Пока мы вдвоём.

Белый потолок, Бледные стены. Мысли в туман, От безысходности. Я не пойму, Не намёка на пошлости, Ты ведь так чист И далёк от подлости. Я долго лежал в кровати, размышляя и тем самым оттягивая минуту пробуждения к повседневней жизни. По привычке вспомнил мысленно и об уроках. Старая привычка захломлять голову всем, чем можно захламить. Из кухни доносилось торопливое хлопотание мамы. Я слышал как она проснулась в пять утра. Заученно сходила в душ и залетев на кухню начала готовить наспех завтрак. Сегодня четверг, значит у нас овощная поджарка с тостами. Минута...тридцать секунд и... - Никиииитаа, вставай сынок, завтрак готов. Уже пять лет одно и то же. Уже пять лет прошло со смерти отца. Уже пять лет у нас один и тот же распорядок и мне больно заходить на кухню, и смотреть на покрасневшие мамины глаза. Нежно обнимаю и по привычке принимаю легкий поцелуй в лоб. После чего мама убежала одеваться на работу. Снова убегает спрятав глаза. Я ей сильно напоминаю отца. Такие же русые волосы, прямой нос и карие глаза. Такой же худощявый...слабак. Слабак потому что умер не от болезни. Слабак потому что не рассчитал свой возможности. Слабак, и даже его ум не оправдывает его. Он просто повесился, не подумав о нас. Безпомощный человек, который доверял окружающим. Никогда не повторю его ошибок, я не такой мама, я сильный и никогда не оставлю тебя. Позавтракав, я проводил мать. Минут 10 на быструю уборку, как ни крути уют в чистоте. Натянув серую ковту со школьными брюками вышел из дома. На улице уже начинало светать. Осенняя меланхолия накрывала город и моросил мелкий дождь. Хорошо хоть школа в двух шагах и я почти не промок, только на очках остались прозрачные капли. В школе были только дежурные классы. Поэтому я и приходил раньше, не люблю многолюдие. Кабинет биологий у нас на третьем этаже, учителя ещё не было, значит надо обождать на первом, в подсобке. Считая минуты, проживем ли мы жизнь В столь неподходящих к себе обстоятельствах Песчанной мечты прикрывая предательства В обломках руинов прогнившей души.. Звонок. Прервал все размышления и я вынужденно закрыл дневник. Вышел из своего убежища и быстрыми шагами пошел на урок. Самое ненависное место. Как обычно у окна в третьем ряду я наблюдал краем глаза за одноклассниками. Моральные уроды, одним словом. Урок шел в самом разгаре когда тишину и монолог учителя прервал дикий ржачь, начавшиися с задних парт. Я обернулся и увидел картину маслом. С задних рядов шел виляя собой...зад. глянув на искоженное, побогровевшее лицо Владислава Петровича, я понял что сейчас будет полный тарарам с участием и директора. Блять что за дигродированный дибил. Маус. Единственный кто может срывать уроки, разыгрывать из себя шута и при этом оставаться душой компаний. В то время зад уже прошел через первый ряд и появилась голова самого Мауса. -Где ты достал это чудо творение 21века?!- все в классе уже подбежали рассматривая искуственную задницу, которую он снял со своей родной. И шел он походу на четвереньках, вот и эффект виляния. Ответить ему не дали. - Рудковский, живо к директору!- Владислав Петровичь не смотря на свой уже вполне престарелый возраст в два шага преодолел расстояние до Мауса и за шкирку потащил его в ад, точнее в кабинет директора.