Страж Печати

Гет
NC-17
Заморожен
436
автор
Размер:
164 страницы, 30 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
436 Нравится 206 Отзывы 227 В сборник Скачать

Глава 22. Плачущие небеса. Прикосновение к Серебряной Душе!

Настройки текста
Прибыв на место, команда Какаши и Ямато осмотрела Храм Огня, подмечая каждое подозрительнее место. Юные шиноби сперва находились в какой-то прострации от открывавшихся им картин, но вскоре организмы повидавших за свою недолгую жизнь достаточно много подростков адаптировались, и они приступили к осмотру местности с большим вниманием, не отвлекаясь на посторонние вещи. – Это – настоящий погром, – окидывая Храм взглядом, выдохнул Ямато. Капитан АНБУ забрался на самый высокий шпиль строения и теперь с высоты старался рассмотреть то, что другие не могли увидеть, находясь на земле. – Зверство какое-то, – ответил младшему другу Копирующий, появившийся за спиной Тензо из шуншина, и так же пристально обвел местность вокруг Храма взглядом. – Наверное, лучше было бы осмотреть все это при дневном свете, когда видно больше и яснее, но времени у нас совершенно нет. Джонин сложил руки на груди и уставился серым глазом на фигуру паренька в ярком оранжевом костюме, который шнырял туда-сюда между колонами и статуями. Сакура нашлась на другом конце территории Храма. Куноичи рассматривала темные капли, до жути напоминающие кровь, на каменной кладке. Сай использовал для исследования нарисованных мышей, которые, едва ожив и вырвавшись за границы свитка, разбежались по всему Храму. Канэко стояла на воротах при входе и следила за тем, чтобы никто не пробрался на объект. Пока все было тихо и мирно, и никакие нукенины-преступники S – класса и другие подозрительные особи на посягали на вход на святую территорию. От нечего делать девушка искоса начала рассматривать пометки на креплениях ворот. Правда, куноичи никак не могла понять: эти пометки появились совсем недавно или так и надо было. Но вдруг в ближайших кустах Кэй услышала еле уловимый шорох. Отбросив все ненужные мысли подальше, девушка приготовилась отбиваться от атаки и давать сигнал, что на них напали. Прикусив губу, она напряженно следила за тем местом, откуда слышались подозрительные звуки, всматриваясь в темноту леса. Кохэйри надеялась хоть на малейшую подсказку зала в виде Курамы или Минато, но эти гордые особи не желали подавать никаких признаков жизнедеятельности. Не дождавшись ни ответа, ни привета, куноичи поджала губы и нахмурилась. «Помощнички, блин!» – проворчала в уме Канэко, до рези в глазах гипнотизируя утонувшие в тени кусты. Хотя, долго мучения девушки не продлились. Через пару минут из тени кустов на освещенную луной траву выскочили две чернильные мышки. – Тьфу ты. Блин! – с плеч Кэй словно гора свалилась. Облегченно выдохнув, куноичи выпрямилась и прокрутила на пальце кунай, наградив одним из них убежавших куда-то под покровом ночи нарисованных грызунов. – Сай, ты меня когда-нибудь до инфаркта доведешь. В подсознании Кохэйри послышались тихие смешки, явно принадлежащие Минато. Надувшись, как мышь на крупу, куноичи сложила руки на груди и отвернулась от ворот. [– Не смешно, между прочим! Я тут, вообще-то, чуть от страха не описалась!] – протянула куноичи, пожурив свой «внутренний глас разума», на что «глас» совершенно не устыдился и лишь фыркнул в сторону, явно прикрывая рот рукой, чтобы его смешки не стали совершенно отчетливыми. Наконец, откашлявшись, Намикадзе соизволил более внятно заговорить: [– Кэй, поблизости никого нет, по крайней мере наши с Кьюби сенсорные способности ничего подозрительнее мышей не нашли. Но все же, в этом месте ощущается очень негативная, пробирающая до дрожи, остаточная чакра. Так что будьте осторожны.] [– И на том спасибо, Минато,] – вздохнула Канэко, поежившись от прохладного ветерка, подувшего со стороны леса. Темно-синее звездное небо начали затягивать тяжелые серые тучи, в ночной темноте казавшиеся черными. Белый диск молодой луны, смутно освещающий землю ровным светом, также скоро наполовину затянули ватные лохмотья туч. Порывы ветра стали гораздо сильнее, срывая с ветвей вековых деревьев листья и бросая их под ноги шиноби, которые ничего путного не найдя в Храме, собрались у его центрального входа. – Холодно-то как, даттебайо! – поежившись и обхватив себя руками, провыл не хуже заправского призрака Наруто. – Итак, – вздохнув, начал Какаши, осматривая унылые физиономии своих подчиненных, – ничего толком мы найти так и не смогли, а, судя по погоде, – Копирующий поднял взгляд на все больше хмурившееся небо и посмотрел снова на команду. – Судя по погоде, очень скоро начнется дождь, и, если мы не поспешим найти хоть какие бы то ни было следы, то задание усложнится в разы, – продолжил мысль Ямато, вертя в руке портативный фонарик. – И что же нам делать? – Сакура легонько дрожа от промозглого ветра серьезно посмотрела на капитанов. Примеру девушки последовали и другие члены группы. – Во время дождя от моих техник толку мало, – пожал плечами Сай, пряча свой специальный свиток для рисования в положенное ему место. – Это уж точно! – хихикнул Наруто, за что тут же был вознагражден пронизывающим взглядом со стороны художника. – Сай прав, – задумчиво сложив руки на груди и поднеся правую руку к подбородку, Кэй пару раз провела указательным пальцем по нижней губе. – Чернила, насколько бы они хороши ни были, размоются, если на них будет продолжительное время воздействовать вода. Ведь даже камень она точит! – Тогда, наверное, придется вызвать подмогу, – Какаши достал из кармана своего жилета небольшой свиток с красной окантовочной линией по обоим бокам. Развязав канатики, закрепленные печатью, Хатаке резким движением разрезал большой палец о край свитка. Джонин, придерживая полотно, взмахнул левой рукой, раскрывая свиток в воздухе и проводя кровавую линию большим пальцем правой руки поверх начертанных на поверхности призывного свитка канзи. Иероглифы практически сразу впитали кровь Какаши, и он, взмахнув очередной раз рукой со свитком, заставил полотно вернуться в первоначальное свое положение, и канатики снова сплелись вместе, запечатавшись восковой печатью. Практически неуловимым движением Копирующий прижал свиток большими пальцами и очень быстро сложил цепочку печатей. Когда пальцы разомкнулись после последней печати, Хатаке сжал свиток кровоточащим пальцем правой руки и, резко присев, ударил полураскрытой ладонью по каменной кладке дороги, ведущей в Храм. Вокруг ладони Какаши из свитка за считаные секунды расползлись паутиной черные иероглифы канзи и впитались в камень. В этот же момент, с глухим хлопком и белой туманной дымкой, рядом с джонином появилась целая свора разношерстных собак, которые были одеты в специальные синие жилеты со странным белым округлым смайликом на спине, и у каждого пса был свой протектор с символом Конохи. «Вот это ж нифига себе!» – мысленно присвистнула и поаплодировала Какаши Кохэйри, как зачарованная уставившись на маленькую мини-армию призывных животных Хатаке. Но больше всего Кэй умилил маленький мопс с унылой мордочкой, который стоял ближе всех к Копирующему. А когда мопс еще и заговорил, Канэко просто выпала в осадок. – Что на этот раз ты посеял? – устало протянул пес, посмотрев на своего хозяина из-под куцых бровей. – Снова левый носок, плавки, совесть, вчерашний день? А? Чем больше перечислял «посеянного» Паккун, – а именно так звали капитана команды призывных собак-ниндзя – тем больше вытягивались ошарашенные лица команды номер семь, которая с совершенно очумелыми глазами взирали на своего командира. Но Хатаке даже бровью не повел на подколки «подопечного». – Нужно найти труп и тех, кто его забрал, – пояснил мопсу Какаши, доставая из другого кармана клочок какой-то черной ткани с красным завитком. – Эту ткань я нашел недалеко от входа в сам Храм. Судя по рисунку, лоскут явно был оторван от плаща одного из членов Акацуки. Да и пропитан кровью он изрядно. Чтобы взять след тебе, Паккун, будет даже слишком много. – Труп? Всего лишь? – мордочка мопса стала еще более унылой. – А я-то думал, ты бабу себе наконец-то решил найти, – еще стоявшая на своих ногах, но немного выбитая из колеи команда номер семь после последних слов Паккуна просто не выдержала такого потрясения и грохнулась прямиком на твердую и холодную каменную кладку. Какаши же и мопс, будто совершенно ничего не случилось, продолжили общение в своем духе. Хатаке, как всегда, пропустил колкость мопса мимо ушей, а тот, со всех сторон обнюхав ткань и смачно чихнув, наконец, подцепил лоскут клыками. – Ладно уж, раз ты у нас некрофил с гейскими наклонностями, то найдем мы тебе твою пропажу! Обведя выпавших из реальности на неопределенное время подчиненных Хатаке, Паккун тяжко вздохнул: «Эх, слабоватые нынче шиноби пошли», – повернувшись к своей, молча ожидавшей команде псов-ниндзя, мопс скомандовал им отправляться на поиски немедленно, и вскоре вся свора бесшумно скрылась во тьме ночной. Вздохнув, джонин отправился приводить в порядок и возвращать в мир бренный слишком впечатлительных шиноби. Растолкав своих подчиненных, получив порцию косых взглядов и глухих смешков в сторону своей шаринганистой особы, Какаши высказал свое предложение устроится на ночлег прямо возле Храма. После чего уже всей более-менее ожившей компанией пришлось успокаивать не на шутку разошедшегося Наруто, который устроил забег на дальние и не очень дистанции с воплем, что тут темно, жутко и страшно, и вообще его тут съест бабайка. Успокоили блондина тем, что он сам по себе страшнее всех чудовищ вместе взятых, а Сай добил, сказав, что не раз был на горячих источниках с Наруто, потому уверен в том, что Узумаки своим видом не только бабаек, но и девушек разогнать способен. После реплики художника уже надо было спасть бледнокожего брюнета от мести, забывшего о всяких там ужастиках, блондина, который намерился попрактиковаться на Сае в использовании Расенгана. С горем пополам разбив-таки у ворот лагерь для ночлега, Ямато и Какаши по-быстрому устроили небольшой пикничок с жареной на костре картошкой, легким салатом, который выудила из недр дорожного рюкзака Кэй и чаем, заваренным из ветвей и листьев растущей недалеко от храма простой вишни. Быстро перекусив и разобравшись, кто после кого будет дежурить, шиноби деревни Листа отправились высыпаться. На первое же дежурство остались Ямато и Кохэйри – как особо одаренные и как те, кто смогут с помощью своих техник спеленать непрошенных гостей хотя бы ненадолго. Тензо и Канэко устроились возле тлеющего костерка и сперва молча всматривались в кромешную тьму ночи. Где-то в лесу прокричала какая-то птица и, зашелестев крыльями, взмыла в темное небо. Передернув плечами, куноичи зыркнула в ту сторону и пересела поближе к парню. АНБУ’шник же сидел расслабленно и даже не напрягся, когда в лесу зашумело. Он лишь задумчиво всматривался в искаженные тени деревьев, а на его лице играли блики от почти потухшего костра, делая облик Тензо еще более пугающим и мистическим. – Что, испугалась? – шиноби повернулся в пол-оборота к Кэй, и угольки костра красными демонами отразились в больших, казалось, ничего не выражающих, глазах парня. Смотрелось, мягко говоря, жутко, поэтому бедная Кэй от неожиданности чуть не свалилась с импровизированного стула в виде куска какой-то древесины. Но, вцепившись пальцами в край пня, спасла себя от встречи с твердой поверхностью кладки. – Я не трус, – выдохнула куноичи, скосив глаза на Ямато и отмечая, как на его лице в удивительные игры играют свет и тени. Губы девушки тронула легкая виноватая улыбка. – Но я боюсь! – Правила шиноби гласят, что страх – самый худший враг ниндзя, так как из-за страха шиноби теряют бдительность и хладнокровие, что приводит только к смерти, – Тензо хмуро посмотрел на девушку, словно сканируя ту взглядом. Еле проглотив образовавшийся в горле ком, куноичи нервно сжала кунай, который достала из подсумка. Вдруг на лице Ямато расцвела улыбка, и он неожиданно взъерошил красно-рыжие волосы Канэко. – Но! Не забывай, что именно страх за собственную жизнь, за жизнь твоих друзей и тех людей, которых ты хочешь защитить, толкает тебя вперед и придает сил бороться. Именно бесстрашные бездумно кидаются на амбразуру и глупо погибают, а те, кто испытывают фобии – они никогда не попрут напролом, если у них нет никакой защиты за плечами. – Спасибо, сэмпай! – Кохэйри улыбнулась доброй улыбкой и посмотрела на вышедшую из-за туч молодую луну. Девушка и парень, тихо переговариваясь и перешучиваясь, несли свою вахту, не забывая проверять установленные ловушки. Но не прошло и часов двух, как небо беспросветно затянулось, сорвался сильнейший холодный ветер, срывающий листья и ломающий сухие ветки, а с черных низких туч на землю начали падать большие тяжелые капли. Тензо, сложив несколько печатей, за минуту вырастил деревянный навес над лагерем. Как только последний брусок занял свое место, небо расчертила на битые осколки яркая молния и, буквально над Храмом Огня, взрывами ударили раскаты грома, от которых у Канэко аж уши заложило. После второго раската, который заставил вскочить на ноги всех шиноби, между небом и землей в считанные секунды появилась дождевая стена, а судя по глухим ударам по деревянному навесу, то ливень сопровождался не только визуальными и звуковыми эффектами, но и градом. Подошедший к выходу из-под навеса Какаши, прищурившись, посмотрел на небо и вытянул под водопад правую руку, которую тут же отдернул и внимательно осмотрел промокшую ткань спецперчатки и рукава. – Надеюсь, Паккун справится с заданием под таким ливнем, – протянул Наруто, скептически окинув взглядом своего сэнсэя. – Наруто, Паккун – специально обученный пес-ниндзя. Он справляется с заданиями при любой погоде, так что верь в него, ведь он не раз спасал нас все-таки, – Хатаке с улыбкой посмотрел на Узумаки, а затем перевел взгляд на струйку дождевой воды, которая стекала с его руки на каменную кладку и уже успела образовать небольшую лужицу. – Хм, какая неприятность. – Сэмпай, ну ты как всегда, – покачал головой Тензо, пряча в кулаке насмешливую ухмылку. – Наруто, передай Какаши-сэнсэю полотенце, – всунув в руки зазевавшегося блондина мягкое небольшое полотно, Сакура поддала ускорения Узумаки с помощью несильного пинка под зад. – Сакура-чан, посто-ой! – воскликнул паренек, понимая, что девушка немного перестаралась с пинком, и теперь Наруто грозит лобовое столкновение с джонином. Блондин замахал руками и старался притормозить ногами, но было слишком поздно. В следующую секунду снаряд Наруто Узумаки класса земля-земля совершил прямое попадание в опешившего Копирующего. Паренек, сбив с ног своего сэнсэя, проехался «звездочкой» по каменной кладке, сдирая ладони и подбородок в кровь. А сам Какаши с легкой подачи миленькой девушки Харуно Сакуры оказался выброшенным прямиком в неглубокую лужу возле их укрытия и теперь восседал под проливным дождем, заработав еще парочку новых шишек от близкого знакомства с летающими объектами типа град. Вид сына легендарного Белого Клыка был ну уж очень жалкий: за мгновение промокнув до костей и набрав воды в высокие специальные ботинки шиноби, пепельный блондин был похож на побитого жизнью и выброшенного в непогоду на улицу щенка. Образ дополняли теперь свисающие сосульками потемневшие и принявшие цвет грязного снега пряди, которые облепили лицо джонина, и с которых во все стороны ручейками стекала вода, а слишком короткие пряди так и норовили попасть в глаз. – Узумаки, ты идиот! – закатив глаза, констатировала розоволосая и, подойдя к распластавшемуся на кладке Наруто, как перышко подняла его и наградила подзатыльником – слава Ками, в этот раз без применения чакры. Сай же тихонько себе восседал в самом дальнем углу и что-то рисовал в извечном альбоме, и рисунки эти уж слишком сильно напоминали зарисовки из «Жизни Замечательных Шиноби». Пока суд да дело, Хатаке «вынырнул» из царства лягушачьих и прочапал, булькая промокшей обувью, под навес. Как только Какаши оказался на единственном более-менее сухом островке (натекающую с самого джонина речушку в расчеты не берем), небо и все вокруг озарила очередная ослепляющая вспышка разряда молнии. Так что оказавшаяся в такой красочной палитре цветов фигура и лицо Хатаке показались до зубного скрежета … впечатляющими. – Мать моя Курама! – выдала Канэко, во все глаза пялясь на Хатаке, который в данный момент пытался отцепить от себя мокрую куртку джонина. – Как в ужастике, только оживших мертвецов не хватает! – спохватившись, куноичи мило улыбнулась самой невинной улыбкой и, подбежав бочком к Ямато, три раза легонько похлопала АНБУ’шника ладонью по щеке. Тензо очень удивился, точнее удивились абсолютно все, даже Какаши оторвался от своего занятия. – А что? Чтобы ничего такого не случилось, надо три раза постучать по дереву. – Выдала контрольный выстрел Кэй, невинно взирая на очередной раз выпавших в нервный осадок ниндзя Конохи. – И я тебя тоже очень люблю, дорогая, – добил остальных Ямато, с косой ухмылкой приобняв куноичи за плечи, не преминув незаметно наградить ту легким подзатыльником. Несмотря на то, что Канэко обозвала Девятихвостого «матерью», это ничуть не помешало Лису и Минато во внутреннем мире девушки хохотать над ситуацией. Правда, Намикадзе еще выдал что-то на тот счет, что если еще раз хоть кто пальцем тронет Кохэйри, то жизнь тому явно подпортят. Причем сама же Кэй, с улыбочкой, с доброжелательностью и с полной отдачей в деле. Спустя полчаса было слышно только шум грозы да тихо сопящих шиноби, которые недавно все же успокоились и улеглись спать. Решено было, что в такую непогоду дежурить – бессмысленная трата времени и сил, так что теперь отдыхали все. Правда, пришлось отгораживать Какаши ширмой от остальных, так как это чудо белобрысое умудрилось набрать воды, словно губка, и вынуждено было раздеться полностью. К тому же, он умудрился за проведенную под дождем минуту простыть до мозга костей. Вещи капитана команды Тензо вывесил сушиться на специально для этого выращенных лианах, а Кэй укутала пепельноволосого в большое мягкое банное полотенце, которое на всякий пожарный припер Ямато (видимо, ему не впервой во время миссий попадать под ливни). На все в крайней степени удивленные взгляды, якобы, почему это Кохэйри заходит за ширму к практически голому Какаши, который скорее всего сейчас БЕЗ маски, Канэко лишь отмахнулась и ответила: «Ой, да ЧЕГО я там не видела? А вам рано еще!», на что «детишки» лишь закатили глаза, но все равно чуть шеи не посворачивали, когда Ямато и Кэй бегали туда-сюда, то относя вывешивать очередную мокрую вещицу, то за заварником, чашкой и, собственно, лекарством от простуды. Кстати, за лекарство нужно сказать отдельное спасибо Сакуре. Единственный недостаток был в том, что его нужно было пить в горячем виде малыми дозами, но 4 раза через каждые полчаса. Ямато открестился от возложенной на него миссии по выполнению рецепта, Сакура, Наруто и Сай в расчеты не брались, так как они слишком заинтересованы в лице одной шаринганистой особи мужского пола. Поэтому задание перекочевало на плечи Кохэйри, которая была рада ему, как маленькая девочка, которой на день рождения подарили вместо куклы набор сантехника. Но делать было нечего, поэтому каждые 30 минут Канэко исправно давала горькое лекарство Какаши. Бедный шиноби кривился от данного продукта, как от сотни лимонов, но молча и стоически глотал целебные таблетки, которые недавно сотворила сама Цунадэ, поэтому грех было жаловаться. Начавшийся было жар, после приема третьей таблетки стал потихоньку спадать, поэтому куноичи перестала как заведенная бегать и вымачивать свой платок в ледяной воде, которая в избытке проливалась с неба, и осторожно обтирать лицо, плечи и руки Какаши. И да, для того, чтобы девушка могла обрабатывать лицо, Хатаке пришлось перенести культурный шок от того, что Кэй, совершенно не реагируя на убийственный взгляд серого и красного глаз, без зазрения совести стянула с джонина белый платок Ямато, который служил заменой маски. Честно говоря, зря Какаши прятался всю жизнь за этой дурацкой маской. Лицо Копирующего было просто божественным: светлая кожа, идеальные, словно выточенные мастерами своего дела, черты и линии, а приоткрытые, даже на вид нежные, губы, казалось, могли принадлежать только человеку высшего сословия, а никак не шиноби. Даже Кьюби и Минато в унисон присвистнули. Минато был тем единственным человеком, который видел Какаши абсолютно без всех его масок. Но прошло уже достаточно времени, и Какаши вырос, поэтому даже для Намикадзе вид своего ученика стал небольшой шоковой терапией. Поняв, что слишком долго пялится на Хатаке, куноичи тут же начала изображать бурную деятельность в виде обтирания влажным холодным платком горячей кожи. А в дальнейшем лицо джонина никоим образом не отвлекало Канэко от ее задач. И вот, наконец, жар спал, оставив после себя небольшую субфебрильную температуру, хотя и от нее радости мало. Но остаточные явления должна была убрать последняя ужасного вкуса таблетка, которую только что растворила в небольшом количестве горячей воды Кохэйри. Подождав, когда от таблетки не останется даже легкого осадка на дне медицинского стаканчика, куноичи подошла к кровати на которой лежал Какаши (благослови Ками Тензо за старания), девушка присела сбоку на ее край и протянула стаканчик Хатаке. Тихо вздохнув, пепельноволосый выпил последнюю дозу лекарства, зажмурив левый глаз и уже не сильно скривившись. – Все, молодец, Какаши! Это последняя, – улыбнулась Канэко джонину и, наклонившись к нему, легонько обняла и поцеловала в порозовевшую щеку. Отстранившись от шиноби, куноичи вернула стаканчик в подсумок Сакуры, что перекочевал в «палату», поправила пледы, которыми поделились Наруто и Сай, а сами теперь всей компанией укрывались пледами Сакуры и Ямато, и вернула на законное место маски платок Тензо. – Спасибо, Кэй, – тихо сказал Какаши, зарывшись в полотенце и «одеяла» так, что только одни глаза блестели из-под упавшей челки. – Спи, чудо блондинистое, – взъерошив перепутанные пепельные волосы на голове Хатаке, девушка подошла к висящей на подставке свечке и затушила ее, погружая комнатку во мрак, изредка рассеиваемый ударами молний. И, когда комнату озарила новая вспышка, то рядом с Кохэйри у кровати Какаши, молния выхватила полупрозрачного Минато. Четвертый стоял и с доброй улыбкой, обнимая уставшую куноичи, еле касаясь призрачной ладонью головы своего ученика, погладил джонина как собственного сына.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.