Уродина

Сями ослепила яркая вспышка света, пугая, заставляя ещё крепче сжать девушку в объятиях. Вокруг бесформенными тушами лежали бездыханные тела, отдавая последнее тепло стылой сентябрьской земле. В темноте пятна крови казались всего лишь следами невиданного зверя. Но Сями уже не было до них никакого дела. Она аккуратно выпустила из объятий хрупкую фигурку, положив её перед собой. На бледное лицо упал одинокий луч ручного фонарика, и Сями с ужасом узнала в мёртвой девушке себя. — Спи спокойно! — шептала она, пытаясь сдержать жгучие слёзы. Окровавленными руками Сями неловко погладила другую себя по голове, коснулась губами лба и лишь потом посмотрела на фигуру с фонарём в руках, возвышающуюся над ней. Это был Крис. — Ты убил её… меня! — кричала Сями, вскакивая на ноги. — Нет, это сделала ты. И, честно говоря, давно надо было убить в себе эту вечно ноющую девчонку, — фей одобрительно улыбнулся и осторожно закрыл веки мёртвой девушке. В сердце Сями начало медленно разгораться пламя ненависти, и в следующий миг вместо неё появилось оглушительно ревущее чудовище... Сознание возвращалось урывками, а реальность отвешивала девушке отрезвляющие пощёчины. — Тише, тише, — успокаивал её Чунмён, — это всего лишь сон. Тебе приснился кошмар. Мужчина поцеловал Сями в плечо и, тихо вздохнув, выбрался из-под одеяла. Девушка тоже попыталась встать и тут же пожалела об этом. Всё тело протестовало и бунтовало, голова раскалывалась, а шрам на лице напоминал о себе волнами пронизывающего холода. Шрам, которого больше не было, как не было и прежней Сями. — Чунмён, я не человек, а… —…а чудовище, — закончил за неё мужчина. — Мы это уже проходили. Ты не чудовище, Сями! Девушка опустила голову, словно отрицая все слова Чунмёна. Её голос стал таким тихим, что каждое слово отдавалась эхом в её собственной голове: — Я только сейчас поняла, что монстром делают не рога и шерсть, а прогнившее нутро. Наверное, поэтому так страшно заглянуть в себя. — Сями, — простонал Чунмён, вновь забираясь на кровать и сгребая девушку в крепкие объятия, — что с тобой происходит в последнее время? — Просто… мне стали часто сниться кошмары, — нерешительно ответила она. Чунмён нахмурился и почесал кончик носа: — Да, в последнее время ты беспокойно спишь и что-то постоянно бормочешь. Сями выбралась из объятий мужчины и, встав с кровати, набросила на плечи тёплый халат Чунмёна. Ей нравилось ходить по его квартире обнажённой, нравилось демонстрировать любимому своё идеальное тело, но февральские ночи были слишком холодные для этого. — Ты ложись, — сказала Сями, укутываясь в халат, — а я найду, чем себя занять. — Уверена? Может, тоже поспишь? — Уверена, — кивнула девушка и включила старенький компьютер Чунмёна, — после такого кошмара сон как рукой сняло. Она поискала в Интернете толкование снов и способы избавления от кошмаров, а потом посмотрела фотографии с последнего школьного фестиваля, выложенные в социальные сети. На общем фото они с Сыльги стояли в отдалении от остального класса… Уродина и толстуха. Сями судорожно вздохнула и закрыла все вкладки с фотографиями, чтобы не видеть своего угрюмого лица, разукрашенного шрамом. Остаток ночи девушка играла в приложения на мобильном, стараясь отвлечься от мрачных мыслей. Когда Ким Чунмён проснулся, она уже готовила завтрак на двоих. Довольный, как кот, объевшийся сметаной, он наблюдал за тем, как Сями подпевает песне, играющей по радио, и покачивает бёдрами в такт. В тот миг мужчине казалось, что они смогут выдержать все трудности и преодолеют любые преграды, что всегда будут вместе. Сями закончит школу, а ещё через несколько месяцев ей исполнится девятнадцать лет, и тогда они смогут во всеуслышание заявить о своих отношениях. Им не нужно будет скрываться и чего-то бояться. Он сможет представиться её родителям уже не как учитель корейского языка, а как её молодой человек… и когда-нибудь они сыграют свадьбу. Чунмёну нравилось думать об их будущем, строить планы. Он был бесконечно благодарен Сями за то, что она подарила ему смелость, убедила, что эти отношения имеют право на жизнь, и доказала, что они заслуживают быть счастливыми. Быстро позавтракав, Сями умылась, надела школьную форму и поспешила на занятия. Первый урок начинался только через час, поэтому классная комната была практически пуста. Только Сыльги одиноко сидела за партой и что-то увлечённо рисовала в своём альбоме. — Т-ты чего так рано? — запинаясь, проговорила Сыльги, моментально закрывая рисунок пухлыми руками. Сями презрительно фыркнула, наблюдая за жалкими попытками толстушки спрятать карандашный набросок. Конечно, она узнала человека, которого рисовала Сыльги, но её мало интересовали маленькие секреты одноклассницы. — Родители звонили? — холодно спросила Бён Сями. Разговаривая с толстухой, она чувствовала себя так, словно наступила на гигантского жука или села на жвачку. Девушку тошнило от одной мысли, что когда-то она была такая же жалкая неудачница, как Сыльги. Впрочем, и от толстой одноклассницы был толк: она прикрывала Сями перед родителями, поэтому та могла спокойно ночевать у Чунмёна. Отец и мать свято верили, что их дочь вместе с «лучшей подругой» день и ночь мастерит проект на конкурс «Город будущего», но в последнее время Сями стала слишком часто ночевать вне дома, поэтому родители начали волноваться. — Господин Бён звонил два раза, — пропищала одноклассница, — просил позвать тебя к телефону. — И что ты ему сказала? — Что ты спишь. — И он поверил? — с сомнением спросила Сями. — Кажется, да, — пожала плечами Сыльги. Сями сдержано кивнула и села за свою парту. Она знала, что отец вполне мог поверить такому глупому оправданию, ведь он всегда вёл себя как капризный ребёнок, а вот мама… Её не проведёшь. Девушка позвонила папе, чтобы убедиться, что родители до сих пор ни о чём не догадываются. Господин Бён отчитал дочь за дурную привычку оставлять мобильный телефон выключенным из-за чего до неё никак нельзя дозвониться, но ни слова не сказал о том, что её подозревают в обмане. Сями вытащила из кармана визитную карточку, которую ей когда-то дал Крис, и протянула её Сыльги. — Держи. Можешь считать это благодарностью за то, что ты прикрываешь меня и не задаёшь лишних вопросов о том, где я бываю. — Что это? — толстушка удивлённо вертела визитку в руках. — Если захочешь изменить свою жизнь, просто позвони по этому номеру. Тебе обязательно помогут. Только учти, — Сями наклонилась к самому уху одноклассницы, — за счастье придётся заплатить немалую цену. Сыльги быстро пробежалась взглядом по надписи, выведенной на карточке, и спросила: — Кто такой этот Крис? — Мой «пластический хирург», — усмехнулась Сями, возвращаясь на своё место. — А что… Что мне ему сказать? — не унималась Сыльги. — Наверное, нужно упомянуть, что ты меня направила к нему? И деньги… — Просто объясни Крису свою проблему, а он предложит пути её решения и объяснит, чего это тебе будет стоить. — Спасибо, — неуверенно пробормотала Сыльги и быстро спрятала визитку, чтобы её не заметил вошедший Чондэ. — Не надо благодарить, — тихо фыркнула Сями, отворачиваясь к окну, — ты ещё будешь ненавидеть меня за эту медвежью услугу. С каждым днём Сями всё глубже погружалась в темноту и тащила за собой всех, кто имел неосторожность открыть ей своё сердце. Девушке было мало любви Чунмёна и слепого обожания Исина, теперь Сями хотелось, чтобы весь мир пал к её ногам. Она стала похожа на древнего божка, требующего от людей поклонения и кровавых жертвоприношений. Явственней всего изменения, происходящие с Сями, замечал именно Чжан Исин. Он с остальными парнями сидел на скамейке в спортивном зале и наблюдал, как девочки играют в волейбол. Провожая взглядом стройную фигурку возлюбленной, парень думал о том, что быть такой красивой — это практически преступление. — Наверное, в какой-нибудь стране за такое дали бы пожизненный срок, — пробормотал он, сжимая в кармане спортивной куртки фотографию Сями. Этот снимок полуторагодовалой давности Исину чудом удалось откопать в старых школьных альбомах, и на нём была изображена болезненно худая девушка со шрамом на лице и большими грустными глазами. Исин рисовал в своём воображении эту девушку и сравнивал с той умопомрачительной красоткой, которая бегала перед ним в коротеньких шортах и облегающей белой майке, и практически не находил никаких сходств. Единственное, что осталось в ней неизменным после пластической операции, это глаза, но и они со временем начали терять прежний блеск. Живой огонь, плескавшийся когда-то во взгляде Сями, начал затухать, и теперь она смотрела на мир стеклянными кукольными глазами. Китаец ужасно злился, что девушка так спокойно отнеслась к тому, что он знает её секрет. В руках Исина оказалось мощное оружие, с помощью которого можно управлять Сями, шантажировать её и заставлять делать всё, что пожелает… так он думал. На самом же деле не Сями, а именно он оказался в ловушке, полностью подчинённый её воле. Исин был прав, когда думал, что девушку совсем не беспокоило то, что он осведомлён о её отношениях с учителем корейского языка, и в то же время она решила быть более осторожной. Сями запретила Чунмёну звонить ей и перестала у него ночевать, обосновывая это тем, что её родители начали что-то подозревать. Их общение в школе ограничивалось десятью часами в неделю, которые отводились школьной программой. Никаких встреч после уроков, никаких поцелуев в пустых классах. Постепенно они начали отдаляться, и Сями думала, что это к лучшему, ведь она не хотела, чтобы Чунмён видел её падение на самое дно. Каждую ночь девушке снились кошмары. Окровавленные руки, мёртвый взгляд, одинокий луч фонаря… Она раз за разом убивала себя во снах, а на утро просыпалась вся в слезах. В конце концов, Сями и вовсе перестала спать, потому что возвращаться в мрачное царство Морфея ей не хотелось. В воздухе витало дурное предчувствие, щекотало ноздри и играло на нервах. Сями чувствовала себя очень уставшей и раздражённой. У неё начались галлюцинации и паранойя. Ей казалось, что родители на кухне шёпотом обсуждают план её убийства, а дорожные знаки смеются ей вслед. На шестой день без сна Сями перерезала себе вены. Её удалось спасти лишь потому, что мать чуть раньше вернулась с работы, и обнаружила дочь, лежащую в ванной. Первым, кто навестил её в больнице, был Чжан Исин: — Ты… Зачем? Сями замотала головой, приказывая ему замолчать. Парень попытался её обнять, но девушка не позволила ему этого: — Уходи! — прошептала она, стараясь не разрыдаться. Неужели он не понимает? Неужели не видит перед собой монстра, который настолько слаб, что даже не в силах свести счёты с собственной никчёмной жизнью? — Ты уверена? — спросил Исин, вглядываясь в её бледное лицо так, словно надеялся увидеть там ответ на какой-то вопрос. — Уходи, — дрожащим голосом повторила девушка, нетерпеливо махнув здоровой рукой. Исин уже было направился к выходу, когда в палату бесцеремонно вошёл Крис. Он был как всегда спокоен. На его бесстрастном лице Сями не смогла обнаружить ни единого проблеска эмоций. — Посмотри, на кого ты похожа, — с отвращением бросил он. — Жалкое зрелище… И почему я должен с тобой возиться? В ответ на его тихий голос внутри Сями взвыло чудовище. Оно ломало её рёбра и крошило кости, стараясь вырваться на свободу. Сями хотела кричать от этой нечеловеческой боли, но при однокласснике она старалась сдерживаться. Исин, почувствовав неладное, попытался преградить Крису дорогу, но Сями поймала его взгляд и медленно покачала головой: — Уходи, Исин. Молодой человек нахмурился, но всё же покинул палату. — Чего ты хотела добиться? — фей сел на кровать и недовольно уставился на девушку своими чернильными глазами. — Не твоё дело! Это моя жизнь! — Твоя жизнь меня не интересует! — он резко подался вперёд и крепко сжал её запястье. На бинтах тут же появилось кровавое пятно. — Чем скорее ты с ней простишься, тем быстрее я получу свой камень, но ты… Даже покончить с собой не в состоянии, да? Криво усмехнувшись, Крис ещё сильнее сжал её многострадальную руку. Сями поняла, что не стоит ждать от него жалости или заботы. Слова фея без промаха били прямо в голову и огненными буквами отпечатывались в подсознании. Такой холодный и опасный Крис безошибочно подбирал пароль к её сердцу. Свеча погасла, и с наступлением темноты страх испарился. Душа окунулась во мрак.