«Re-homing»

В аэропорту его встретил мужчина – почему его всегда встречают «отцы»? Почему-то Луханю он сразу не понравился – на вид ему около сорока, может, больше, опухшее лицо, красные глаза со злобным взглядом и тонкие чуть сжатые губы, уголки которых немного опущены вниз. Прошлые были намного лучше. Его на этот раз повезли на общественном транспорте – на автобусе. Лухань негодует, смотря на то, с каким презрением и даже отвращением посмотрел на него мужчина, беря его чемодан с вещами. Зачем он согласился со своей женой усыновить Луханя, если сам этого не может? На подкаблучника были больше похожи те двое. Тайно, не спросив мнения мужа? Возможно. - Надеюсь, ты будешь полезнее сына, - похоже, озвучил свои мысли мужчина. Эта фраза Луханя немного насторожила. Что он имеет в виду? В чём полезнее? Лухань надеется на обычный повседневный смысл – ему совершенно не хочется творить то, что он делал с Кёнсу и Чонином, с этим мужиком, его сразу стошнит, когда он возьмёт в рот его пенис. Лухань продолжает молча стоять, держась за поручни, рядом с мужчиной, который ему противен, но ничего сделать не может – его купили, приобрели как вещь, игрушку, которая, если надоест или доставит проблемы, можно выбросить. Его привезли в довольно далёкое место от аэропорта – и от центра тоже. Высокая многоэтажка, которую, чтобы рассмотреть, Луханю надо сильно задирать голову кверху, принося себе неудобство. Конечно, по пути попадались дома намного больше, но те юноша не мог рассмотреть. Они поехали на лифте на девятый этаж. Лухань весь сжался во время этого, ощущая неприятную ауру мужчины слишком отчётливо. Чем-то он похож на пьяницу, не конченный, конечно, на учёте не стоит, но пьёт часто – это точно. Лухань не мог дождаться, когда лифт поднимется на нужный этаж, а когда это произошло, то еле подавил желание выбежать из лифта в более просторное помещение – коридор. Мужчина открыл дверь квартиры, нового «дома» Луханя, где ему предстоит жить неизвестно, сколько дней, недель, а может даже месяцев, если не лет. Дом почти пустой, фактически везде хлам, состоящий из грязного белья, мусора и пыли, воздух спёртый, хоть и окно открыто в гостиной и на кухне. Женщина его не встретила, может, она работает, за исключением тех двух? - Сехун! – крикнул мужчина, отчего Лухань сразу вздрогнул от страха, почти не наделав в штаны. – Мелкий подонок, быстро сюда, - через пару минут, когда человек по имени Сехун не объявился, вновь прокричал мужчина. Вскоре вялой походкой в коридор вошёл парень с выкрашенными в тёмный фиолет волосами, худощавый, наверное, чуть старше Луханя, в ушах большое количество проколов, наверное, нестерильных, потому что один из проколов гноится, взгляд отрешённых, будто ему наплевать на весь мир – типичный подросток-аутсайдер. - Чего тебе? - Помоги ему обустроится, Лухань теперь будет жить в твоей комнате. Надеюсь, приёмный ребёнок будет лучше родного, который от рук отбился, - мужчина, говоря последнюю фразу, ушёл в сторону кухни. За свои пятнадцать с половиной лет Лухань никогда подобного не видел и даже не слышал о таком. - Идём, - холодно отрезал Сехун, направляясь, похоже, в сторону их общей с этого момента комнаты. Лухань взял сумку и направился за Сехуном. Его комната также совершенно не прибрана, кругом бардак. Не застеленная кровать, обыкновенный шкаф без всякой резьбы и тому подобного обклеен плакатами групп, таких как KISS, Slipknot, Iron Maiden и тому подобное. Наверное, отец просто не разрешил обклеивать так стены. Компьютерный стол, заваленный всякими тетрадями и учебниками, которые, скорее всего, не открывались всё это учебное время, включённый компьютер, на котором пока открыта экспресс-панель Оперы, где высвечивается Яндекс, пара сайтов о тяжёлой и альтернативной музыки и почта. В целом Луханю не нравится тут, особенно перспектива того, что он тут будет жить и будет в чём-то (чего он не желает знать) лучше Сехуна. И ещё его беспокоит, что тут нет матери Сехуна – впервые такое будет, если окажется, что Луханя усыновил только мужчина. Сехун равнодушно сказал, что может занимать шкаф, от которого Луханя откровенно бросает в дрожь. Как оказалось, внутри шкаф не намного лучше – на дверцах, помимо зеркала на одном из них, тоже есть пугающие мрачные плакаты – одежда тоже не яркая. Лухань в курсе, что чёрный – классический цвет, который часто преобладает почти в каждой фирме, потому что подходит ко всему, как и белый, но белый легко испортить грязью, в отличие от чёрного, но иметь в своём гардеробе только чёрную одежду – это слишком. - А твоя мама когда вернётся? – поинтересовался Лухань, чтобы как-то убрать это неловкое молчание, пока Сехун сидит в Интернете. - Никогда, - как обычно, ответил Сехун. - Почему? – удивился Лухань, уже не обращая внимания на резкость старшего (Сехун старше его почти на три года). - Она ушла пять лет назад, почему сегодня она должна вернуться? - Извини. Сехун промолчал, продолжая щёлкать мышкой. Лухань чувствует себя тут неловко и чужим – в первом случае с ним хотя бы общался Кёнсу, что помогало ему адаптироваться, во втором случае чересчур заботливая «мать» постоянно была с ним. В этом всё по-другому. - А где я буду спать? – Лухань надеется, что не в одной кровати с Сехуном, хотя тот не должен сам испытывать особого желания. Наверное. - Я тебе потом постелю на полу. Конечно, в Сан-Диего зима без снега и не так холодно, как в Детройте, но всё же спать на полу в конце ноября не очень приятно, хоть и другого выхода у него нет. Пока Сехун сидит в Интернете, Лухань сидит на его кровати со своим дневником и делает очередную запись в нём. Тетрадь объёмом в 96 страниц заполнена на одну четвёртую за эти полгода.       Мне тут совсем не нравится. Тут грязно, везде бардак. Мужчина меня пугает – я боюсь представить, в каком смысле я буду полезнее его сына Сехуна. Он тоже меня пугает, похож на панка или сатаниста. Я не знаю, как найти с ним общий язык. Вдруг он у нас будет таким же, как у Кёнсу с Чонином?       Нет. Такого у нас с ним не будет – с ними мне было приятно, хоть и немного страшно и я ничего не понимал толком.       И сейчас не понимаю ничего. - Чё пишешь? – спросил Сехун. - Ничего, - Лухань сразу закрыл тетрадь, прижимая её к груди, стесняясь показывать свои записи другому человеку – даже родители о них не знают. - Покажи, интересно ведь, - Сехун протянул руку к тетради. Лухань начал сопротивляться, не желая показывать свои постыдные в какой-то мере записи и том, что ему пришлось пережить за эти месяцы: первый секс, съёмки, куча вопросов, алкоголь и как он на него действует, таблетки, надуманные болезни, предательство родителей… Сехун начал почти вырывать тетрадь из рук младшего, который повалился на бок на кровать, сопротивляясь. Старший навалился на него, продолжая пытаться вырвать тетрадь из рук парня. Лухань жмурится, крепче прижимая «дневник» к себе. Ему стыдно раскрывать свои мысли и даже некоторые тайны о себе еле знакомому человеку. Сехун готов раздавить собственным телом младшего, если бы вес позволял, он упёрся коленом в матрац между ног Луханя, потираясь ногой о пах последнего. Неизвестно, случайно он это сделал или нет, но от этого младший покраснел, чувствуя мурашки по всему телу, которые перебежали в паховую область, отяжеляя её. Лухань краснеет, невольно возбуждаясь от таких манипуляций, из-за чего пальцы ослабевают, и через секунду тетрадь оказывается у Сехуна в руках. Радостный подросток обратно сел за компьютерный стол, перелистывая страницы, останавливаясь для того, чтобы прочитать буквально по паре предложений. Лухань выпрямился, продолжая сидеть на ещё больше смятой кровати после их мелкой «драки», краснея, прикидывая, как Сехун будет смеяться и издеваться над ним после того, как прочитает записи. Ещё его член немного налился кровью. Сехун продолжает пролистывать разлинованные в клетку страницы, затем внезапно он остановился, вчитываясь в какие-то строчки. Похоже, нашёл запись о том, как на Луханя влияет алкоголь. - Реально, что ли? – с недоверием посмотрел на него Сехун. - Ты о чём? – поднял взгляд Лухань, забыв о своём красном лице. - Ты ведёшь себя как нимфоманка от алкоголя? Лухань опустив голову вниз, почти вжимая её в плечи, свёл ноги вместе, пряча ладони между коленей. - Да, - тихо произнёс младший. - Круто, надо бы попробовать, - усмехнулся Сехун, бросив тетрадь на кровать рядом с Луханем. Юноше стало неловко от этого, он ещё больше сжался, краснея, боясь дальнейших действий старшего. Чтобы не трепать себе лишний раз нервы, Лухань, сделав глотательное движение, встал и направился к выходу из комнаты – всё-таки надо избавиться от образовавшегося стояка. - Думаю, тебе понадобится эта особенность, - сказал Сехун, не отрываясь от монитора компьютера, когда Лухань подошёл к двери. Юноша ничего не ответил, молча вышел из комнаты. Выйдя в коридор, Лухань начал искать туалет. С каждым шагом обстановка в квартире ему совершенно не нравится – как уже говорилось ранее, пыль, грязь, бардак. Никто убираться не хочет, никому нет до этого дела. Лухань искренне надеется, что его для этого купили. Но когда его окрикнул отец Сехуна, то у Луханя по всему телу сразу пробежались мурашки и под мышки стали влажными. Сейчас он узнает, для чего его купили. Мужчина сидит на старом диване с банкой пива Budweiser, фоном идут новости по телевизору. Лухань неуверенно подошёл к дивану. - Думаю, пора проверить твою пригодность, - с кривой усмешкой сказал мужчина, кладя банку пива на пол около себя. – Подойди ближе. Лухань снова сглотнул, встав напротив мужчины, который потянул руку к юноше, кладя ладонь на его пах. - У тебя встал на этого панка?! – мужчина возмущён, но его задевает не то, что у парня встал на его сына, а то, что его сын не соответствует обществу, весь в пирсинге, одевается, как на кладбище, а у него встал! Лухань вновь весь сжался, краснея. Ему самому неловко от этого. Мужчина ударил его по щеке, отчего юноша сразу потерял равновесие и упал на пол, прижимая ладонь к горячей щеке. Позже он почувствовал, как с него стали стягивать брюки. Из глаз Луханя потекли слёзы, всё-таки его купили именно для этого. Ему противно, мерзко, страшно. Мужчина пару раз подёргал рукой свой орган, который не эрегирует – даже вид на маленькую упругую задницу юноши не помогает. - Поработай ртом, - приказал мужчина, убрав руку. Трясущийся Лухань подполз ближе – наступил отчаянный момент. Держась за колени мужчины, Лухань морщится и придвигается к его вялому члену. Закрыв глаза, юноша проводит языком по всей длине плоти, которая никак не реагирует, как и мужчина. «Чем быстрее начнётся, тем быстрее и кончится» - говорит про себя Лухань. Он берёт орган у основания, водит по нему языком, пока не решаясь взять его в рот. Он тщательно вылизывает головку, долгое, особенно для Луханя, время член никак не реагирует, будто мужчина – импотент, но потом понемногу, но орган начинает увеличиваться в размере, вставая. - Молодец, - гладит его по голове мужчина, довольный тем, что сможет осуществить задуманное. Лухань давится, но не из-за движений мужчины – он не двигается – а из-за отвращения, вобрав уже возбуждённый орган в рот. - Хватит, - довольно резко сказал мужчина, после чего Лухань сразу отстранился (с удовольствием). – Повернись. Лухань прикусил нижнюю губу, вставая к мужчине задом, морально настраивая себя на это. Мужчина взял лубрикант, когда юноша услышал звук открывания баночки, то почти был готов перекреститься – даже с его не очень большим опытом он знает, что без смазки будет очень больно. Мужчина смазывает анус Луханя, который вздрогнул больше от прохлады лубриканта, чем от неожиданности. Лухань вновь жмурится, чувствуя, как пальцы этого пьяницы пытаются проникнуть в его анус. Он бы реально предпочёл, чтобы это с ним сделал Сехун, но никак не он! Мужчина делает всё резко, совершенно не заботясь об ощущениях Луханя – его интересует только своё удовольствие, которое он хочет получить поскорее. Луханю тоже хочется, чтобы это скорее кончилось, но боль ощущать не хочет – и так мало приятного. Через некоторое время, мужчина встаёт с дивана и садится на колени, притягивает к себе за бёдра Луханя, вводя в него свой эрегированный орган. Юноша жмурится, сжимая ладони в кулаки. Ему хочется рыдать, но он терпит, сдерживая слёзы. Войдя в него до конца, мужчина сразу начинает фрикции. Резкие. Без какого-либо ритма и темпа. Грубые. - У тебя офигенное тело, - говорит мужчина, шлёпнув Луханя по ягодице, которая моментально покраснела. Лухань ничего не говорит, терпя и сдерживая слёзы, жмурясь. Этот ад продолжается сравнительно недолго – с Кёнсу или Чонином всё было намного дольше. Мужчина кончает внутрь Луханя, сжимая его бока. Юноше противно ощущать горячую жидкость внутри себя, ему хочется поскорее вымыться – и почистить и прополоскать рот. Когда мужчина с блаженным вздохом садится на диван, Лухань собирает свои вещи и уходит в ванную. Раздевшись, положив одежду на стиральную машину, юноша заперся в душевой кабинке, включив тёплый душ, капли которого обволокли разом всё его тело. Лухань до сих пор ощущает плоть мужчины в себе, особенно пульсирующую боль внутри. Юноша сделал воду холоднее, надеясь заглушить боль. Чуть нагнувшись вперёд, раздвигая ягодицы руками, Лухань подставляет покрасневший анус под холодную воду. Его член «упал» сразу, как только он начал делать минет мужчине, поэтому сейчас его орган никак не волнует. Горячие слёзы всё же начинают скатываться по щекам. Сколько ему придётся так жить? Что с ним придумал сделать Сехун? Или же придумает, узнав о такой странной реакции на алкоголь? Хотя Лухань уже понемногу догадывается… Лухань сел на корточки, обняв свои колени, не сдерживая слёзы, которые сразу смываются водой. Эту грязь внутри себя он не сможет оттереть любой мочалкой, как бы сильно себя не тёр. Ему ничто не поможет, разве что только попадение в нормальную семью. Они ведь тоже покупают детей? Немного успокоившись и выплакавшись, Лухань начинает тереть себя мочалкой, не пожалев геля для душа. Кожу жжёт от активного натирания, вода сразу похожа на ледяную на контрасте. Выйдя из душа, Лухань вытирает себя насухо и одевается, затем возвращается в их с Сехуном комнату. - Он тебя оприходовал? – холодно спросил Сехун, продолжая сидеть в Интернете. - Да, - почти шёпотом ответил младший. - Можешь лечь, представляю, как у тебя задница болит. - Спасибо. Лухань лёг на кровать старшего с мыслями о том, что Сехун к нему лучше сейчас относится, чем при первых минутах знакомства, хоть также холодно и безразлично. Может, всё будет не так уж и плохо? С этими мыслями Лухань незаметно для себя уснул.