«Re-homing»

Так и тянулись его дни по накатанной. Школа в первой половине дня, а во второй съёмки. С каждым разом съёмки с Луханем стали всё более извращённые, потому что считалось, что с каждым разом он получает всё больше опыта, всё больше привыкает к этому. Но это не так. Лухань только начинает всё больше страдать, у него становится только всё больше вопросов, на которые он не может получить ответа. И Чонин всё пытается его испортить… В этот раз они, вместо того, чтобы сидеть в школьном туалете, сбежали через окно. Чонин направился в какой-то мелкий ларёк, купил себе ещё пачку сигарет и две банки пива. На улице не очень людно, они пошли в ближайший парк, сели на одну из скамеек. - Хань, что с тобой? Почему ты стал так плохо сниматься? – открывая банку, спрашивает Чонин. – Неужели не можешь притворяться, что тебе хорошо? Или так нравится оставаться без ужина? - Не могу. Не получается, - Лухань держит банку двумя руками, смотря на неё. - Слушай, - Чонин на минуту замолчал, что-то обдумывая, потом отпил немного пива и продолжил: - наверное, не очень хорошая идея, но попробовать стоит, - Лухань вопросительно на него посмотрел. – Попробуй перед съёмками афродизиак принять. - Что это? - Вещь, которая поможет тебе хотеть секса, как сучка во время течки. Не беспокойся, сам куплю это для тебя. - Хорошо. - Пей пиво, пока совсем тёплым не стало. Оно на мочу похоже, когда тёплое. - Я никогда не пил. - Хань, если я говорю тебе что-то делать, можешь не нервничать – всю ответственность возьму на себя. Чонин положил свою банку на скамейку, потом взял жестянку у юноши, открыл её. - Пей. Лухань отпил немного светлого пива. Он не понимает, какой у него вкус. Нравится оно ему или нет, просто пьёт, постепенно ощущая какую-то странную лёгкость во всём теле. - Чонин, - шепчет Лухань, прижавшись к старшему. - Что? Лухань добивает залпом пиво из банки, обнимает старшего за талию, в самом низу, почти дотрагиваясь до выпуклости на его джинсах. Чуть позже он всё же решается и опускает ладонь на бугорок. Лухань не понимает, что с ним происходит. Наверное, это из-за алкоголя. Ему просто хочется делать всё то неправильное, что он делал перед камерой. Именно хочется, притом так, что живот сводит от приятной тяжести и член начинает наливаться кровью. Он поглаживает уже возбуждённый член старшего, чуть сжимая его, отчего Чонин начинает постанывать. - Надо было раньше дать тебе алкоголь. Кто знал, что когда ты пьян – ты раскрываешь свою развратную натуру, - ухмыляется Чонин, поглаживая юношу по голове. Им обоим наплевать, что их может кто-то увидеть, ведь это сейчас маловероятно – сейчас в школах и других учебных заведениях идут занятия, а все остальные на работе. Да и даже сам Лухань не думает об этом, а Чонин не хочет упустить шанс – впервые юноша похож в этом на Кёнсу. Развратный, уверенный, наплевавший на остальных. Лухань расстёгивает джинсы старшего, освобождает его плоть и нагибается, беря её полностью в рот. Чонин облокачивается на скамейку, блаженно прикрыв глаза и гладя Луханя по голове, наслаждаясь минетом. - Хань, - тихо стонет старший, чуть сжимая волосы младшего. – Активнее. Лухань действует по указанию Чонина, начинает активнее двигать головой, держа рукой член у основания. Чонин, сжимая волосы Луханя, кончает ему в рот, тот на этот раз не чувствует тошноты. Юноша выпрямляется, тоже облокачивается на скамейку. Его щёки покраснели, дыхание сбито, а член сильно выпирает. Алкоголь распространился по всему организму, успел всосаться в кровь, вытеснил разум, оставив только его похотливую натуру. Лухань начинает ласкать свой член, сквозь брюки, впиваясь в нижнюю губу зубами и жмурясь, ёрзая на скамейке. - Давай помогу, - Чонин накрывает его ладонь своей, сжимая её, отчего Лухань не сдерживается и начинает стонать. Старший целует его, просовывая свой язык в его рот, лаская его язык. Лухань хватает двумя руками Чонина за плечи, прижимая к нему и двигая бёдрами навстречу ладони, ласкающей его через одежду, дразня. - Хань, ты бесподобен, - отстранившись, позволяя ниточке слюны растянуться между их ртов, на выдохе произнёс Чонин, затем снова целует юношу, пробираясь рукой ему в трусы. Лухань весь горит, ему жарко, хочется скорее избавиться от одежды и насадиться на член старшего, а после долго скакать на нём, пока не помутнеет в глазах. Лухань не знает, что с ним, просто ему хочется и всё. - Чонин, - стонет Лухань, - трахни меня. Я больше не могу. Старший начинает снимать с него брюки с трусами, делая тоже самое со своими, сложив их рядом на скамейку. Это безумие, Чонин это прекрасно понимает, но ему самому хочется. Старший смазывает Луханя его же естественной смазкой, собрав её с головки, растягивает его сразу двумя пальцами. Впервые Лухань получает такое удовольствие от этого. Он прогибается в спине, стонет, просит ещё. Чонин садится, помогает насадиться на себя Луханю, который спешит, желая сделать это быстрее. - Аккуратно, тебе ещё сегодня сниматься, - напоминает старший. Полностью сев, Лухань сразу начинает двигаться, прижимаясь к Чонину, стеная ему в ухо. - Сатириазис, - шепчет он слово, которое вспоминал последние две минуты. Лухань именно такой. Когда под градусами. Ему и афродизиак не нужен, достаточно лишь дать алкоголя и он готов трахаться с кем угодно. Лухань сжимает плоть старшего пульсирующими мышцами ануса, не переставая ни на минуту двигаться на нём, пока они оба не кончат. Или пока младший не протрезвеет.       Сегодня Чонин напоил меня пивом. Вкус у него странный, а то, что было потом ещё страннее. Не знаю, что со мной произошло, но мне жутко хотелось делать то, что я делал перед камерой, что мне казалось неправильным, а иногда я испытывал отвращение. Я сделал минет Чонину, он кончил мне в рот, но я не почувствовал тошноты. Мы делали это прямо на скамейке в парке, но мне просто хотелось этого, мне было всё равно, что нас могут увидеть, я просто хотел этого. Даже не самого Чонина, а именно этого.       Что со мной? Это из-за пива? Чонин рассказал об этом своим родителям, что знает о том, как сделать так, чтобы Лухань лучше смотрелся в кадре – его надо просто напоить. В этот раз Лухань будет сниматься с Чонином в жанре, который ему ранее не давался. Чонин заверил младшего, что ему нечего бояться, что всё будет хорошо, привязывая его к столу в позе звезды. - Не бойся, иначе снова будешь без ужина. Больно не будет. - Хорошо, - кивнул Лухань, но продолжает бояться. Чонин достаёт бутылку красного десертного вина, немного отпивает из горла, а потом целует младшего, заставляя его выпить вино. Луханю вино нравится намного больше, чем пиво, оно сладкое, приятное на вкус, греет органы внутри. Чонин снова отпивает и даёт выпить юноше, пока тот совсем не опьянеет. Стоит только алкоголю снова всосаться в кровь, как член Луханя сразу эрегирует, щёки краснеют, а дыхание сбивается. В этот момент Чонин выливает немного вина ему в палый живот, потихоньку слизывает, всасывая лужицу, затем целует его, поднимаясь к вздымающейся груди, целует розовые твёрдые соски. Лухань стонет, пытаясь прогнуться, двигаться бёдрами, умоляя, чтобы Чонин что-то сделал с его возбуждением. - Извини, малыш, не сейчас, - говорит Чонин, целуя в губы Луханя, - потерпи. - Пожалуйста, - продолжает хныкать младший. Чонин не слушает его, только посасывает один сосок, теребя пальцами второй, отчего Лухань ещё сильнее мечется, громче стеная. Чонин внезапно отстраняется, чтобы взять силиконовое кольцо и одеть на член младшего, который недоволен этим. - Сними его, - умоляет Лухань, дёргаясь всем телом. - Так надо, ведь ты хочешь продлить удовольствие? – Лухань кивает. – Тогда придётся потерпеть. Чонин целует младшего, извиняясь, затем спускается дорожкой из поцелуев ниже по груди, животу, пока не доходит до покрасневшего члена. Лухань старается приподнять бёдра, умоляя старшего, чтобы тот поласкал его интимнее. Чонин обхватывает губами головку, отчего младший кусает нижнюю губу, жмурясь и часто поворачивая головой вправо-влево. От этого стало ещё хуже. Ему хорошо, губы Чонина приятно обхватывают головку, хочется кончить, но он не может этого сделать – это адски для него. Чонин проводит языком от кольца до головки члена, слыша хныканье со стороны Луханя. - Прошу, - ёрзает младший. - Ещё рано, - Чонин теребит его сосок, потом целует. Старший снова берёт бутылку вина, поливает тело младшего, специально ещё обливает его эрегированный член, затем убирает её и начинает слизывать красную жидкость. Лухань сладострастно стонет, ёрзает, но его теперь придерживает Чонин, сжимая тазовые косточки, чтобы лишний раз не дёргался, и вино не скатилось на стол. Чонин очищает его впалый живот, обхватывает губами член, слизывая тонкий слой вина с него, заставляя Луханя громко стонать. Позже старший отстраняется от него, встаёт рядом с головой юноши, держа свой возбуждённый орган у основания. - Хань, помоги мне, - просит Чонин. Лухань поворачивает голову, приоткрывая рот, позволяя старшему заполнить его своей плотью. Чонин стонет, двигает бёдрами, буквально имея его в рот. Луханя не тревожат рвотные позывы, его горло совершенно расслаблено и позволяет старшему делать, что ему хочется. Внезапно Чонин вынимает свой член и шлёпает им по щекам младшего. - Тебе нравится? Хочешь ещё? - Да, - стонет Лухань, пытаясь прогнуться в спине. Чонин усмехается и снова вводит член в рот младшему, последний прикрывает глаза, стонет, посылая вибрации на головку, а в камере записывается это как мычание Луханя и стон партнёра. Чонин размеренно двигает бёдрами, то почти полностью вынимая свой член, то входя им почти до упора. Лухань дрожит, ему хочется кончить, низ живота стал адски тяжёлым, а член болит, сдавленный у основания силиконовым кольцом. Старший, снова вынув свой член, на этот раз просто дрочит перед его лицом с затуманенным взглядом. - Открой рот, - приказывает Чонин. Лухань сразу исполняет приказ, высунув немного язык. Чонин кончает ему на лицо, покрывая даже немного его волосы белыми каплями, лишь немного попадает в рот. Чонин снова берёт почти пустую бутылку с вином, отпивает немного и даёт немного выпить младшему, затем стягивает эрекционное кольцо с его члена, но не спешит с тем, чтобы Лухань кончил, - он сжимает пальцами член у основания, отчего младший снова ёрзает и хнычет. Старший проводит языком от основания до головки, дразнит кончиком уретру, а после разжимает немного пальцы, проводя ими по всей длине, как стягивал с него кольцо, Лухань начал с блаженным стоном кончать себе на живот и грудь, когда пальцы оказались на середине члена. - Превосходно! – воскликнула женщина. - Лухань, ты превосходно смотрелся! Сам Лухань толком это не слушал, он ждал, когда Чонин развяжет его. Лухань всё ещё пьян, его всё ещё одолевает похоть, низ живота ещё тяжёлый, хоть он недавно кончил. Юноша сразу направился в ванную, чтобы помыться, Кёнсу пошёл за ним. Лухань включает холодную воду в раковине, набирает её в ладони и моет лицо, пытаясь охладиться и протрезветь. Но всё равно жар покрывает всё его тело, в ушах немного шумит и хочется снова трахаться. Кёнсу, войдя в ванную и заметив такую картину, начал волноваться. - Хань, что с тобой? Тебе плохо? – Кёнсу кладёт ладонь на плечо младшего, тот вздрагивает. Лухань скрывает своё лицо ладонями, боясь посмотреть на старшего, который опустил свой взгляд вниз. - У тебя стоит? – удивился Кёнсу. - Уйди, - сдавленно просит Лухань. Юноша пытается сдержаться, чтобы не накинуться на Кёнсу, которого он сейчас хочет. Вернее, не его самого, а секса. Луханя трясёт, всё тело горит, а член прижимается к низу живота. - Уходи! – громче просит Лухань, но Кёнсу не слушает его. - Если тебе это нужно, я могу нарушить правило. - Нужно, - Лухань медленно убирает руки от лица, - сильно нужно. Очень сильно. Юноша прижимается к Кёнсу, трётся своим стояком об его бедро, хныча, впиваясь зубами в нижнюю губу, затем опускается на колени и берёт вялый член в рот, одновременно засунув в свой анус два пальца, самостоятельно растягивая себя. Лухань стонет, жадно отсасывая старшему, чтобы тот быстрее возбудился, разводя пальцы внутри себя в разные стороны.       Во время съёмок Чонин дал мне вина. Оно более вкусное и приятное. Опять мне захотелось этого. Безумно хотелось. Но Чонин издевался надо мной, он не давал мне кончить, поэтому я буквально сходил с ума. У меня от того кольца даже член заболел, а Чонин не переставал трогать меня. Мне становилось всё невыносимее терпеть, мне казалось, что я потеряю сознание, но боль внизу живота не давала этого сделать.       После съёмок мне всё ещё хотелось этого. Чонин не входил во время съёмок в меня, только ласкал. В итоге я сделал это в ванной с Кёнсу.       Почему я такой после алкоголя? Почему? Душевное состояние Луханя стало ухудшаться из-за этих нерешённых вопросов, которых только становилось больше почти с каждым днём. В связи с этим, он начал болеть, быстрее уставать, началось общее недомогание. Кёнсу начал волноваться о нём вместе с Чонином, но первый больше. Так продолжалось чуть больше недели, пока Лухань не упал в обморок во время урока. В медкабинете сказали, что это от переутомления. Классный руководитель сообщил, что Лухань, как перевёлся в эту школу, всё был немного мрачным, неразговорчивым, вечно чего-то будто боялся, посоветовал с ним поговорить школьному психологу. Психолог выяснил, что у Луханя длительная депрессия, которая начала разрушать его изнутри, подавляя его. От этого и недомогание. Он долгое время пытался выяснить её причину, потому что Лухань боялся, боялся об этом говорить. Но по истечению получаса Лухань всё же начал выговариваться. Рассказал о том, что родители отправили молча его в другой город, о том, в какую семью он попал, о съёмках, обо всех вопросах, которые мучают его от того, что он не может найти ответа на них. Школа связывается с органами опеки, которые лишают вскоре родительских прав мужчину и женщину. Луханя отправляют обратно к своим родителям.