Лишь напарники?

— CLXIII — Феномен — CLXIII — Каким прекрасным может оказаться мир, если смотреть на него с высоты птичьего полета и не замечать снующих внизу людей. Уже почти час Джей сидел на крыше базы и скользил задумчивым взглядом по местности. Внутри бушевал ураган из сомнений, непонимания и самого отвратительного — страха. Он позорно боялся окончательно принять себя, отказаться от прошлой человеческой сущности и просто перешагнуть через семнадцать лет жизни, будто их и не было никогда. Он понимал, что это необходимо сделать ради себя самого, потому что чем дольше он тянет, тем сильнее сомнения мучают истощенное сознание. Правильно ли он поступил, когда согласился на рождение зверя в собственном организме? Стоила ли его жизнь такой жертвы, как уничтожение его человечности и прошлого? Смел ли он решать, кто и как должен жить? Ведь сейчас он мучает не только себя, но и Фэрро тоже. Джей вздохнул и обнял себя за плечи, чувствуя очертания печатей, которые чувствовались даже через толстовку. Кожа горела и зудела, но он не хотел раздирать ее ногтями, потому что понимал, что это — лишь временный эффект, и скоро весь дискомфорт пройдет. Только вот что-то это «скоро» не спешило наступать. Он мотнул головой, прогоняя туман перед глазами, и рефлекторно сжал руку в кулак, когда почувствовал новую пульсацию в мышцах, что ударом тока ударила его. Он не злился на зверя за эти вспышки, просто… просто ему хотелось кричать от боли, не всегда легкой и фантомной. Сознание — та еще дрянь, а уж если это сознание разделено между тремя личностями, и о взаимопонимании говорить не приходится, то и выкрутасы оно подкидывает те еще. Раз за разом в памяти вспыхивали эпизоды трансформации, как и ощущались разрывы кожи. Это сводило его с ума, потому что циркулировало в мозгу до бесконечности. Джей закусил губу, сдерживая очередной крик, и выдохнул сквозь сжатые зубы, когда по позвоночнику прошла стрела тока. Мастер, — раздался внезапно голос в мозгу, заставивший его вздрогнуть всем телом, — пожалуйста, расслабься. Джей шокированно моргнул и даже осмотрелся вокруг, думая, что напарник таким образом решил подшутить над ним. Но Криса или кого-то из псов здесь не было, был только этот голос. Бархатный, низкий, но чуть виноватый голос, который пробирал до самой корки черепной коробки. Мой мастер. Не бойся, это же я, — снова теплая волна звучания прошлась по сознанию и растеклась дальше по всему телу, снимая напряжение и боль, — я не причиню тебе вреда. — Фэрро?.. — сипло и едва дыша проговорил Джей, с недоверием смотря на свои руки и видя там одну когтистую и татуированную правую кисть, а другую левую сверкающую из-за вспыхнувших силовых нитей, — Как… как ты это делаешь? В мозгу раздался тихий и теплый смех, а затем по телу прошелся легкий поток пульсации, такой, какой бывает при нежном объятии. Мы едины, мастер. Кровь, плоть и мысли — одни на двоих, — спокойно отозвался Фэрро и окончательно избавил носителя от мучительных ощущений, затем он более серьезно произнес: — Тебе страшно это осознавать? Джей нервно усмехнулся и провел другой ладонью по лицу, все еще не отрывая изумленного взгляда от татуировок на правой кисти. Услышав вопрос зверя, он глубоко вздохнул и провел пальцем по своему запястью, точно по линии тату. — Немного страшно, потому что я не представляю, как такое возможно. И это, блять, я, тиран повидавший и сделавший на своем веку дохера нереальных вещей. Мне тяжело это пока чувствовать, потому что слишком все быстро произошло. Я ведь почти смирился с мыслями о том, что мне придется неделями колоть всякую херню и потом переживать побочные эффекты, чтобы остаться в живых. А потом выяснилось, что этот мудак Раймир заразил мою кровь железой, и теперь я либо умру, либо стану псом. Я принял и это, только вот думал, что у меня будет больше времени на осознание всей ситуации, а не считанные часы. Твое рождение было слишком неожиданным и масштабным для меня, потому что я не знаю, как и когда привыкать к тебе. Если через несколько часов мне придется убивать, то как это скажется на тебе я тоже не знаю, и это выносит мне мозг, я не хочу тебя ломать, но без ломки ты не выдержишь всего, что нам придется делать. Мастер, ты жалеешь о том, что я появился в твоем организме и сознании? — серьезно и ровно спросил Фэрро, утратив несколько градусов своей теплоты. — Тебе было бы легче, если бы я замедлил свою трансформацию? — Что? — удивленно и даже возмущенно спросил Джей, невольно коснувшись своей-не-своей ладони и сжав пальцами свои-не-свои пальцы, — нет, конечно, ни разу я не жалел об этом и я не думаю, что мне стало бы легче, если бы ты медлил с рождением. В этом случае, я не знаю, сколько бы выдержал, если бы весь процесс происходил позже. И… постой-ка… — Каулитц закатил глаза и слабо ухмыльнулся, — ну и засранец же ты, Фэррон, ты ведь — совсем не ребенок. Фэррон ответил ему чуть смущенным, но приятным смехом и вновь пустил пульсацию под кожей, повысив температуру тела носителя. Клайдкри ведь тоже — не дитя, мастер, — усмехнулся зверь и вздохнул, — да и потом, с ним мне положено быть «ребенком». Ты же — мой носитель, мой мастер, с тобой я буду тем, кто я есть на самом деле. — Как ты его назвал? Клайдкри? — Джей не смог сдержать смешка и покачал головой, невольно представив, как напарник отреагирует, если он назовет его так, — он — Кристиан и будет только им. Имена, мастер, это такие условности, важна сама суть. Да и тебе ли не знать, сколько раз он менялся, но всегда возвращался к истоку? Я знаю, что ты любишь эту форму из всех его имен, но это не отменяет того, кем он был до этого. — Твоя правда, истинную сущность не одно имя не изменит, — вздохнул Джей и закинул голову назад, устремляя свой взгляд в вечернее небо, — раз такие дела… посвящать тебя в прелесть убийства нет нужды, или, все-таки, необходимо для восприятия? Как ты решишь, мастер. В моем «привыкании к жестокости» нет нужды, потому что у меня за плечами период Дариона, но вот тебе стоит потренироваться использовать наши совместные возможности в бою, чтобы потом было легче. Джей невольно вздрогнул, когда услышал про самую тяжелую ипостась Криса, во время которой он почти утратил свой контроль и погряз в крови. Если Фэрро пропустил через себя эту жизнь, то ему и не нужно чему-либо учиться или привыкать к убийствам, потому что это у него в крови. Такая практика бесследно не проходит, тем более, если учитывать дикость сознания Криса в тот период. — Фэрро, я ведь подумать не мог, что ты это застал и пережил… Мы не выбираем вселенную и мир, в котором должны родиться, мы просто приходим и начинаем существовать, а как — это уже другой вопрос. Я это пережил, да, и именно поэтому я хочу обеспечить тебе защиту и силу, которую могу дать. — Спасибо тебе, — Джей прижался губами к своей ладони и прикрыл глаза, — спасибо, Фэрро. Я не знаю, как я буду жить в дальнейшем, но сейчас я благодарен тебе за твое появление. Хорошо будешь жить, уж я для этого постараюсь, — тепло отозвался зверь и нервно хохотнул, — , а сейчас мне надо бежать в твой дворец. Ибо наш король Кри-Кри рядом. — Кри-Кри… Хорошо хоть не Кря-Кря… — фыркнул Джей и тихо рассмеялся, когда увидел изумленное лицо подошедшего к нему Криса, — не беспокойся, Дарфт, на людях так называть тебя не буду. Кристиан поднял брови и усмехнулся, обнимая мастера со спины. — Что это за эксперименты с моим именем, Джей? — Ах это… нехер было делать, вот и пришла в голову мысль попробовать разные варианты, — уклончиво проговорил Каулитц, всеми силами скрывая рвущийся наружу смех и присутствие Фэрро, — хорошо поспал? Кристиан закатил глаза и поцеловал напарника сначала в висок, затем неторопливо спустился на скулу и подбородок. Прикасался к нему так легко, но в то же время, каждый поцелуй отдавался пульсацией внутри. Это так отличалось от тех электрических зарядов, которые шарахали Джея во время активности Фэрро, что он едва мог вздохнуть от затапливающей нежности и обжигающего жара. Рука по привычке провела по голове напарника, желая зарыться в мягкие пряди, но наткнулась лишь на жесткие косы. Джей глухо зарычал и грубее, чем обычно, намотал косы на кулак и резко дернул, заставляя напарника вскинуть голову вверх и тоже выпустить из горла рык. На губах Криса появился оскал, но это только сильнее шарахнуло по нервам, когда Каулитц жадно впился в его рот. Ни грамма нежности или легкости, ни единой ласки, только резкость, жесткость и сила их обоюдного пламени, потому что сейчас это нужнее и гораздо более эффективно. — Ммм… гаденыш, что же ты творишь, — с потяжелевшим дыханием и севшим голосом проговорил Джей, вновь захватывая губы напарника своими и позволяя его юркому языку проникнуть во внутрь своего рта. — Самым наглым образом отвлекаю тебя, — низким и хриплым голосом произнес Крис, кусая напарника за изгиб челюсти и проникая ладонью под его толстовку, касаясь расписанной кожи пальцами, — от всего и ото всех… — Коварный дьявол… — шало усмехнулся Джей и притянул Дарфта еще ближе к себе, проводя когтистой ладонью по его спине, — ты так стресс снимаешь или просто ради забавы выносишь мне мозги одним своим видом и действиями? Кристиан ухмыльнулся и провел языком по его шее, клыками рассекая ворот кофты и получая доступ к меткам на ее боках. Пальцами он продолжал скользить по крепким мышцам напарника и просто дурел от осознания его силы, чувствуя ее каждой клеткой своего естества. Он хотел долго и со вкусом заново изучать такое уже знакомое и родное тело мастера, очерчивать прожженные татуировки кончиком языка и наблюдать, как от этого напарник выгибается дугой. Но времени на подобное катастрофически не было, поэтому приходилось довольствоваться лишь урывками, жадно и ненасытно урывая каждый поцелуй и каждое прикосновение. — За ту нервотрепку, которую я пережил по твоей милости, ты должен мне по несколько часов подряд стресс устранять, Джейси, — лениво и урчаще произнес он, выводя узоры на коже кончиком языка, — но на длительную терапию у нас нет времени. Поэтому приходиться идти на крайние мер-р-ры… — Крис, блять! — гортанно застонал Джей, невольно выгнувшись в руках напарника и ответив своим грудным рычанием на раскатистый рык Дарфта, — Гад! Метки же… — Чувствуются, как эрогенная зона, — довольно прошептал Крис и подул на незначительные ранки, с кайфом ощущая вздрагивающее тело мастера, — да, я знаю. — Я тебя убью, — прошипел Каулитц, резко поворачивая голову в сторону напарника и набрасываясь на его губы, шепча между рванными поцелуями: — выебу, убью, а потом воскрешу и снова убью. Кристиан лишь рассмеялся, голодно вылизывая его рот и вдавливая в свою грудь. — Повторяешься, Джейси… — хрипло шепчет он, перед тем как щелкнуть замком на ремне его джинс, — или исполняй свои угрозы, или просто наслаждайся мной. Напарник ответил ему лишь грудным рычанием и с силой дернул за длинные косы, заставляя его вскинуть голову вверх для рваного поцелуя. А Крис и рад поддаваться ему и позволять владеть собой всецело. Быть может, для кого-то это покажется странным, так как время и место было неподходящим от слова совсем, но он просто не смог сдержаться. Искрящийся весельем и такой вспыхивающий пламенем Джей просто сносил ему крышу. Настолько, что он даже сразу не заметил присутствие Фэрро, а когда до него дошло, что мелкий засранец вышел на прямой контакт с мастером, было уже поздно, маленький хитрюга сбежал во дворец. Ну нихера, успеет еще ему нотацию прочитать, и по поводу ложного восприятия, и по поводу таких внезапных появлений и уходов. Динар с любопытством осмотрел то место, куда его притащил неугомонный Тигров, и пришел к выводу, что здесь не только восстановить душевное равновесие можно, но и изрядно нервы пощекотать при большом желании. Потому что площадка делилась на несколько секций — одна была закрыта полностью, словно ангар, другая представляла собой широкий плац, окруженный защитными прозрачными панелями, а третья была обычным скалистым выступом, — но все три были окружены морем и находились на крутом спуске. Один неверный шаг — и можно запросто полететь на дно морское, но это и нравилось ему больше всего. Оправданный риск и проверка на вшивость одновременно, когда полагаешься не только на себя, но и напарника-соперника. Каулитц бросил взгляд через плечо и вздохнул, слабо усмехнувшись. Смешила сама ситуация с Тигром, потому что у его судьбы явно сучий характер, раз он вызывает привязанность своих друзей. Как иронично выходит, однако. С Лианом ситуация была попроще, потому что он быстро переключился на Риодана и не дал своим чувствам к нему сформироваться в нечто большее, чем просто дружеская близость. С Кириллом же… было сложно, Динар готов был это признать, но одновременно с этим, он дарил чувство свободы и безопасности. И это было странным, потому что никто, кроме незначительных и самых близких людей, такого чувства в нем не вызывал. Да и вкусы Тигра… Да блять! У него самого сын пошел против системы, причем уже не один раз, брат вообще впереди планеты всей в этом вопросе… тогда какого хера он удивляется, что способен вызвать у кого-то отнюдь не рабочий интерес? Динар криво усмехнулся и покачал головой. Тот факт, что его самого замкнуло на одном-единственном человеке, не отменял того, что кого-то может так же замкнуть уже на нем. И это было нормальным явлением, о чем он прекрасно знал. И все же… Почему у него возникает такое чувство, будто он поступил правильно, когда не стал слишком резко бить по парню и намеренно отталкивать его? Ответа на свой вопрос он пока не знал. Тем временем Тигров притащил сумку с оружием и бросил ее возле первой секции. По нему и не скажешь, что буквально минуту назад он выворачивал себя наизнанку и делился своими мыслями, все тот же привычный оскал доброй насмешливой ухмылки, все то же ощущение легкости и спокойствия, но одновременно с этим, чувствовался дикий азарт и желание выпустить наконец скопившийся в крови адреналин. — Ну здравствуй, милый дом, родная хата, — на русском пробормотал Кирилл и с наслаждением проскользил взглядом по площадке, а затем открыл ангар и вошел внутрь. — Сколько ты здесь не был? — спросил Динар, входя следом за ним и осматривая помещение изнутри, тут же чувствуя, как пальцы сжимаются в предвкушении, стоило ему только увидеть разноуровневые мишени и позиции для стрельбы, — ох, мой бог… Кирилл бросил на него чуть ехидный взгляд, прекрасно замечая, как загорелись его глаза, и ухмыльнулся, проводя ладонью по столам. — Около трех лет, в последнее время слишком много факторов для провокации напряжения, — проговорил он и шагнул к щетку с выключателями электричества, — вижу, ты уже освоился. Динар на его ехидство лишь закатил глаза и затащил одну сумку в ангар, тут же доставая из нее оружие, облюбовав дальний стол. — Эти факторы связанны со мной или с тем, что Влад втянул тебя в эту бойню? — против воли спросил он и тут же закусил губу, когда Тигров вскинул брови и ухмыльнулся. — Как же ты себя любишь, Каулитц, — нараспев проговорил он и мрачно хохотнул, когда заметил, что парень пожимает плечами на его слова, — и это я еще — засранец, да… Ответ на твой вопрос — «нет», потому что меня начало выламывать еще перед встречей с твоим сиятельным величеством и просьбой Влада. Просто… некоторые события повлияли на мое состояние, скажем так. Динар приподнял бровь и ухмыльнулся, довольный тем, что он не стал закрываться или чувствовать неловкость. — Секреты, Тигр? Кирилл широко улыбнулся, но волчий оскал был заметен все равно. — Без секретов нам не выжить, — он мечтательно прикрыл глаза и отступил в сторону большой ширмы, которая скрывала мишени на нижнем ярусе, — но ведь в этом — вся прелесть, не так ли? — Тигр, — задумчиво проговорил Динар, осматривая пистолет и улыбаясь так ласкательно-хищно, что у бедного парня кишки в комок сжались, — еще одно слово, и я устрою тебе твой же способ вправления мозгов. Догадываешься, какой? Кирилл медленно улыбнулся и легким движением открыл взору главаря широкий зал. Затем, все с той же ленцой большой дикой кошки, подошел ближе и задумчиво осмотрел ствол в руке парня, смыкая пальцы на другом пистолете. — Калибр маловат для меня, Каулитц, так что придется придумать что-то другое. — Смотря для чего именно его использовать, — Динар мило оскалился и уткнулся дулом в ухмыляющийся губы, — не хочешь поработать ртом? Кирилл сначала удивленно моргнул, а затем рассмеялся, слегка проскользив губами по пока еще холодной стали и низко проговорил: — После таких предложений, я обычно нагибаю над столом и работаю не только ртом, но ты же у нас играешь за команду праведников, так что мои умения пусть останутся при мне. А то еще понравится, не дайте боги, играть на чужом поле и не захочешь потом отвыкать. — Посмотрим, кто кого, Тигр, — ухмыльнулся Дин и оттолкнул парня немного в сторону, спокойно шагая на первую позицию, — шесть подходов, по два выстрела каждый. Распотрошишь все двенадцать мишеней, считай, что победа за тобой, нет, я меняю оружие и место, и все заново. — Для гостя ты слишком деловой, — с усмешкой заметил Тигров и щелкнул предохранителем на своем пистолете, — с чего ты взял, что я соглашусь на это? — А я — гость? Мне казалось, кого попало, ты сюда не водишь, — удивленно и едко одновременно произнес Динар и мрачно хохотнул, — да и потом, разве ты не хочешь удивить меня? — Боги… — застонал Кирилл и широко улыбнулся, в сердцах сказав на русском: — я бы с удовольствием вбил бы тебя в ближайший стол, а затем и в стену, да так, чтобы ты сорвал голос, главнокомандующий. — Кхм… сделаю вид, что я этого не слышал, — спокойно, хоть и с чертями в глазах, проговорил Каулитц и заговорчески подмигнул удивленному парню, — я знаю русский, детка, так что поаккуратней со своими желаниями. Хотя я не против, чтобы ты помечтал обо мне, только не рукоблудствуй, все же уважай мои честь и статус. Кирилл не выдержал и расхохотался, съехав по ближайшей стене на пол и покачав головой. У него в мыслях не укладывалось, как Каулитц так может, сначала вправив мозги и заведомо обрубив все пути, а теперь допускает такие шутки на грани фола и за гранью приличий. Известие о том, что он знает о некоторых его мыслях, не то, чтобы удивило, а скорее ясно дало понять, что от него бесполезно что-либо скрывать. Да и нужно ли? Тигров невольно облизнулся, когда заметил уже вставшего в боевую стойку главаря, и сам поднялся, все еще скользя по сосредоточенной фигуре внимательным взглядом. Динар был собран и холоден, но когда пальцы с наслаждением прошлись по рукояти пистолета, он будто бы разом вспыхнул и направил пулю в мишень. Хлесткий и точный выстрел отдался в ушах, а сердце ускорило свой ритм. Лаконичный, смертоносный, острый, как и его взгляд, он методично дырявил мишень и ни на что не обращал внимания, забыв о своем намерении устроить подобие соревнования и став единым целым с оружием. Сам же Динар постепенно абстрагировался от окружающего мира, сильнее распаляясь изнутри и видя перед глазами только мелькающие в разных позициях мишени. От игривого настроя не осталось и следа, потому что его заменила холодная жажда почувствовать электрический удар в сознании при каждом выстреле. Да и сам настрой этот… был скорей попыткой проверить свою и чужую выдержку. Жестоко так играть на чужих чувствах, он знает, но все равно что-то заставляет его балансировать на грани. Хлесткий выстрел отдается в ушах и пульсацией в крови, когда он видит полет пули и тут же меняет позицию, выстрелив снизу. В какой-то момент мишени приходят в движение, а затем начинают слышаться выстрелы со стороны. Кирилл вступил в игру. Динар хищно ухмыляется, слегка облизнув губы и открыв перестрелочный огонь по чужим целям. Он чувствовал азарт и огонь в крови, каждая простреленная не его пулями мишень подстегивала его еще больше изворачиваться и избегать встречного огня, в ответ открыв свой. Казалось, мишени жили своей жизнью, ежеминутно меняя свою траекторию, и чем меньше их оставалось, тем быстрее они начинали двигаться. Это только сильнее распаляло Динара, потому что риск словить пулю самому или ненароком ранить Тигра щекотал ему нервы, но в этом риске была своя прелесть — проверка степени доверия и то, как они могут положиться друг на друга. Кирилл будто на интуитивном уровне чувствовал главаря, четко следуя за ним по пятам, но не подставляясь под пули и не причиняя неудобств самостоятельно. Да, в данный момент они были соперниками, но с другой стороны работали как единый организм. И это удивляло Каулитца, неожиданно и приятно, потому что редко кто мог образовать с ним такой симбиоз. Сейчас Кирилл не игрался и не провоцировал, потому что четко понимал, какую опасность представляют подобные тренировки. Он действовал по бойцовски собранно и не отвлекался на летающие возле него пули, оставаясь хладнокровным. Двигался легко и быстро, успевая поражать две мишени за раз и пропускать встречный выстрел от Динара. Сейчас он не рисковал засматриваться на него, потому что цели значительно ускорили свой ход и отвлекаться на посторонние вещи было опасно. Но вот мишени замерли, как и Кирилл с Динаром, друг напротив друга, и тут пришло осознание, что одно неверное движение может стоить им жизни. — Однако… — севшим голосом выдохнул Каулитц и хмыкнул, слегка склоняя голову на бок, — интересный исход. Пойдем до конца, Тигр? — Это зависит от того, насколько ты мне доверяешь, — проговорил Кирилл и закинул голову назад, расслабленно выдохнув воздух в потолок, — если боишься, что могу зацепить, лучше не рисковать. — Я ничего не боюсь, — уверенно проговорил Динар и перезарядил пистолет, как бы внезначай добавив: — И я тебе доверяю, хотя по всем правилам не должен. Кирилл удивленно улыбнулся и с интересом посмотрел на него, приподнимая бровь. — Почему это? Разве я давал повод усомниться во мне? Динар задумчиво усмехнулся, делая маленький шаг в сторону и тем самым заставляя парня следить за собой. — Дело не в поводе, Тигр, дело конкретно в тебе. Ты слишком горячий и взрывной, жестокий и жесткий, принципиальный и радикальный. Это не плохо, плохо лишь то, что я — точно такой же. Но в отличие от меня, ты откровенен и честен, в первую очередь с самим собой, а это значит, что тебя можно ранить душевно. Да, ты не станешь стонать и выть от боли, если кто-то вскроет твою душевную рану, но ты начнешь закрываться в себе и подавлять все эмоции, связанные с вскрытием, что рано или поздно приведет к взрыву. У тебя уже были эти взрывы, я это вижу, и каждый менял тебя в ту или иную сторону, но ты все равно открыт непозволительно сильно и все еще надеешься, что каждый раз — точно будет последним, но потом снова все начинается сначала. А насчет моего доверия… — Динар легко улыбнулся, но глаза остались серьезными, и сделал еще один шаг, наблюдая за парнем, который тоже повторял его движения и двигался точно по его траектории, — доверять — значит бить правдой на поражение и быть готовым к такому же удару в ответ, это значит вскрывать внутренние раны раз за разом и позволять делать тоже самое со своей душой. Имею ли я право на это? Вот в чем вопрос. Я не хочу разбивать тебя еще больше, но дальше будут ситуации, которые так или иначе повлияют на твое состояние и вызовут новую перестройку. Я этого не хочу, Кирилл, слышишь меня? Но нутру ведь не прикажешь, не так ли? Кирилл грустно улыбнулся, в глубине души пораженный речью Каулитца, и опустил пистолет, пальцами другой руки помассировав свои глаза. Он и не предполагал, что Динар настолько глубоко смог забраться в его нутро и увидеть множественные душевные шрамы и последствия многократных перестроек. Или это он настолько увлекся, что не заметил, как полностью раскрылся перед ним? И его слова о праве… это было странно и непривычно слышать. Потому что обычно всех заботило собственное удобство, потому что все слишком привыкли к очень удачному образу обезбашенного сорвиголовы и считали, что его ничего не волнует кроме очередного плана убийства или того, как кого более удачно трахнуть. Никто не задумывался над тем, что в жестокости или в излишней пошлости, он прячет свой страх и свое отчаяние, которое за годы с каждым днем росло все больше и все сильнее выжигало его, что каждая чужая смерть для него — моральная подпитка и лишнее напоминание о том, что в любой момент он может оказаться на месте своей жертвы. Кирилл вздохнул и отнял руку от лица, впиваясь внимательным взглядом в Каулитца. Динар спокойно стоял напротив и едва заметно улыбался, но его глаза серьезно и цепко наблюдали за парнем. Что они видели? Кого они видели под масками и гримасами? И какие мысли были в голове главаря после этих наблюдений? Тигрову хотелось бы это знать. Но вместо этих вопросов, парень усмехнулся и покачал головой. — Мне на миг показалось, что меня снова отчитывает Купер за мою излишнюю откровенность, — проговорил он и улыбнулся на тихий смешок Динара, — а это — ты, Динар, мать твою, Каулитц, чужой главарь, которого я знаю полторы недели, но который оказался способен увидеть больше, чем кто-либо из моего окружения за десять лет. И вот как это называется, а? Что ты за феномен? Динар усмехнулся и пожал плечами, задумчиво прокручивая пистолет на пальце. — Я — не феномен, Тигр, просто я слишком хорошо знаю людей, на что они способны и что от них можно ожидать, да и тот факт, что я сам пережил подобную перестройку, только в более крупных масштабах, влияет на мое восприятие человеческой сути. Говоря это, Динар продолжал менять свое местоположение, медленно двигаясь то в сторону от маячившей за спиной мишени, то наоборот приближаясь к ней чуть ли не вплотную. Кирилл следовал за ним, но на своей стороне, интуитивно двигаясь точно по курсу главаря, словно танцуя с ним, но на самом деле проверяя его на внимательность и сосредоточенность. — Итак, Тигр, я задам всего один вопрос, — задумчиво проговорил Каулитц и провел языком по своим зубам, мило оскалившись, — ты позволишь выпотрошить тебе нутро, чтобы вытащить из этого кокона отчаяния и горечи, в который ты себя загнал? Кирилл ответил ему волчьей ухмылкой и внутренне подобрался, готовый к атаке. — Позволю ровно настолько, насколько ты разрешишь мне вскрыть твои душевные раны, чтобы избавить от груза прошлого и настоящего. Ответная острая ухмылка резанула плетью по глазам, а в следующую секунду они оба вскинули пистолеты и нажали на курки.