Тот, кто остается позади

Все еще борясь с собственным отвращением и дрожью, Мария давилась слезами, вливая в себя все больше вина и от того все более неуклюже прикасаясь к измученному телу Катерины. Та была без сознания — спасительно глубокий сон, в котором — надеялась девушка — королева не чувствовала, как на раны в самых чувствительных местах попадает обильными струями вино, унося с собой сгустки крови и возможную грязь; как плотнее прижимаются к ссадинам чистые салфетки, чтобы остановить по капле сочащуюся кровь. Мария снова всхлипнула, туже затягивая куском материи широкий порез на внутренней стороне бедра королевы — металлические детали одежды графа расцарапали кожу до глубокой раны. Мария почувствовала легкое головокружение и отпрянула от лежащей на полу женщины, отрешенно глядя на обильную лужу смешанного с кровью вина, а затем дотронулась ладонью до своего лица, убирая с щеки прилипшие к слезам волосы и оставляя на коже красный след. За спиной послышались шаги, и девушка - настолько резко, насколько позволил затуманенный выпитым алкоголем разум - дернулась вперед, прикрывая ноги Катерины подолом перепачканного платья. - Что здесь произошло? - из дверей прозвучал знакомый голос, и Мария обернулась, едва не потеряв равновесие и не завалившись на бок. - Баш, ты цел, - она неловко улыбнулась — широко и напряженно — в следующее же мгновение делаясь угрюмой и опуская глаза. - Нужно унести ее отсюда, пока не вернулись стражники... она... - девушка не закончила, резко зажав рукой рот — к горлу подкатила волна пьяной тошноты. - Ш-ш-ш, я уже понял, - прищурившись, он застыл в нескольких шагах от лежащей королевы, всматриваясь в ее лицо, а затем перевел взгляд на Марию. - Франциск сказал, что вам удалось спастись, что случилось с тобой? - он наклонился, сжимая плечи девушки и увлекая ее вверх - та повисла, уронив голову ему на грудь и всхлипывая: - Это я виновата. Себастьян немного отстранился, пальцами приподнимая ее подбородок: - Тот, кто в этом виноват, уже мертв, слышишь? Она всхлипнула в ответ, искоса посматривая на дверь - оставалось все меньше времени до того, как из казематов выйдут замкнутые итальянцами стражники дворца. Окинув взглядом окровавленные тела захватчиков, Баш со звоном бьющейся посуды стащил со стола скатерть и накрыл высыпавшееся из сундука золото: - Брат сказал, что оно отравлено? - вопрос не звучал вопросом. Мария кивнула, едва держась на ватных ногах. Стараясь не смотреть на трупы, она впилась глазами в лежащую на полу королеву, затем в свои испачканные ладони, в спину королевского бастарда, тщательно накрывающего отравленные сокровища белой материей; и снова в дверь. - Придержи ей голову, - окликнул Себастьян, и девушка вздрогнула — она не заметила, что он уже поднял Катерину на руки. Голова женщины безвольно запрокинулась назад, а с подола платья заструилось вино. - Нострадамус сейчас в лесу, мы можем отнести Катерину в его лазарет. Мария медленно переступила с ноги на ногу, неуверенно качая головой: - Нет, лучше в мои покои. Я распоряжусь, чтобы прислуга не входила, и никто не увидит ее... такой, - она кивнула на Катерину, поддерживая той голову и стараясь не отставать от ускоряющего шаг Себастьяна. Прошло немало времени, прежде чем бессознательное тело оказалось на теплых перинах — выставив за дверь бастарда, Мария долго боролась с мокрым платьем спящей Катерины и собственным головокружением. Наконец, избавившись от грязной одежды французской королевы и сбросив на пол испачкавшиеся покрывала, она опустилась на край постели, укутывая одеялами женщину, когда-то заменившую ей мать, - воспоминания накрыли девушку с головой. Глядя на Катерину, она снова видела перед собой мутнеющие кроны деревьев и как будто чувствовала хруст своего позвоночника о неровные камни - лошадь встала на дыбы и с взрослой жестокостью сбросила маленькую королеву... Она снова наблюдала за свитой служанок, растерянно круживших у ее постели — и снова ощущала ту детскую благоговейную радость - всякий раз - когда порог покоев слегка неуклюже переступала, неся перед собой необъятный живот, покрытый складками дорогого платья, Ее Величество королева Франции. В те долгие месяцы, что маленькая Мария оказалась буквально прикована к постели, ее любимым развлечением было слушать, как мать будущего мужа читает книги — вслух, на латыни. Иногда ее проведывал и сам Франциск, но все чаще он предпочитал мальчишеские игры со своим сводным братом, оставляя невесту на попечении беременной Катерины. Иногда та даже разрешала девочке аккуратно приложить ладошку к огромному животу и ощутить, как что-то шевелится внутри. «Ты вырастешь, и у тебя тоже такой будет», - с умилением повторяла Катерина, ее голос казался расслабленным и наполненным гордостью. Много лет спустя Мария узнала, от чего королева так радовалась, всякий раз становясь с появлением живота забавной и неуклюжей — а тогда семилетняя девочка лишь задорно смеялась в ответ, вызывая искреннюю улыбку на лице Катерины... Мария рассеянно посмотрела на укрытую пуховыми одеялами женщину — та казалась теперь старше, намного старше - жизнь не щадила ее, как не щадила любого, на чьей голове оказывалась корона... Катерина спала. Ее губы едва заметно дрожали, а дыхание звучало тяжело и прерывисто. Трудно было поверить, что именно эта женщина едва не стоила Марии ее чести, а, возможно, и жизни. Несколько месяцев при дворе поставили крест на детской наивности и всепрощении - Мария видела жестокость, с которой королева Франции крушила тех, кто оказывался у нее на пути. И с ужасом осознавала, что за неведомые ей грехи она и сама оказалась среди неугодных Катерине Медичи... Но сколь болезненным ни оказывался бы новый удар, труднее всего Марии было свыкнуться с мыслью, что у некогда по-матерински ласковой королевы ей больше нельзя искать утешения и совета. Девушке вдруг показалось, что во всем этом сверкнула клыками злая ирония: спустя почти десятилетие они с Катериной как будто поменялись местами, и теперь настал ее черед проявить заботу... Только вот не было уже среди них двоих наивного ребенка — как не было сейчас в Марии той парящей легкости и открытости, с которой Катерина когда-то обнимала и утешала малышку, стоило той разбить колено или подхватить простуду. Вместо этого Мария с содроганием осознавала, что представляет себя на месте Катерины — там, в комнате с полом, усеянным отравленным золотом и мертвыми телами... Она продолжала смотреть на спящую Катерину, увлеченная вопросом, не дававшим покоя вот уже несколько месяцев: за что та ее возненавидела? И почему, если неприязнь была столь сильна, королева рискнула жизнью ради спасения Марии?.. Наконец, девушка вздохнула и перевела взгляд на окна. Молодая луна уже готовилась уступить небосвод восходящему солнцу, и Мария, пошатываясь, направилась к двери — сколь бы благодарна она не была Франциску за его понимание и невмешательство, ей казалось странным, что он до сих пор не вернулся из подземелья. Еще более удивительным казалось то, что у входа в покои шотландской королевы по-прежнему не было привычных ее глазу стражников. Встретившись взглядами с Себастьяном, подпиравшим спиной дальнюю стену, она вопросительно повела головой, указывая на пустующий коридор. - Я спущусь и проверю, куда подевался Франциск, - послышался ответ, и Мария облокотилась на дверь, понимая, что ноги вот-вот перестанут ее слушаться... Голова пульсировала все сильнее — пожалуй, сейчас Мария не могла припомнить, чтобы когда-либо в ее организме было так много вина... Спать. Она с надеждой обернулась – на широкой кровати рядом с Катериной оставалось еще достаточно места, а пустующие подушки обещали безмятежный сон — предрассветно бирюзовый горизонт за окном навевал одновременно тоску об уже упущенной ночи и надежду на новый день. В тот момент, когда голова королевы Шотландии коснулась подушки, а хмельные мысли растеклись по сознанию, уступая место снам, дверь в покои с грохотом распахнулась: - Мария, я нашел Франциска, он без сознания! - крикнул Баш, быстро приближаясь к спящей девушке и дергая ее за руку. Еще не до конца понимая, что происходит, Мария приоткрыла глаза, морщась от пульсирующей в висках тупой боли: - Что? Что случилось? - она приподнялась, в ее глазах все плыло. - Нострадамус только-только вернулся в замок. Он говорит, что Франциска отравили. Он сейчас с ним, - Баш потянул ее за руку, пытаясь стащить с кровати, а затем отступил на шаг назад. - Но как? Кто мог это сделать, ведь в замке никого не было. Кроме нас... - Мария умолкла, с ужасом понимая, что именно произошло. - Это кинжал, да? Тот, которым Катерина ранила его? - она неуклюже соскользнула ногами на пол, хватаясь за протянутую Башем руку, и встряхнула головой, прогоняя сон. За окном ярко светило солнце, и Мария быстрыми шагами направилась к двери, не обращая внимания, как дернулась и зашевелилась на постели королева - как стала панически хватать ртом воздух, и как из распахнутых глаз по ее вискам покатились слезы...