О чём молчит Двалин...

      Погода испортилась. Настроение тоже. За несколько дней вымокло всё, что только могло вымокнуть, и кое-что из того, что не могло. Разнылась спина. В дождь-то оно всегда так. И места глухие, безлюдные… Ни тебе селения, ни хоть какого захудалого трактира. Эххх… Размечтался. Можно подумать, не знал куда ехал. Не так уж и давно бывал неподалёку отсюда, аж передёрнуло от воспоминания об Умертвиях. Не впервой по этим местам болтаемся. Да и за жизнь вон почти всё Средиземье прошёл. Ну, к Эребору не ходил и дальше на восток — да и только. И то — вон туда путь как раз и держим. Вот доберёмся, отобьём Одинокую — и больше никуда, ни ногой. Хватит, настранствовался вдоволь. Пора вести нормальную оседлую жизнь добропорядочного кхазада: бить по наковальне и ночевать в жарко натопленной пещере.       Эк меня… А до Одинокой ещё не один месяц пути… Ну да ладно. Надо глянуть, что у нас там дальше. И где, кстати, эти оболтусы-принцы, а то что-то из виду их упустил. Торин велел им, как самым молодым да шустрым, смотреть за пони с основными припасами, а скоро — переправа через реку. Надо бы догнать младших, чтобы первыми, не разведав основательно брод, не сунулись в воду. Реки здесь хоть и небольшие, зато с корягами и омутами…        Припустив коня, я проехал вперёд, мимо миролюбивых морийцев и вечно ворчащих и препирающихся двоюродных кузенов. Это ж надо: по отдельности каждый из них являл собой чуть ли не образец рассудительности и одновременной тоски по брату, но вместе… Они моментально превращались в старых сварливых детей, готовых в любую секунду подраться. Главное — не полезть их в этот момент разнимать или мирить: и цели не достигнешь, и достанется от обоих. Задержался я только возле Торина: узбад был мрачен, зол и мокр. Даже не знаю, заметил меня случайно или всё же не столь глубоко был погружён в свои думы, но окликнул и даже спросил, всё ли в порядке. Удовлетворившись моим кивком, согласно кивнул в ответ и лишь придержал своего коня, давая мне проехать вперёд.       К моему глубокому огорчению и великому стыду, я опоздал. Мы немного сбились с пути и вышли в стороне от предполагаемых бродов. А принцы (ох уж мне эта самонадеянная молодёжь!) полезли в реку, даже не проверив ближайшее дно около берега. За неделю дождей река поднялась и разлилась так, что наших пони вместе со всей поклажей снесло течением на первых же шагах. Более того, я чуть не опоздал и ко второй беде: Кили тоже подхватило течением, и он кое-как держался на плаву только благодаря длинной ветви, протянутой ему с берега старшим братом. Однако и тот уже скользил вниз к воде по размытому дождём глинистому склону… Я еле успел спешиться и схватить Фили за одежду прежде, чем он упал. Так, вдвоём, вдоволь извалявшись в грязи, мы всё же вытащили на берег младшего, полуживого и наглотавшегося ледяной воды. А тут уж подоспели и остальные. Торин был не просто зол — громы и молнии над нашими головами казались детским лепетом по сравнению с его гневом. Но, надо отдать ему должное, узбад довольно быстро взял себя в руки. Теперь следовало поискать подходящее место для привала и развести костёр, чтобы хотя бы обсушиться. Об ужине говорить не приходилось: провизия и так уже была на исходе, а после неудавшейся переправы не осталось и того. Не говоря уже о том, что запакованный запас относительно сухой одежды был так же безвозвратно утерян вместе с двумя пони.       Кое-как нашлась поляна на небольшом пригорке. Сухости это, конечно, не добавило, но, по крайней мере, позволило не хлюпать по щиколотки в воде. Оин и Глойн принялись за костёр, но при такой мерзопакостной погоде то, что должно было бы загораться в руках гнома от одного только взгляда, даже не тлело. Так что мои сварливые кузены ещё и подрались, спихивая друг на друга вину за незагоревшийся огонь. В результате, Торину даже пришлось вмешаться.       Так или иначе, но костёр всё же кое-как загорелся. Пони были привязаны чуть поодаль, какая-то еда извлечена из личных походных мешков. В основном, это были сухари и жалкие остатки солонины. Не густо… В дозор отправились Балин (первая вахта обычно была его) и провинившиеся принцы. Кили чуть-чуть успел отогреться после неудачного купания, ну, хотя бы стучать от холода зубами перестал. К ним же присоединился и недорослик. До сих пор не понимаю, на кой он нам сдался?.. Но Торину, конечно, виднее. Или Таркуну (где, интересно, шастает этот старый хрыч?). Не зря, полагаю, Торин за этим мистером Бэггинсом то и дело наблюдает. Сколько раз его взгляд уже перехватывал… Только так и не понял, чего в этом взгляде больше: сомнения, настороженности, симпатии или ещё чего. А тот на узбада смотрел с какой-то смесью уважения, восхищения и почти суеверного страха…       Не нравится мне здесь. Да и принцы уже час с докладом не являются. Балин вон со своей стороны уже дважды всё обошёл, а эти где? Пойду Торину доложусь, что ли, да за племянниками схожу приглядеть. А то, не ровен час, опять что-нибудь приключится. Особенно, учитывая редкостный талант Кили находить себе неприятности на ровном месте. И ведь подумал ещё: а не взять ли с собой ещё кого из отряда, вдвоём оно надёжней, — да, посмотрев на кхазад, разбившихся на кучки по семьям, только махнул рукой и нырнул в кустарник, за которым скрылись сначала Фили и Кили, а следом за ними и недорослик.        Моя последняя на тот момент здравая мысль испарилась, как только первый ряд кустов сомкнулся за моей спиной. Впереди были ещё заросли, за которыми что-то происходило, но что именно, было не разглядеть. Я увидел отблески костра и пошёл на свет. И сразу даже не осознал, что именно произошло. Только когда повис, поднятый за ногу троллем, понял, что попал в засаду. Я даже не успел закричать, чтобы поднять тревогу, как оказался запихнутым и завязанным в какой-то вонючий мешок. Спустя некоторое время в мешках лежали уже все, кроме Торина. Куда узбад-то смотрел? Я ж доложился, когда за принцами пошёл, хоть бы по двое следом отправлял, глядишь, остальные б не вляпались, а так всех по одиночке и переловили, позор какой. Осталось только его дождаться…        Узбад тем не менее оказался умнее большинства из нас. Да и, что греха таить, не в пример ловчее. Я правда почти ничего не видел, лежа в мешке под кучей тел всех остальных, но треск горящих веток, свист Торинова меча и ругань троллей по поводу мерзкого прыткого гнома говорили сами за себя. Когда внезапно всё стихло, раздалось мерзкое хихиканье этих тварей… Оказывается, последним эти твари выловили нашего незадачливого вора, и теперь обещали прибить это недорослое недоразумение, если Торин не сдастся. Я в ужасе даже не знал, на что надеяться: что Торин не станет спасать хоббита, сохранив возможность сражаться и попытаться как-нибудь спасти остальных, или что узбад поступит так, как не раз уже поступал в подобных случаях, спасая жизнь женщин или детей в обмен на свою и воинов. Благородно, конечно, но сегодня мне как-то решительно не хотелось помирать. Да и дождь кончился, что позволило костру троллей запылать ещё ярче. Ну всё, Торин сложил оружие и оказался в таком же мешке и в той же куче, что и остальные. И что теперь делать? Какие-то жалкие потуги мистера Бэггинса вступить в переговоры были, мягко говоря, не слишком удачны. И всё равно сводились к гастрономическому применению нас. От темы жратвы тролли уходить не собирались никоим образом, а учитывая скудность нашего завтрака, отсутствие обеда и некоторую эфемерность ужина, в животе у меня урчало не меньше, чем у этих верзил, впрочем, не только у меня. Хотя и от запаха мутило изрядно. Так и не довелось приучить Бифура, ноги которого оказались в непосредственной близости от моей физиономии, хоть изредка стирать портянки в сапогах. Так что мысль о вопиюще несъедобном запахе гномов, высказанная недоросликом, была более чем уместной. Но, к сожалению, нерезультативной. Но вот на счёт паразитов — поклёп!!! Нет, мистер Бэггинс, упаси вас Махал, если мы всё-таки выберемся отсюда, попасться мне под руку. Невозможно скользкий тип. И ехидный!       Переговоры снова зашли в тупик. Тролли решили, что освежёвывать нас — это слишком долго (тоже, кстати, идея этого горе-взломщика, вот ведь гад!) и решили нас просто изжарить живьём. Хотя нет, всё-таки сварить. Но тоже живьём. Нет, изжарить… Тьфу, что за напасть, час от часу не легче. Торин ещё пинается. Все рёбра отбил, до которых достал, чтобы я тоже поддерживал все бредовые идеи этого недоросля. Идеи, конечно, одна другой стоят… Но время пока тянем, не сильно, да и ради чего — не слишком понятно, но ведь и торопиться некуда.       Будь неладна вся эта нечисть со всеми её мозгами и их отсутствием, ужинами и идеями! Могли бы и за водой пока сходить, а то удумали невесть чего… Один из троллей начал перебирать мешки с нами, выискивая, кого первого и в каком порядке на вертел привязывать. Ух, и здоровые они тварюки! Я до сей поры троллей вблизи и не видал ни разу, только издали наблюдал, как в орочьих поселениях их использовали вместо мулов. Хотя знал, что они разные бывают. Эти вон разговорчивые попались. Но и с такими не повоюешь, тем более, что быстро наученные Торином, они действовали сообща, и вывернуться не было никакой возможности. В общем, всё было плохо и, когда в огонь под нами подбросили дров, стало ещё хуже. Но тут откуда ни возьмись выскочил Таркун (вечно до последнего дотянет, старый пень, а потом «маг не рано, маг не поздно, маг воврем…»), и первые лучи восходящего солнца коснулись этих тварюг. Я даже забыл, что завис почти над самым огнём и одежда на мне уже начала тлеть, так был поражён увиденным. Я-то всегда считал это сказками, но, как оказалось, именно эта порода троллей превращалась в камень, как только на неё попадал солнечный свет… Хорошо, что Таркун вовремя взялся за наше освобождение!