Лишь напарники?

— CLXIX — Различия веры и преданности — CLXIX — Джей медленно выплывал из дурмана, постепенно начиная различать окружающую действительность. В теле до сих пор ощущались немеренные потоки силы Фэрро, и, казалось, он мог ее даже видеть под закрытыми веками и источать в открытое пространство. Руки немного пекло, а выступившие недавно татуировки сейчас мерцали бледным сиянием, но Джей отчего-то знал — живой ток, замеревший в черных плетениях — это не иллюзия, а реальная способность его пса. Вокруг него витало совсем мало запахов, что было удивительно, так как он привык находиться в кишащей разнообразными ароматами среде, а теперь… теперь чувствовался только любимый запах горящей полыни, коньяка и мускуса, и свой собственный — бергамот с примесью костра. В мыслях был странный штиль, хотя под ним ощущалось беспокойство и даже напряженное ожидание чего-то. В чем дело? Почему Фэрро в таком взбудораженном состоянии? Или это — не пес, а сам он испытывает смешанные чувства от своего взаимодействия? Но как только он собрался целенаправленно ухватиться за эти эмоции, любое волнение улеглось, а всякая тревого развеялась без следа. Джей непроизвольно рыкнул от раздражения. Маленький хитрюга, явно хочет что-то скрыть, чтобы он раньше времени не рванул. Интересно, мода утаивать какие-то важные тайны ему от старшего братца передалась, или у них — это врожденная черта? — Джейси, — тихий смешок родного голоса прервал его едкие мысли и заставил отбросить ненужную ядовитость в сторону, — успокойся, это — никакой не заговор, просто наша личная беседа относительно твоей трансформации. — Интересно, с каких пор ваши личные беседы обо мне не включают самого меня? — с легким рычанием проговорил Джей и распахнул глаза, тут же морщась от яркого света, которым для него показалось слабое мерцание лампы, — блять, Крис, свет… Кристиан тут же погасил лампу и погрузил комнату в мягкий полумрак, подмечая, что глаза мастера в этот момент были черными с красными прожилками на сетчатке, что говорило о повышенной чувствительности. Затем он приблизился к парню и легонько провел пальцами по выступившим силовым линиям на веках и висках Каулитца. — Это — реакция на смену восприятия, — негромко проговорил он и проследовал дальше по красным линиям вниз, на ключицы и грудь, вплоть до печати Подчинения, — сила еще не может успокоиться из-за выхода, поэтому и жжется. В дальнейшем этот процесс будет проходить легче, ты привыкнешь. Джей тихо выдохнул и попробовал еще раз посмотреть на напарника. В этот раз жжения, правда, не было, потому что его окружала темнота, но Криса он видел все так же четко, как и при включенном свете. Это прогнало зарождающийся страх, что былые проблемы вернулись, будто и не было никакого перерождения. Он накрыл пальцы Дарфта своей ладонью и слегка сжал их, как бы про себя убеждаясь, что все происходящее реально. — На какой-то миг мне показалось… — начал было он, а затем передернул плечами и мотнул головой, — нет, бред. Как прошла тренировка? Я пока мало что помню из нее. Кристиан притянул его к себе и обнял за плечи, прижав спиной к своей груди, чтобы мастер ощущал его сердцебиение и тем самым смог успокоить кипящую кровь в организме. Дарфт знал, что именно показалось парню, но решил пока не поднимать этот вопрос. Пока Джей сам себя не примет и не перестанет разделять себя с сущностью пса, любые слова будут бессмысленными. — Все прошло хорошо, — минуту молчания спустя, проговорил он, и легко поцеловал мастера в затылок, — Фэрро открыл тебе четыре способности, но понятное дело, их гораздо больше, просто нужно время, чтобы все протекало, как положено. Признаться, я был удивлен, когда у тебя почти с первой попытки получилось слиться с ним, но здесь я грешу на его расположение и процесс формирования. Джей немного изумленно моргнул и вскинул брови. Он, конечно, предполагал, что его связь с Фэрро будет строиться на другом уровне, но он не думал, что их симбиоз пройдет так гладко. — То есть, у тебя был другой процесс слияния? Крис тихо фыркнул, услышав в голосе мастера голодное любопытство. Это было так на него похоже, докапываться, желая знать любые детали, касающейся звериной сущности, а в особенности, если эта сущность принадлежит ему. — Джейси, если ты забыл, напомню, у меня на адаптацию ушло пять лет, и еще года три на привыкание к человеческой оболочке, — с легкой сухостью проговорил он и провел пальцами по мерцающим татуировкам на руках мастера, — а вы с малым устроили единоличную пляску на вторые сутки после активации. И сила… Кажется, задатки к ней у тебя были еще до самой трансформации, потому что она удивительно послушна твоим приказам. Один живой ток чего стоит. Помниться, мне понадобилось около года, чтобы научиться контролировать его, и то, он, бывает, до сих пор вырывается по своему желанию, а у тебя — уже полностью сформированное оружие, причем подчиненное жесткому контролю. Это поразительно. Джей слегка вспыхнул, когда ощутил мощную пульсацию внутри, как ответную реакцию на слова напарника. Словно Фэрро негласно подтверждал теорию старшего брата, хоть ничего и не говорил. Личные эмоции вообще напоминали сборную солянку, в которой перемешались и его, и чувства Криса. Потому что сильный поток гордости и восхищения плавно перетекал в изумление и малозаметное недоверие. Ему, правда, самому еще не верилось в то, что с такой уверенностью говорил напарник. И ведь явно Крис испытывает удовольствие от осознания того, что его адаптация происходит в таком быстром темпе, хоть и не без скрытого беспокойства. Джей нервно усмехнулся и повернул голову в сторону Дарфта, взглядом цепляясь за горящие синее глаза и выступившие татуировки на его горле. — Мне кажется, или мы теперь, и правда, поменялись местами, ты восхищаешься и гордишься мной, а я не могу поверить в твои слова, потому что еще не осознаю до конца, кто я? Кристиан улыбнулся и приблизился к его лицу, опаляя своим горячим дыханием его губы. Не целовал, а мучал перспективой и невыносимым томлением, потому что знал, как напарник сейчас заряжен энергией, что любая деталь может стать причиной взрыва. — Ты — мой мастер, мой призывающий, моя пара, это то, что тебе надо осознать в первую очередь, — тихо проговорил он и сделал обманчивый рывок вперед, но тут же ушел от поцелуя и с легкой хитринкой в глазах добавил, — а насчет восхищения и гордости… Джейси, я постоянно восхищаюсь и горжусь тобой, просто не всегда это говорю, чтобы ты не сильно летал в облаках, но да, признаю, ты был и есть для меня моим личным божеством. Которое я буду оберегать, ни смотря ни на что. Тем более, меня всегда тянуло к твоей силе, сейчас эта сила обрела форму, и я не скажу, что эта форма мне не нравится. — Засранец, — вибрирующим от вспыхнувшего возбуждения голосом пророкотал Джей и с приглушенным стоном протянул когтями по его груди, не сильно толкнув и заставив упасть на спину, — то промывал мне мозг, что я должен был остаться человеком, что запрещаешь мне становится зверем, а сейчас гляньте-ка на него, ему нравится моя новая форма! Путаетесь в своих же словах, Ваше Величество. — О, нисколько, мой Принц, — с азартом протянул Крис и резко поменял их позиции, заставляя уже Джея оказаться на лопатках, и сорвал рваный поцелуй с его скалившихся губ, — я так говорил, потому что, не знал, чего ожидать. Боялся тебя потерять, а с твоей любовью к разному риску это проще простого. Но… теперь в твоих венах течет моя сущность, что приводит меня в восторг, потому что мы теперь неразделимы во всех категориях. На каждом предложении Дарфт прикасался губами к подбородку, горлу, ключице, скользил языком вниз через грудную клетку и пресс, слегка покусывал грани окружности пупка и с жадностью дышал резким и терпким ароматом тела мастера. В районе паха запах был еще острее, сильные мускусные нотки буквально прорывались в легкие, а от аромата смолистого костра рот наполнялся слюной, потому что напоминал времена, когда они могли не думать ни о рамках, ни о границах. Джей с приглушенным стоном вскинул бедра навстречу напарнику и тут же зарычал, потому что Крис не дал ему двинуться в сторону, зафиксировав его нижнюю часть своими стальными объятьями. Ему доставляло удовольствие, что теперь можно не сдерживаться в своих порывах из-за страха навредить мастеру. Так что в данный момент он по полной вкушал возможности нового уровня близости. Слегка покусывал кожу на внутренней стороне бедра, обводя языком основание, но самого члена не касался, разжигая в парне еще больший огонь. — Садист, блять… — низко прошипел Каулитц, выгибаясь всем телом и зажмуривая глаза от мощной пульсации внутри, — не мучай. Кристиан довольно улыбнулся, игриво лизнув влажную головку, и легонько провел по трепещущей груди мастера когтями, прямо по силовым линиям, усилив его ощущения в десятки раз. Джей сорвался на протяжной стон и не смог скрыть реакцию своего тела, которое вспыхнуло разрядом тока, только сейчас — это была не атака, а выброс слишком сильной энергии. Дарфт с благоговением посмотрел на искрящиеся волны, бегущие по бронзовой во тьме коже мастера, и наклонился ближе, лизнув заряженный импульс. Голый ток скользящий по поджарым мышцам парня его завораживал, хотелось на вкус попробовать каждый участок любимого тела, но времени всего несколько часов. Потом настанет затяжной ад, в котором о близости не может быть и речи, потому что первостепенной задачей станет сохранение свои жизни и жизни бойцов. Поэтому когда он прошелся цепочкой отрывистых поцелуев снизу от паха и снова вверх на крепкий торс и захватил в плен распахнутые в немом крике губы, единственная вещь, о которой он думал, это то, что его раздражает все время ограничивать себя в подобные моменты их близости. Впрочем, спасибо и на том, за эти часы, ведь теперь хоть есть силы выдержать эту бойню. Кирилл придирчиво осмотрел парня перед собой. Ему было знакомо его лицо, только вот он не мог вспомнить, откуда. Он давно не проводил ревизию в своих людях, а надо было хотя бы проредить ряды бойцов перед вылетом во Владивосток. Но он сорвался, не думая, о чем теперь жалел, ведь среди послушных и вышколенных солдат оказалась подобная шваль, плавающая в собственном яде и гадящая при любой возможности. — Долго будешь молчать? — холодно спросил Тигров и оперся бедрами на стол, пристально вглядываясь в мрачную физиономию бойца. — Кто тебя заслал? Парень упрямо молчал, прожигая его ядовитым взглядом. Прошлый Кирилл уже бы вырвал глазные яблоки за такой взгляд, потому что старые комплексы и загибы психики прилично накрутили бы; нынешний Кирилл хладнокровно и рационально пытается найти первоисточник проблемы, а именно узнать, что за группировка решила вмешаться в дела триады Каулитцев. Он не был уверен наверняка, но четко чувствовал, что за этим сосунком кто-то стоит. Потому что слишком вольготно он себя чувствовал, так целенаправленно нарываясь. Тигров тяжело вздохнул, сетуя на то, что ему придется запачкать руки в крови этой падали, но другого выхода не было, так как очевидно простых слов он не понимает. Резко схватив его за голову, Кирилл с силой ударил ею об свое колено и с интересом осмотрел окровавленное лицо. Где же, блять, он его видел? — Я спрашиваю еще раз, кто тебя подослал ко мне в группировку? Голос, как ни странно, был совершенно спокойным и не выдавал признаков того, что он хочет размазать его по поверхности пола. Парень презрительно усмехнулся и сплюнул кровь чуть ли не прямо в сторону Кирилла. — Думаешь, ты, блядская подстилка, сможешь что-то сделать против моих главарей? — ядовито прошипел он и глумливо оскалился. — Как бы ни так. Скорее, это они тебя на вертел насадят. Кирилл ласково улыбнулся, мысленно вбивая в голову наглеца кол, и вопросительно вздернул бровь. Что же это за главари такие, на которых так надеется этот выродок? Хотелось выбить эту информацию из него, но Тигров пока не спешил распускать руки. Главное — не вестись на провокацию, а думать, кем могут оказаться противники. Среди его «знакомых» были всего три группировки, во главе которых, стоят несколько главарей. Де-Боши, Асурийские Волки и Северный Легион. И если с Де-Бошами у него не было особых проблем, даже существовало что-то наподобие партнерства, то остальные двое его ненавидели и хотели потопить уже не один год. Возможно ли такое, что они собрались в своеобразную коалицию против него? Только вот беда, с пониманием у них могут возникнуть проблемы, потому что обе группировки на дух не переносят друг друга и разные цели преследуют. Легионеры преимущественно били по экономической сфере, срывая сделки, а вот Волки предпочитали кусать исподтишка, очерняя репутацию пустыми оскорблениями. — Так ты — шестерка Волков? — с самой добродушной улыбкой, под которой прятался оскал, спросил Кирилл и с удовольствием заметил, как парень замер, явно не ожидавший, что он так быстро вычислит его «крышу». — И что этим паленым шавкам в Казани спокойно не сидится-то? Захотелось в очередной раз по носу получить, или вы действительно надеялись на то, что я позволю гадить на своей территории и срывать планы триады? Наивные… В следующую секунду Тигров ударил бойца в грудную клетку, заставив его закашлять кровью из-за сильного ушиба. С каждым новым ударом, Кирилл распалялся все больше, и все труднее получалось контролировать себя, потому что еще не до конца отошедшее сознание пульсировало яростью из-за оскорбления и такой вопиющей наглости. Это же надо додуматься, пролезть в группировку, прибыть на место штаба Всеядных и под шумок сливать всю информацию своим главарям, но вот ошибка в том, что выродок решил невовремя открыть рот. Уже по одному потоку извергаемого им дерьма можно было уловить «почерк» всей группировки. — Сучата, давно надо было задавить вас, так нет же, пожалел, — с рычащими нотками проговорил Тигров, выворачивая руки оцепеневшему парню, — а теперь я все равно заставлю тебя говорить, пускай для этого придется сломать каждую кость в твоем теле. Потом, может быть, расчленю тебя по кусочкам, но умрешь ты не сразу, не-е-ет, сначала отсеку ноги, потом примусь за руки, затем вырежу пару-тройку внутренних органов, если конечно их еще не разорвет от осколков костей… Оно тебе надо, касатик? Нужно же всего лишь начать говорить, пока я еще контролирую себя и могу подарить тебе быструю смерть. — Гори в аду, выродок… — выплюнул парень и затрясся от нового приступа кашля, пачкая кровью пол. — Надеюсь, после падения блядской триады мои главари разберут на части сначала твоего ненаглядного Каулитца, а потом примутся за тебя… Кирилл тяжело вздохнул и достал охотничий нож из своего высокого ботинка, затем он направился к упрямому дураку, которому его преданность важнее собственной жизни. — Лишь в твоих мечтах, касатик, — с пугающим спокойствием проговорил он, а затем рубанул ножом по одной ноге наглеца, заставляя его сорваться на долгий крик, — кричи сколько угодно, дорогая моя шавка, все равно никто не услышит. А про себя Тигров со странной отстраненностью подумал: «Выродком меня называешь, падаль… Не знаешь, ты еще, что означает выродок в моем лице. Ничего… я быстро научу тебя открывать рот только тогда, когда спрашивают». Он с нажимом рванул лезвием вверх и глубоко распорол бедро парня, не слишком акцентируясь на его криках. Его больше беспокоило гложущее чувство внутри, словно должна произойти какая-то херня. Только вот с кем? Динар вышел из душа и раздраженно потер зудящий от боли висок. Пока не слишком сильно, чтобы нужно было поднимать панику, но не менее бесяче из-за необходимости сдерживать свои хищные порывы. Здесь не поймут, если он вдруг начнет кого-то вскрывать на живую. Последняя ему нужная вещь — это то, чтобы люди боялись его. Запугиванием с помощью своего авторитета и показной жестокости занимался предпочтительно Билл, уже давно утративший планку в отношении своего окружения. И который уже несколько дней не выходил на связь. Динар мрачно скрипнул зубами и мотнул головой. Что это за дурацкая мода действовать втихую, а потом делать вид, будто он тут не при делах? Каулитц предполагал, что брат задумает самостоятельно провернуть что-то в отношении корейских банд, но он не думал, что старший оставит это втайне от него. Это было странно, даже если учитывать, что в последние годы они не были так близки, но раньше Билл хотя бы посвящал в свои планы. А теперь… Защита информации защитой, но родному брату можно же сказать, что ты собрался делать, блять?! Долбоеб! Парень протяжно выдохнул и с легким стоном запустил пальцы в волосы, чувствуя, как по коже головы бежит заряженный ток и шарахает по мозгам сильными разрядами. Херня дело, нужно успокоиться, а то он такими темпами себя до приступа реально доведет. А это ему совсем не нужно, тем более накануне первой атаки. Но нервы так и находились в напряженном состоянии, а с учетом приоткрытой двери в его заброшенный дом… перспектива таких срывов могла быть очень неутешительной. Динар прикрыл глаза и с легким вздохом откинулся спиной на постель. Иногда в голову приходила сумасшедшая мысль целенаправленно пойти вглубь сознания и посмотреть, что осталось от некогда замудренной системы коридоров и комнат. Но это означало — открыть уже все двери и лично выпустить остатки озверевшей из-за долгого заточения твари, чего он не мог допустить. И хоть сам Дин прекрасно ее чувствовал все эти годы где-то за пеленой охранных стен, которые ему помогал выставить Лиан, даже он не предполагал, что она натворит, если дать ей выйти опять наружу. «Это не Дирк, — с некой флегматичностью и странной отрешенностью подумал Дин, слегка приоткрывая глаза и устремляя взгляд в темный потолок, — слишком озверевшее состояние для этого полудохлого засранца». В голове раздавался приглушенный шум, словно кто-то запустил ураган в дом, и теперь он методично крушил комнату за комнатой. И теперь Каулитц со стороны наблюдал за этим разрушением, но страха или беспокойства нет, только лишь холод. Ничего не произойдет без его разрешения, он осознавал это четко, поэтому без особого волнения позволял темноте сгущаться вокруг него. Но вдруг уплотняющуюся тьму озарила вспышка света, и глухую тишину прервал мелодичный звон. Динар пару раз моргнул и посмотрел в сторону своего телефона; на дисплее светилось имя Влада. «Как иронично, Скорпи, — подумал он с грустной усмешкой и взял с тумбочки мобильный, — чувствуешь мое состояние даже за тысячу километров». — Скорпи, два часа ночи, почему не спишь? — постарался проговорить с показной развязностью, но голос все равно выдал напряжение. — Опять сидишь до утра? Влад протяжно вздохнул и явно закатил глаза на его поток ехидности, но ответил с легким беспокойством в голосе: — Я, может быть, и спал бы, если бы у меня внутренности не крутило от напряжения и предчувствия какой-то херни, — проворчал он и с тихим рыком втянул в себя воздух, — Динчи, что за чертовщина с тобой происходит? Я же чувствую, как тебя крутит. Динар мрачновато усмехнулся и слегка повернулся на бок, чтобы дотянуться до включателя света над кроватью. У него перед глазами буквально застыла картинка того, как напарник, сидит на постели, закутанный в ворох одеял, и словно нахохлившийся воробей пытается вправить ему мозги. Эта картина вызвала и легкую улыбку, и прилив нежности, который отодвинул накатывающую шизу на задний план. — То же, что и всегда, Скорпи, — с показной беспечностью проговорил он и тихо хмыкнул, когда услышал, как омега раздраженно цокнул языком, — Не сиди там как сыч, надувшись. Лучше позвони в WhatsApp, я хочу тебя видеть. — Так хочешь, что за день не нашел времени маякнуть, — пробурчал Влад и вздохнул, — ладно, сейчас. Каулитц негромко засмеялся на его натуральную претензию, прекрасно зная, что напарник понимает, в каком он сейчас положении, и бурчит только для галочки. Сам Дин, правда, хотел позвонить омеге раньше, но, когда он справился со всеми делами, было уже поздно, и он не стал его беспокоить. А тут он сам решил напомнить о себе, и ведь как вовремя выбрал момент. Через минуту, как он отключился, раздался уже видеозвонок. Динар с легкой улыбкой нажал на ответ и тут же ощутил, как по нутру растекается жар, стоило ему только увидеть напарника. Сонного, с взлохмаченными светлыми волосами, в его собственной черной рубашке, которая уже давно стала излюбленной одеждой для сна омеги и которая не скрывала изгибов его плеч и ключиц, потому что была больше по размеру, но Влада это не волновало. Сколько раз Динар видел его таким, а все равно, каждый — как первый, и мозги фокусируются только вокруг него. — Ну привет, хороший мой, — голос заметно снизился, но парень не обратил на это внимания, и слегка склонил голову на бок, — не дуйся, все нормально, правда. Видишь же, я жив, вменяем и по-прежнему готов на подвиги во благо группировки. Влад же не повелся на показную жизнерадостность напарника, подмечая его заострившееся лицо и темные круги под глазами, кожа была бледнее обычного, а в самих карих омутах читалось едва уловимое напряжение и скрытая хищность. Сейчас Динар напоминал заряженное оружие, которое в любой момент может рвануть. А это означало одно — засранец пытается скрыть приближающийся приступ, о котором сам прекрасно знает. За пятнадцать лет совместной жизни Даймон научился подмечать подобные перемены в парне, так что сейчас он едва сдерживался от того, чтобы не начать крыть его матом. — Ты это своим братьям будешь втирать, когда они нагрянут с очередным отчетом, — с некой резкостью проговорил Влад и вздернул бровь, — почему глаза воспаленные, а лицо такое заостренное? Ты что, там не спишь и не ешь днями напролет? Динар ломано улыбнулся, глубоко вздыхая. Глупо было скрывать правду от того, кто знает тебя, как свои пять пальцев. Неудивительно, что напарник заметил все эти изменения, если даже на расстоянии он почувствовал его состояние, то глядя на экран, точно поймет о предстоящей херне. — Влад, прекращай, а, — уже без смеха, но с прежней теплотой проговорил Дин и снова вздохнул, — все не так страшно, как кажется. Нормально я сплю и ем, просто сегодня был выматывающий день и в физическом, и в моральном плане. Меня немного накрыло, да, но сейчас, правда, нет причин для беспокойства. Даймон закатил глаза, сетуя на упрямство напарника, но смолчал, хотя и хотелось наорать на него за такой риск. Лучше не усугублять ситуацию и в этот раз отступить, а то такими темпами они поругаться могут, чего не хотелось совсем. — Баран, — на русском, приглушенно проговорил Влад и вздохнул, успокаивая свое бешенство, — хер с тобой, делай, что хочешь. Чем сегодня был занят? Или это тоже информация из раздела «секретно»? Динар чуть слышно фыркнул на легкую ядовитость омеги и вспыхнувшими глазами посмотрел на него. Как же ему не хватало этого равномерного огня напарника, который всегда щекотал нервы мощными разрядами, даже его ядовитость сейчас чувствовалась, как острая приправа к любимому блюду. — Никаких тайн, Скорпи, — с прежней легкостью проговорил он и задумчиво пожевал губу, словно раздумывая, говорить, чем он занимался, или нет, — утром общался с Джеем, обсуждали предстоящую атаку, а потом решил немного расслабиться и поехал с Кирой на стрельбище. Немного отвел душу за стрельбой. — С Кирой… — медленно повторил Влад и сузил глаза, непроизвольно вскидывая брови, — не знал, что ваша дружба с этой тигристой задницей достигла такого уровня, что вы называете друг друга уменьшительно-ласкательными прозвищами. Динар невольно рассмеялся, удивляясь на полном серьезе ревности, которая прозвучала в голосе омеги. Это было давно забытое ощущение, которое всегда служило катализатором для каких-то радикальных выходок с обеих сторон. Но сейчас-то они на расстоянии, и с помощью грубого секса не получится доказать, что повода для этой нервотрепки совершенно нет. Значит, придется словами убеждать его дорогого беловолосого демона. — Влад, не ревнуй, — с мягкой улыбкой проговорил он и коснулся губами безымянного пальца, на котором была давняя татуировка кольца, — в моих мыслях и сердце всегда был, есть и будешь только ты, и это ничего не изменит. А прозвища… это лишь определенный образ, который не позволяет совсем поехать крышей. — Я не ревную, — с упрямством барана проговорил Даймон, но его вспыхнувшие румянцем щеки выдали его с потрохами, — просто для меня удивительно, что ты подпустил кого-то постороннего так близко к себе. — Просто считай, что два разбитых зеркала удачно встретились на пути друг друга, — не подумав, сказал Дин и тут же закусил губу, когда понял, что он ляпнул, — блять… Понимание его слов обрушилось на Влада как ведро холодной воды и стерло любые краски с лица, сменившись бледностью. Теперь стало ясно, отчего его день был таким изматывающим и почему он сам в таком нестабильном состоянии. — Динчи, а вы точно только стрельбой были заняты? — с нажимом проговорил он, внимательно всматриваясь в посерьезневшие глаза напарника, а потом задохнулся от посетившей его мысли. — Только не говори, что ты сам проводил его чистку? — А что, мне надо было молча смотреть, как он сжирает сам себя изнутри? — с напряжением в голосе проговорил Дин и раздраженно цокнул языком. — Я почистил его, да, сам, потому что другого он бы не подпустил к себе и не позволил кому-то постороннему видеть все это. Я помог ему, потому что знал, как и в каких пределах сделать все так, чтобы его не разорвало вообще ко всем херам от этой гнили и боли.  — А кто поможет тебе, Динар, когда у тебя сорвет все замки на сознательных дверях? — убитым тоном спросил Влад, с горечью смотря в лицо парня, — ни меня, ни Лиана там нет. Ты один, на блядский месяц один, за который может произойти что угодно, блять! Каулитц грустно улыбнулся и пожал плечами, умалчивая о том, что замки на дверях уже спали, и сейчас у него внутри сознания ураган разрушает многолетние стены контроля. — Я всегда борюсь с этой херней один, Скорпи, ты просто верь в меня и в мои силы, чтобы и в этот раз я смог справиться, о большем я не прошу. Влад сглотнул ком в горле и на миг закрыл глаза, чтобы не выпустить наружу подступившие слезы. — Я в тебя и так верю, но сейчас я боюсь так рисковать тобой, — чуть дрожащим голосом проговорил он и приоткрыл влажные глаза, — а если… — Без если, Скорпи, — со странной уверенностью проговорил Динар и тепло улыбнулся омеге, — я всегда вырывал у судьбы право на жизнь, вырву и в этот раз. Владу оставалось лишь согласно кивнуть, признавая правоту напарника. Действительно, за пятнадцать лет постоянной борьбы пора уже привыкнуть к тому, что Дин всегда добивается желаемого и достигает этого любыми способами. Единственное к чему Даймон не мог привыкнуть до сих пор, это к тому полумертвому состоянию Каулитца после проходящих приступов. Но раз сам Динар говорит, что все будет хорошо… остается только верить в это и надеяться на то, что его слова окажутся правдой.