Не отрекаются, любя

Уходят те, кто дорог и любим Внезапно, Безвозвратно, Безнадежно... Как трудно сердцем пережить людским, И осознать... (почти что невозможно) из дневника Роуз*

-...Он скончался, Роуз, - который раз повторила Зейнеп, на удивление, дрожащим голосом. Она тщательно подбирала слова на английском языке, боясь ошибиться. Держа в руке сотовый, она сжала его так сильно, что костяшки побелели, а в глазах стояли слезы.       Несмотря на всю свою эгоистичность, Зейнеп оставалась человеком, которого не могла не сломить потеря родного человека, ведь Ибрагим всегда был её опорой, особенно в детстве. Они любили играть вместе, а когда маленькая Зузу, как любил называть её Эйб, падала, обливаясь слезами, мальчик тут же бежал за аптечкой. Он считал своим долгом заботится о ней, родители совершенно не замечали их, отдавая всё свое время на работу. Но всё изменилось, когда Ибрагим встретил Джанин,заносчивую американку, как выразилась Мазур.       Она всё также стояла на пороге, явно ожидая чего-то безумного от своей племянницы - истерических рыданий, крушения мебели, отчаянных соплей, да чего угодно, но Роуз лишь странно улыбнувшись, села обратно. Отрицание. Человек не может поверить, что это действительно случилось. - Зейнеп, ты могла придумать что-нибудь поинтереснее, кроме того это плохая шутка, - спокойно произнесла та, но в голосе слышались нотки грядущего срыва. - Перестань... - А что? Тетушка, ты много раз врала мне в детстве, разве сама не помнишь, или запуталась в своей же лжи? Тебе напомнить, как ты рассказывала истории маленькой девочки о безответственной матери, которая бросила её, о матери - шлюхе, а как ты поднимала ей самооценку? Ты говорила, что из неё не выйдет достойный человек, что она будет безработной и никому ненужной девицей, - с каждым оборотом тон становился выше,девушка вскочила с места, а лицо Зейнеп исказила гримаса, но не раскаяния, девушка заметила это, - Что? Не признаешь своих же слов, неужели такая плохая память, что же, я могу продолжать бесконечно. Давай поговорим о внимании, которым ты её не обделила, постоянные упреки, насмешки, порки, а что ты дарила мне? - Розмари, ты ведешь себя крайне не зрело, особенно сейчас, твой отец мертв, слышишь? Он мертв, его нет, он ушел, - воспользовавшись ситуацией, Мазур - старшая решила поставить дочь своего уже покойного брата на место. Её ни сколько не задели вышесказанные слова, она уже привыкла, но выслушивать дальше ей совершенно не хотелось, кроме того их ждали в больнице.       Когда Эйб встретил Хэзевей, Зейнеп было шестнадцать лет, именно тот возраст, когда подростку нужно внимание, а гормоны бушуют. Обделенная вниманием, она стала самой настоящей бунтаркой, пытаясь вернуть брата, при каждой встречи с Джанин она старалась, как можно больнее обидеть её, что сильно не нравилось Ибрагиму, поэтому отношения брата и сестры полностью разрушились, в чём Зузу до сих пор винит Джанин. В Розе она видела точную копию такой ненавистной ей женщины, из-за этого она отыгрывалась на беззащитной девочке, как могла. - Я не верю, - сквозь зубы процедила Розмари, еле сдерживаясь, чтобы не накинуться на женщину, сжимая кулаки. Она сделала шаг вперед. - Хорошо, тогда я больше не собираюсь терять время с тобой, мы с Топырак выезжаем, а ты можешь оставаться здесь, - сморгнув слёзы, холодно сказала она, уже на родном языке и развернувшись, направилась к лестнице, что пробудило гнев в Роуз, поэтому она не смогла не последовать за Зейнеп. - Мы не закончили, - крикнула девушка, выходя из своей комнаты.       Роза была зла на тётю, как никогда прежде, ведь та осмелилась сказать о смерти её родного отца, в глубине души она понимала - Зейнеп не врет, но сердце, такое упертое и хрупкое, не хочет принять эту жестокую правду. - Что тут происходит? - подала голос Топырак, стоявшая у выхода на первом этаже, где Зейнеп присоединилась в ней. Роза остановившись на ступеньках, внимательно пригляделась к кузине - слегла опухшие губы, помятая одежда. Ухмыльнувшись, она задала вопрос на турецком: - Где же ты была, Топырак? - Что за глупый вопрос, Роза? - яростно воскликнула Доган - старшая, затем мягче обратилась к дочке, - Накинь куртку, милая, Ихсан уже подогнал машину. - Ихсан - очень симпатичный молодой человек, не так ли, сестренка? - слегка наклонив голову, спросила она, явно предчувствуя сладкую победу. - Что ты имеешь в виду? - прошипела Доган - младшая, сжимая дверную ручку. - Не слушай эту невоспитанную, она просто совершенно не понимает какая сейчас ситуация. - Ах, так ты не в курсе, Зейнеп, что твоя дражайшая дочурка шалава - Закрой рот, - ошеломленно крикнула женщина, что не остановило Розмари. -...которая то и дело, что соблазняет парней, которые и рады залезть ей... - Да как ты смеешь? - возмущенно воскликнула Топырак, а в глазах стоял страх, она боялась гнева матери, сильнее, чем вы можете себе представить. Ноги и руки уже тряслись, а выпученные глаза выдавали, и кажется они уже забыли о горестном известии. -...под юбку, - наконец - то закончила Роуз. - Это была последняя капля, несносная девчонка, кто ты сейчас? Сирота, вот ты кто.       Именно в этот момент, что - то внутри оборвалось, и Роза поняла, что отца больше нет. В голове тут же вспыхнул образ матери, точнее её бездыханное тело. Роза очень поздно вернулась в пробежки, пытаясь не думать о бракоразводном процессе с Дмитрием, да и о нём вообще. Она хотела полностью вымотаться, чтобы кроме усталости в её голове не было ничего. Она пробежала километром восемь, ноги почти не двигались, а всё мышцы болели, а саму девушку жутко клонило в сон, собственно именно этого она и добивалась, что слегка приподняло ей настроение. - Мама! Я вернулась, ужинать не буду, - разуваясь громко сказала Роуз, ожидая, что мама, как обычно выйдет, чтобы встретить и обнимет дочь, это стало её привычкой в последнее время, и волновало Розу. Но на удивление никто не вышел и не отозвался. Девушка прошла на кухню, где было пусто, да и во всём доме стояла тишина. Напрочь позабыв об усталости, Роза побежала в другую комнату. - Мама, ты где, отзовись.       Чувство страха скользнуло в душу к Хэзевей, которая направилась в спальню бегом. Открыв дверь, она увидела Джанин, которая лежала на кровати. Облегченно выдохнув, она подошла к кровати на цыпочках, чтобы накрыть мать одеялом. Взяв плед с кресла, она осторожно начала укрывать её, смотря на женщину, её пламенно - рыжие локоны выделялись в темноте, как вдруг она случайно задела руку матери. Ледяная. - Нет, - тихонько прошептала она, помотав головой, стараясь выбросить плохое предчувствие, - Мама, проснись.       Розе легонько потрясла её плечо, а затем сильнее и сильнее, отчаяннее и отчаяннее, но мама не просыпалась.       Сирота, это слово эхом отдавалось в её голове. Она не могла допустить, чтобы другие увидели её слезы, она дала себе обет шесть лет назад - никогда не показывать слезы, ни при каких обстоятельствах. Никому нет дела до ваших ран, наоборот, если вы будете их показывать, люди смогут надавить на них, чтобы сломить вас. Она вспомнила совет Майкла: "Закрой глаза и досчитай до десяти." Она воспользовалась этим советом, но ком до сих пор стоял в горле, поэтому оттолкнул Топырак, она выбежала из дома, направляясь в машину. Усевшись на переднее сиденье, она повернув голову, увидела того самого Ихсана, который действительно был крайне привлекательным молодым турком, его черные смолистые волосы были всегда уложены, обаятельная улыбка, и прекрасные манеры. Но Роуз он никак не привлекал, кроме того был слишком молод, а девушка уже отнесла себя к числу старых дев. - Мазур ханым, куда Вас? - обратился парень на своем языке, но заметив слегка покрасневшие глаза девушки, тут же нахмурился. - В больницу, - отводя глаза, хрипло произнесла она, на что тот учтиво кивнул.       Розмари не дала себе слабину на слёзы ни когда увидела отца в моргу, ни на похоронах. Многие косо смотрели на неё, ведь все ждали, что единственная дочь будет в горе и трауре. Роза хотела, чтобы отца похоронили в Америки, на одном кладбище с её матерью, рядом, на что родственники ответили твердым отказом. Конечно Роуз могла тайком выкрасть тело отца и уехать, но от этой довольно глупой идеи ей отговорил прибывший Майкл. - Роуз, так будет правильно, по их обычаем и традициям, но только, если твой отец не оставил каких - то наставлений по этому поводу? - Его телохранители дали мне какой-то диск, - прошептала Роуз, кладя свою голову на плечо мужчины.       Они сидели в оранжерее, где девушке больше всего нравилось находиться, да и хозяйки дома сюда не заходили, она была построена отцом много лет назад по желанию дочери, на которую в то время ему не было дела, поэтому он откупался подарками. Это было единственное место во всем доме, где их никто не мог подслушать. - Ты посмотрела его? - спросил Майкл, на что Роза лишь отрицательно помотала головой, - Почему? - Не хочу, ведь получается старик знал, что умрет, но ничего мне сказал, более того, мы так и не помирились.       Роуз внимательно вглядывалась в листву, деревья, кусты, цветы, пытаясь запомнить эту красоту. Она глубоко вдыхала окружающий её воздух, ведь скоро её придется вернуться обратно в Портленд. Также эта оранжерея напоминала ей об отце, о котором были все её мысли. Она старалась не думать о его смерти, а лишь крутила хорошие воспоминания, которых увы было ни так много, как бы ей хотелось. - Из - за чего вы поссорились?       Роза убрала голову, выпрямляясь, коротко ответила: - Мой бывший муж.       Майкл удивленно повернул голову в сторону девушки. Он знал, если Дмитрий вернется, то состояние девушки может крайне ухудшится, поэтому он спросил: - В последнее время ты себя хорошо чувствуешь? Головные боли не мучают?       Этот вопрос вывел Мазур из раздумий, она не ожидала. Кроме того она сама хотела рассказать о странных вспышках воспоминаний, которых она не помнила, что собственно и сделала. Когда она закончила Майкл зарыл пальцы в свои волосы и наклонился вперед, опираясь локтями. - ....этого я и боялся...- дошло до ушей Розмари из бормотания Теннера. Положив свою ладонь ему на плечо, она задала мучающий ей вопрос: - Что со мной происходит? - Думаю тебе следует посмотреть запись, оставленную твоим отцом, - поднимаясь со скамьи, серьезно сказал он, затем подал свою руку девушке, помогая встать, и добавил, - Мы должны были сказать тебе правду раньше.       Они пришли в её комнату, где девушка незамедлительно вытащила диск из ящика и вставила в проигрыватель, пока они ждали Роуз тихо сказала: - Я не посмотрела раньше, потому что боялась, что не выдержу и... - Заплачешь, -закончил за неё Майкл, это была еще одна из его черт, которые нравились ей, он понимал её,- Роуз, нет ничего постыдного в слабости, если будешь постоянно сдерживать их, они всё равно когда - нибудь выплеснуться. - Но ты ведь сам дал мне совет со счетом. - Тогда тебе нужно было стать сильнее...- он не успел договорить, потому что диск запустился. На экране сидел Эйб, но не в палате, и не в больничной рубашке. Он был в своем кабинете, в своем обычном виде, ну относительно обычном. - Роза, если сейчас ты смотришь это, значит я уже мертв или ты копалась в моих документах, надеюсь на первое, - тут Эйб болезненно закашлял, затем справившись с приступом, продолжил, - Мы с твоей мамой были очень глупыми в молодости, совершенно не думали о тебе, заботясь лишь о своем эго. Ты была для нас надеждой на что - то хорошее, поэтому каждый хотел забрать тебя себе. Но несмотря на ужасное детство ты выросла прекрасной девушкой с высокими ценностями. Я горжусь тобой, мама тоже гордилась бы...- он сделал паузу, явно стараясь сдержать кашель, - Я знаю, что ты бросила Дмитрия из - за письма Джанин, но это я попросил её написать это. Ты можешь возненавидеть меня, у тебя есть на это полное право, но я действительно волновался за тебя. Люди, которым я в свое время сильно задолжал, были очень опасны, они ни раз грозили мне расправой в виде тебя. Я не просто так развелся с твоей мамой, я думал, что это защитит её, но я не предусмотрел болезнь. И да, я знал о её диагнозе.       Роза нажала на паузу, обнимая руками колени, она прошептала: - Я не хочу больше это слушать. - Ты должна, - твердо произнес Майкл, кликнув на плэй. - Через полгода после ты вернулась в Россию, чего я и боялся. После того, как ты вышла из дома Беликова, тебя схватили. Ты не помнишь этого, потому что воспоминания слишком болезненные. Майкл расскажет тебе об этом лучше меня, но прошу не... - Что это значит, Майкл? - выключив экран, яростно воскликнула Роуз, вставая с ковра. - Роуз, досмотри до конца... - Черт побери, будь мужчиной хотя раз и скажи мне правду сам! - Я-я-я... - Что значит мне схватили? Что вы сделали с моей памятью? Да как вы посмели копаться в моей памяти? Что еще вы забрали у меня? Отвечай! - Угомонись и сядь. - Что с тобой не так? Неужели так сложно сказать? - Да, сложно, потому что это причинит тебе боль, это ухудшит твое состояние, - повысив тон, воскликнул Майкл. Это был первый раз, когда он крикнул на неё, поэтому это слегка протрезвило Розу, которая рухнула на пол. - Хорошо, включи. ...злись. Они издевались над тобой, мучили. На твоей лице и теле было огромное количество шрамов, но после операций мы избавились от них. Я никогда не прощу себе того, что с тобой сделали они. Когда мы нашли тебя, ты не помнила ничего, врачи сказали, что так иногда бывает. Если воспоминания слишком сильные и неприятные, то они сохраняются, но человек не может вспомнить их, только, если еще более болезненные воспоминания не вытолкнут эти. Я очень хочу, чтобы ты была счастлива, поэтому я придумал для тебя и твоих старых друзей игру...