Тот, кто остается позади

Двери в покои королевы с грохотом распахнулись — на пороге стоял, тяжело дыша и сжимая в руках меч, Генрих. Он остервенелым взглядом скользнул по мерцающему утренним солнцем окну и впился глазами в вальяжно лежащую на кровати жену. Та с расслабленным интересом повернула голову в сторону короля, дожевывая пирожное, а затем облизнула испачканные кремом пальцы и потянулась за следующей порцией лакомства: - Ты рано встал сегодня, дорогой, - в голосе послышалась издевка. - Я вижу, ты еще в постели, - прошипел Генрих, бросая меч в сторону и приближаясь к супруге. - Но уже успела испортить мне... - он звонко смахнул на пол поднос с едой, наклоняясь над кроватью и испепеляюще глядя на жену. Та вздрогнула, на мгновение опуская глаза и теребя подол парадного платья — впервые после нападения итальянского графа она осмелилась попросить служанку помочь ей одеться. Конечно, ходить или даже сидеть Катерине по-прежнему воспрещалось, но, ощущая на теле шелк любимого наряда, королева чувствовала себя лучше... Подняв взгляд на нависшего над ней супруга, Катерина снова вздрогнула: в глазах Генриха сверкало безумие. - Мой единственный шанс получить Англию! Сбежал! По твоей милости! - король схватил жену за руку, стаскивая с кровати, и что было силы швырнул на пол — та с едва различимым писком ударилась головой о стену. - За несколько часов до свадьбы с Франциском Мария сбежала! Из-за твоего дьявольского предсказания! Король кричал — все громче и безудержнее, его голос уже не был похож на человеческий — гремучая смесь рушащихся скал и животного рева. Катерина сильнее вжалась спиной в каменную кладку, прислонив пульсирующую голову к холодной поверхности и вздрагивая в ответ на каждое слово мужа: - Я закрою тебя в самом темном углу, ведьма! Я... - он утонул в ярости, не поспевая за собственным дыханием. Король смотрел на сидящую у стены жену — ровно там, куда она упала, когда его сильные руки швырнули ее с кровати — и ненависть закипала в его венах. Катерина сжимала бледнеющие губы, сверля супруга взглядом: - Ты так ослеплен жаждой власти, что готов пожертвовать собственным сыном! - Я предупреждал, чтобы ты не лезла в государственные дела! - с новой силой взревел он, стремительно преодолевая расстояние от постели до дрожащей всем телом, но по-прежнему держащей голову прямо, жены, и схватил ее за локоть. - Твои развлечения с Нострадамусом слишком дорого мне обходятся! Этот шарлатан... Она подалась вперед, увлекаемая мужем, скрипя зубами от резкого движения и застилающей глаза темной пелены. Катерина едва не потеряла равновесие, когда встала на ноги — супруг и не думал ее поддерживать - он лишь тащил за руку к двери, и королева едва успевала переставлять ноги, чтобы не рухнуть снова. Она чувствовала, как от резких движений по ногам расползается липкость из не успевших как следует зарубцеваться ран, но не это беспокоило ее сейчас больше всего. Катерину снова накрывала волна паники — крепкая хватка мужа на руке и громкие крики в ушах топили ее в воспоминаниях о недавнем аде, и ей казалось, что вот-вот она утратит способность сдерживать свой ужас. Переступая порог покоев и проклиная небеса за то, что у дверей не оказалось верных ей солдат, Катерина споткнулась — случайно — всем телом навалившись на спешащего впереди супруга. Тот оттолкнул ее в стену, но хватку на локте так и не разжал. Через мгновение король снова тащил жену по коридору, осыпая ее угрозами и проклятиями. Те немногие слуги и стражники, что попадались в столь ранний час на пути, учтиво кланялись и старались исчезнуть с глаз — король теперь уже кричал, что сожжет жену на костре за колдовство... Лишь дойдя до темной лестницы, ведущей в подземелье, Генрих впервые обернулся посмотреть на супругу — та была мертвецки бледна и тяжело дышала, морща лицо в причудливую гримасу. Если бы король не был столь увлечен собственным гневом, он, вероятно, заметил бы непривычную сутулость в силуэте супруги, а дрожь в ее теле бросилась бы монарху в глаза. Но вместо этого Генрих лишь сверкнул обезумевшим взглядом, процеживая сквозь зубы шипящее: - Здесь тебе и место, - и подтолкнул Катерину вниз по ступенькам, придерживая за локоть и заламывая руку назад. - Ты сам меня казнишь? - послышался слабый смех, тонущий в гулком эхе шагов и шелеста королевской юбки о камни. - Не утруждай себя, - Катерина потеряла равновесие и пошатнулась, останавливаясь на ступени и пытаясь опереться свободной рукой о стену. - Я и так вот-вот... - она не договорила, звук ее слов провалился в громкий вдох, и король с раздраженным удивлением почувствовал, как его жена оседает. В полумраке тюремной лестницы Генрих опустился на ступени вместе с повисшим на его руках телом жены. Глаза Катерины были открыты, она хватала ртом воздух, но, казалось, уже ничего не видела перед собой. Из ее носа тонкой струйкой ползла по губам кровь... Король на мгновение застыл. Бушевавшая в нем ярость утихала — дрожащая рука жены робко сжала на своем животе его пальцы. - Что это? - Генрих был растерян. - Я позову на помощь, - он попытался встать, но заметил, как Катерина шевелит губами, будто стараясь что-то сказать. Хмуря брови, Генрих наклонился к самому лицу жены. - Останься со мной хотя бы раз, - снова прошептала она. Генрих поморщился: - Не устраивай драму, Катерина. Но сколько бы он не распалял в себе огонь ненависти, дрожащая на его коленях женщина, безмолвно впившаяся в его лицо глазами, с невероятной силой уводила короля в прошлое. Туда, где по настоянию любовницы монарх с удивительным упорством снова и снова проводил ночи в постели супруги, тщетно пытаясь зачать наследника. Туда, где он сбегал из покоев жены, как только его супружеский долг казался ему исполненным... - Ты никогда не просила, - он задумчиво положил ладонь на ее горячеющий лоб. - Ты всегда торопился к своей любовнице, - Катерина улыбнулась уголками губ. - Ты сама отталкивала меня своим холодом, - Генрих поморщился. Его ноги, придавленные в неудобной позе к ступеням, начинали неметь. - Всегда давая мне понять, что наш брак — не более чем контракт. - Как бы ни начался наш брак, мы смогли полюбить друг друга в те первые годы, не отрицай этого, - женщина прикрыла глаза, борясь с дрожью в теле и неожиданно возникшим желанием сбросить с себя руки мужчины. Ее сердце грохотало в груди. Генрих скривил рот и усмехнулся: - О да, ты создала очаровательную иллюзию, а затем оттолкнула меня как ненужную вещь, когда тебе надоело играть. - Я оттолкнула? А кто вернул Диану ко двору, кто демонстративно усадил ее себе на колени... - сжимая губы, Катерина сглотнула. В ее глазах сверкала обида. - Но не ты ли превратила наши ночи в непрекращающуюся череду упражнений, даже не утруждая себя притворяться, что тебе это нравится?... Дьявол, Катерина, ты вся горишь, - он рывком попытался встать, удерживая супругу на руках, но тут же оседая обратно — его ноги не выдержали веса двух тел. - Я только пыталась спасти свою жизнь. Десять лет без детей — скольких королев убивали за меньшее? - по ее вискам покатились слезы, смешиваясь с проступившим на коже потом. - Я бы не поступил с тобой так. Я был влюблен в тебя, - Генрих сжал зубы, чувствуя на языке горький привкус. - Я и сейчас... - он осекся, заметив, что супруга закрыла глаза, а ее сжатая на пальцах короля рука расслабилась.