запросто их отнять. Тут все зависит от самого человека, а Томас был именно тем человеком, которого жутко пугало незнание. Оно буквально парализовывало его. Заставляло трястись от страха, потому что воображение начинало рисовать такие ужасы, которые ему и не снились. Особенно сейчас, когда он прекрасно знал цену незнанию. Именно поэтому ему бы хотелось сейчас спросить у Джима только одно: «Как вообще можно сохранять спокойствие, когда тебе приходится буквально делать шаг в бездну, зная, что на кону твоя жизнь? Как?»     Перед тем, как покинуть тренировочное поле, Даггарт многозначительно взглянул на рогатого. Тот ответил тем же. На секунду Томаса показалось, что они прониклись уважением друг к другу. Ну а почему нет? Организатор игрищ оказался первым, кто сумел выстоять против трехглазого. Уже всем известно, что это не каждому по силам.     Еще сложно было не заметить, что Даггарт почти не шевелил правой рукой, осторожно прижимая ее к животу, да и вообще каждый шаг ему давался с трудом, словно что-то очень сильно мешало двигаться. «Значит, не обошлось без травм», — догадался Малкольм. Стойкости организатору игрищ точно не занимать. Несмотря на то, что ему помогали покинуть поле боя, он покидал его с достоинством, как настоящий воин. Так долго не подавать виду, что тебе больно — это сильно и, по крайней мере, достойно восхищения.     — Он тебя понимает, человек? — неожиданно спросил Вэон, грозно взглянув на Томаса. Или ему просто показалось это?     — Не думаю, — пробормотал он растерянно.     — Я видел, как вы переглядывались.     — И?     — Он тебя понял, — решительно заявил наставник. — И только поэтому пожалел Даггарта.     — Почему ты так решил? — усмехнулся Томас.     — Ты внимательно следил за боем, человек? Ни одного удара в лицо. И он не бил в полную силу. Уверен, ему бы ничего не стоило размозжить голову своими кулаками.     — Возможно.     — В любом случае, тебе несказанно повезло, — впервые улыбнулся Вэон.     — Почему? — насторожился Малкольм. Уж очень неуместно звучало это «повезло»... Где ему повезло? В чем?     — Держись за своего «друга», человек. Без него тебе не выжить. Теперь, когда я увидел достаточно, можно заняться твоей подготовкой.     Томас кивнул на орков, которых купили вместе с ним:     — А они?     — Ими займется Ярг, — бросил равнодушно наставник. — Они-то говорят на всеобщем, а вы — нет. Твой друг так вообще — ни слова не понимает ни на каком языке. Повезло, что хоть к тебе прислушивается.     — Он мне не друг, — пробубнил себе под нос Малкольм. — И я сам знаю, что мне без него кранты, ушастый.

* * *

    Очередная потасовка закончилась тем, что Раз-Два вырубил четверых орков, трех эльфов и одного зверолюда, который просто хотел что-то спросить. Не надо было подходить со спины. Откуда ему знать, кто там подошел и с какими намерениями? Пусть скажет спасибо, что только нос сломал. Зубы-то остались целые! Вон, даже клыки на месте, хотя из пасти торчат — будь здоров.     — Может, спать уже пойдешь? — жалобным голосом сказал старый орк-трактирщик Кайльз, с мученическим видом пытаясь оттереть кровь со стола.     — Нет, — весело улыбнулся Раз-Два, перешагнув через вырубленного зверолюда. — Я ведь только начал. Ты видел, сколько монет в моем кошеле?     — Видел, — ответил старый орк. — Лучше бы ты потратил их на что-нибудь полезное.     — И на что же?     — Купил бы свой дом уже.     — Зачем? — меланхолично спросил Раз-Два. Он сел напротив Кайльза, который все еще пытался оттереть столешницу.     — Ну, к примеру, перестанешь наконец-то пачкать тут все кровью. Видишь вот эту трещину? Из нее я пару минут назад вытащил чей-то зуб.     — Зато смотри сколько народу ради меня пришло.     Орк-трактирщик повернулся, глянул на валяющихся без сознания драчунов, покачал головой и крикнул:     — Эйб, приведи этих засранцев в чувство и вышвырни отсюда.     В дверном проеме показался крепкий орк с квадратной мордой и мощными клыками, похожими больше на бивни. В руках он держал аппетитнейший куриную ножку, лоснящуюся от жира.     — М-м-м? — громко промычал Эйб, активно работая челюстями.     — Опять, что ли, жрешь? — возмущенно воскликнул Кайльз. — Я говорю, приведи этих засранцев в чувство и вышвырни отсель!     — М-м-м-м! — закивал орк, откусив здоровый кусок от ножки.     — Спасибо! — недовольно крикнул трактирщик и, продолжив оттирать кровь, сказал уже Раз-Два: — Грех жаловаться на собственного сына, но почему Урланы не отсыпали ему немножко мозгов, а? Из него вышел отменный вышибала. На большее он, правда, не способен. А вот ты…     — Ой, отстань, Кайльз, — отмахнулся Раз-Два. — Лучше принеси мне кружку дворфского пива. Самого крепкого, чтобы точно вырубило, а то, как видишь, они с этим не справились. Слабаки!..     — Нет.     — Ну ты и зануда, старик.     — Кто-то же должен позаботиться о тебе, раз сам не можешь, — по-отечески улыбнулся Кайльз, закончит оттирать кровавое пятно. — Ну, вроде бы неплохо. Не так видно.     В повисшей тишине звонкая пощечина прозвучала куда отчетливей. Послышалось неразборчивое пьяное бормотание. Эйб с легкостью поставил здоровяка на ноги, помог ему дойти до двери и вытолкнул на улицу. Следующего он тоже привел в чувство уже проверенным десятки раз способом. Эта пощечина вышла звонче первой.     — Постарайся никого не угробить, — раздраженно крикнул Кайльз. — Хорошо, Эйб?     — Хорошо, — равнодушно ответил он, закинув на плечо бесчувственного орка. Даже пощечина не помогла.     Окинув задумчивым взглядом зал трактира, Раз-Два тяжело вздохнул. Прав старина Кайльз: эти деньги, которые он просаживал здесь, можно было потратить с умом. Их вполне хватило бы на то, чтобы приобрести небольшой дом на окраине Архейма или целую ферму с хозяйством. Только зачем? Как он будет платить за свой уголок, если никто не хочет иметь с ним дело? За неделю он исходил половину города и безрезультатно. Как выяснилось, за Раз-Два закрепилась довольно дурная слава работорговца и контрабандиста. Поэтому ни один мастер не согласился взять его в себе подмастерья — опасались за свою репутацию. На стройке ему тоже отказали. Большинство рабочих не только слышали о нем, но и были лично знакомы. Ну как знакомы… Со многими из них он дрался — и далеко не раз. В общем, можно было забыть о нормальной работе. Он слишком много дел наворотил.     — Как с работой? — заботливо спросил Кайльз, пряча тряпку в карман своего передника и садясь напротив Раз-Два.     — Никак, — со злостью сказал он.     — Ты же знаешь, что у меня всегда найдется для тебя работенка?     — Знаю, старик.     — Почему тогда отказываешься?     — Гордость, Кай, гордость. Ты и так сделал для меня многое. Ты дал мне дом. Дал семью. И теперь я хочу сам всего добиться, без твоей помощи.     — Эх, а когда-то ты был заносчивым юнцом, которому рот в палец не клади, а дай помахать кулаками, — беззлобно усмехнулся старый трактирщик.     Один из драчунов, которого Эйб привел в чувство, попытался сопротивляться. Вот только сын Кая не стал с ним церемониться: просто отвесил увесистый подзатыльник и, взяв за шкирку, вышвырнул из трактира.     — Ничего не изменилось, — грустно улыбнулся Раз-Два. — Как видишь, до сих пор только дай повод помахать кулаками.     — Да-а-а-а. — Кайльз обернулся и посмотрел на вырубленных парней. — Но кое-что изменилось: теперь уже не тебе достается, а им.     — Все благодаря тебе, старик, — довольно ухмыльнулся Раз-Два. — Твои уроки даром не прошли.     — Не поверишь, но я безмерно горд тобой, хоть и не этому должен учить отец своего сына.     — По мне, именно этому и должен учить отец.     — Спасибо, — тихо прошептал Кай, отвернувшись. У него что, на глазах навернулись слезы? Неужели Раз-Два не показалось?     Они просидели так достаточно долго, пока Эйб не избавился от всех посетителей. Даже пьянчуг, мирно спящих где-то в глубине зала, выпроводил из таверны.     — Я все, — пробасил сын трактирщика. — Я пошел на кухню. Проголодался.     — Иди, — буркнул Кай. — И мне пора спать. Ты идешь, Раз-Два?     — Нет, побуду пока здесь.     — Хорошо.     — Приятных снов, — пожелал Раз-Два.     — И тебе того же… сын, — сказал Кайльз с теплом, на которое способны только любящие родители.     Оставшись наедине со своими мыслями, Раз-Два устало уткнулся лбом в стол. Не так-то просто, оказывается, взять и изменить свою жизнь. Особенно, с такой плохой репутацией, как у него. Здесь ему точно ничего не светит. Выходит, придется покинуть столицу и отправится куда-нибудь в глубь, где о нем никто ничего не слышал. Или попробовать притвориться кем-то другим. Жить под другим именем, с другим прошлым. Многие же кто так делают. Аллис тоже сменил имя на более простое и приятное для слуха, а то не каждому удавалось с первого раза правильно выговорить его эльфийское имя.     Но это потом, если ничего не выйдет. Раз-Два пока еще не собирался бежать из Архейма. Ради Кая он попробует еще раз найти нормальную работу. Осталось пару вариантов, которые надо проверить. Вдруг эти люди не отвернутся от него, как другие? Он ведь тоже думал, что Альмар, кузнец, у которого постоянно закупался, не откажет в просьбе взять его в подмастерья.     Но нет... Отказал.     После стольких лет дружбы и помощи просто взял и отказал. В это было сложно поверить. Тогда-то до Раз-Два и дошло, что многие из тех, с кем он общался, были заинтересованы не в нем, а в том, что он может предложить и чем может помочь. Всегда полезно иметь друга-контрабандиста или друга-работорговца. На крайний случай, можно поговорить с Ятом. Он точно подкинет что-нибудь. Тем же купцам частенько нужны проверенные воины. На дорогах порой бывает опасно. Как бы не пугал Совет Четырех, взор Всевидящего редко добирается до мелких шаек, не представляющих серьезную угрозу. Для этого всего-то надо не трогать влиятельных купцов и их караваны. Но лучше обойтись без Ята. Нельзя возвращаться к тому, с чего начал, когда забрался так далеко.     В дверь трактира кто-то настойчиво постучался. Раз-Два удивленно выпрямился. Наверное, послышалось, потому что опрокинутые им в спешке три кружки дворфского пива наконец-то ударили в голову. К тому же веки стали какими-то тяжелыми и все намеревались сомкнуться. С этим было почти невозможно бороться, поэтому вполне мог на секунду задремать, а там не только стук в дверь услышишь, но и чудищ каких-нибудь можешь увидеть.     Только Раз-Два собирался поудобнее устроиться, как в дверь снова постучались — в этот раз куда громче. «Не послышалось», — удивленно отметил про себя он. И кого могло принести в столь поздний час? Сюда редко заглядывают в поисках ночлега, а вот за приключениями…     — Кто там? — сонным голосом спросил Раз-Два, когда подошел к двери.     — Тот, кто поможет тебе очистить свое имя, — донесся приглушенный хрип с той стороны. — Ты сейчас ищешь работу, Раз-Два. Честную, так сказать. И, к твоему счастью, у меня есть кое-что для тебя. И твои навыки здесь пригодятся.     — Работорговца или контрабандиста? — со злостью сказал он. — Вам же всем только это нужно!     — Нет, Раз-Два, — по интонации показалось, будто бы таинственный обладатель голоса улыбался. — Другим твоим навыкам. Тем, которые прославили тебя здесь. И не только здесь.     — Кто ты?     — Открой дверь и узнаешь.     Впервые Раз-Два позволил любопытству взять верх, а не чутью, которое довольно четко и ясно дало понять, что здесь что-то не чисто. Впрочем, он был полностью согласен с тем, что оно говорило. Наверняка в предложении таинственного гостя есть какой-то подвох. Но он это никогда не узнает, если не поговорит с ним. Ну а что в этом такого? Если бы Родд подослал убийц, они бы точно не стали действовать настолько открыто. Дождались бы, пока он заснет, а потом спокойно перерезали бы глотку.     — Так, отойди от двери и держи руки поднятыми, — приказал Раз-Два. Лишним не будет. — Ты меня понял?     — Да.     Раз-Два положил руку на засов. Не поздно еще передумать. Или поздно? Как ни крути, но работа ему нужна. Этих денег не хватит надолго, если он все-таки решит купить дом. Не помешало бы набить кошель потуже, прежде чем обзаводиться своим углом. Значит, другого пути для него нет. Всегда можно будет отказаться от предложения незнакомца, если оно ему не понравится. Ведь так, да?     В пугливой тишине ночного города грохот засова отозвался протяжным эхом, которое ознаменовало конец одной жизни и начало другой.