«Re-homing»

Луханя определили в ту же школу, где учатся Кёнсу и Чонин. Всё-таки так называемые родители должны дать своим детям или опекаемым школьное образование. Лухань также не имеет желания знакомиться и заводить друзей – его настолько сильно обманули родные, что он не хочет никому доверять. Лухань оставил одну толстую тетрадь в клетку для своих записей, чтобы вести свой дневник и вынести все накопившиеся за пару дней чувства на бумагу, выносить и в дальнейшем. Конечно, «родители» в курсе, сколько нужно тетрадей, поэтому купили ему «впритык», но Лухань решил вести одну тетрадь с двух сторон: алгебра и геометрия, так у него осталась «лишняя» тетрадь. Лухань сухо поприветствовал своих новых одноклассников, представляясь, затем прошёл к свободному месту, на которое указал ему учитель – нынешний классный руководитель, ведёт историю США, затем, как ни в чём не бывало, продолжил урок. Лухань всегда хорошо учился, получал почти высшие баллы в старой школе, потому что ему почти было нечем заняться, кроме как почитать лишний раз учебник, подготавливаясь к уроку. В отличие от большинства, Лухань всегда читал заданные учителем параграфы, делал сам упражнения. Он спокойно относится к учёбе, терпя её, говоря себе, что это «надо», что всё, связанное со школой, связывается словом «надо». Ему, как и всем, хочется быстрее закончить это учебное заведение. Лухань терпим ко всем предметам, любит только историю, а не любит физическую культуру. Он никогда не был спортивным, он лучше поработает головой, решая математическую или химическую задачу, чем пробежит километр. Лухань внимательно слушает учителя, понимая, что программа, скорее всего, будет такая же, как и в его прошлой школе, потому что они проходят то же время, что и он проходит в Детройте. Прозвенел звонок, Лухань быстро собрал свои вещи и поспешил за своими новыми одноклассниками к кабинету, где будет следующий урок. Он старается быть в стороне, не привлекать к себе внимания, но всё-таки с ним стараются познакомиться. Лухань отвечает без всякого интереса, кратко, не задавая никаких ответных вопросов. Все это сразу поняли, что пытаться завести с ним зачатки дружбы бесполезно, поэтому Лухань быстро остался один. - Хань! – от знакомого голоса и «прозвища» Лухань весь напрягся. – Иди сюда, я покажу тебе школу. Одноклассники начали шушукаться между собой. - Смотрю, ты тут в авторитете, - тихо сказал Лухань, когда они с Кёнсу немного отошли от них. - Да, немало друзей, почти всю школу знаю. Кстати, и с твоим классом иногда общаюсь. Луханю эта информация не нужна, он её пропускает мимо ушей. Кёнсу с ним быстро пробегает по всему этажу, когда они собираются подняться на следующий, звенит звонок. - Покажу на следующей перемене, или ты хочешь прогулять? – с улыбкой спросил его старший. - Нет, я лучше пойду. - Ты такой правильный или хочешь хорошее впечатление на учителей произвести? У тебя же сейчас химия – она такая скучная. - Лучше в первый день не прогуливать, - сказал Лухань, хотя, даже если бы он учился тут уже месяц, то всё равно бы не согласился. - Хорошо, иди. Лухань быстро направился к кабинету, в который уже заходят его одноклассники. Его голову больше занимают мысли о том, когда ему начать писать первые строки в свой дневник, хочется побыстрее высказаться. Повезло, что один из учителей заболел, и была замена. Класс может заниматься, кто, чем хочет, только шуметь нельзя. Конечно, начался шум из-за разговоров. Лухань достал тетрадь-дневник и начал писать.       Я всегда думал, что родители любят меня и не желают мне зла, только добра. Почему они, ни слова мне не говоря, отправили в другой город? Зачем они отправили меня к совершенно чужим мне людям? Как я теперь должен к ним относиться?       Мне кажется, что я должен их ненавидеть, но как? Как можно возненавидеть родных мне людей?       В этой семье далеко не лучше. Меня посадили на диету, я почти голодаю, меня заставляют делать ужасные вещи на камеру.       Кёнсу сказал, что это бизнес, скорее всего. Но как можно на таком зарабатывать? Кому такое может нравиться?       Чонин мне ничего толком отвечать не хочет, почему? Почему от меня опять всё скрывают, оставляя меня с вопросами, не дают ответа, хотя бы на некоторые из них?       После первой съёмки с Кёнсу я будто сам не свой. Мне начали сниться сны с ним, как мы снова делаем это на камеру, потом просыпался с мокрыми трусами.       Почему моё тело так на это отреагировало? В душе я чувствую себя очень странно, противоречиво. Мне вроде и понравилось это, но это ведь неправильно!       Кёнсу сказал, что мне повезло. Я так не считаю… Что может быть ещё хуже? - Что ты пишешь? – спросил одноклассник, похоже, местный «слоупок», раз ещё смеет пробовать подружиться с Луханем. - Ничего, - юноша сразу захлопнул тетрадь и убрал портфель. - Почему ты перевёлся в другую школу? – не унимается парень. – Кстати, я – Чунмён. - Переехал. - Тебе тут нравится? - Не очень. Чунмён продолжал расспрашивать Луханя, тот в течение всего разговора только отвечал короткими фразами, но юноша продолжал болтать, что было похоже больше на допрос. Лухань не мог дождаться, когда прозвенит звонок. Войдя в туалет, Лухань почувствовал резкий запах табака, в помещении клубится дым от сигарет. Перестав щуриться, юноша заметил Чонина. - А, это ты, - холодно произнёс старший, перестав прятать сигарету, снова зажёг её. - Разве тут не палят учителя? Хоть бы окно открыл. - Им есть дело до этого только в начале дня. Лухань направился в одну из туалетных кабинок, но Чонин его остановил: - На счёт съёмок, я могу уговорить родителей не снимать сегодня тебя со мной – ты к этому ещё не готов. Ты ведь даже минета сделать не сможешь. Лухань ничего не ответил. Чонин вошёл в кабинку, в которую собирался зайти младший, выкинул сигарету, затем сел на унитаз. - Давай потренируемся сейчас. - У меня ещё урок, - Лухань начал нервничать, его сердце забилось чаще, чем минутой ранее. Он действительно никогда не делал минет, было бы даже странно, если бы делал, но он даже и предположить не мог, что ему когда-нибудь надо будет его сделать. - Забей. В этом нет ничего страшного, я тоже с тобой прогуляю. - Кёнсу говорил, что нам нельзя касаться друг друга, - Лухань хочет если уж не предотвратить, то хотя бы оттянуть этот момент. - Это вам двоим, а мне тебя можно. Я ведь подготавливаю вас обоих к съёмкам. Вставай на колени. Лухань нервно сглотнул, затем встал на колени между разведённых в разные стороны ног Чонина, первый смотрит ему в глаза. - Ты сейчас такой милый, - с улыбкой говорит старший, взяв лицо Луханя за подбородок, чуть приподняв, - и такой развратный. Мне расстегнуть ширинку самому или ты попробуешь? Лухань покраснел из-за столь откровенного вопроса. Он только раз снялся в порнухе, он ещё не стал таким раскрепощённым, хотя бы немного как Кёнсу. Он половины не понимает, другой половины смущается и стесняется. - Тогда я сам, - Чонин убрал руку от Луханя, начал расстёгивать гульфик. – Закрой заодно дверь. Лухань выполнил просьбу, затем снова встал на колени. Чонин уже освободил свою ещё вялую плоть из-под белья, сжимает её рукой, проведя один раз вверх и вниз. - Для начала, полижи его. Лухань снова нервно сглотнул, взял в руку орган старшего у основания, когда тот убрал свою. Первое время он просто смотрел на вялую плоть, не решаясь, но вскоре провёл языком от конца своей руки, где начинает его член, до головки. - Лижи, пока он не станет твёрдым. Лухань слушается старшего, начинает водить языком по члену, он жмурится, ему немного неприятно это. Слишком странно и неправильно. Когда приглушённо раздаётся звонок на урок, в животе у Луханя поднимается жар от волнения, органы внутри пылают и дрожат. Впервые Лухань прогуливает. Ладно, если бы хотя бы просто где-то отсиживался или вообще сбежал домой, если есть такая возможность, а он ведь прогуливает урок за таким занятием… Лухань замечает, что когда он лижет головку Чонину, тот дышит глубже и более шумно, поэтому заостряет внимание на ней. Старший гладит его по голове. - Молодец, - на выдохе произносит он. Когда член полностью налился кровью, Чонин сказал: - Возьми его в рот насколько сможешь, осторожнее с зубами. Лухань смог накрыть нижние зубы языком, но верхний ряд никак не смог. Он попытался губой их прикрыть, но не смог. - Не смыкай рта, если не можешь. Начинай двигать головой. Лухань начал выполнять просьбу, теперь похожую на приказ. - Попробуй взять его губами. Лухань, сам того не ожидая, начинает возбуждаться. Он краснеет из-за этого, стыдясь реакции организма. - Можешь помогать себе рукой. Юноша начинает водить рукой вверх-вниз там, до куда не может достать, боясь, что начнутся рвотные позывы. Чонин дышит ртом, иногда приглушённо постанывая, поглаживает младшего по голове, иногда сжимая пальцы, путаясь ими в волосах. - Я сейчас кончу – проглоти всё. Чонин действительно вскоре кончил, Луханя чуть ли не вырвало – ему стало противно. - Молодец. Но во время съёмок вряд ли я или Кёнсу будем тебе подсказывать каждое действие. Ты должен будешь сам понимать, когда что делать. Встань. Лухань встал, выпрямляясь, и перед глазами старшего появился бугор на его брюках. - Ты хоть немного брезгуешь и смущаешься, - Чонин кладёт ладонь на стояк Луханя, начинает поглаживать его, - но твой член говорит о многом. Старший начинает расстёгивать ширинку младшего, отчего тот начинает дрожать и снова краснеет. - Я покажу тебе, как действительно надо делать минет. Лухань в очередной раз нервно сглотнул, позволяя старшему расстегнуть его брюки освободить его налитый кровью член наружу, давая облегчение. - Мне нравится, твоя чувствительность, - Чонин водит ладонью по всей длине, немного сжав его в кольцо, наблюдая, как из уретры выделяется прозрачная смазка. – Только от минета смог так возбудиться. Лухань задрожал, краснея, а когда старший прошёлся языком по чувствительной головке, он сжал плечи Чонина, чтобы удержаться на подкашивающихся ногах. Старший просовывает руку в трусы юноши, ласкает его яички, перебирает пальцами, чуть сжимая, одновременно беря в рот головку члена, смыкая губы на крайней плоти, играясь языком с уретрой. Лухань наклоняется вперёд, пытаясь сдержать стон и нарочно не начать двигать бёдрами навстречу рту старшего. Чонин ухмыляется: - Не сдерживайся, сейчас урок – всем наплевать, никто не услышит. Лухань кусает губу, жмурясь, когда Чонин берёт его член в рот до основания, утыкаясь носом в низ живота, щекоча кожу своим дыханием. Всё внутри у юноши стягивается тугим узлом, тяжелеет, по телу пробегается дрожь. - Чонин, - почти хныча, говорит Лухань, намереваясь попросить старшего прекратить, хоть совсем не хочет этого – просто его смущает вся ситуация. Чонин не обращает внимания, вдувает щёки, начинает размеренно двигать головой, спуская вниз брюки и трусы Луханя, сжимает обеими руками его худые ягодицы, которые напряглись от прикосновений. Лухань чувствует что-то похожее на позыв к мочеиспусканию, дрожь по всему телу возвращается, сильнее хочется двинуть бёдрами, начать иметь в рот старшего, но его руки на ягодицах мешают это сделать. - Чонин, - снова стонет Лухань, но старший не прекращает двигать головой, наоборот, начинает быстрее это делать. Лухань со стоном, похожий на вой, кончает в рот Чонина. Младший прижимается спиной к дверце кабинки, когда его ягодицы перестают сжимать. Он смотрит куда-то вниз, в сторону, его лицо красное. - Чего смущаешься? – усмехается Чонин, застёгивая ему брюки, Лухань почти весь сжался. – В следующем своём видео ты будешь также отсасывать мне. Сегодня вечером снимаются Чонин с Кёнсу, последний сообщил младшему, чтобы тот внимательно посмотрел и морально подготовился. - Может, в следующий раз с тобой такое будут делать. Лухань старается почти слиться со стеной – ему хочется исчезнуть, ему неприятно смотреть на это вживую, ощущая себя лишним свидетелем. Кёнсу стоит на коленях совершенно голый перед таким же голым Чонином, который опирается задом о деревянный стол. - Ты будешь сегодня хорошим мальчиком? – спрашивает Чонин, надевая на младшего кожаный ошейник. - Да, хозяин. Лухань вспоминает, что ему как-то доводилось видеть такое порно, ему тогда показалось, что такое может нравиться только больным людям… - Возбуди своего хозяина своим отменным ротиком, - Чонин надавливает на затылок Кёнсу, придвигая его лицо к своему ещё не эрегированному члену. - Да, хозяин, - томно говорит Кёнсу и, прикрыв глаза, без помощи рук берёт плоть в рот, сразу вдувая щёки и издавая пошлые звуки во время движений головой. Лухань, как обычно, краснеет, хочет отвести взгляд, но продолжает смотреть на то, как красноречиво Кёнсу двигает головой на уровне паха Чонина. Когда член старшего встал, Чонин схватил Кёнсу за волосы на затылке и потянул назад. - Что-то ты слишком увлёкся, настолько нравится мой член? - Да, хозяин, - немного жмурясь от боли, сказал Кёнсу. - Хочешь почувствовать его в своей узкой заднице? - Да, хозяин. Чонин поднял Кёнсу, а после согнул его пополам и прижал к столу, надавливая ему на поясницу. - Ты провинился в прошлый раз, сначала я должен тебя наказать, - с металлом в голосе произнёс Чонин. Лухань сглотнул, услышал фразу про наказание. Чонин застёгивает руки младшего наручниками, достаёт кожаный паддл, проходится округлой рукояткой сверху-вниз по позвоночнику Кёнсу, чуть надавливая, заставив этим младшего прогнуться. Первый удар паддлом почти оглушает Луханя, он вздрагивает, ему жаль Кёнсу, видя, как покраснела его ягодица, которую ударили, услышав, как Кёнсу застонал от боли. Следующий удар приходится на вторую ягодицу, которая также моментально краснеет, слышится вскрик. Чонин встал сбоку, чтобы было удобнее шлёпать младшего, начинает бить его без перерыва, стараясь попадать паддлом одновременно по обеим ягодицам. Кёнсу прогнулся почти что дугой, жмурясь от боли и вскрикивая, но его член стоит, прижимается к низу живота, а с него стекает смазка. - Хозяин, пожалуйста, - задыхаясь, просит Кёнсу. - Что «пожалуйста»? Не мямли, - Чонин в этот раз с бОльшей силой ударяет младшего, отчего тот вздрагивает, почти выпрямляясь, а потом ложится грудью на стол. - Пожалуйста, хозяин, я хочу Вас. В себе, - Кёнсу виляет красной задницей в подтверждении своих слов. Лухань снова глотает слюну, пытаясь проглотить комок, образовавшийся в горле. Ему трудно на это смотреть, ещё труднее будет вести себя так же, как Кёнсу и терпеть боль. - Уверен, что твоя задница выдержит мой член без растяжки? – Чонин кладёт паддл на стол, раздвигает ягодицы и касается подушечкой указательного пальца ануса, похожего на розу, мышцы рефлекторно сжимаются плотнее. - Хозяин, я хочу почувствовать Вас. Я выдержу. Чонин усмехнулся, достал фаллоимитатор, который в размере немного меньше, чем его член, смазал вазелином и резко ввёл его в Кёнсу до конца, последний издал длинный стон, закатив глаза и закидывая голову назад. - Хозяин, - хнычет Кёнсу. - Я тебя ещё не до конца наказал. Подождёшь. Чонин резко вынимает игрушку, а после засовывает обратно также резко. Кёнсу снова издаёт стон, из его рта начинает течь слюна маленькими дорожками. Чонин ни на секунду не останавливается, ни когда почти вынимает искусственный член, ни когда вводит его до конца. Кёнсу прижимается грудью к гладкой поверхности стола, выпячивая свою задницу, чтобы фаллоимитатор смог хоть на мгновение попасть по простате. - Ты такой развратник, - усмехается Чонин, не прекращая трахать младшего игрушкой, свободной рукой сжимая одну из его ягодиц, массируя. Кёнсу хнычет, кусая губу, ждёт, когда Чонин войдёт в него, наконец, своим членом. Лухань то жмурится, то снова открывает глаза. Он не узнаёт Кёнсу – всё в нём сейчас слишком. Слишком пошлый, развратный, слишком жалкий, никчёмный, слишком подчиняющийся… Чонин всё-таки откидывает игрушку в сторону, Кёнсу виляет задницей, умоляя, чтобы «хозяин» вошёл в него и оттрахал как можно жёстче. - Пожалуйста, - молит младший. Чонин крепко сжимает бока Кёнсу, входит в хорошо растянутый анус младшего, сразу начинает делать резкие фрикции. Кёнсу стонет, впиваясь короткими ногтями в свою руку, когда сжимает их в кулаки от удовольствия. - Хозяин, хозяин, - стонет Кёнсу. В комнате слышны пошлые звуки шлепков двух голых мокрых от пота тел, Лухань смущается от этого и ещё больше хочет уйти, но Кёнсу посоветовал ему внимательно смотреть на это… Однако, несмотря на душевные терзания, член крикливо выпирает, образовывая бугор на домашних шортах. Чонин резко выходит из младшего. - На колени, - почти рычит он. Кёнсу слушает, его всего трясёт, но он старается как можно быстрее выполнить указание и встать перед ним на колени. - Открой рот, - когда Кёнсу это делает, Чонин начинает дрочить перед его лицом, пока сперму не начала выстреливать младшему на лицо, иногда попадая в рот. - Потрясающе! – воскликнула женщина. – Лухань, а как тебе? В следующем видео ты тоже будешь с Чонином в таком же жанре. Лухань покраснел до кончиков ушей, отвёл взгляд в сторону, не зная, что ответить. Кёнсу подошёл к нему, заметив стояк младшего, он беззлобно ухмыльнулся. - Думаю, твой дружок сам за тебя всё сказал. - Почему бы тебе не помочь ему с этим? – предложил одевающийся Чонин. - Хорошая идея, - согласилась женщина. – Лухань, садись на диван, Кёнсу сам всё сделает, - она дала знак супругу, чтобы тот продолжил снимать. Кёнсу взял младшего за руку и повёл его к дивану, на котором Лухань лишился своей анальной девственности. Кёнсу снова встал на колени между раздвинутых ног Луханя, сначала прошёлся ладонью по бугорку, заставив его напрячься всем телом, закусить нижнюю губу. - Привстань, - попросил Кёнсу, намереваясь приступить с младшего шорты и трусы. Сделав это, Кёнсу обхватил возбуждённый орган у основания, прошёлся поцелуями снизу-вверх, затем лизнул головку, очищая её от смазки. Лухань издал стон, запрокинув назад голову, он чуть ли не кончил только от этого. Прав был Чонин, что Кёнсу мастер в этом деле… Кёнсу плотно сжал головку губами, начал активно лизать головку члена, через некоторое время перестал сжимать её губами, показывая камере, что он делает с возбуждённой плотью, после чего снова обхватил головку губами. Лухань невольно дёргает бёдрами, без слов прося, чтобы Кёнсу обхватил его полностью, но старший не спешит. Он постепенно и размеренно всё это делает, сводя этим младшего с ума. Кёнсу проводит языком как тогда снизу-вверх, по головке, приступает к мошонке. Он захватывает часть нежной кожи губами, посасывает её, из-за чего Лухань покрывается мурашками от удовольствия. Невольно рука младшего ложится на затылок, сжимает короткие жёсткие волосы, когда ему слишком хорошо. Кёнсу надавливает на какую-то точку у Луханя между анусом и яичками, затем облизывает один палец, стараясь это сделать как можно вызывающе, проводя по нему языком, засасывая, будто это маленький член, а не палец, старается оставить на нём как можно больше слюны. Закончив, вводит влажный палец в анус Луханя, который рефлекторно сжимается, мешая пальцу проникнуть глубже, в это время Кёнсу снова обхватывает головку руками, и мышцы немного расслабляются. Кёнсу поглаживает пальцем стенки ануса, ища простату, одновременно целуя с пошлым причмокиванием яички младшего. Лухань стонет, когда волна оргазма проходится по всему телу, прогибаясь в спине дугой, кончая на свой живот. Кёнсу тщательно слизывает его сперму с живота.       Сегодня Чонин учил меня делать минет. И прогуливать. Делая ему это в туалете во время урока, я почувствовал странное чувство внизу живота, но только я не понял, от чего это?       В животе как будто разлилась лава, отяжелел в несколько раз. Надеюсь, это потому что я впервые прогулял урок.       Я никогда не думал, что буду кому-то это делать. Но у меня встал – меня это даже напугало. Меня пугает реакция моего организма. С тех пор, как я приехал в эту семью – он у меня странно реагирует, не ладит с моими мыслями. Для меня всё это странно, неправильно, но мой член встаёт, почти болит от возбуждения.       После Чонин сделал это мне. Мне было неловко, к тому же, я возбудился по странной причине. Чонин это сделал отменно, но я не могу оценить это трезво – тогда мне никто этого не делал ранее.       Мне повезло, что сегодня снимали не меня, а Кёнсу с Чонином. Я не знал, что Чонин может быть таким жестоким! Он так издевался над Кёнсу, а тот был даже рад этому. Может, это было в сценарии, но мне показалось, что Кёнсу действительно этого хотел.       Я не могу представить, что то же самое будут делать и со мной. Чонин также побьёт меня той чёрной лопаткой и будет засовывать в меня резиновый член?       Но я опять возбудился из-за этого. Из-за того, что наблюдал за этим ужасом. Почему мой член не ладит со мной? Почему он набухает из-за таких ужасных вещей?       После окончания съёмок, начались незапланированные съёмки со мной и Кёнсу – он мне сделал минет. Он это сделал лучше, чем Чонин, в первые же минуты я почувствовал то, что чувствовал с Чонином перед тем, как кончил.