О чём молчит Двалин...

      — Ну, и с кого я теперь должен спрашивать? Кто виноват?         Тон Торина оставляет желать лучшего. Главное теперь — выгородить мальчишек. Ну, не будем тянуть дракона за яйца. Отвечаю:         — Я. Не предупредил лишний раз, чтоб не садились играть. Особенно, с братьями Нри.         — То есть, ты хочешь сказать, что принцы ни в чем не виноваты? — к бешенству узбада примешивается изрядная доля сарказма.         — Только в том, что молоды, неопытны и не могли даже предположить такого подвоха.         Слова подбираются медленно и осторожно, ещё немного, и узбад сорвется, но тут вмешивается Флои:         — Торин, виноват я. Я точно знал, что братья давно на принцев заглядываются, но не верил, что посмеют. И ещё я опоздал, иначе игры не было бы вообще.         Стойко выдерживаем ненавидящий взгляд, ждём… Он отворачивается, снова спрашивает:         — С принцами все в порядке?         Переглядываемся, Флои чуть заметно качает головой, понимаю, не обо всем…        — Фили немного досталось. Так, небольшие ушибы и ссадины, пару дней отлежится. Кили вовсе не пострадал.         — Получат у меня оба, дураки самонадеянные. Вовек ни в какие игры не ввяжутся!         — Они и так не ввяжутся. А сейчас не надо, мальчишки и так более чем раскаиваются, успеешь.         — Ладно, где они?         — У меня пока. Я не счёл нужным извещать Дис.         — Не счёл, значит?! А ну, пошли…         Торин буквально ворвался в комнату, едва не сбив с ног Глойна, и с первого взгляда понял, что ему отнюдь не всё рассказали. Однако всё тот же Глойн, прижав палец к губам, зашипел на него рассерженной змеёй и, пользуясь временным замешательством Торина и своим авторитетом, вытолкал узбада обратно в коридор.         — Уснул он, пусть отдыхает. И чтоб никто ему ничего не напоминал! И не спрашивал! Совсем! И никаких учебных боёв или походов ближайшие пару-тройку дней! Понятно?         Мы с Флои старательно киваем, Торин молча смотрит на Глойна. Ощущение такое, что его гнев вот-вот вырвется наружу и зальёт всё к балроговой тётке, как кипящее молоко из кастрюльки Дис, но кто-то эту самую кастрюльку загодя снимает с огня и дует на пену… Наконец, Торин согласно кивает, и мы переводим дух: всё, отлегло. Глойн, проходя мимо нас, шипит что-то вроде «поубивал бы»,  на что Флои, уже не выдерживая общей напряженности момента, бурчит: «Заранее бы убил, если б мог предположить». Глойн машет рукой и уходит. Ему не надо объяснять, что никто никогда не должен узнать, что же произошло на самом деле. Впрочем, как и нам.         Ну, что ж, Торин, конечно, вспыльчив и грозен, но умён. Быстро объяснить нашедшим трупы братьев Нри, что те подверглись чародейству Врага и попытались убить наследников, уговорить, что не следует рассказывать об этом, а немедленно похоронить втайне и объявить, что они-де отправились с особым его поручением к восточным кланам… Это он сумел за каких-то минут сорок. Также как и предупредить Дис, что мальчишки со мной отправились на охоту и их не будет два-три дня, и меня тоже, что было весьма кстати: я бы со стыда сгорел, разговаривая с ней, не уберёг же…       Флои… Ну, в конце концов, он же не идёт с нами к Эребору. Должен же кто-то из рода остаться здесь за главного, в смысле, за узбада… И в поход уйдём теперь не через неделю, как планировали, а через месяц. Тем временем Торин успеет предупредить Таркуна, чтобы нашёл нам четырнадцатого члена отряда, обладающего определёнными навыками, а то мы до этого рассчитывали на умение Инри вскрывать различные замки…        И никто не узнает, почему. Во всяком случае, правда останется похороненной здесь, ибо негоже принцу иметь такой факт в биографии.