«Re-homing»

Школьный день проходит обыденно, Лухань по-прежнему не желает создавать контакты с одноклассниками, завязывать с ними дружбу. Кёнсу только подходит к нему на переменах и болтает с ним. Он показал младшему школу, рассказал некоторые истории об их общих учителях, стараясь поднять Луханю настроение. Но Луханю не до этого, все его мысли о том, какой же на самом деле Кёнсу? Вне сьёмок он весёлый обыкновенный парень, а во время настоящий порно-актёр, особенно Лухань это понял после вчерашних сьёмок, это его хозяин даже снилось ему, отчего он проснулся среди ночи со стояком и весь в холодном поту. Луханя мучает вопрос: станет ли он таким же через год? Таким же развратником, готовый кого-то называть хозяином, а самому вести себя как реальный домашний зверёк, которому нужен почти как воздух член хозяина. Таким же двуличным, перед камерой один, а вне её совсем другой, что и не подумает, что во время съёмок может быть таким… Он записывает все эти вопросы и мысли в свой дневник, но избавиться от них не получается. Его всё равно мучает главный вопрос: он станет таким же? Чонин вновь его принудил прогулять последние два урока в школьном туалете. - Будешь? – собираясь ещё раз закурить, Чонин протянул одну сигарету Луханю. - Я не курю. - Никогда не пробовал? - Нет. - Попробуй, поверь, легче станет, хоть и призрачно. Тебе ведь, наверное, тяжело всё это даётся, - Чонин чиркнул зажигалкой и прикурил, отдал сигарету Луханю. – К тому же сегодня все втроём снимаемся. Лухань, посмотрев как Чонин затягивается, тоже сделал это, но сразу начал кашлять. - В первый раз всегда так. Это ещё ничего, вот когда я тебя буду учить в затяг курить, тогда это будет настоящий кашель. - Почему ты так печёшься со мной? - Родители сказали это сделать. Не парься, о Кёнсу мне тоже пришлось заботиться, но не так, как с тобой. - Почему? Лухань делает по маленькой затяжке, но каждый раз ему приходится прокашливаться. - Родители тебя фактически продали, а, судя по тебе, они хорошо заботились о тебе, любили. Или делали вид, - смотря на кафельную стену, прислонившись к дверце туалетной кабинки, Чонин делает глубокую затяжку, затем продолжает говорить, а дым струится из его рта: - С Кёнсу всё совсем иначе. Его родители были пьяницами и не заботились о нём, соседи нажаловались об этом органам опеки и Кёнсу забрали в местный детский дом. Из детского дома он попал сюда, поэтому ему не было с самого начала так страшно, как тебе – он другой. Лухань удивлён. Он слышал, конечно, ужасные отрывки из новостей, как поступают с детьми, но не думал, что Кёнсу один из них. По нему не скажешь, такой весёлый, жизнерадостный… - Кстати, вы с ним в кровати ничем лишним не занимаетесь?- выдыхая дым, спросил Чонин, смотря на младшего. - Нет, а почему нельзя? - Родители считают, что если вы будете блудничать и вне съёмок, то не сможете показать такую страсть, как если бы воздерживались от этого. Вдруг раздался скрип двери – кто-то вошёл в туалет, Чонин затащил Луханя в кабинку, сел на унитаз, усадив себе на колени младшего, подперев ногами дверь. - Убери ноги, - прошептал Чонин на ухо Луханю. Юноша согнул ноги в коленях, упираясь ими в бочок унитаза. Их сигареты, находящиеся у каждого в руке, всё ещё дымят. - Опять эти дармоеды дымят в туалете – аж глаза щиплет, - послышался грубый мужской голос. Послышался звук открывающегося окна, в маленькое помещение ворвались звуки улицы: проезжающие машины, их сигналы, болтовня, шум ветра. У Луханя от этого снова появилась тяжесть внизу живота, отчего он начал немного ёрзать на паху старшего. - Тебе уже так нравится заниматься сексом при свидетелях? – тихо усмехнулся Чонин, прошептав вопрос на ухо юноше. – Давай после того, как он уйдёт, если нас поймают, то могут за это исключить. Как ни странно, но от этого у Луханя член сразу налился кровью и стал выпирать из-под брюк. Младший прижался к парню, пряча лицо в изгибе чужой шеи. Когда мужчина уходит, Чонин опускает ноги, делает затяжку, а второй рукой поглаживает выпуклость на брюках младшего. Последний роняет тлеющую сигарету на пол и сжимает предплечья старшего, ёрзая и потираясь об его ладонь. Лухань кусает губы, жмурясь и хныча, пряча своё лицо в изгибе шеи Чонина, который чуть сжимает ладонь, из-за чего у Луханя всё-таки вырывается сладострастный протяжный стон. Чонин расстёгивает его гульфик одной рукой, забирается ею в трусы младшего, затем ухмыляется: - У тебя уже в трусах так влажно, - сжимает возбуждённую плоть, отчего Лухань сжимает коленями бока старшего. Лухань запрокидывает голову назад, когда Чонин начал ласкать уретру подушечкой большого пальца, распределяя выступившую смазку. - Смотри на меня, - почти приказывает Чонин, отчего Луханю вспомнились вчерашние съёмки. Он не смог не подчиниться, но от удовольствия он время от времени прикрывает глаза, впиваясь зубами в нижнюю губу. Чонина заводит такой вид младшего, его член сразу отреагировал на это. - Постарайся быть таким же сексуальным во время съёмок. Лухань со стоном кончает в ладонь старшего, тот вынимает её из трусов и держит перед лицом младшего. - Слижи. Посмотрев на испачканную ладонь, у Луханя пробежались мурашки по спине, а в горле застрял ком – его начинает мутить от осознания того, что ему надо будет слизать собственную сперму. - Во время съёмок ты не должен показывать, что тебе это противно. Наоборот, тебе это должно нравиться. Лухань закрывает глаза и неуверенно ведёт языком по центру ладони снизу-вверх. Вкус кожи Чонина и его собственной горькой спермы – не самое приятное сочетание, отчего у него начинается рвотный позыв. Лухань зажимает себе рот рукой, борясь с рвотным позывом, иногда нагибаясь чуть вперёд, когда совсем плохо становится. Чонин спокойно смотрит на всё это. - Это же всего лишь твоя сперма, что тут такого? Вчера ты глотал мою сперму. Мне кажется, что это противнее. - Мне и то было противно, - Лухань немного побледнел. - Лухань, я понимаю, что это не для тебя, но я ничего не могу с этим поделать. Придётся перебороть себя. Младший снова закрыл глаза, продолжил слизывать сперму, борясь с тошнотой. Он попытался думать о чём-то совершенно ином, но голова подкидывала только картинки вчерашних сьёмок, но это тоже помогло ему перебороть себя. - Молодец, - Чонин погладил его по щеке влажной от слюны ладонью. Второй рукой он положил ладонь юноши на свой пах. - Просто подрочи мне. В животе у Луханя разлилось тепло после таких слов. Младший двумя руками расстегнул брюки Чонина, вынул его член из-под ткани, обхватил рукой и начал водить ею вверх-вниз. Старший откинулся на бачок унитаза, приобнимая младшего за талию. Лухань ласкает большим пальцем головку, размазывая по ней естественную смазку. Внезапно младший подумал о том, что они с Чонином не доходят до главного. По словам старшего, они лишь практикуются, чтобы Лухань мог лучше сниматься в порно. Всегда ли так будет? Но Чонин его портит не только в этом смысле, благодаря ему Лухань ещё и начал стабильно прогуливать последние 1 или 2 урока, сейчас учит его курить…       Я до сих пор не понимаю Кёнсу. В школе и вообще вне сьёмок он весёлый обыкновенный парень, а перед камерой он совсем другой. Меня всё равно тревожит мысль о том, что Кёнсу нравилось то, как над ним издевался Чонин…       А Чонин меня портит. Из-за него я стал прогуливать, сегодня он учил меня курить.       Ещё сегодня он заставил меня слизать свою сперму. Меня чуть не стошнило. Ещё когда мне приходилось глотать сперму Чонина, меня чуть не вырвало, но тогда она сразу оказалась у меня во рту, а сейчас мне приходилось её слизывать с его руки.       Скоро будет съёмка. В этот раз мы снимаемся все втроём. Не могу представить, что это будет. Мне даже немного страшно. По сценарию сначала снимаются Кёнсу и Чонин в той же концепции, что и вчера, а потом к ним присоединяется Лухань, последний стоит голый в стороне, ожидая, когда придёт его время выходить, а сейчас его трясёт то ли от холода, то ли от нервов. На Кёнсу одет ошейник, который недавно ему одел Чонин, а так они оба голые. Старший сидит на диване, а второй стоит на коленях у него между ног. Они целуются, Чонин немого нагнулся к младшему, а тот задрал голову назад, страстно отвечая, издавая стоны и вдохи между поцелуями. Они иногда чуть отстраняются друг от друга, чтобы показать камере, что они реально целуются, с языком, со всей страстью и желанием, лаская языки друг друга. Лухань смотрит на это, как заворожённый. Если бы не ошейник Кёнсу, они бы выглядели, как обыкновенные партнёры, которые желают друг друга. Напоследок, Чонин приподнялся, а Кёнсу продолжает стоять на коленях с закинутой назад головой и с открытым ртом. Старший собирает слюну во рту и позволяет сгустку упасть в рот Кёнсу, который делает после этого глотательный рефлекс. Луханю стало противно от этого, началось чувство тошноты. - Покажи, как ты любишь своего хозяина, - Чонин откинулся на спинку дивана, поглаживая макушку младшего, держа второй рукой его за поводок, намотав его на кулак. Кёнсу начинает целовать шею старшего, постепенно спускаясь ниже. Его поцелуи разносятся по всей комнате с пошлым чмоканьем, отчего Лухань немного возбуждается. Кёнсу тщательно обрабатывает соски старшего, облизывая и посасывая их, отчего сморщенная тёмная кожа набухает от частых засасываний. Проведя губами по животу, пройдясь ими по блядской дорожке, Кёнсу взял в рот покрасневшую и блестящую из-за смазки головку члена. Лухань возбудился, но, под строгим взором «матери», не смеет себя трогать, терпя невыносимую тяжесть внизу живота и даже боль в члене от возбуждения. Кёнсу обхватывает губами член у основания, делая глотательное движение, после чего Чонин запрокинул назад голову и издал стон, сжимая волосы младшего. Когда Кёнсу отстраняется, чтобы сделать полноценный вдох, Чонин шлёпает своим членом поочерёдно его щёки. - Так нравится мой член? – с ухмылкой спрашивает Чонин. - Да, хозяин, - с вожделением отвечает Кёнсу, весь трясясь от предвкушения – скоро его должны трахнуть. - Ляг на диван, - Чонин встаёт, отойдя в сторону, чтобы младший смог лечь. – На живот. Кёнсу выпрямляется, видно, как его тело пробивает мелкая дрожь, как член прижимает к животу, а смазка пачкает его кожу и стекает по всему члену. Кёнсу выполняет приказ. Чонин немного шире раздвигает его ноги, насколько позволяет ширина дивана, затем сжимает одну из ягодиц, чуть отодвигает в сторону, открывая взору анус младшего, который от предвкушения сокращает мышцы. Старший ухмыляется, беря с пола бутылочку с лубрикантом, немного выливает прямо на анус и распределяет его подушечкой указательного пальца. - Тебе не кажется, что ты слишком наглый? Мой член достаётся, в основном, тебе, а вот я не только твой хозяин. Кёнсу не отвечает, лишь стонет, выпячивая задницу, чтобы старший проникнул в него хотя бы пальцем. Кёнсу прижимается щекой к обивке дивана, из-за чего Лухань прекрасно видит его лицо. Такое пошлое, он будто под наркотой, поэтому так желает секса, что аж слюна скоро вытекать начнёт из приоткрытого рта. - Тебе не кажется, что Хань тоже заслуживает моего члена? Кёнсу только издаёт стон, ведь в этот момент Чонин проник в него пальцем до второго фаланга, а Лухань начал нервничать, как только услышал своё имя в сокращении, его сердце стало бешено биться о грудную клетку, а в животе появился жар, ещё ему захотелось в туалет. - Хань, иди сюда, - повернув голову в сторону Луханя, позвал его Чонин. Лухань вздрогнул, но всё-таки стал подходить к парочке, как только он подошёл к дивану, Чонин взял его возбуждённую плоть в руку, провёл пару раз вверх-вниз. - Ты так возбуждён, - старший с ухмылкой потирает большим пальцем головку, размазывая смазку. – Давно хочешь почувствовать мой член в себе, да? У Луханя начали ноги подкашиваться, но Чонин вовремя схватил его за бедро. Младший кусает губу, потому что головку его члена продолжают ласкать, не давая сосредоточиться на ответе. - Отвечай, - с малой долью злости, приказал Чонин, сжав член юноши у основания. - Да, - выдохнул Лухань, - хозяин, - после небольшой паузы добавил он. - Ложись на него, - убрав руку, приказал Чонин. Лухань немного помедлил, не решаясь забраться на Кёнсу, за что Чонин ударил его по ягодице. - Быстрее, - грубый и приказный тон. Лухань зашипел от боли, прикусил нижнюю губу, но начал забираться на старшего, ложась на него, сразу начал ёрзать, когда его член зажался между их тел. Чонин снова ударил его по ягодице, отчего младший вздрогнул и снова зашипел от боли. - Не двигайся. Лежи смирно. Старший просунул один палец в Кёнсу. - Хань, ты меня так давно не чувствовал, думаю, тебя ждёт кое-что особенное от меня. Чонин проводит языком по анусу юноши, из-за чего последний протяжно стонет, напрягая рефлекторно мышцы. Лухань думает, что это самое приятное, что с ним делали, но только после минета Кёнсу. Чонин тщательно вылизывает его анус, смачивая своей слюной, одновременно просунув в Кёнсу второй палец, который вскоре издал сладострастный стон, чуть прогибаясь под младшим, когда пальцы стимулируют его простату. Чонин разводит пальцы в разные стороны, одновременно языком пытается проникнуть в анус Луханя. Их стоны сливаются воедино, у обоих сбивается дыхание, а мышцы напрягаются. Кёнсу пачкает своей смазкой обивку дивана, а Лухань оставляет влажное пятно на спине старшего, время от времени потираясь об него. Чуть позже Чонин отстраняется от обоих, выливает немного смазки себе на палец. - Приподнимитесь оба. После того, как Кёнсу и Лухань выполнили его приказ, Чонин резко вошёл в Кёнсу, одновременно засовывая в третьего два пальца, растягивая теперь его. Кёнсу стонет, а младший кусает нижнюю губу, пальцы не насколько не задели простаты, просто заполнили его внутри, но от этого чувства заполненности Луханю хочется избавиться. Чонин наяривает бёдрами, одновременно буквально трахая пальцами Луханя, которому это совершенно не нравится, но он терпит – другого выбора у него нет, а вот Кёнсу, наоборот, умеет получать от этого кайф. Достаточно растянув Луханя, Чонин выходит из Кёнсу и почти сразу входит в младшего, тот кусает губу до крови, жмурясь и терпя. Всё остальное время Чонин поочерёдно трахает то Кёнсу, то Луханя, отчего иногда они не понимают толком, что недавно с ними было – Чонин слишком скоро вынимает свой член и переходит к другому. Почувствовав скорую разрядку, старший выходит из Кёнсу и дрочит перед ними, пока не забрызгивает своей спермой их задницы.       Сегодня меня отругали и лишили ужина, потому что я не смог показать во время съёмки, что мне нравится процесс. Хоть я толком ничего и не делал, но мне жутко захотелось есть, да и в обед я толком ничего не съел, потому что до сих пор сижу на диете, к которой принудила меня эта женщина.       У меня урчит в животе и такое чувство, что желудок сжимается.       Я не виноват, что мне это не понравилось – такое у меня всего второй раз, да и первый был для меня каким-то странным… Я толком не понял, что со мной было, просто мне показалось, что это неправильно.       Чонин мне полизал между ягодиц… Это так странно и одновременно приятно. Почти так же, как и минет. Мне тоже придётся кому-то это делать на камеру? Наверное, в этот раз меня тоже лишат ужина. Я не могу перебороть свой организм – меня начинает тошнить от этого.       Меня смущало, что мне пришлось лечь на Кёнсу. Под конец я испачкал почти всю его спину своей спермой…