Страж Печати

Наруто выписали буквально через пару дней после всеобщего «обморока» по вине одной «шаринганистой» личности. Кстати, эта самая личность сейчас нагло развалилась на подоконнике и, уткнув нос в новенький томик серии «Приди-приди, рай!», по настоянию Пятой дежурила «у палаты» Кэй. Бедняга же Ямато отдувался за своего старшего друга и начальника на полигоне с командой номер 7. Правда, после его тренировок, Наруто ходил как робот: весь бледный и заикался полдня. Техника запугивания в исполнении грозного завкома была большим ударом по расшатанной детской психике блондинистого чуда. В палате было тихое раннее утро. Удачно усевшийся на сквозняке Какаши преграждал путь холодным потокам воздуха. Кохэйри проснулась от того, что всем известный джонин громко чихнул и во время этого ударился лбом о раскрытую книгу. Прошипев себе под нос что-то невразумительное, Хатаке поправил немного сползшую маску и вернулся к чтению. Кэй же с интересом первоиспытателя наблюдала за действиями капитана, натянув одеяло по самый нос и поглядывая на парня через упавшую на глаза челку. [– Мне вот интересно…] – мысленно обратилась сама к себе куноичи, – [он реально такой идиот, или так хорошо играет?] [– Тебе вообще или в какой-то точный момент?] – хмыкнул Минато, пытаясь выпутаться из захвата хвостами развалившегося на груди мужчины обмельчавшего клона Курамы. [– Мне по сути], – закатила глаза девушка от очередного чиха, донесшегося от окна. [– Хм... Ну, я бы сказал, что он умный идиот. На заданиях – гений, а по жизни иногда дурит по полной программе. Ай!..] – Четвертый прекратил свои попытки выбраться, когда Девятихвостый просто цапнул того за руку. [– Да я уж как-то наблюдаю,] – вздохнула рыжая, нырнув под одеяло и сложив печати теневого клонирования. – [Пойду разберусь с этим маньяком-книголюбом, пока он на сквозняке пневмонию не заработал.] Превратив своего клона в сенбон, Кохэйри дождалась, пока Какаши снова чихнет, и в тот же момент из-под одеяла метнула его в раскрытое окно. Выглянув из своего книжного укрытия, Хатаке настороженно посмотрел на притворившуюся ветошью и усиленно сопевшую в две дырочки Кэй. Покачав головой, Копирующий снова уткнулся в произведение Джирайи. Дождавшись, когда пепельный блондин снова углубится в чтение, воткнувшийся в дерево за окном сенбон с легким хлопком превратился в Кохэйри. На губах клона заиграла зловещая улыбочка и, оттолкнувшись от ветки, Канэко со всей силы приземлилась на спину Какаши, свалив того с подоконника. Копирующий носом пропахал пол и горестно вздохнул, оказавшись распластанным под Кохэйри, которая с видом победителя восседала на спине блондина и в руках держала трофей в виде желтого томика. Не успела Кэй и глазом моргнуть, как тело Какаши под ее точкой с хлопком и белой дымкой превратилось в деревянный брусок. – Чего?.. – Кэй удивленно уставилась на древесину. – Когда успел? – Сзади, Кохэйри, – тихий голос джонина за спиной рыжей заставил девушку подпрыгнуть на месте. Не удержавшись на бревне, куноичи упала назад и спиной врезалась прямиком в грудь Копирующего. – Оп-па! – Хатаке поймал Канэко. Легким движением руки выудил из плена свою книжицу и, сделав практически незаметный жест, развеял клона девушки. – Хитро, Кохэйри! Молодец, но до уровня джонина тебе еще расти и расти. – Эх, ну с кем не бывает! В пролете я! – с невинным выражением на лице высунулась из-под одеяла куноичи. – Но!.. Девушка исчезла в красной вспышке прямо на глазах у горестно вздохнувшего пепельного блондина, появилась у него за спиной в ту же секунду и, выхватив из рук Какаши томик «Приди-приди, Рай!», треснула книгой того по макушке: – Еще раз увижу, что ты сидишь на жутком сквозняке, я тебе эту книженцию знаешь куда засуну?! – Ты прямо Кровавая Хабанера, – простонал Хатаке, потирая место удара и кося глазом в сторону рыжей, подмечая, что на его спине осталась печать Бога Грома, когда клон столкнула его ударом с подоконника. – Что сказал?! – еще один удар книгой по буйной головушке парня. – Эй-эй, тише, – засмеялся Какаши, прищурившись и неуловимым движением вывернувшись, оказался за спиной девушки. Правая рука куноичи оказалась заломлена, а сама Канэко теперь упиралась носом в пол. Джонин же снова спрятался за раскрытой книгой. – Сэмпааай, лучше девушку себе найди, чем годами порнокнижечки читать, – проворчала Кэй, пытаясь вырваться из крепкого захвата парня. Хоть Хатаке и держал куноичи всего одной рукой, Канэко никак не могла вырваться. – Вот блин! Какаши-сэмпай, отпусти же, руку сломаешь! – О! Ахахаха, прости, Кохэйри! – джонин беззаботно рассмеялся и, отпустив руку девушки, взъерошил свои и так торчащие во все стороны пепельные пряди. – Да-да, сэмпай! – проворчала Кэй, помахав пострадавшей рукой, и одним прыжком преодолела расстояние до своей койки. Нырнув под одеяло, рыжая потянулась и посмотрела на настенные часы. – Ээх, я тут с голоду помру! Где мой завтрак?? – Ах, да. Вот! – прямо перед носом Кохэйри словно из ниоткуда появилась корзинка с овощами и фруктами, которую одной рукой держал Хатаке и мило улыбался под маской. – Э?! – У Канэко явственно задергался левый глаз. – Смерти моей хочешь? – Да ладно тебе, Кэй! Тебе нужна здоровая пища, чтобы ты быстрее поправилась! – Копирующий отложил книгу и, поставив корзинку на прикроватную тумбочку, взял яблоко. Выудив из подсумка кунай, Какаши начал очищать яблоко от кожуры, которую метко отправлял в мусорное ведро. Через каких-то пару минут перед Кэй стояла тарелочка с нарезанными фруктами и овощами. – Вот, бери! – Я скончаюсь от недостатка нормальной пищи в организме, – проворчав, куноичи все же потянулась к тарелочке. Достав кусочек огурца, Канэко, с лицом человека, идущего на эшафот, отправила его в рот и начала медленно пережевывать. [– Минато, твой ученик – изверг высшей марки!] – Мысленно простонала Кохэйри, дожевывая помидор и скептически осматривая оставшееся в тарелке. [– Ну, он в некоторой степени все-таки прав. Тебе нужны витамины, не все же за счет чакры Кьюби тебе жить], – отозвался Четвертый, уткнувшись в какой-то свиток (откуда он только все это берет?) [– Вы точно издеваетесь!] – возмущению девушки не было предела. [– Хватит возмущаться, мелочь пузатая!] – подал голос, молчавший доселе Кьюби, вальяжно развалившись на облюбованном плаще Хокаге и обмахиваясь своими хвостами, словно опахалами. – [Жуй морковку и не выпендривайся! А то лечить перестану!] [– Хам ты, Курама! И не лечишься!] – надула губы Канэко, просверлив взглядом в моркови Черную Дыру. Был бы у девушки шаринган, как у Какаши, морковь бы постигла незавидная участь от техники Камуи. [– Кто бы говорил, стручок маломерка!] – фыркнул демон, скосив взгляд на притихшего Намикадзе, который с интересом слушал эту перепалку. Подловив момент, когда Четвертый ослабил бдительность, Кьюби совершенно «нечаянно» огрел блондина одним из хвостов прямо по уху и тут же сделал вид а-ля «я тут мимокрокодил». Но, получив специальным кунаем прямо в нос, постыдился и совестливо поклялся себе, что в следующий раз сядет подальше. [– Ты кого тут стручком обозвал?! Ты, хранилище для моли и пыли!] – воспылала праведным гневом Канэко. Палата в тот же миг утонула в демонической Ки, а бедный Какаши чуть не вывалился в окно, ибо ничему жизнь его не учит, а Кохэйри предупреждала насчет восседания на подоконнике. Неизвестно, к чему бы привело все это светопреставление, если бы Хатаке не оказался рядом с девушкой в тот момент, когда у куноичи образовалось сразу два хвоста, и с размаху от всей души не припечатал листок бумаги с канзи усмирения прямо на лоб Кэй. Отлетев со своей койки к противоположной стене палаты, Кохэйри врезалась в какую-то картину и вместе с ней грохнулась на пол. – Что за?.. – ошалело заморгав, девушка уставилась на Какаши, который в обеих руках сжимал кунаи и в любой миг готов был напасть. – Прости-прости! – Копирующий убрал обратно в подсумок кунаи, и спокойно уселся на соседнюю с койкой Кэй кровать. – Я всего лишь усмирил с помощью печати вырвавшуюся чакру Девятихвостого. – Ну, теперь понятно, – проворчала рыжая, со стоном выбравшись из-под увесистой картины. Поднявшись на ноги, куноичи медленно направилась к своей койке. – А я-то грешным делом подумала, что ты мне просто решил в лоб дать, сэмпай! – Не без этого, – улыбнувшись, Какаши взъерошил волосы на затылке, но увидев каким взглядом его одарила Канэко, Копирующий в защитном жесте вскинул руки и замахал ими. – Шучу-шучу! – Ну и шуточки у Вас, сэмпай! – замогильным голосом провыла Кохэйри, копируя интонацию и выражения лица Ямато при его технике запугивания. Тут дверь в палату распахнулась, впуская в помещение чуть ли не кубарем ввалившегося Наруто. –– Гуд морнинг ту ю!! – золотым смерчем пролетев к Кохэйри, Узумаки чуть ли не повис на обалдевшей девушке, которая не успела выйти из образа капитана Ямато. Так, как Кэй медленно перевела взгляд а-ля Тензо на бедного паренька, Наруто аж побледнел и отскочил обратно к двери. – Аааааааа! Капитан Ямато теперь повсюду!! Спасите, ребенка жизни лишают! – Наруто, не кричи в больнице, а то ирьенины укол в язык поставят, – прямо за спиной блондина в белой дымке появился Ямато и, наклонившись к Узумаки, словно в доверительной форме протянул слова. – Аааа! – Наруто как ошпаренный отскочил уже от настоящего Ямато к окну и прижался спиной к стене. – Я-Ямато-сэнсэй, я не кричу! Уже нет! – изобразив корявую улыбочку, Узумаки замахал руками, типа «я – не я, и хата с краю – не моя». – Ямато-сэмпай, кончай уже мне ребенка пугать! – куноичи повернулась к подошедшему молодому человеку и, потянувшись на цыпочках, отвесила ему шуточный подзатыльник. – А то такими темпами Наруто попадет в романтическое общество Яманако. – Романтическое? – удивленно изогнув брови, Тензо воззрился на рыжую и перевел взгляд на уткнувшегося в книгу Какаши, а затем на еще больше побледневшего Наруто, который, казалось, возжелал слиться со стенкой. – Ну да – пожала плечами Канэко. Добравшись до своей койки, куноичи уселась по-турецки на краю кровати. – Просто после того, что Яманако-старший сделает с мозгом нашего неугомонного ниндзя, ему придется на нем жениться! – Чего??!! – ожил наконец Наруто и воззрился на невинно улыбающуюся Кохэйри глазами-блюдцами. – Не бойся, малой – подмигнула блондину девушка и, выудив из корзины, притащенной Какаши одно из яблок, бросила его Узумаки. – Мы тебя в обиду не дадим! [– Ну, таки да!] – фыркнул в подсознании куноичи демон-лис, который пользуясь моментом, нагло тырил у Наруто через его печать свою же чакру, чтобы побыстрее возобновить себя в виде нормально ментальной проекции и помочь все-таки девушке с лечением ее тела. – [Мы тебя сами обидим.] [– Курама!] – предупреждающе прорычал Минато в лучших традициях самого демона-лиса. [– Молчу-молчу, а то блондинкам вредно перенапрягаться – волосы темнеют]… – дальше девушка уже не слушала перебранку своих личных шиз, ибо сама рисковала попасть из-за этого на свидание с Морино Ибики и Яманако-старшим. К обеду компания проведывающих увеличилась еще на несколько человек. Сперва пришла Сакура и принесла еще одну корзинку с овощами и фруктами, от чего Канэко захотелось незамедлительно убиться о ближайшую стену. Следом за Харуно пришел Сай и подарил с пожеланиями скорейшего выздоровления гобелен со своим рисунком. Правда, Кохэйри так и не решилась в больнице его развернуть, помня о том, как Сай недавно подарил такой же гобелен Наруто и что стало с комнатой Узумаки после того, как изображенный на бумаге тигр ожил. После Сая к Кохэйри зашел Шикамару собственной персоной. Девушка даже немного удивилась, ведь она особо не общалась с командой Ино-Шика-Чо. Нара притащил с собой набор для игры в сёги и после небольшой обучающей лекции, от которой у Кэй закипел мозг, начал на практике учить девушку играть в эту настольную игру. Давалось это куноичи тяжело и со скрипом. Пока девушка была занята обдумыванием очередного хода, все присутствующие в тихую под шумок начали делать ставки на то, кто же все-таки проиграет. Хотя, тут все и без ставок было понятно. Но не прошло и получаса игры, как в палату вошла сама Цунадэ. На секунду обалдев от такого скопления народа на квадратный метр, Пятая всех мигом разогнала, высказав, что думает по поводу таких вот посиделок в больничном отделении. Выпихав из палаты даже поставленного охранять куноичи Какаши, Пятая занялась полным осмотром тела девушки, уделяя больше внимания самым тяжелым ранениям и подмечая про себя, что раны практически затянулись. Не так быстро, как у Наруто, но все же чакра Кьюби помогала Кохэйри с регенерацией клеток. Простой бы ниндзя с такими травмами больше месяца в койке провалялся, а Канэко лежит всего-то неделю, но до полного выздоровления еще ой как далеко было. Ну, если конечно Девятихвостый не расщедрится на свою лечебную чакру. – Кохэйри, послушай, – Цунадэ присела на край соседней кровати. Где буквально минут за десять до этого восседал Какаши. – Будь предельно осторожна. Судя по информации, которую мне предоставили мои проверенные источники, преступная организация под названием «Акацки» очень хочет получить в свои руки хвостатых демонов и их носителей. Хоть ты и не являешься истинным дженчурики, в тебе все-таки запечатана немалая часть чакры Кьюби, и ты являешься практически живым ключом к самому Девятихвостому. Если бы я могла, то не выпускала бы тебя за пределы деревни. – Но я… – тут же возразила куноичи, однако Хокаге остановила ее на полуслове, лишь посмотрев ей в глаза. – Кэй, я понимаю, что тебя на месте не удержат даже подземелья Корня АНБУ, хотя проверять это совершенно не хочется, зная замашки Данзо. Так что еще раз повторяю: будь предельно осторожна! На заданиях не отходи далеко от Ямато и Какаши – они всегда смогут прийти на помощь если вдруг случится… эмм… непредвиденная ситуация, как например сегодня утром. – Не успела Канэко даже удивиться, откуда Цунадэ прознала о сдерживающей печати, которую применил Какаши, как Пятая резко поднялась с койки и повернулась лицом к окну. – И еще: следи также, пожалуйста, за Наруто, чтобы он не натворил никаких глупостей. – Хай, Хокаге-сама! – Кивнула куноичи, не сводя внимательного взгляда с принцессы клана Сэнджу. – А теперь, Кэй, – Цунадэ оглянулась и испытующе посмотрела прямо в глаза рыжей. – Ты знаешь того, кто на тебя напал? Ты видела его лицо? – Мм… Нет, – не моргнув и глазом солгала Кэй, сделав вид, то глубоко задумалась, стараясь как бы что-то отрыть в своей памяти. – Он был в какой-то странной маске – это единственное, что я могу сказать. [Простите меня, Цунадэ-сама, Какаши и Минато! Но я сама еще не знаю, как именно можно раскрыть вам правду. Да и когда представится подходящий момент…] – Хм… – Хокаге задумчиво постучала указательным пальцем правой руки по губам. – Ладно, отдыхай. Тебе сейчас принесут обед и лекарство. После еды выпьешь все настойки, которые получишь от Шизунэ. На вкус – гадость гадостью, но они помогут тебе с твоими внутренними повреждениями. И поменьше двигай правой рукой – повязка с лекарством практически спала. Так что я сейчас пришлю Сакуру, пусть она перевяжет ее заново. – Благодарю, Цунадэ-сама, – улыбнулась Канэко женщине. Все-таки, что ни говори, а Пятая Хокаге была, хоть и строгой, но очень доброй и понимающей. Подойдя к двери и взявшись за ручку, блондинка повернулась к провожающей ее взглядом куноичи. – Кохэйри, после приема лекарства тебя потянет в сон. Не бойся, это нормальное явление. Так что можешь спокойно засыпать – во сне настойки действуют гораздо лучше. После ухода женщины в палате из шуншина, прямо на полюбившемся месте на соседней койке, материализовался Какаши. Но, к удивлению куноичи, не в сопровождении своего излюбленного томика. А еще через минуту в палату зашла Сакура со специальным подносом, на котором было все необходимое. Пока розоволосая делала перевязку и тихим незлым словом поминала всех и вся, ибо ожог на руке девушки не хотел затягиваться, Канэко стоически терпела все измывательства над ее покалеченной конечностью. Хатаке же все это время наблюдал за действиями Сакуры, но также подмечал и побелевшее лицо Канэко, которое то и дело искажалось гримасой боли. Завершив свою экзекуцию, Харуно строго-настрого запретила Кэй двигать рукой и, пожелав скорейшего выздоровления, покинула палату. Однако, на этом мучения рыжеволосой девушки не закончились. Когда принесли поднос с обедом, куноичи готова была утопиться в тарелке с овощным супом. Нет, не из-за того, что снова предстояло есть овощи, а из-за того, что Кэй просто физически не могла держать столовые приборы! С видом мученика девушка буравила взглядом поднос с едой и, отчаянно краснея, как маков цвет, переводила несчастный взгляд на читающего какой-то свиток Какаши (Ками-сама, что же сдохло в близлежащем лесу?!). Но как только джонин поднимал на себе взгляд, Кохэйри сразу же отворачивалась и смотрела куда угодно, ибо ей до ужаса было стыдно и неловко просить Хатаке о помощи. Такая своеобразная игра в гляделки продлилась бы и дальше, если бы Какаши простым движением не отправил свиток в один из карманов джонинской куртки и молча не подошел бы к столу и не взял поднос с едой. Так же молча пепельный блондин двинулся со своей ношей к койке Канэко и, присев на край кровати, установил поднос на специальный стенд. Распечатав герметично упакованные столовые приборы, Копирующий осторожно перемешал суп, чтобы поднять с дна осевшие овощи и, набрав полную ложку, поднес ее прямо к губам выпавшей в глубокий осадок и красной, как рак, куноичи. Девушка же, чувствуя, как огнем полыхают ее щеки, и не сводя взгляда расширившихся от шока глаз с Какаши послушно открыла рот и несознательно приняла еду. – Вот и молодец – улыбнулся джонин самой искренней улыбкой, которая, хоть и была запрятана под маской, но расцветала в его единственном видном глазу. Всего одна фраза и улыбка Копирующего разрядили обстановку в палате, и Канэко, прожевав и проглотив овощи, так же улыбнулась блондину. – Спасибо, сэмпай! – Ты ешь, а не разговаривай, – с той же улыбкой отозвался джонин, протягивая куноичи очередную порцию в ложке. Накормив девушку и убрав посуду в бокс, Какаши вернулся на свое место и снова принялся изучать свиток. Как только Хатакэ углубился в иероглифы, в палату зашла Шизунэ и, напоив Кохэйри лекарством, посидела рядом с девушкой делая какие-то измерения с помощью лечебных техник, пока Кэй не заснула под действием настоек. Так Кохэйри и проспала вплоть до следующего утра. А утром, когда к девушке на медосмотр пришла Цунадэ, она была мягко говоря шокирована, так как буквально все травмы и тяжелые ранения девушки исчезли! Только ожог на руке все еще оставался, но теперь он был раза в три меньше, а когда Пятая начала расспрашивать Какаши, что же он видел, то джонин просто ответил, что благодарить надо никого иного, как Девятихвостого, ибо только присутствие его чакры Хатаке чувствовал и своими глазами наблюдал на протяжении всей ночи. Так что уже к обеду Кохэйри выписали и снабдили лекарственными настойками для закрепления результата. А у самого входа в медицинский центр, девушку ждала целая процессия встречающих. Начиная радостным Наруто, который тут же крепко обнял куноичи, и заканчивая откуда-то взявшимся Гаем и его командой! А то, что Канэко не была знакома практически ни с кем, кроме своей команды – этого в счет никто просто не взял.