До рассвета оставалось недолго. Люди, собравшиеся на площади, ждали последних команд. Вокруг было светло от факелов. Кто-то прощался с родными, кто-то сосредоточенно поправлял наспех подобранное снаряжение. Генерал почти физически ощущал тягостную атмосферу, повисшую над столицей. Обреченность, страх, тоска и зыбкая, едва уловимая надежда... Как вулканец Спок улавливал чужие чувства, а как человек не мог не принимать их близко к сердцу. Жестокое сочетание, если вдуматься...
По расчетам генерала, разведчики уже должны были вернуться. Что могло их задержать?
Вулканец поднялся на стену, завидевшие его часовые вытянулись по стойке "смирно".
- Господин генерал, за время моего дежурства посторонних объектов замечено не было! - доложил командир смены.
Вулканец, кивнув, прошел вдоль стены. У одной из башен, облокотившись о зубцы, стоял придворный лекарь.
- Мне сообщили, что вы спускались в темницы.
Мужчина вздрогнул и обернулся.
- Ну и? Доложите королю? - безразлично осведомился он. Спока всегда удивляло, с какой поспешностью люди способны делать неверные выводы.
- Не считаю это необходимым. Хотел узнать, как себя чувствует осужденный Джеймс Кирк.
- Хреново, генерал, хреново. Хотя, могло быть хуже... - при упоминании приговоренного к смерти разбойника от МакКоя повеяло смесью восхищения, вины и желания защитить. Несмотря на то, что интенсивность эмоций этого человека вызывала у вулканца отторжение, он поймал себя на том, что и сам испытывает схожие чувства.
- В авангард просился... - неожиданно добавил лекарь.
- И вы передали его просьбу? - вздернул бровь генерал.
- Нет, конечно... - неохотно отозвался тот.
Все же чем больше Спок общался с людьми, тем хуже понимал их.
- Леонард, ваши эмоции нелогичны. Вы понимаете, что поступили правильно, но все равно вините себя.
Лекарь раздраженно передернул плечами.
- Знаете, генерал, я вам завидую! Хотел бы и я быть холоднокровным, невозмутимым и бесчувственным.
Спок промолчал, в очередной раз удивляясь ошибочности выводов. Все же как зашоренно и стереотипно человеческое мышление. Как объяснить этим странным созданиям, что руководствоваться логикой - это еще не значит не иметь чувств?
Вулканец отошел к ограждению и пристально вгляделся вдаль, дожидаясь, когда же на тракте появятся силуэты разведчиков. Ночь выдалась безлунной, и даже острое вулканское зрение не позволяло хоть что-то разглядеть внизу. Но у разведчиков факелы, их должно быть видно издалека. Так почему же тракт по-прежнему пуст?..
Или?.. Генерал, впервые в жизни, усомнился в собственном рассудке. Тракт не был пуст. В абсолютной тишине и без единого факела, на огромной скорости к воротам приближались едва уловимые, даже для вулканца, силуэты всадников. Их было столько, что Спок не увидел конца их строя.
- Бейте тревогу, - приказал он. Времени на раздумия не было. Отпихнув замешкавшегося часового, Первый генерал сам рванул за веревку колокола. Ночная тишина сменилась тревожным набатом.
- Городской страже - занять позиции на стенах! Ополчению - построиться в боевой порядок! - крикнул он, перекрывая колокольный звон, и поспешил обратно на площадь. Продуманный до мельчайших деталей маневр, который они собирались выполнить у холмов, теперь был невозможен. Никто не мог предположить, что кочевники приблизятся к городу так быстро. Более того, это было физически невозможно при нормальных условиях. Чтобы преодолеть такое расстояние за три дня, воинам пришлось бы все это время скакать во весь опор, ни разу не остановившись. Даже сам Спок, несмотря на всю свою выносливость, едва ли смог бы это осуществить. А если и смог бы, то на предстоящее сражение сил бы точно не осталось.
- Какого дьявола ты творишь? Часовые никого там не увидели! - дорогу преградил сам король Идальта.
- Захватчики приближаются к воротам. При той же скорости они будут под стенами менее чем через час.
- Вы спятили, генерал?! - вклинился последовавший за вулканцем лекарь. - С чего вы это взяли, там же ни черта не видно! А потом, три дня назад они были под Альгорой! Они не могли за это время оказаться здесь! Ни один человек не может проскакать на полной скорости столько времени, не прерываясь на сон и еду! Я говорю вам, как лекарь, это невозможно!
- Я не отрицаю этого. Могу только выдвинуть предположение, что захватчики - не люди, - отозвался вулканец, параллельно отдавая приказы ополченцам, которые, в отличие от стражи на стенах, совершенно не понимали, что им делать.
- Да плевать! Люди, эльфы, вулканцы... Да любому живому существу нужны сон и еда! Даже если это существо остроухое и зеленокровое!
- Несомненно, - ровным голосом подтвердил Спок. Король Александр затаил дыхание, боясь подтверждения своей худшей догадки. В отличие от Леонарда МакКоя, он уже понял, что происходит. - Несомненно, живым существам нужен отдых. А им - нет. Живые существа не смогли бы в полной темноте перемещаться по незнакомым землям, а они - могут. Достаточно, чтобы предположить, что эти существа не являются живыми.
- Твою мать... - враз онемевшими губами выдохнул лекарь. - Некромантия?!
Его изумление можно было понять, ведь об этом страшном искусстве сохранились лишь легенды. Никто из ныне живущих не сталкивался с этим. Но других объяснений Спок не находил.
- Людям не вздумайте говорить! - предупредил Маркус, резко развернулся и пошел к лестнице, ведущей на стену.
Что ж, это разумно. Хотя уже и не важно. Как убить и без того мертвых воинов, Спок не знал. Гвардия не успеет вернуться к воротам. Разведчики, очевидно, мертвы.
Генерал искал возможные выходы и не находил их.
Хорошо, наверно, быть человеком, ведь надежда - человеческое чувство. У Спока же никакой надежды не было. Все, что у него было, это меч на поясе, горстка ополченцев в подчинении и осознание полной безнадежности их положения.
Ну что ж, остается довольствоваться этим...
***
Сквозь боль и противное чувство беспомощности проступали смутные образы. Он видел своих родителей, своих друзей, места, где сто лет уже не был... Он вскидывался, просыпаясь, и вновь оказывался в своей камере. Возвращались боль и непривычная беспомощность.
Кирк кое-как дотянулся до фляги с лекарственной настойкой, оставленной Боунзом. На вкус - та еще отрава, но в голове немного прояснилось...
Он уставился в ту сторону, где предположительно должен был находиться выход. Ему мерещились скрежет замка и узкая полоска света под открываемой дверью... Просто игра воображения, усиливающаяся на фоне лихорадки...
Сколько же сейчас времени?.. И почему за ним так никто и не пришел? Неужели король отказался выпустить его на время боя? Странно, ведь там сейчас каждый человек на счету. Или Боунз не передал его просьбу?.. Но ведь он обещал!..
Неужели уже рассвело, и битва началась?! Тогда что сейчас со Споком, с Боунзом, с остальными?.. И где сейчас его, Кирка, люди? Зная ребят, они не могли остаться в стороне. Хотя и Маркуса поддерживать бы не стали...
Джим совсем потерял чувство времени. В полной темноте оно течет как-то иначе. Темнота давит на плечи, мешает дышать...
И он снова вскидывался, заслышав скрип проржавевших петель... Но это всего лишь крыса возилась где-то за стеной...
Сознание снова уплывало, уступая место болезненному бреду. Кирк обессиленно уткнулся лицом в маккоевский плащ. Черт, и ведь ему нужна такая малость! Просто умереть, сражаясь рядом со своими людьми... Или это слишком много?.. Разбойник снова забылся тревожным сном и не смог бы с уверенностью сказать, померещилось ли ему, что каменный пол темницы содрогнулся, и откуда-то совсем издалека донесся грохот...
***
Если какие-то сомнения относительно своих врагов у Спока еще оставались, то теперь они рассеялись окончательно. Шквал стрел, обрушившийся на захватчиков со стены, не причинил их строю никакого вреда. Они все так же неотвратимо приближались к воротам. Теперь преградами на их пути были только узкая полоска рва и крепостная стена. Среди идальтских воинов постепенно начиналась паника. Споку еще удавалось ее сдерживать, но вряд ли это надолго.
А потом генерал уловил творящуюся рядом магию. Что-то темное, чуждое живым существам, причиняющее почти физическую боль своей близостью... И цепи, удерживающие подвесной мост в поднятом состоянии, лопнули под действием этой силы. Он с лязгом опустился, давая мертвой армии возможность пересечь ров.
- Сжечь мост! - крикнул генерал, первым отправляя обмотанную тлеющей тканью стрелу в доски моста. Его примеру последовали другие. Через несколько мгновений мост занялся пламенем, которое, впрочем, тут же исчезло под воздействием все той же жуткой силы.
А потом с диким грохотом обрушился кусок городской стены. Земля содрогнулась. Спок едва устоял на ногах. Он видел, как несколько десятков человек оказались погребены под завалом. Он чувствовал их предсмертный ужас... Хотелось обхватить голову руками и оказаться где-нибудь очень далеко отсюда. Лишь бы этот жуткий водоворот чужой боли и чужого отчаяния перестал отдаваться в груди.
Повышенная эмпатийность - слишком жестокая цена даже за всю вулканскую силу и выносливость...
Он видел, как через зияющий пролом в город вступили первые шеренги захватчиков.
Стиснув зубы, он вышел вперед, обнажая меч.
Ну что ж...
- За Идальт!
