Лишь напарники?

— VI — Откровения — VI — Влад был немного зол и снова, в который раз, изумлен мелким сорванцом. Что он творит, так беспечно сближаясь с ним? Ему разве не задевает тот факт, что Даймон — омега, его напарник? Его разве не пугает перспектива однажды увидеть, как он срывается на жертвах, превращая тела в фарш? Словно идя наперекор всем правилам и законам, мальчишка только сильнее вливается в его жизнь, тем самым ставя ее с ног на голову. Омегу волновали эти вопросы, так же сильно, как и история Динара, которую тот не спешит рассказывать. Это бесило до скрежета в зубах. Самое удивительное то, что Влад позволял мальчику молчать, не давя и не требуя ответов на свои редкие вопросы. Словно следуя каким-то правилами неизвестной игры, омега понемногу узнавал крохи подробностей жизни парня, но, ни разу не потребовал ответа, откуда на его теле такие шрамы и почему он так равнодушен к боли. Собственного поведения Влад тоже не понимал. Он был, словно одержим этим мальчишкой. Каждую их встречу готов буквально поминутно рассматривать его и ловить любое слово сорвавшийся с его губ, неважно, будь это насмешка или серьезные рассуждения. Почти сразу парень понял, что Альфа умный не по годам, да и взрослый морально, что сразу бросалось в глаза, когда встретишь его холодный и немного горький взгляд. Он готов был вытерпеть насмешки со стороны «коллег» по криминальному цеху, пошлые шуточки в сторону мальчика и себя, простые подколы по поводу их общения, но оттолкнуть молодого Альфу уже не мог. Да, привязался, да, признал в нем равного, не смотря на абсурдность ситуации, поддался желанию узнать еще сильней. Но вот его наглость и импульсивность порой смешили наемника, в который раз напоминая, что перед ним еще ребенок, а не взрослый Альфа. Влад слабо улыбнулся, когда вспомнил наполненные злостью и ревностью темные глаза, направленные на него в начале совещания. «Ревнуешь свою новую игрушку, Динарчик?» — насмешливо подумал омега, вставая на ноги и направляясь на выход. Но уйти ему не дал властный и холодный голос Альфы, который окликнул его у самой двери: — Владлен, будь добр, задержись. Омега глубоко вздохнул, успокаиваясь, закрыл двери и обернулся к боссу. — Конечно, герр Каулитц, — он вернулся к столу и серьезно посмотрел на Альфу, — есть какие-то вопросы или пожелания? — Следи за ним и днем, и ночью, — без вступлений, произнес Билл, окидывая пристальным взглядом омегу, — прикрывай при малейшей же опасности и постарайся не убить его на первом же задании. Он может порядком из себя вывести своими выходками, так что я очень тебя прошу, держи себя в руках, я знаю тебя как облупленного. Понял меня? Влад позволил себе усмешку и приподнял бровь. — Я так понимаю, три шкуры с меня спустите, если с ним что-нибудь случится? Билл фыркнул и кивнул. — Естественно. Без обид, Даймон, просто я за своего брата убью любого. — Я все понимаю, не беспокойтесь. Я буду его оберегать и защищать до того момента, пока он не сможет самостоятельно постоять за себя. — Умница, — довольно кивнул брюнет, — можешь идти. — Слушаюсь, герр, — проговорил омега и, развернувшись, вышел из зала. В свою комнату Влад вернулся в странном состоянии. Вроде и есть злость за то, что его фактически сделали нянькой пацана, но с другой стороны какой-то интерес и любопытство сглаживали эту злость.  Да, рискованно было добровольно ставить свою жизнь как разменную монету, уже немного зная, каким вспыльчивым и нервным бывает мальчик, но страха или какого-то беспокойства в душе нет. Ему все равно, умрет он, если Дин пострадает, или они нормально будут работать в паре, важнее то, что он готов гнить в земле, но жизнь мальчика сберечь. Странное поведение, он не отрицает, но он не может так просто зарыть голову в песок и откреститься от собственных слов, зная парня еще так мало, но видя, что из него выйдет в будущем. Владлен усмехнулся, когда заметил сидящего за столом Дина, который что-то читал. То, что «чем-то» было его дело, омега понял по довольно напряженной спине мальчика, тело которого выдавало его истинное состояние. — Ты и двери уже вскрывать умеешь? — негромко спросил Влад, склонившись над мальчиком и проведя кончиком пальца по его ключице, которая была видна за счет слегка расстегнутой рубашки. Динар едва заметно вздрогнул, закидывая голову назад, но его губы растянулись в наглой ухмылке. — Было бы что вскрывать. Ты бы замок лучше поменял на кодовый, а то я этот взломал за десять минут. — О, я учту это, — омега легко улыбнулся, — чего зашел в гости, хочешь, что-то обсудить? — Какой ты проницательный, однако, — протянул мальчик и облизнул припухлые губы, передовая в руки парня папку с личным делом, — поведаешь мне свою историю, Скорпи, или мне придется довольствоваться этим скудным списком твоих немногих навыков? — Немногих? — Влад приподнял бровь, присаживаясь на кровать и откладывая папку в сторону. Динар фыркнул, слегка закатывая глаза. — Влад, думаешь, я поверю в то, что ты лишь этим владеешь? Рукопашка, оружие, языки, отличный список стажа и руководство группой это, конечно, хорошо, но ты ведь не так прост и не за красивые глаза Билл тебе так доверяет. Омега хмыкнул, в тайне ставя еще одну галочку в мысленном досье парня. — Расскажу, если и ты расскажешь, что с тобой произошло. Динар поджал губы, становясь серьезным, и вздохнул, кивая. — Ладно, хрен с тобой, расскажу. Влад отметил, что настроение парня резко изменилось, но не стал обращать на это внимания, похлопав ладонью рядом с собой. — Иди сюда, это будет долгий разговор. Мальчик закатил глаза, но покорно встал и подошел к кровати, садясь на ней по-турецки. — Ты первый, — сразу сказал он, подпирая лицо и поднимая серьезные глаза на омегу. Влад кивнул и оперся спиной на стену, распустив длинные волосы по плечам. — Как ты уже знаешь, я родился в России, в семье криминальных авторитетов и бизнесменов. Соответственно, воспитывался я соответствующе. Мои родители были, как бы тебе это сказать, не то, чтобы жестоки, а бессердечны в плане моего воспитания. Как ты понимаешь, отнюдь не готовить, вязать и на музыкальных инструментах играть учили меня в детстве. Для моего отца было все равно, что я омега, ему нужен был достойный наследник, который мог возглавить группировку. А папа поддерживал его в этом, сам он занимался наркотиками. Но к их чести стоит заметить, что они никогда не избивали меня за какой-то промах. Просто наказывали в том плане, что могли не дать какой-то пистолет или нож. Думаю, говорить то, что у меня детство тоже было своеобразное, не стоит. Влад вздохнул и слегка прикрыл глаза. Динар не стал спрашивать, что было дальше, справедливо рассудив, что омеге нужно некоторое время, чтобы собраться с мыслями. — Когда я стал старше, в лет пять, кажется, я начал продавать наркотики, по большей части проводя свободное время на улице или каких-то клубах, толкая героин и кокаин под видом конфет. Я рос в этом окружении, наркоши, шлюхи, убийства чуть ли не через день…. Меня ломало это, искореняло человеческую суть в душе, очерняя ее и ожесточая, в конце-концов я сломался окончательно. Моральные принципы, законы, правила, какие-то ценности? Нахер все! Я рос ублюдком, скрывать этого не стану, и в итоге я им стал окончательно. Однажды, придя домой с очередной сделки, я увидел своих родителей мертвыми. Их убили из-за долга, но перед смертью папа отписал коллекторам меня, как часть состояния. Не думай, что это жестоко и мерзко по отношению ко мне, это в некоторой степени благородно. Иначе меня бы просто убили, а так я попал в специальный детдом, в котором растили наемников. Группировка отца осталась в строю, но заправлять в ней стали другие люди. Я же пытался выжить. В отличие от Европы, где хоть каких-то прав человека придерживаются и относятся ко всем почти одинаково, в России была жесткая диктатура Альф, которые могли избить нас до полусмерти, а потом заставить сдавать марш-бросок под дождем. Нас не жалели, особенно меня, ведь я сынок криминального босса, поэтому и спрашивали вдвойне. Естественно, я мог стать шлюхой и получать хорошие привилегии от Альф, но я стал убийцей, потому что во мне нет этой блядской омежьей жилки. Во мне ее искоренили давным-давно, и напоминает она о себе лишь двое суток в месяц. Но не все в это верили, поэтому и пытались прогнуть под себя, правда, потом платили за это собственной жизнью. Влад чуть хищно улыбнулся и облизнул губы, делая рваный вздох. — Через некоторое время нас начали выпускать на задания. Никто не мог предположить, что дети это и есть киллеры с вражеской группировки, что и давало нам преимущество во многих операциях. Я был хорошим учеником, поэтому мне разрешили возобновить каналы продажи наркотиков, а также вернули мне группировку отца, тем самым позволяя мне начать новую жизнь. Я полгода еще побыл в России, доставая деньги и поднимая связи родителей, а потом иммигрировал в Германию, так как здесь криминал процветает хорошо. Так как я знал многие языки довольно хорошо, у меня не возникало проблем находить работу или выживать. Конечно, первое время, многие принимали меня за шлюху и наркомана, но после разъяснительных бесед меняли свое мнение и помогали. Но другие сразу соглашались работать вместе. Одним из таких людей был твой брат. Откровенно говоря, он был единственным человеком, которого я признал выше себя, подчиняясь беспрекословно. И это при моей-то «любви» к Альфам… Влад сухо усмехнулся, запустив пальцы в волосы, слегка сжимая их у корней. А Динар хмыкнул, ни капли, не удивляясь легкому восхищению, что было слышно в голосе омеги при упоминании старшего. — Он помог мне придти в себя и обуздать все ту жестокость, что бурлила во мне на протяжении многих лет. Стоит заметить, что он был хорошим главарем еще тогда, в четырнадцать лет, когда группировка только создавалась. В тот момент к месту пришлись мои навыки полиглота и манипулятора. Мы многих перетащили к себе из различных группировок и смотря сейчас на процветания нашей, я не жалею о том, что когда-то согласился работать на него. Вот, собственно, краткий пересказ моей жизни. Теперь, твоя очередь. Динар вздохнул, тоже опираясь на стену и вытягивая ноги ровно. — Что ты хочешь, услышать сначала? Как я стал бойцом группировки или подробности моей нечувствительности к боли? — Давай все же сначала расскажи про боль. Это меня интересует на данный момент сильнее. — У меня аналгезия, вернее одна из ее форм, — спокойно сказал мальчик, — к тому же социофобия и лечение брата на меня влияют. — Как именно? — не дыша, спросил Влад, смотря на него. — Как она у тебя вообще появилась? Динар на миг опустил голову, вздыхая, а потом просто расстегнул рубашку и отбросил ее в сторону. Омега, в который раз изумился шрамам, но не показал этого, стараясь не спугнуть парня. — Пять лет назад мы с Биллом попали в серьезную аварию, в которой основной удар пришелся на меня, — Динар сглотнул и провел пальцами по рубцу на груди, — в нас выпустили автоматную очередь, вернее в меня. А так как мы были на мотоцикле, естественно, упали на дорогу. Его в одну сторону, а меня под машину в другую. Осколки деталей от байка разорвали мышцы, вонзившись глубоко во внутрь. Как рассказывал Билл, на моей груди и боку были только лишь рванные, глубокие раны и разрывы мышечных тканей, а в спине несколько пуль, в том числе и в позвоночнике, к тому же сотрясение мозга сюда припиши. Как я выжил до приезда скорой, неизвестно. То, что я не свернул шею при падении, удача малая, поскольку когда врачи вытаскивали осколки и пули из тела, им пришлось удалить и несколько нервов, чтобы я не скончался от болевого шока. Впоследствии это сыграло со мной злую шутку. Из-за таких серьезных ран, я впал в кому на год, не приходя в сознание. Динар царапнул собственную руку почти до крови, но даже не моргнул, продолжая смотреть куда-то в пространство. — Что творилось со мной в этот год я, естественно, не знаю. Но после того, как я пришел в себя узнал охеренную новость: у меня нервы оголены в прямом смысле, рискуя замкнуть в один прекрасный день и спровоцировать рецидивный срыв. Более того, я первое время не буду чувствовать боль. Это они так говорили… — мальчик подтянул ноги к себе и положил на них подбородок, — а на самом деле это был еще один закидон моей сорванной нервной системы. После того как меня выписали из больницы, я долгое время не мог никого видеть рядом с собой, кроме Билла. Именно благодаря ему, я не стал овощем или каким-то зашуганным зверьком. Конечно, у меня развилась социофобия после всех этих дел и продолжает развиваться по сей день. Через некоторое время Билл нашел вакцину, которая могла восстановить мертвые клетки организма, но здесь роль сыграла моя аналгезия и влияние фобии. Когда я на людях или в серьезном обществе, я постоянно нахожусь в взвинченном состоянии, что заставляет организм снижать болевой порог, но чем дольше времени проходит с момента инъекции вакцины, тем чаще вспышки боли возобновляются и тем серьезней их последствия на мне отражаются. Хотя, если посудить, боль я ощущаю каждый раз, как только успокаиваюсь и нахожусь в одиночестве. Динар посмотрел на омегу и чуть дрогнувшим голосом сказал: — Что касается заскоков боли, я тебе рассказал. Влад приподнял бровь, чуть вздыхая. — А что, есть еще что-то помимо боли? — А ты думаешь, что такие аварии обходятся одной болью? Почти все мои нервные клетки были мертвы, которых уничтожил первый болевой шок. В последние два года вакцина начала восстанавливать психику, но от основной проблемы меня не избавила, — Динар на миг замолчал, слегка зажмурив глаза, — у меня иногда сливаются сознание и подсознание в одно целое. — То есть? — Легкая форма раздвоения личности. Я «настоящий» на некоторое время исчезаю, а другой «я» выходит на свободу и живет в моем теле и сознании по несколько дней. Знаю, что звучит как бред, но если однажды встретишь меня с расширенными зрачками, и я буду странно себя вести, лучше уходи, перед этим сказав Биллу. И я не шучу. Я и убил первый раз в этом состоянии. Так что лучше не рисковать. — Хорошо, я постараюсь так и сделать, если вдруг такое произойдет, — осторожно кивнул Влад и проговорил, заметив сонный взгляд мальчика, — спать уже хочешь, боец. Динар вяло кивнул. — Завтра закончим разговор, ок? А то у меня слишком насыщенный на информацию день сегодня. Он хотел было встать, но рука, обвившая его талию, ему этого сделать не дала. Мальчик вопросительно посмотрел на омегу. — Спи уже здесь, нечего тебе ночью по общаге шляться. Разговор да, продолжим завтра, я и сам устал. — А если нас засекут? — А мы что, чем-то незаконным занимаемся, — омега лукаво улыбнулся, - а, напарник? Динар фыркнул, но покорно лег рядом с Владом. — Тебя тоже Билл перевоспитал хорошо, — мальчик широко зевнул, — спокойной ночи, Скорпи. — Спокойной ночи, Школьник, — с доброй насмешкой проговорил омега, смотря в его лицо.